Только одна попытка побега

Всё ещё стоя на коленях, молодой разведчик пытался осмыслить происходящее. Это таким образом он будет надо мной издеваться? Солонковатый привкус остался на губах. Из-за ноющей боли в шее и коленях парень опомнился и сообразил, что лампа осталась с ним в подвале. В голове быстро созрел план, с помощью которого можно хотя бы освободиться от веревок. Юра подвинул лампу поближе к себе и открутил на максимум давление для большего сгорания керосина. Подвал полностью осветился. Он был совсем маленьким. Примерно шесть квадратных метров, которые отделяли парня от свободы. Здесь не было ничего, кроме матраца и каменной лестницы. Но для начала парень пытался дотянуться зубами до кистей, чтобы немного ослабить веревку. Оттянув край одной петли от другой, а пальцами правой руки растянуть вторую петлю, сделав зазор довольно широким. Левая рука ловко выскользнула и была свободна. Для правой руки пришлось постараться. Пленник долго ослаблял петли и, наконец, обе руки были свободны. Только теперь в полной мере ощущалось, насколько сильно руки затекли и отвыкли двигаться. Сейчас они довольно плохо слушались хозяина, особенно пальцы, которые развязывали веревку на ногах. Ноги замерзли сильнее всего из-за холода в этом подвале, сил было очень мало. Парень решил подняться, но ноги тут же подкосились и парень споткнулся о лампу, разбив ее. Огонь вырвался наружу и перекинулся на край матраца. Перфилов перевернул его на другую сторону, чтобы потушить о каменный пол. Маленький пожар наградил руки пленника ожогами на ладонях и пальцах. Боже, что же делать? Как болит. Хоть бы его не было дома. Надеюсь сейчас день и он на службе. Как мне теперь выбраться? Я опять ничего не вижу. Встав на ноги, Перфилов протянулся к ближайшей стене. Прислонившись к ней, на ощупь он начал искать ступеньки наверх. Медленно переставляя ноги чтобы не упасть, парень наткнулся носком на самую первую ступень. Он решил ногой нащупать следующие ступени для более аккуратного передвижения, прислонившись правым боком к стене, чтобы не упасть. Руки были прижаты снова к груди. Добравшись до трухлявой двери, он задержал дыхание. Вероятно дом очень старый, раз тогда он слышал скрип дверей и половиц, а стены вовсе пропускали шум двигателя. Разведчик долго вслушивался в звенящую тишину. Было очень тихо. Понадеявшись, что сейчас всё-таки день, Юра толкнул дверь один раз, другой. Несмотря на старость, она была крепкой и так просто не поддавалась. Направляя всю массу своего тела, блондин навалился на дверь. Она распахнулась настежь и по глазам ударил самый солнечный день, который можно было представить. Сначала разведчику показалось, что он ослеп. Вдруг чужое тело навалилось на парня и сбило его с ног. Ник не собирался так просто отпускать Юру. Парень быстро пришел в себя от нового удара об пол. — Отпусти! Пусти меня! — громко кричал пленник и старался отбиваться от соперника, но выходило слабо и больно для самого себя. Разведчик увидел, какие красные у него были руки, но за спиной немца он заметил дверь. Выход. Оттолкнув тело соперника ногами, сбросив его в бок, парень начал бежать к двери. Нужно было преодолеть лишь гостиную, и он на свободе. Быстро поднявшись, Ник взял острую кочергу для поленьев рядом с камином и ударил по лодыжкам блондина. Он тут же упал, зато немец поднялся и зарядил железкой по стопам, чтобы разведчик не мог стоять. Юра начал ползти к двери, несмотря на сильную боль в ногах. Сдаваться он не хотел под предлогом смерти. Такая настойчивость русского обескуражила мужчину, он решил наверняка его остановить. Темноволосый хотел предупредительно ударить парня по плечу, но промахнулся и задел острым концом кочерги щеку. — Твою мать! — Перфилов громко крикнул от неожиданной боли. Инстинктивно приложив руку к щеке, он почувствовал, как всё горит. На левой щеке образовался длинный кровоточащий порез от скулы до рта. Тяжело дыша, Юра перевернулся на спину и зажал кулаком рану. В тот же момент подоспел Ник и сел ему на торс, прижимая к полу, дабы уж точно пленник не добрался до выхода. Рукой немец жал на его грудь. — Отпусти меня, урод! Зачем я тебе? — кровь растекалась вокруг глаза и рта, затекала прямо в ухо. — Я не хочу тебя отпускать. Разведчик удивлённо смотрел в глаза перед собой. В каком смысле не хочет. Я не владею никакой информации и не знаю кто он. Он мог бы просто меня убить. Вражеский взгляд был довольно мягким и нежным. Не было ощущения угрозы или чего-то подобного. Юра резко почувствовал, насколько теплым было чужое тело. Или он долго сидел в холодном подвале. Если бы не ноющая боль во всём теле, он точно спутал ощущения с чем-то другим. — Я никому не расскажу о тебе, не выдам. Дай мне уйти. Разведчик буквально вымаливал свою свободу, но только сейчас начал думать зачем ему это. Отряд уж давно перешёл на другую точку, если не ликвидировался. Дома его тоже никто не ждёт. Он не знает, где он и куда ему идти, каким путём выбраться к своим. Не то чтобы перспектива оставаться тут была по душе парню, только он уже не мог сражаться дальше. — Нет. Ты останешься. Ник встал и поднял на ноги разведчика. Перфилов уже не сопротивлялся, он был сосредоточен только на боли. Кровь не останавливалась, ноги болели, а касаться ступнями пола было уж невыносимо, не говоря о руках, которые покалывали. Немец довёл парня до кухни и усадил за стол. Он достал аптечку и вылил немного спирта на марлю. Приложив её к щеке блондина, руку от которой не хотели убирать, он сильно прижал ладонь. Юра зашипел от боли, но держался спокойно, терпел. Сам того не заметив, парень накрыл чужую руку своей и прижался к ней. Она была всё такой же нежной и теплой. Спустя полминуты ловкие руки Ника обматывали бинтом порез, завязывая его на затылке, где марля со лба пересекалась с новой. Он спустился к ногам разведчика и массировал их. Перфилов лишь молча наблюдал за таким отношением. Он уж не помнит, когда за ним по-настоящему ухаживали. Он испытывал дичайший диссонанс, получая заботу от врага. Или уже нет? — Твои ноги такие холодные.- все-таки его акцент был слегка раздражающим, — Сегодня ты будешь спать наверху. — Наверху? — Я не буду повторять. Разбитое состояние, усталость, лёгкое сотрясение, драка, ожоги, раны, боль по всему телу, дичайший стресс. Все это давало о себе знать, но что с этим делать. Блондину следовало отдохнуть вопреки обстоятельствам. К таким вещам в армии не подготовят. Оглядывая свои руки, ощущая тупую боль в голове, Юра понял, что не может ничего делать. Сейчас даже дыхание отдавалось болью, а сердцебиение гудело в ушах. Стоять и ходить нормально он ещё не сможет несколько дней, а что-то делать руками ещё дольше. Он может лишь соображать. Нужно разузнать о нем больше. Разговорить и войти в доверие и позже удастся слинять, когда я усыплю его бдительность. В это время Ник вертелся позади парня. Он тушил капусту с сосисками. Пахло очень аппетитно, особенно учитывая, как давно разведчик нормально не ел. — Есть сам сможешь? — предложения у мужчины выходили простые и скучные. Без оборотов и эпитетов, иногда и без времени или падежа. Так-то ясно всё, но неинтересно. Видимо из-за этого он был не многословен и не напрягал ещё и уши Юры.

