***
Поначалу между ними была неловкость — Хината всё ещё не мог отойти от своего недавнего открытия по поводу чувств к Кагеяме, а Кагеяма всё не мог отойти от внешнего вида Хинаты и размышлений «я правда его люблю или это привязанность?». Да, Тобио, то, что ты взял бы Хинату прямо сейчас на этом чёртовом столе, за которым вы обедали, — это определённо эффект привязанности. Потом становилось комфортнее. Хината понял, что, пока он не признался, всё нормально, а Кагеяма возненавидел себя за свои грязные мыслишки и подумал о том, что ему даже поцелуй никогда не светит, поэтому немного успокоился. Постепенно они преодолевали эту стену, которую выстроили сами же и по большей части в своей голове. А уже поздним вечером они и вовсе избавились от всех мыслей — оба решили, что уж лучше просто наслаждаться присутствием друг друга. Каждый из них решил, что ему в любом случае ничего не светит, поэтому — зачем накручивать лишний раз, когда можно просто хорошо проводить время вместе? Поскольку у Кагеямы была целая коллекция хоррор-фильмов, они вместе выбрали какой-то, который никто из них не смотрел прежде, и решили, что сейчас посмотреть — самое время: ночь уже приближалась, а смотреть ужасы ночью — самое то. Для пущего эффекта Кагеяма выключил везде свет. — Надеюсь, фильм будет действительно страшный, — сказал Тобио, усаживаясь на диван. Хината не хотел признаваться, что его, в общем-то, и ветер, бьющий в окно, может напугать. По-видимому, Кагеяма не боялся хорроров, поэтому Шоё не должен был раскрывать свои слабости, чтобы не проиграть! Но вот контролировать себя, когда он резко дёргался из-за резких звуков в фильме, он не мог. Нет, он, конечно, думал, что это незаметно, но Тобио-то всё заметил. Он тихо кашлянул, привлекая к себе внимание. — Если тебе вдруг станет страшно, — начал он, — можешь взять меня за руку, — усмехнулся он, а потом, будто чего-то испугавшись, добавил: — Побуду твоей мамочкой. — Мне не страшно! — выпалил Хината несколько обиженно. Кагеяма ухмыльнулся. — А я не говорил, что тебе страшно. Я сказал — «если вдруг станет». Хината покраснел, понимая, что он спалился, а Тобио его подловил. — Не буду брать тебя за руку, я не маленький, — всё ещё пытался хотя бы тут урвать маленькую победу Шоё. А потом, в самый напряжённый момент, обнял Кагеяму за руку, крепко прижавшись. Кагеяма впервые поблагодарил свою вампирскую сущность за то, что сердце у него не бьётся — иначе тогда его стук заглушал бы звук фильма. — Тебе правда не страшно? — вдруг тихо спросил Шоё. — Вот твой внезапный шёпот был страшный, — честно признался Тобио. — А так — нисколько. Хината многозначительно промычал. Кагеяма решил, что ему уже нечего терять. — Может быть, хочешь, чтобы я тебя обнял? — спросил он, не понимая, откуда у него столько смелости. Он почувствовал, как замер и напрягся Хината, и подумал о том, что тот сейчас скажет что-то язвительное. «Лишь бы ему противно не стало.» Но Хината хотел. Он хотел бы обнять Кагеяму. Он всё ещё помнил прошлые их объятья — и ему чертовски не хватало этого. — Да, давай, — тихо сказал Шоё. — Было бы круто, — чуть громче добавил он, отпуская руку Кагеямы. Тот не поверил своим ушам, но его тело начало двигаться быстрее, чем соображал мозг, потому в следующую секунду он обнял Хинату за плечи, прижимая к себе, а тот обвил руки вокруг талии Тобио, удобно укладывая голову у него на груди. Хината очень надеялся, что Кагеяма не услышит то, как бешено стучит его сердце. Но не услышать этого было невозможно. Что происходило в фильме дальше — они уже не видели: Кагеяма считал каждый удар сердца Хинаты, а тот едва ли не сходил с ума от приятного запаха Тобио.***
