Северус Снейп и искусство войны

      Экзамены продолжались, Северус отогнал все мысли о хоркруксах и Старшей Палочке. Во время экзамена по Зельеварению в понедельник он заперся в лаборатории, чтобы перечитать кое-что по Уходу за Магическими Существами. В конце концов, это был единственный предмет, которым он не занимался в прошлой жизни.       Экзамен по Уходу за Магическими Существами оказался по большей части практическим. Надо было определить кнарлов среди ежей, продемонстрировать правильное обращение с лукотрусом и выбрать из широкого ассортимента еды ту, которой можно накормить больного единорога. А еще надо было по памяти нарисовать глиноклока. Не то чтобы Северус не мог представить глиноклока, но на этот раз рядом не было Лили, чтобы спасти общественность от его ужасных талантов в области рисования. Возможно, не все его оценки будут «Превосходно».       К среде музыкальный экзамен должен был стать самым веселым, поскольку единственной их задачей было показать, что они усовершенствовали свои умения с начала года и научились играть группой. В тот же вечер они должны были заполнить пустую звездную карту по Астрономии и определить все спутники Юпитера. История магии была их последним экзаменом. Северус настрочил несколько страниц, связанных с законодательством о волшебных палочках, восстанием гоблинов в восемнадцатом веке и Статутом секретности. Более чем достаточно, чтобы получить гарантированный «Превосходно» в аттестат.       Атмосфера в замке значительно изменилась, когда студенты пятого и седьмого курсов покинули Большой зал. Все члены Юного Ордена, кроме Регулуса, вышли из замка и уселись в тени дерева у озера. − Готово! – взволнованно воскликнул Сириус, растягиваясь на траве. – Все готово! Теперь нам остался лишь завтрашний праздник в честь конца года, а после я, наконец, соберу манатки и перееду к Поттерам. − Лето будет потрясным! – согласился Поттер. – Поехать на море, поиграть в квиддич в саду, пошататься по Косому переулку… − Приходите все в Косой переулок, − сказал Фрэнк. – Там у мамы магазин. – Мы с Эваном будем там работать почти все лето, так что на днях могли бы там встретиться. − С удовольствием, − сказала Мэри. – Мы с Регги уже планировали там встречу, поскольку он живет в Лондоне. Но лучше нам всем собраться, чтобы поразмыслить, какие у Юного Ордена планы на следующий год. − Как насчет Патронуса? – спросил Сириус. – Помнится, Северус как-то о нем упоминал. Он полезен? − Я мог бы попросить маму и папу научить меня летом, − предложил Фрэнк. – Но это очень продвинутая и сложная магия. − А что такое Патронус? – спросила Лили. – Кажется, я о нем прежде слышала, но не уверена.       Северус тут же ответил: − Патронус – это положительная сила. Магия, действительно сложная, она основывается на наших счастливых воспоминаниях и образует щит или полностью сформированного духа-стража, если все сделать правильно. − Звучит неплохо, − признал Эван. – Но что ты подразумеваешь под «духом стражем» и от чего он защищает? − Телесный Патронус обычно принимает животную форму, − повернулся к Эвану Северус. – Его суть – защита от существ, которые питаются счастливыми воспоминаниями, такими, как дементоры и смеркуты. − Похоже, заклинание весьма полезное, − сказал Эван. – Фрэнк, ты мог бы его освоить к концу лета? − Ну, как сказал Северус, − пожал плечами Фрэнк, − это очень сложный раздел магии. Но я посмотрю, что можно сделать.       Перспектива, что Фрэнк освоит Патронуса и научит всех желающих, немного успокоила Северуса. Если к новому учебному году Хогвартс действительно будет находиться под усиленной охраной, дементоров по приказу Министерства приведут на роли стражников. В конце концов, именно нынешний министр магии укрепил Азкабан, воспользовавшись дементорами. Не было бы ничего удивительного, если бы министр Минчем сделал то же самое с Хогвартсом.       Юный Орден, к которому чуть позже присоединился Регулус, остаток дня провел на пришкольной территории. Они даже быстренько смотались к Хагриду поболтать, поскольку возможности сделать это, когда они сядут на поезд, не будет.       