Без страха

      Он любил ночь, но не любил ночное Токио — даже в это время, когда людям положено спать, их слишком много: снуют туда-сюда, чересчур громко о чём-то разговаривают, а нередко и буянят. Нет, у него не было к людям какой-то ненависти — ему, скорее, было на них всё равно. Не плевать ему было только на одного человека. Но этот человек в ночное время, как и положено, бывал дома — спал, восстанавливая силы для нового дня.       А вот ему ночью чаще всего не спалось. Но поскольку центр Токио был слишком громким для него, он прятался где-то на окраинах города, наблюдая за ночным небом с крыши какого-нибудь заброшенного дома или разгуливая по унылым подворотням.       И сегодняшняя ночь — не исключение. Он опять забрёл на какую-то заброшенную территорию — кажется, здесь когда-то был детский сад, — взобрался на крышу и устремил взгляд в безмятежное, тёмное небо.       Вот только сегодня его покой был нарушен. — Ты так и не научился незаметно подкрадываться, — усмехнувшись, сказал он, как только услышал позади себя шуршание. — Миямото Кохэку. — У тебя чертовски хороший слух, — усмехнулись в ответ. — Ойкава Тоору.       Ойкава, вздохнув, встал со своего места и развернулся лицом к Миямото. Миямото Кохэку был невысок ростом, но крепкого телосложения; у него были грубые черты лица, казалось, будто он вечно чем-то недоволен или на что-то зол, но когда он улыбался, его лицо вдруг приобретало странное очарование, особенно глаза — яркого янтарного цвета. Его волосы — длинные, смольные, всегда затянутые в тугой пучок, а носил Миямото исключительно строгие, классические костюмы. Его руки всегда украшали перчатки, а пиджак он никогда не носил нормально — всегда накидывал его на плечи, не утруждая себя засовывать руки в рукава.       В данный момент, Ойкава в своих потёртых джинсах и клетчатой чёрной рубашке чувствовал себя немного неуютно на фоне одетого «с иголочки» Кохэку. — Что тебе нужно? Ты же прекрасно знаешь, я не хочу иметь дела ни с тобой, ни с твоей шайкой. — Ты и с ассоциацией вампиров дело иметь не хочешь, — Миямото подошёл ближе. — И? — изогнул бровь Тоору, криво улыбнувшись. — Я сам по себе. — И при этом тебя многие знают и уважают. Ты умеешь находить общий язык почти с любым, будь то вампир или человек. — Не нужно перечислять мои достоинства, просто скажи уже наконец, зачем пришёл? Если просто поболтать, то я ухожу, — Ойкава встал на край крыши и хотел спрыгнуть, но широкая ладонь легла на его плечо, заставив остановиться. — Мы нашли твоего кохая. — Ммм, а мне какое дело? — Что, совсем неинтересно, что с ним станет? — ухмыльнулся Миямото. — Мои ребята превратят его в фарш. — Оу, — Ойкава посмотрел в глаза Миямото и, лукаво улыбнувшись, грубо скинул его ладонь со своего плеча. — Дорогуша, ты, кажется, не совсем понимаешь ситуацию. Это мой кохай, а значит, это он сделает из твоих ребят фарш. — Ты… Наглый, раздражающий… — Ну, ну, ну, — рассмеялся Ойкава, — тише ты.       Миямото замахнулся кулаком, но Тоору уже успел спрыгнуть с крыши. — Давно надо было убрать тебя, — зашипел Кохэку, прыгая следом. — Ну так сейчас у тебя есть прекрасная возможность! — улыбнулся Ойкава. Но в следующую секунду выражение его лица стало холодным и пугающим. — Попробуй.       Миямото, которого Ойкава удивительным образом умел вмиг разозлить, перешёл в атаку: за секунду оказавшись рядом с Тоору, он с разворота нанёс удар ногой, но его нога была перехвачена. — Слабовато, — усмехнулся Ойкава, крепче сжимая ногу неприятеля. — Я только начал, — прорычал Миямото, второй ногой ударил Тоору по руке, дабы тот ослабил хватку. А затем, когда Кохэку смог освободиться, опёрся на руки, чтобы не упасть, и сделал сальто назад. Ойкава, недовольно цокнув, потёр ушибленную руку и посмотрел на выпрямившегося перед ним Миямото, который с важным, но рассерженным видом поправил свой галстук и накинул упавший пиджак.       Кохэку снова атаковал: на этот раз попытался впиться ногтями в лицо Ойкавы, но тот вовремя уклонился, однако острые ногти всё же прошлись по щеке, оставляя за собой пару царапин. Кохэку нападал снова и снова, а Тоору лишь защищался. «На самом деле, — думал он во время боя, — у меня нет никакого желания драться с ним. Вот же пристал…» — раздражение отразилось на лице Ойкавы, а в следующую секунду вампир перехватил очередной удар: схватив Миямото за руку, он резко развернулся спиной и перебросил врага через себя, уложив на землю. Но Миямото быстро поднялся на ноги. Он с досадой посмотрел на валяющийся в пыли пиджак и покачал головой, параллельно с этим убрал руку за спину, а в следующую секунду что-то сверкнуло — нож! На первую атаку ножом Ойкава не успел среагировать, потому получил неглубокую рану в области предплечья (в этот момент Кохэку подумал — Тоору почему-то медленнее, чем обычно), но это лишь развеселило его. Как мило: Миямото Кохэку, главарь группировки вампиров, которую в ассоциации вампиров называют преступной, — и дерётся таким прелестным, чудным ножичком! А ножик, как успел разглядеть Тоору, и впрямь был прелестный: лезвие его было очень красиво расписано — прям завораживало! А рукоять прям под цвет глаз — такая же янтарная, с высеченным на ней знаком их группировки: перечёркнутый бумажный журавлик.       