В какой-то момент Кагеяма понял, что Хината заснул: биение его сердца стало размеренным и спокойным, а голова ощущалась уже куда тяжелее, чем до этого. Тобио выключил телевизор (благо, пульт был рядом), а затем начал осторожно вставать, дабы не разбудить Шоё. Но он не стал его укладывать на диване — подхватил на руки и понёс в комнату, которую приготовил специально для Хинаты. Было немного неудобно подниматься со спящим Хинатой по лестнице — но ничуть не тяжело, — однако совсем скоро Кагеяма уже бережно укладывал Хинату в заранее приготовленную для него постель. Кагеяма сел рядом, всматриваясь в спящее лицо Хинаты. Такое безмятежное, спокойное выражение лица… Хината был чертовски милым. «Я хочу поцеловать его», — подумал Кагеяма. Это желание резко, как копьё, пронзило его. Тобио ещё несколько секунд смотрел на Хинату, а когда понял, что скоро вряд ли сможет совладать с собой, встал и быстро покинул комнату. Целовать спящего и ничего не подозревающего человека — не то, чего бы хотел Кагеяма. Он считал, что, во-первых, это было бы невежливо по отношению к Хинате, а во-вторых — какой смысл прижиматься к губам того, кто не ответит тебе взаимностью? Кагеяма, зайдя в свою комнату, лёг на кровать и прикрыл глаза. Он внезапно почувствовал себя уставшим. «Я совершенно точно влюблён в Хинату Шоё. Мне конец», — подумал Кагеяма, и ему захотелось задушить себя подушкой, на которой он лежал. Хината проснулся через минут тридцать после того, как Кагеяма уложил его. Сначала он ничего не понял — где он, как тут оказался, что произошло. «Я… уснул? Ох, а где Кагеяма?!» — Шоё подскочил с кровати, но вдруг понял, что он по-прежнему в доме у вампира, просто в другой комнате. «Значит, Кагеяма отнёс меня сюда… — Хината нежно улыбнулся. — Как мило. О…» — Хината вспомнил, что было до того, как он заснул. Они смотрели фильм, потом Кагеяма предложил взять его за руку, а потом — и вовсе обняться. И они обнялись… И было так хорошо. А ещё от Тобио так вкусно и приятно пахло. И он был таким тёплым. И… Ооо… Хината сел обратно на кровать; ему казалось, что, если он этого не сделал бы, с ног его сбили бы собственные чувства. «Кагеяма может быть таким милым. А сегодня он ещё и таким неловким был… Да что там — мы оба вели себя странно, смущались. Я-то понятно, а он чего? Что с ним такое? Может, его что-то беспокоит?» Раздумывая, Шоё лёг обратно. Но на этот раз заснуть ему не удалось. Ему казалось, что эта кровать слишком большая для него, а ещё — неудобная. Чего-то не хватало. Нет. Кого-то не хватало. Прежде чем хоть что-либо обдумать, Хината уже стоял перед дверью, которая вела в комнату Кагеямы. «Ну, он же предложил взять его за руку, обнять, так почему я не могу предложить поспать вместе? — рассуждал Хината, понимая, что аргументы у него так себе. — Ну, для начала просто скажу, что мне не спит…» — не успел он додумать свою мысль, как дверь резко распахнулась. — Хината? — Кагеяма был явно удивлён. Хината вздрогнул и подпрыгнул на месте — совсем как тогда, когда он только пришёл сюда сегодня днём. Все мысли в голове вдруг смешались, но Шоё быстро взял себя в руки. — Не спится! Думал проверить тебя, вдруг тоже не спишь. И ты не спишь, — Хината рассмеялся, скрывая за смехом своё смущение. — Ага, не спал… Услышал твои шаги, но потом они резко