Выйдя из Большого зала, Лили пребывала в крайне легкомысленном настроении. Она все сильнее привязывалась к Северусу. Он абсолютно не возражал, и наслаждался сладкими поцелуями, которыми она его осыпала целыми днями.       После ужина Лили взяла Северуса за руку и уволокла прочь от остальных, но в итоге чуть не задушила в заброшенном углу подземелья.       Убедившись, что никого поблизости нет, Северус просунул руки под её рубашку и принялся ласкать, пока не добрался до груди, и тут же принялся дразнить пальцами её соски.       Похоже, Лили это понравилось – она уже не так твердо держалась на ногах и издала сдавленный стон. − Я хочу тебя, Сев, − прошептала она ему на ухо, заставив его прижать её к стене. – Похоже, ты тоже, − обольстительно произнесла Лили, а Северус ощутил, как в штанах становится все теснее. – Хочешь сделать это в лаборатории?       Мозг Северуса отчаянно заработал. Тепло её грудей было слишком восхитительным, чтобы их отпускать. Он нежно провел губами по её шее, гадая, не приведет ли эта прелюдия к чему-то большему. − Разумно ли это? – спросил он. − Только если ты этого хочешь, − ответила Лили, и Северус почувствовал, что она вновь ждет разочарования.       Слабая пульсация в штанах становилась невыносимой. Два голоса в голове кричали друг на друга. Один твердил, что нужно поддаться вожделению и ублажить Лили всеми доступными способами. А другой другой придумывал десятки оправданий, согласно которым заняться сексом – ужасная идея.       Вдыхая мускусный аромат Лили, усилившийся, когда она обнажила шею, Северус понял, что желание попробовать её на вкус постепенно побеждает во внутренней войне. Он вновь быстро огляделся, чтобы убедиться, что рядом никого нет, затем задрал ей рубашку и приспустил лифчик, обнажив розовый сосок, затвердевший от холодного воздуха подземелья.       Удивляясь собственной смелости, Северус опустил голову и обхватил губами холодный сосок, нежно проводя по нему языком. Лили откинула голову назад, и её стон прозвучал куда отчетливее, чем в прошлый раз. Она потянула его за волосы, показывая, что не хочет, чтобы он останавливался. Именно в этот момент страсть победила разум.       Северус отпустил её рубашку и, взяв за руку, повел в лабораторию. Если они действительно собирались это сделать, то лучше там, где уютно и тепло, и там, где, он был в этом уверен, их не прервут. − У тебя есть ключ? – пробормотал Северус, роясь в карманах. – Кажется, у меня нет.       Лили похлопала себя по одежде. − У меня, по-моему, нет, − её лицо выражало шок. – Ты уверен, что в кармане нет?       Северус взглянул на дверь, и все возбуждение, испытанное за минуту до этого, мгновенно сменилось острым страхом. − Лилс, никого из нас внутри нет, − глотая ком в горле, произнес он. – Дверь не должна проявляться без ключа.       Опасаясь худшего, Лили легонько толкнула дверь. Та оказалась открытой. − Нет, − с сухим рыданием всхлипнула Лили. – НЕТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!       Некогда столь любовно организованная лаборатория теперь лежала в руинах. Несколько котлов, которые все еще использовались, были опрокинуты и опустошены. Лежавшие на полках книги были сожжены в камине, оставив лишь летающий пепел. Сотни склянок с зельями валялись на полу, сверкая, словно бриллианты в бледном свете озера. − Нет, − повторила Лили дрожащим голосом, поспешила к полкам и присела на корточки. – Мой «Феликс»…       Северус видел некоторые обложки сожженных книг. Это были все его учебники. Книги его матери, и чьи-то грязные лапы осмелились уничтожить то немногое, что ему еще было дорого.       Руки Северуса задрожали от поднимающегося внутри гнева, но он понимал, что злость не изменит эту ужасную ситуацию. − Все пропало, − крикнула Лили из-за стола. – Мой «Феликс» …все… Я ДОЛЖНА БЫЛА НАЛОЖИТЬ НА НЕГО НЕСОКРУШИМЫЕ ЧАРЫ!       Внезапная гневная вспышка Лили вывела Северуса из прострации, и он опустился на колени рядом с ней.       С заплаканным лицом Лили шарила по полу в отчаянной попытке обнаружить хоть один целый пузырек. − Месяцы кропотливой работы… Месяцы… Кто мог это сделать?       