***
В середине дня мы с Авророй направились в обеденный зал. Девушка не отходила от меня ни на шаг, все время что-то рассказывая. Я слушала ее вполуха, совершенно не понимая, зачем она за мной ходит. Подругами мы не были, это уж точно, но почему-то у меня складывалось впечатление, будто мы уже давно знакомы. С ней было проще, чем с другими принцессами. Она была проста в общении. Такая веселая. И больше всего мне нравилось в ней то, что она свободно могла общаться с графинями и виконтессами. Остановившись, чтобы поговорить с одной из них, Аврора попросила занять ей место рядом со мной. Задумавшись над дальнейшими своими действиями, я даже не заметила, как высунувшаяся из-за гобелена рука затянула меня внутрь. За гобеленом оказалась вполне себе вместительная ниша, а в ней недовольная Талия. — Ты напугала меня до чертиков! — ругаю ее я, попутно восстанавливая дыхание. — Тебя не так просто найти, знаешь ли. Нужно поговорить. — Ты что-то узнала? — еще вчера девушка предложила свою помощь в поисках таинственного информатора, но я и представить себе не могла, что все произойдет так быстро. — Что-то? Да. Но послушай — это серьезно. Ни в коем случае не связывайся с ним, он того не стоит, поверь. Только что я разговаривала с одной девушкой, которой полностью доверяю, и она сказала мне... То, что она сказала, я так и не узнала, потому что со стороны гобелена показалась голова парня-блондина с сильно зачесанными назад волосами. — О чем шепчетесь дамы? — парень старался дружелюбно улыбнуться, но получилось не очень убедительно. На наших с Талией лицах появился немой вопрос. Должно быть, он видел, как я сюда вхожу. — Тебя здесь только не хватало! Что ты тут делаешь, Середняк? — русоволосая недовольно сложила руки на груди и посмотрела на принца, а это был именно он, так как у него на рубашке был герб с единорогом. А еще, я его знаю с прошлых лет своего обучения здесь. Принц Авдиес, так его звали, не отличался особой сообразительностью. Его необдуманные, сгоряча совершенные поступки зачастую становились причиной всех его проблем. Он был слегка навязчив в свои идеях, но, между тем, забавен. Когда я была не в форме несколько лет назад, парень все время с издевкой комментировал это. — А, это ты, — скривился он. — Тогда ничего. Хотя... Его взгляд остановился на мне: — Не знаю, ангел ты или прекрасное ведение, но ты должна стать моей девушкой. От такого заявления у меня все слова напрочь вылетели из головы. Талия засмеялась. — Умойся, ухажер! Ты – последний, с кем она станет встречаться в этой Академии, — она приложила свою руку к его лицу и с силой вытолкала из ниши. — Идем, Белоснежка, тут нам не удастся поговорить. На лице у принца отражается мыслительный процесс, потом брови медленно ползут на лоб, рот открывается, а потом снова закрывается. Я смущенно улыбаюсь, и мы с девушкой выходим из нашего укрытия. Но как только мы входим в обеденный зал, как нас догоняет Авдиес и удивленно кричит: — Белоснежка, это ты?! Этого не может быть! Ты не можешь быть ей! — через мгновение в зале наступает тишина. А после я уже слышу, как по студентам проходит новая волна сплетен. Я снова привлекла к себе ненужное внимание. Принц в недоумении обходит меня со всех сторон, Талия молча морщится. Готовая врезать парню, я сжимаю кулаки. Но тут к нам подходят люди и, должна признать, не самые приятные. Раньше всех подле нас оказался Артур, тоже мой бывший сокурсник. Любитель самых свежих событий и, конечно же, дамский угодник. Мускулов на нем прибавилось вдвое, но какой в этом смысл, если ты не можешь вытащить из камня один единственный меч? — Мы с тобой видим одно и тоже? — спрашивает он у блондина, так же рассматривая меня со всех сторон. Я делаю несколько шагов назад. — Определенно, — отвечает ему блондин. — Это невозможно! Ты же была, — Артур разводит руки в стороны демонстрируя мою прошлую форму. — А теперь, — он обводит в воздухе стройный изгиб моей талии. На этом подтянулась вся остальная группа, во главе которой был тот самый парень-шатен с карточками молний. Русоволосая незаметно ущипнула меня за руку, и я тут же все поняла. Ганс и Фелисити стояли позади, с ними был еще один парень, но его я видела впервые. — Артур, в чем дело? — когда шатен встал рядом с Артуром, я смогла полностью его рассмотреть. Широкоплечий парень был прекрасно сложен, что говорило о его возможных силовых тренировках, лицо серьезное, но улыбался он просто обворожительно, глаза цвета темного янтаря прожигали