* * *
Утро семьи Чон началось не самым лучшим образом… — Ты! Никчёмный мальчишка! А ну иди сюда, кому сказал?! — кричал глава семьи на весь дом, всё круша и зовя самого младшего сына и проказника, который испортил кое-что очень важное, — папин заказ. — Я ничего не сделал! — вылезает из-за дверного угла мальчик лет двенадцати, показав язык он мчится к входной двери, пулей вылетая на улицу и несясь в лес. — Ах ты ж, маленький засранец! Ну, погоди у меня, вернешься домой, мало не покажется!!! — мужнина подбегает к двери и замахивается кулаком, грозно крича в след мальчишке. — Киджон! Зачем ты опять на него накричал? — к мужчине подходит любимая жена, которая тут же даёт ему смачный подзатыльник и складывает руки на бёдра, грозно смотря на мужа. — Женщина! Хватит меня во всём упрекать! Ты хоть понимаешь, что он сделал? — продолжал скандалить мужчина, потирая рукой затылок. Жена молча смотрела на него, буравя своим взглядом, выжидая, когда же он выскажется, успокоится и начнёт думать здраво. — Всё? — спросила она после трёх минут психов мужа и минуты тишины. — Да… — уже спокойно, тяжело вздыхая, ответил мужчина и опустил глаза в пол как провинившийся щенок. — Ты же понимаешь, что он твой родной сын. — теперь и она говорит мягче и спокойнее, подойдя ближе, она прильнула к мужу и крепко обняла его. — К тому же, когда мы с тобой были ещё детьми, ты вёл себя точно так же. — сказала она и хихикнула. — Да, знаю. — немного смущённо пробубнил он, вспоминая, как проказничал ещё больше, чем сын. А всё от того, что ему всегда не хватало внимания и заботы. Родители постоянно работали и были заняты, обучая старших сыновей семейному делу — резьбе по дереву. — Постарайся быть с ним помягче, ладно? — попросила она, заглядывая мужу в глаза. — Ладно. — кивнул он и в ответ получил поцелуй от любимой. — Спасибо, что ты у меня есть и всегда напоминаешь мне, за что я тебя так сильно полюбил и люблю до сих пор. — поцеловав её в лоб, сказал он, одарив нежным взглядом перед тем, как снова вернуться к работе.***
— Папа меня ненавидит… — идя по лесу, шмыгая носом и всхлипывая, мальчик пытался понять, почему отец так строг с ним и всё время орёт на него. — Я же только хотел помочь… — прохрипел он и остановился. Из-за слёз ему не видно дороги, да и ноги жутко устали от беготни. Мальчик присел на корточки и уткнулся носом в коленки, губы задрожали, и он не смог сдержать слез. В груди так болело, и совесть жрала живьем. — Прости!.. Папа, прости!.. Вдруг раздаётся треск сухих веток, который заставляет Чонгука резко поднять голову и в страхе осматриваться. — Кто здесь? — дрожащим голосом мямлит мальчишка, чувствуя, как его начинает трясти, а сердце бьётся с невероятной скоростью. Ладошки потеют, а дорожки из слёз на щеках быстро высыхают, оставляя почти невидимый след после себя. — Так… Чонгук… Тебе всё мерещится… Сейчас ты встанешь и быстро побежишь домой… — тихо сам себе приговаривал мальчик, стараясь успокоится и подняться, но от страха его будто парализовало. Боковым зрением он заметил, как в кустах что-то шевельнулось и в густоте листьев выделялся маленький олений хвостик, но он тут же скрылся, а звук и вибрация в земле говорила о том, что животное уже убежало. — Что? Олень?.. — тихо спросил он. — Впервые вижу здесь кого-то, кроме диких зайцев, лисиц и белок… Надо рассказать маме с папой! С этими словами мальчик бодро поднимается с земли и бежит в сторону дома.* * *
— Эээй!.. Мам! Пап! Я здесь!.. — слёзно прокричал мальчик, падая на колени. Чонгук уже много часов бродит в лесу и не может найти дорогу домой, ощущение такое, что он ходит кругами. На улице давно стемнело, а для такого мальца как он, эта обстановка весьма пугающая. Он уже совсем отчаялся, морально пытаясь настроить себя на ночёвку в темном и страшном лесу. Одному… Снова шуршащие звуки, от которых мальчишка вздрагивает как и в первый раз. — Прошу, съешьте меня быстро!.. Я боюсь боли… — зажмурив глаза, сжавшись, он ждал многого: монстров, приведений, волков, что можно встретить только ночь, пока те охотятся, но никак ни этого… — Ты?..