***

Сумерки накрывали всё вокруг дома. Дом был далеко за городом, на что указывал густой лес вокруг него. Хотя тут было электричество, что подтверждал гудящий холодильник и столб с проводами за окном возле главной двери. Там же стояла и черная машина. Полностью ее видно не было, она стояла очень близко к дому. Если тут машина — есть дорога, я смогу пройти по ней. Или идти по проводам, они приведут в город. Для лесного домика тут было слишком много окон. За одним видно машину, за другим, на кухне, где сидел Юра, видно высокий деревянный забор, а за ещё одним пару сараев и колодец. Пока разведчик думал над планами выхода, не пошевелившись ни разу за все время, Ник в соседней комнате разводил огонь в камине. Их разделяла стена. В ней и находилась дверь в подвал. Точнее, двери там уже нет, но темнота выходила оттуда и заплывала на стенку вокруг проема. Ни за что на свете не хотелось туда вернуться. Во время драки Перфилов видел в зале лестницу наверх. Очевидно, что там хозяйская спальня. Возможно, там не одна комната. — Юра. Парень вздрогнул, услышав свое имя. Немец подошёл к нему, отвлекая от мыслей, и наклонился слишком близко. Несколько секунд они разглядывали друг друга как можно тщательнее. Разведчик ощущал дыхание на своем лице. — Подожди, пока я нагрею воды. Тебе стоит привести себя в порядок.- тихо сказал мужчина и вышел на улицу. Привести в порядок? Он собирается меня мыть? Он поклоняется воде, наверное, раз проворачивает со мной подобные вещи. Смыть теплой водой с себя несколько прошедших дней было не плохо на самом деле. Блондин опасался лишь за свою безопасность. Увечий ему хватило на всю оставшуюся жизнь.