насквозь. На груди конечно же красовался герб с золотым драконом. Рядом с ним я чувствовала себя в опасности, от него будто исходила аура неприятностей. — Потом, — отмахнулся принц. — Я занят чудесным преображением толстушки в прекрасную принцессу! — Как грубо! Тебе следует брать уроки у Каденс! — молча стоявшая до этого Талия, решила вмешаться в разговор. — Ох, Талия, я тебя совсем не заметил, ты же у нас такая маленькая, почти как гном, —стоявшая позади компания засмеялась, а громче всех, конечно же, брюнетка. Девушка холодно на него посмотрела. — Что тебе нужно? — весь это цирк уже порядком мне надоел. — Хочу узнать, что с тобой случилось? Ты стала похожа на... — парень стал щелкать пальцами, чтобы стоявшие рядом подсказали ему, на кого же я стала похожа. — Ангела, — начал Авдиес — Богиню, — подхватил незнакомый парень с французским акцентом. — Фею, — сказал шатен, и Фелисити удивленно на него посмотрела, открыв рот. Ганс от сравнений воздержался. — На что-то очень прекрасное, — закончил Артур. В это момент я заметила, как русоволосая сжала кулаки. Догадавшись, что добром это не кончится, я стала заканчивать нашу неожиданную встречу. — Спасибо за комплименты, конечно, но это было лишним. Нам с Талией уже пора, так ведь? — я схватила девушку за руку, сжимая ее чуть сильнее чем требовалось, и она тут же кивнула. — Погоди, — остановил меня сокурсник. — Ты что с ней общаешься? — скривился он, показывая на нее пальцем. — Тебя это не должно волновать! — я прижала Талию еще ближе к себе. — Ты должно быть не знаешь... — начал принц молний, подходя к нам вплотную и широко улыбаясь. — Мы только хотим предупредить тебя, не стоит связываться с неблагородными. Я давно говорю, что они портят нам кровь, но ведь не все слушают. Их не должно быть здесь, они не знают истиной цены власти. Не знают, что такое честь, верность и любовь. На протяжении всего разговора он смотрит мне в глаза так пристально, словно пытается загипнотизировать, а потом улыбка с его лица сходит, и он поворачивает голову к моей соседке. — Ведь так, Талия Лаведан? Твоя новая подружка уже знает, какую роль ты сыграла в этой маленькой истории? — с издевкой спрашивает парень. — Мы оба знаем, что виновата не только я, Мерлин Делакорт. Вопросов становится больше. Я чувствую, как девушка напрягается, но решаю выручить ее, сделав на лице понимающее выражение, мол да, я уже все знаю. Принц только ухмыляется, явно мне не веря. По замку разносится звон колокола, оповещая студентов о завершении обеденного часа и о скором начале следующего занятия. Учащиеся с любопытными взглядами проходят мимо нас, покидая обеденный зал. Авдиес уходит в числе первых, явно не заинтересованный ситуацией. Компания принца направляется к выходу чуть позже, но Мерлин задерживается и бросает напоследок лишь сухое: — Только не нужно потом говорить, что я тебя не предупреждал. Наступит время, и она предаст тебя, как и все они. На этом он уходит, оставляя меня в полном недоумении и с вопросами, на которые у меня, к сожалению, нет ответа. Но зато у меня под рукой была Талия и сегодня вечером нам предстоит с ней долгий разговор. А пока, оставшиеся без обеда и ужасно голодные, мы с девушкой двинулись на занятия по философии.***
В аудитории было душно. Душно до тошноты и головокружения. Осеннее солнце, еще не успевшее остыть, пыталось изжарить нас через стрельчатые окна. Я снова сидела с Авророй, которая требовала объяснений каждые пять минут. И каждый раз я ей отвечала, что и сама ничего не знаю, но она только обижено дула губки, помахивая самодельным веером из пергамента. Познавать смысл жизни на голодный желудок оказалось весьма проблематично. Особенно в данный момент, когда еда является всем твоим смыслом существования на этой бренной земле. Сидящая со своей подружкой-блондинкой, Талия, кажется, тоже так думала. Но больше всего мне мешало сосредоточиться гневное шипение Фелисити. Недовольная недавним поведением Мерлина, она пыталась вывести его на разговор, на что принц лишь отмахивался. Конечно, ведь у него сейчас была другая проблема. Преподаватель философии, низенький и пухлый старичок, медленно расхаживал по аудитории с закрытыми глазами и что-то монотонно бубнил себе под нос. Что именно, трудно было сказать. Увлеченный проблемами вселенной, он был занят не нами, а, скорее, собственными рассуждениями. Поэтому совсем не замечал парней на задних партах и уж тем более, чем они занимались. Идея была, безусловно, принца-волшебника, так