И всё же, Ойкава вот абсолютно не хотел драться. А Миямото был настойчив. Кажется, Тоору действительно разозлил его, и он не успокоится, пока не убьёт. Что ж, надо срочно что-то придумать: драться насмерть не хотелось (Тоору не любит и не хочет убивать, пусть даже врагов), умирать — тоже.       Бой продолжался ещё минут пять. Кохэку сильно разошёлся, кажется, даже его скорость, резкость и сила атак стали сильнее — Тоору из-за этого пропустил ещё несколько ударов ножом, в итоге рубашка начала пропитываться его собственной кровью. Но и Кохэку так просто не отделывался: пусть Ойкава в основном защищался, некоторые его атаки проходили — и разбитая губа Миямото, ноющая боль в области груди были тому подтверждением.       А затем — внезапно прозвучал выстрел. Пуля попала прямо по руке, в которой Кохэку держал нож, из-за чего орудие тут же полетело на землю, а вампир, схватившись за окровавленную руку, злобно зашипел. — Кто ещё посмел…?! — он тут же отпрыгнул от не менее удивлённого Ойкавы и оглянулся. — Миямото Кохэку! Наконец-то, — раздался чей-то голос, и из тени вышел красивый пепельноволосый парень в длинном чёрном плаще. «Хм? — Тоору внимательно оглядел пришедшего парня. — Это у него что там на бедре выглядывает из-за плаща… Катана? Серьёзно? Мы точно в двадцать первом веке живём, хах?» — Ого, сам Сугавара Коши, я польщён! — ухмыльнулся Миямото. «Нет, с ними двоими я драться точно не намерен. К тому же… Пришёл не только Сугавара. Стрелял явно не он, — заметив, что в руках у Коши не было никакого огнестрельного оружия, рассудил Кохэку. — Значит, здесь есть кто-то ещё. Они где-то припрятали снайпера. И наверняка есть ещё другие бойцы… Я чувствую несколько чужих запахов, очень слабо, но…» — Ну что ж, я, конечно, очень рад встрече, но мне уже пора. Потом поболтаем! Пока-пока, — Миямото, дружелюбно улыбнувшись, помахал рукой, а затем посмотрел на Ойкаву: — И с тобой мы ещё обязательно поболтаем, — оскалился он. — Не уйдёшь! — Сугавара побежал в сторону Миямото, но тот среагировал даже быстрее, чем обычно: его скорость и высота прыжков поражала. Раз, два, три — и он уже вне поля зрения. Несколько выстрелов попытались задеть убегающего, но всё бестолку: Кохэку слишком быстро скрылся. «Ага, зассал», — усмехнулся Ойкава. — Чёрт! Упустили, — раздосадованно проговорил Коши, топнув ногой. Он сердито нахмурился и сморщил нос и, честно, выглядел совершенно очаровательно. Тоору, наблюдая за этим парнем, даже в умилении улыбнулся. — А ты, — Коши вдруг посмотрел на него, а рука его машинально легла на рукоять катаны, — ты кто такой? — Воу, воу, воу, полегче, — усмехнулся Ойкава, поднимая руки вверх, как бы показывая, что нападать он не собирается. — Ты же видишь, что я явно не член его шайки. — Ах, — Сугавара прищурился, разглядывая вампира. — У тебя очень знакомое лицо… Ойкава Тоору! — Сугавара как-то облегчённо выдохнул и несколько расслабился, убирая руку от катаны. — Что Миямото Кохэку было нужно от тебя? — Да я сам не знаю, — пожал плечами Ойкава. — Прилип ко мне, как жвачка к подошве.       Сугавара пристально смотрел на Тоору; от такого взгляда тому аж чуточку неловко стало. Ещё минуту назад он так мило огорчился из-за проваленного задания, а сейчас весь такой серьёзный, перед ним прям только по стойке смирно и стоять. — Знаю, что не хочешь сотрудничать ни с нами, ни с кем-либо ещё, но он точно не сказал тебе ничего важного? — Смотря, что для вас важно, — очаровательно улыбнулся Ойкава. Но затем он, вздохнув, сложил руки на груди и продолжил: — Он не сказал ничего, что могло бы быть полезно для вас. У нас был… ммм, личный разговор, скажем так. Это не касалось ни его банды, ни его дальнейших действий. — Вот оно как… — Сугавара задумчиво поднял взгляд к небу. — Понятно, спасибо. Ох, — Коши только сейчас заметил порванную рубашку и сочащуюся кровь. — Ты ранен! Тебе… — Не надо мне помогать, — сразу же отмахнулся Ойкава. — У меня есть тот, кто может помочь, да и мои раны затянутся быстро, они неглубокие. Ну, сочувствую вашей проваленной миссии, но тут мне уже делать нечего. Пока! — Тоору махнул рукой на прощание и пошёл прочь. Сугавара не стал ничего отвечать.