Обеими руками Северус остановил её, не давая и дальше шарить по полу. − Осторожно, − как можно спокойнее произнес он. – Везде стекло.       Лили было все равно, она продолжала искать, и кровь начала капать из маленьких порезов.       Сильным рывком Северус поставил Лили на ноги и крепко обнял. Лишь тогда она позволила плескающимся внутри горечи и обиде вырваться и громко разрыдалась у него на груди.       Северус держал её в объятиях не только чтобы успокоить, но и чтобы успокоиться самому. Он догадывался, кто за этим стоит…       На полке позади Лили его внимание вдруг привлекло слабое золотое мерцание. Шкатулка, которую когда-то Лили подарила ему, стояла на месте, будто несущественная для уничтожения. Прямо напротив, на краю полки, стоял один из пузырьков, в которых Лили хранила свой «Феликс».       Опасаясь, что флакончик в последний момент выскользнет и разобьется, Северус оттолкнул Лили и схватил его с полки. Вытащив палочку, он быстро наложил на флакончик несокрушимые чары. − Один пузырек уцелел, − сказал он, протягивая его Лили. − Слава Богу, − она улыбнулась сквозь слезы, взяв пузырек в руки. – Надо же, остался. − Давай поищем, вдруг еще что-то уцелело, − предложил Северус. – Если найдешь что-нибудь, положи в шкатулку, которую ты мне подарила.       Лили понимающе кивнула, вытерла остатки слез и положила единственный флакон «Феликса» в шкатулку.       Хотя надежды на это были очень слабыми, Северус первым делом проверил, не уцелела ли хоть одна из книг во время пожара. А Лили принялась подбирать разбросанные по полу неразбитые склянки.       Все его книги по зельям исчезли. То немногое, что он унаследовал от матери, уничтожил огонь. На Северуса накатила волна печали, когда он перевернул сгоревшие страницы каминной кочергой. Он хотел повернуться, чтобы поговорить об этом с Лили, но на полпути остановился, а колотившееся от гнева сердце внезапно пропустило удар.       Он подумал о портрете потому, что его больше не было. Слабый проблеск надежды, что, возможно, он тоже сгорел, тут же улетучился. Тогда рамочка была бы где-то рядом. Семейный портрет, который ему подарила Петуния на Рождество, исчез. Он был украден и неизбежно попадет не в те руки, подвергнув опасности всю его семью. − Лили, − еле слышно произнес Северус. – Думаешь, ты нашла все самое важное? − Думаю, да, − ответила Лили, держа шкатулку в руках. – Что-то случилось? − Нам нужно уходить… сейчас же, − сказал Северус, вытащил Лили за рукав из лаборатории и закрыл за собой дверь.       Замок щелкнул, словно показывая: больше они здесь не желанные гости. Затем дверь растворилась в стене. − Что происходит? – спросила Лили, озадаченная внезапной переменой настроения Северуса.       Не говоря ни слова, он потащил Лили из подземелья и направился к парадной лестнице. − Надо пока спрятать эту шкатулку, − произнес он, задыхаясь от бега. – Выручай-Комната подойдет. Я все объясню, когда мы войдем.       Трижды Северус проходил вдоль Выручай-Комнаты со словами: «Мне нужно место, чтобы спрятать зелья», пока дверь не распахнулась.       Лили и Северус поспешно вошли внутри. Лили аж отступила назад, увидев, что комната заметно отличается от встреч Юного Ордена. − Ух ты, − выдохнула она, − какая огромная.       Старые вещи были нагромождены друг на друга, создавая огромный лабиринт внутри комнаты, прежде казавшейся намного меньше. − Придется спрятать их где-то здесь, − Северус забрал у Лили шкатулку. – Позволь мне разобраться.       Пока Северус искал, куда бы спрятать все, что уцелело, Лили отошла, увлеченно разглядывая на странные предметы вокруг.       Запомнив число поворотов направо и налево, Северус в конце концов наткнулся на предмет, который не видел уже очень давно.       На мгновение он был им загипнотизирован, точно так же, как когда увидел впервые. − Лили, − позвал Северус. – Лили, ты там? − Там, − издалека ответила Лили. – Я нашла кое-что интересное. − Я тоже, − произнес Северус. – Подойди сюда, пожалуйста.       