как на протяжении всего их занятия улыбка не сходила с его лица. Сидящие неподалеку принцессы заинтересованно наблюдали за ними. Артур красовался своими мускулами, а Джек, так они называли парня с блестящими блондинистыми волосами, любовался собой, поглядывая в неизвестно откуда взявшееся зеркало. Я вовсе за ними не следила, скорее присматривала. Потому что, что бы они не замышляли, добром это не кончится. Изморенная жарой Аврора легла на парту, устало прикрывая глаза. — Как ты думаешь, он в курсе, что мы его не слушаем? — сказала она, прикрывая рукой зевок. — Ммм... Возможно. Но он точно не в курсе о том, чем занимаются они, — я указываю пальцем на горе компанию. — Волшебные хлопушки... Сэр Доррен сейчас снова будет пищать, — девушка слегка заулыбалась, и я ее поняла. У нашего преподавателя была очень плохая привычка. А именно: в период своей злости он повышал голос, но не мог его контролировать. Получалось так, что бедный мужчина только и мог что пищать на учащихся, тем самым вызывая у них смех. Из этого получался только замкнутый круг. Преподаватель кричит, студенты смеются, он ругает их за смех и так по новой. — Сэр Доррен точно этого не заслуживает, я не могу этого допустить. На удивленное "эй" пепельноволосой я не обращаю внимания и комкаю ее самодельный веер. С размаху я попадаю в голову шатена. Стоит заметить, совершенно случайно. Девушки охают, Артур, сидящий рядом, с перепугу согнулся пополам. Тоже мне герой, львиное сердце. Мерлин трет ушибленное место, с недоумением глядя на меня. — Ты не посмеешь, — предупреждающе говорю я шепотом, но так, чтобы он слышал. Парень разводит руками, мол, не знаю, о чем ты. Я гневно указываю на сверток в его руке. Он поднимает его вверх, немо спрашивая, о нем ли я говорю. Я киваю, но он, широко улыбаясь, крутит его в руках, кивая на расхаживающего по аудитории философа. Я кручу головой, призывая его не делать этого. Мерлин отмахивается и шепчет что-то на ухо Артуру. — Мда уж! Немая сцена, акт первый. Что будешь делать? —Аврора от души веселилась с этой ситуации. В этот момент Артур, получивший от шатена указания, кинул ранее брошенную мною бумажку в спящего Ганса. Рыжеволосый заспано встрепенулся, растерянно озираясь по сторонам. Принц привлекает его внимание, помахивая руками, как девчонка. Потом в него летит скомканная карточка с молниями. Ганс кивает и, согнувшись пополам, крадется вдоль стены к кафедре преподавателя. — Буду спасать нашего горемыку философа, — отвечаю ей я. Еще с прошлых лет своей учебы здесь, я выяснила, что у нашего преподавателя слабое сердце. Должно быть, жестокие студенты довели несчастного, престарелого педагога до предела. Как человек этот мужчина мне нравился. Он был слегка нудноват, но в целом добрый и отзывчивый. Издеваться над ним было низко со стороны принцев. — Снежка, что ты делаешь? — не обращая внимания ни на Аврору, ни на то, как она сократила мое имя, я вскидываю руку вверх, привлекая к себе внимание учителя. — Сэр Доррен, у меня вопрос! — Да, да, я вас слушаю. — Я хотела спросить... О... Эмм... Схоластике, — быстро говорю я, вспоминая единственное слово из всей сегодняшней лекции. — Очень хорошо, что вы этим заинтересовались, юная леди. Это тема как раз является нашей главной темой на следующем занятии, и я очень рад, что хоть кто-то слушает меня в этой аудитории. Я нервно улыбаюсь, пытаясь скрыть нарастающее волнение, но набираюсь смелости и говорю: — Если вы позволите, я хотела бы выйти к доске. — Не имею возражений, — отвечает он. Те студенты, которые еще не уснули от монотонного рассказа, заинтересованно посматривали в мою сторону. Оказавшись у доски, я стала осматриваться в поисках желтых карточек, но к моему удивлению их там было, по меньшей мере штук семь. И когда они только успели их сюда подбросить? Я старалась подойти как можно ближе к одной из них. К счастью, сэр Доррен все так же расхаживал по аудитории с закрытыми глазами, ожидая пока я начну. — Философию нашего века принято делить на два больших периода: патристику и схоластику... — я аккуратно вывожу два этих слова на доске, все ближе подбираясь к первому свертку. Кто-то в аудитории пытается скрыть смех за кашлем. Я не удивляюсь, когда вижу, как Мерлин прикрывает рот рукой. Вместо этого я незаметно подбираю карточку и прячу за спину. — Патристика — философия и теология Отцов Церкви, то есть духовно-религиозных лидеров. Схоластика — систематическая философия, сконцентрированная вокруг