прекратились. Решил проверить, вдруг ты лунатишь, а ты под дверью тут… стоишь… Пройдёшь? — Тобио отошёл в сторону, пропуская Хинату. Тот кивнул и ступил в комнату — на столе горела лампа, не особо ярко, но достаточно, чтобы в комнате было не темно. Дверь закрывать Кагеяма не стал. Им обоим снова стало неловко. Они будто вернулись в то дневное состояние. — Так что, — решил нарушить тишину Тобио, — не спалось? — Да, я проснулся где-то около часа назад и с тех пор не могу уснуть. — Сказку почитать на ночь? — немного с издёвкой, но по-доброму спросил Тобио. Хината встал в боевую стойку, как бы бросая вызов Кагеяме. — Драться хочешь? — Не знаю, с чего ты это взял, но, — Кагеяма тоже принял боевую стойку, — тебе меня всё равно не победить. Хината, наклонившись, побежал на Кагеяму и обхватил его вокруг талии, надеясь сбить с ног. Но Тобио стойко сопротивлялся всем попыткам Хинаты уронить его, а потом он пустил в ход беспроигрышный приём — начал щекотать Хинату. Шоё начал смеяться — его смех был таким красивым, отметил Кагеяма, — он пытался поначалу сопротивляться, но всё же вскоре его хватка ослабла, а ему самому пришлось немного отойти от Тобио, дабы перехватить его руки и прекратить свои мучения. Так, в каком-то хаотичном ритме, постоянно перехватывая руки друг друга, они прокружили до самой кровати, а потом всё случилось так, как обычное случается в глупых фильмах про любовь, — Хината оступился и полетел назад, утягивая за собой Кагеяму. Благо, сзади была кровать — падение было мягким. Но Хината всё равно зажмурился и что-то неразборчиво пискнул. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой Кагеяму, лицо которого было опасно близко. Одно его колено опиралось о край кровати, а другой ногой он чудесным образом остался стоять на полу; руками он держал Хинату за запястья, мягко вжимая их в кровать. Первым делом Кагеяма захотел извиниться и тут же слезть с Хинаты, но он не смог. Хината так на него смотрел, будто чего-то просил, хотя Тобио думал, что это игра его воображения и отчасти тусклого света в комнате. А Хинате так хотелось продлить этот момент. Кагеяма был так близко — он мог бы просто чуть поднять голову и уже коснуться своими губами его… Но он не был достаточно смелым, чтобы сделать это, к тому же он не знал, как на это может отреагировать сам Тобио — и потому просто смотрел на него, вкладывая в этот взгляд всё своё откровение, на которое был способен. И Хинате показалось, что Кагеяма понял его взгляд — судя по тому, как тот сам начал на него смотреть. Но Кагеяма мешкался. Словно был не уверен. Хинате хотелось крикнуть — ну же, поцелуй меня, Бакагеяма! — но он продолжал молчать, потому что сам был не лучше, таким же идиотом. — Прости, — тихо сказал Кагеяма, опуская вторую ногу на пол и отпуская запястья Шоё. — Нет, — на резком выдохе сказал Хината, словно из него выбили это слово ударом в грудь. Он схватил Кагеяму за руку. Он так испугался, что этот волшебный момент сейчас закончится, что уже не отдавал отчёта своим действиям. — То есть… — он ослабил хватку. — Всё хорошо. «Нет, это не воображение и свет тут не причём…» — подумал Кагеяма, сходя с ума от одной только мысли о том, что Хината тоже хотел этого. Кагеяма вновь забрался коленями на край кровати, взял руки Хинаты в свои, переплетая их пальцы, и наклонился. А потом мягко и нежно прикоснулся к губам Хинаты. Их обоих будто током пронзило — они позволили всем тем чувствам, копившимся в них всё это время, вырваться на свободу