Лили не ответила, и он поставил на пол шкатулку, чтобы забрать чуть позже. Он просто не мог не показать Лили зеркало Еиналеж. Не сейчас, когда у него внезапно появился шанс встать перед ним вместе с ней. − Вот ты где, − сказал он и взглянул на руки Лили. – Что это у тебя? − Нашла красивую диадему, − ответила она, восхищенно глядя на находку. – Здорово, правда?       Лили почти надела её, когда Северус вдруг выхватил диадему. − Ты не знаешь, откуда она, − сказал он, водружая её на бюст какого-то уродливого колдуна. – Это может быть опасно.       Лили поджала губы, услышав его слова. − Наверное, ты прав, − нехотя признала она. – Я не слишком разбираюсь в драгоценностях. Но она все равно безумно красивая. − Я хочу показать тебе кое-что поинтереснее, − Северус взял её за руку. – Тебе понравится. Я гарантирую. − Северус привел её к зеркалу. – Вот оно, − произнес он.       Лили подозрительно взглянула на зеркало. − А что в нем такого особенного? – поинтересовалась она. − На рамке выгравирована цитата, − Северус указал на пыльные слова. – Можешь прочитать? − Aцдрес огеовт еинелмертс еоннитси он ,оцил еовт ен юавызакоп я, – с трудом прочитала Лили. – Это какой-то древний язык? − Да нет же, − ухмыльнулся Северус. – Просто попытайся.       Лили продолжала смотреть на странные слова, но через некоторое время пожала плечами и сдалась. − Понятия не имею, − ответила она. – Ты у нас мастер головоломок. − Ответ прямо перед тобой, − произнес Северус. – Слова отражаются потому, что это зеркало.       Лили еще пару раз пробежала глазами по строчкам, на сей раз читая их справа налево. − Я поняла, − вдруг сказала она. – Япоказы… ваюнетвоели.. цо, ноистин… ноестремле… ниетвое… госердца. «Я показываю не твое лицо, но истинное стремление твоего сердца».       Северус нашел зеркало в заброшенном кабинете в тот год, когда учителя просили защитить философский камень. Это была идея Дамблдора – спрятать камень внутри зеркала, хотя Северус не знал, как именно старику это удалось.       Рядом с собой тогда он видел Лили – такую же живую, как и сейчас. Обнаружить, что зеркало вынесли из заброшенного кабинета, было для него болезненным ударом. Он провел перед ним так много ночей, мечтая, чтобы отражение было настоящим. − Что ты видишь? – спросил Северус, поставив её перед зеркалом. − Ну, нас, − скептически ответила Лили. – Это же очевидно, раз мы стоим перед ним. − Только нас? – спросил Северус, чувствуя, как внутри растет надежда.       Скептицизм на лице Лили сменился изумлением. − Ого, Сев, − пробормотала она. – Как это…Ты видишь то же, что и я? − Не думаю, − ответил Северус. – Не хочешь поделиться?       Уголки её рта слегка приподнялись, затем она покраснела. − Ты первый. − Нас, − сказал он. – Только старше.       Он знал, что лжет. Он действительно видел их, но лишь нынешнее отражение. Улыбка сползла с лица Лили. − Если оно отражает истинные стремления сердца, − глядя в пол, произнесла она, − то я бы предпочла ими пока с тобой не делиться.       Несколько обескураженный внезапной переменой её настроения, Северус сдался. − Ладно, тогда как будешь готова, − сказал он. − Мы можем идти? – спросила Лили. – К нам в лабораторию только что вломились, и ты вдруг приволок меня сюда, чтобы спрятать наши зелья. Я предпочитаю иметь дело с реальностью, а не с каким-то странным предсказательным зеркалом.       Северусу хотелось возразить, что зеркало вовсе не предсказательное, но Лили была права. Ситуация, в которой они оказались, была гораздо важнее того, чтобы смотреться в волшебное зеркало.       Когда Лили вышла из отражения, Северус бросил в зеркало последний взгляд, прежде, чем спрятать шкатулку за ним. Он был потрясен тем, что Лили в отражении больше не было. Вместо неё он увидел свою мать - она стояла позади него, положив руку ему на плечо и улыбаясь.       Когда Лили умерла, его самым сокровенным желанием стало вновь увидеть её живой, но это желание исполнилось, когда он решил вернуться к жизни. Однако его мать умерла не только в первый, но и во второй раз, и сильнее всего он хотел увидеть её живой и улыбающейся, как сейчас в зеркале.       В этот момент Северус пришел к пониманию: независимо от того, сколько жизней предстоит прожить, всегда останется несбыточное желание.