университетов и представляющая собой синтез христианского богословия и логики Аристотеля. — Все верно, — подтверждает Доррен. Я подкрадываюсь к следующей карточке, но замечаю, как шатен поднимает руку намереваясь щелкнуть пальцами. Секунды хватает, чтобы понять, что он собирается сделать. Я отскакиваю в сторону, как раз в тот момент, когда хлопушка срабатывает, окутывая меня синим дымом. В воздухе проходят электрические вспышки, сверкая с разных сторон. То же самое происходит и с остальными карточками. Со всеми, кроме той, что у меня в руках. Я заинтересованно на нее смотрю. Сломалась что ли? Разгневанный преподаватель, конечно же, начинает кричать, повышая при этом голос до писка. Студенты удерживают смех, держась за животы. А когда дым рассеивается, посреди всего бедлама стою я со злосчастной карточкой в руках. Более глупой ситуации и придумать нельзя было. — Это невыносимо!! Это не Академия, а колония какая-то! — во время крика он выкрикивал гласные буквы. Лицо его покраснело, а сам он закашлялся. — Сэр Доррен, позвольте я объясню! — пытаюсь успокоить его я. — Не желаю ничего слушать! Я отстраняю тебя до конца недели от моих занятий! Преподаватель медленно садиться на ближайшую парту держась за сердце, но все еще попискивая. По классу проходит протяженное "ууу". Я замечаю сочувственные лица Талии и Авроры и веселые лица Фелисити и компании придурков, подставивших меня. Как бы там ни было, стоит научиться выходить победителем из любой ситуаций. Я гордо запрокидываю голову вверх и двигаюсь по направлению к выходу под общий хохот своих сокурсников. Ничего, я еще извлеку из всего этого собственную выгоду. Сжимая в руке карточку, я покидаю аудиторию и выхожу в прогулочный коридор с одной стороны которого нет стены, и открывается вид на небольшой патио*. Я прислоняюсь спиной к холодной каменной стене и устало прикрываю глаза. Может не стоило этого делать? Все равно ведь не удалось ему помочь, так еще и выговор получила. Холодный камень приятно холодит спину заставляя на минуту расслабиться. Но только на минуту, вскоре меня отвлекает голос: — Твоя доброта сыграла над тобой злую шутку. Принц стоит в нескольких метрах от меня, облокачиваясь плечом о стену. — Нет. Это ты! — злюсь я. — На кой черт тебе вообще это понадобилось? Разве ты не знаешь, что у него больное сердце! — Тогда ему точно здесь не место, — спокойно отвечает он. — В тебе нет ни капли сострадания, ты просто... — Жестокий? Безжалостный? — равнодушно подсказывает шатен. — Да! Мерлин подходит ближе, останавливаясь лишь в полуметре от меня. Так близко, что я вижу собственное отражение в его глазах. — Это еще далеко не все мои положительные качества. — Зачем ты это делаешь? Что тебе нужно? Парень понял, о чем я, но не ответил. — Тебе следует лишь соблюдать здешние правила, Фея. Поверь, ты уже ничего не изменишь. Они выбрали, на чьей они стороне, и этим все сказано. Живи спокойно и не вмешивайся. Я разрешаю тебе общаться с Талией, если хочешь, — он наклоняется к моему уху, опаляя его своим горячим дыханием. — Но не лезь не в свое дело, а то зашибу. Тогда ты узнаешь и о других моих качествах. Он отстраняется дружелюбно улыбаясь. — Ты это сейчас серьезно, что ли? Думаешь, сможешь меня запугать? — я складываю руки на груди. От его наглости я даже на секунду растерялась. — Послушай, мне дела нет до тебя и твоих правил, понятно? Я буду делать то, что посчитаю нужным, нравится тебе это или нет! И никакая я тебе не Фея! — А ты с характером я посмотрю, — ухмыляется принц. — Это раздражает! Он припечатывает ладонь к стене в паре сантиметров от моего лица, тем самым нависая надо мной. Ухмылка сходит с лица, он становится серьезным. — Тогда я превращу твою здешнюю жизнь в ад, и ты будешь молить меня о пощаде! — гневно шипит Мерлин, сверля меня своими карими глазами. — Не дождешься! — в тон ему отвечаю я, отпихивая его в сторону. — Смотри как бы я не превратила в ад твою! Я бросаю ему в грудь смятую карточку молний: — У всех у нас есть слабости и даже у тебя, великий принц-недоволшебник. На этом я круто разворачиваюсь и ухожу прежде, чем он успевает мне что-то сказать. Чувствую себя ужасно. Тело бросает в дрожь, ноги подкашиваются, голова идет кругом. С большим усилием я дохожу до своей комнаты, без сил заваливаясь на кровать. Вопросы. Их так много, они не дают мне покоя. Не зная всей истории, я не могу объективно рассуждать. Чтобы во всем разобраться, мне непременно следует поговорить сегодня с Талией.