***

      Ивайзуми не спалось. Что-то тревожило его и не давало заснуть, потому он просто лежал, тупо уставившись в потолок. В мыслях тоже было пусто. Он бы, наверное, ещё долго так пролежал, как вдруг услышал стук в окно. Это ничуть не испугало и не удивило: только один псих так делает. Ивайзуми, вздохнув, невольно улыбнулся, а потом встал и открыл окно. — Ива-чан! — радостный шёпот раздался уже в комнате: Ойкава быстро запрыгнул в комнату, так как ему не очень улыбалось стоять на расшатанном подоконнике. — Что ты здесь делаешь так поздно? — Хаджиме подошёл к столу и включил настольную лампу. — Ты редко когда приходишь ночью, — он развернулся к Ойкаве и увидел, что у того порвана рубашка и прогладываются раны. — Придурок! — взволнованно и раздражённо выпалил парень. — Ты ранен?! — так вот, почему он испытывал это непонятное чувство тревоги. — Что случилось? Опять влез в драку, Дуракава? Аргх, погоди, сейчас приду, обработаем тебя… — Ива-ча-а-ан, — Тоору попытался остановить его, но Хаджиме быстро вышел из комнаты. Совсем скоро он вернулся с пластырями, бинтами и бутыльком перекиси водорода. — Садись, — указал он на кровать, а затем сел следом. Когда Тоору снял рубашку, Ивайзуми сосредоточенно начал обрабатывать те раны, которые ещё не успели затянуться. — В этом нет необходимости, Ива-чан, — улыбаясь, сказал Тоору. — Есть. Сиди смирно, — он достал пластыри и начал заклеивать повреждения. Благо, они были небольшие, так что крупных пластырей хватило, перебинтовывать надо было разве что в области предплечья — там рана была довольно длинная. — Ива-чан чертовски милый, когда переживает и заботится обо мне, — промурлыкал Ойкава. Ивайзуми гневно фыркнул, но Тоору знал, что тот просто смутился. — Ох… — нахмурился парень. — Как ты умудрился? Опять с кем-то из этих ублюдков сцепился? — Не я начал драку, — обиженно пробубнил Ойкава. — Ты отлично умеешь провоцировать, — сердито произнёс Ивайзуми. — Да ну нееет… Просто тот вампир немного психованный был, но, Ива-чан, — Тоору мягко схватил парня за запястье, а второй рукой аккуратно скинул бинты и бутылёк на пол. — Ты что делаешь… А! — Ивайзуми и глазом моргнуть не успел, как Ойкава повалил его на кровать и навис сверху. — Не переживай ты так. Я вампир, помнишь? — Тоору нежно провёл по щеке Хаджиме, а затем пальцами спустился к шее. — Мои раны затягиваются быстро. — Если бы так было, ты бы пришёл сюда уже без этого всего, мне бы не пришлось обрабатывать, — покраснев, сказал Ивайзуми и отвёл взгляд в сторону. Ойкава издал тихий смешок. — Я просто давно не пил ничьей крови, вот и регенерация стала значительно медленнее, но, увидишь, совсем скоро ничего не останется. Да и знаешь… В любом случаи мои раны затягиваются быстрее, — Ойкава оттянул футболку Ивайзуми, обнажая его плечо. — Быстрее, чем сходят эти прекрасные метки, — вампир ласково пальцами провёл по багровым засосам на плече парня. — Молчи, Дуракава, — Ивайзуми хотел нахмуриться, но вместо этого лишь улыбнулся. — Хэй, посмотри на меня, — мягко попросил Тоору, и когда Хаджиме это сделал, то вампир тут же поцеловал его — чувственно и нежно, словно говорил этим поцелуем о том, что соскучился. — Твои родители дома? — прервавшись, прошептал Ойкава. — Нет, — ответил парень, довольно улыбаясь. — Ох, как прекрасно! Можно будет не сдерживаться, — хищно улыбнувшись, сказал Ойкава. — Ива-чан, сегодня буду сверху я, хорошо? ~ — Ага, только в душ сначала сходи, — улыбнулся Ивайзуми. — И рубашку эту выкинь. — Ну Ива-чан! Такой момент испортил!