и захватить их. Хината ответил на поцелуй так, будто только этого и ждал, что очень удивило Кагеяму, но он был бесконечно счастлив. Кагеяма забыл обо всех проблемах. Забыл о том ужасе, что пережил в прошлом, и о том, что может ждать его в будущем. Для него существовал только этот момент — момент, когда он мог позволить себе целовать Хинату Шоё. Момент, когда Хината Шоё целовал его. Хината утопал в наслаждении, что разлилось по всему его телу. Ещё днём он думал, что его любовь обернётся для него катастрофой, но вот он здесь, целует нежные, чуть искусанные, но такие мягкие и желанные губы Кагеямы Тобио, и он был бесконечно счастлив. Сначала они целовались осторожно, боясь, что всё это может обернуться лишь сном. Они отпрянули друг от друга буквально на пару секунд — но только для того, чтобы набрать в лёгкие воздуха и поцеловаться вновь, уже более настойчиво в этот раз, позволяя себе лучше изучить губы друг друга. — Погоди, — разрывая поцелуй, шепнул Кагеяма и выпрямился. Он кивнул головой в сторону подушки, и Хината понял, к чему клонит Тобио. Они лежали поперёк кровати, потому поменяли позу, чтобы устроиться удобнее. Хината положил голову на подушку, а Кагеяма вновь навис над ним, только теперь быть сверху ему было куда удобнее. Тобио нежно провёл пальцами по линии челюсти Хинаты, а потом чуть надавил тому на нижнюю губу большим пальцем, прося открыть рот, что Шоё и сделал в следующий миг. Кагеяма наклонился и провёл языком по губам Хинаты. Дрожь прошла по телу обоих, когда их языки соприкоснулись. Хината запустил пальцы в волосы Кагеямы, которые оказались удивительно мягкими, а вторую руку обвил вокруг его шеи, притягивая вампира к себе ближе. Поцелуи опьяняли их; казалось, они больше не могли остановиться. Внезапно Хината, обняв Кагеяму, слишком резко потянул того на себя, а затем перевернулся, оказываясь сверху. Кагеяма был слишком расслаблен, поэтому он даже сначала не понял, что произошло. Хината хитро улыбнулся и снова наклонился к припухшим от бесчисленных сладких поцелуев губам. Тобио прикусил его нижнюю губу, и Хината ойкнул, а затем тихо рассмеялся, понимая, что это была своеобразная месть за то, что он так неожиданно отнял у Кагеямы роль верхнего. Хината в какой-то момент почувствовал, как Тобио начинает подниматься верхней частью туловища, а ноги немного сгибать. Шоё, положив руки на плечи Кагеямы, чуть привстал на коленях, а уже через секунду удобно устроился на бёдрах Кагеямы. Всё это время они не прекращали целовать друг друга, будто, если бы они закончили, то тут же перестали бы дышать. К этому они прибавили крепкие объятья. И внезапно Кагеяма поцелуями начал спускаться ниже. Когда его губы коснулись кожи шеи, Хината издал тихий стон. Кагеяма начал покрывать его шею ласковыми поцелуями, наслаждаясь, как у Хинаты всё сильнее сбивается дыхание и как он отчаянно пытается подавить стоны. — Только… не оставляй засосов, — попросил он. Кагеяма хотел возразить, но потом вспомнил, что тому завтра — точнее, уже сегодня — домой возвращаться, а потом в школу идти… Хината вдруг остановил Тобио, взяв его лицо в свои руки. — Зато я тебе могу, — сказал он, хитро улыбнувшись. Кагеяма отметил, что Хината сейчас выглядит, ну, не так, как обычно. Хината выглядел обычно таким невинным, а сейчас… Ох, этот его жаждущий взгляд сводил с ума. — Если хочешь, — улыбнулся Тобио. Хината кивнул, наклоняясь к шее Кагеямы, — и теперь была его очередь слушать тяжёлое шумное дыхание и приглушённые стоны.