Семья поселилась в гостинице «Американ Хотэл», расположенной на окраине исторической части города. Петуния особенно благоговела, поскольку внутри все было оформлено в стиле модерн.
Что касается Северуса, то для него самым лучшим в этой гостинице стало не удобное расположение или элегантность, а отсутствие Вернона. Ведь теперь номер был полностью в его распоряжении.
Было нечто успокаивающее в пребывании в незнакомом городе. Риск столкнуться с кем-то из знакомых из волшебного мира сводился к нулю. Даже людные улицы не нервировали Северуса так, как в Лондоне.
Прибыв в Амстердам вечером, они тут же принялись изучать центр, любуясь знаменитыми домами с эффектными карнизами. Экзотический аромат горького кофе, смешанный с запахами стоячей воды каналов и того самого растения, которое Фрэнк любил тайно выращивать в своей теплице, помог отвлечься от факта, что начало шестого учебного года не за горами.
В первый же день Петуния затащила всех в Государственный музей. Она часами разгуливала по многочисленным залам, находя знакомые картины и рассказывая, что в них, по её мнению, столь невероятно.
Хотя Северус мог оценить тяжелый труд и талант, вложенные в создание картин, он также должен был признать, что созерцание недвижимых и безмолвных изображений – процесс довольно скучный.
Петуния провела их в галерею, посвященную единственной картине. Её узнал даже Северус. «Ночной Дозор» Рембрандта. Прорисовка деталей была столь же впечатляюща, как и размеры.
Петуния говорила об этой картине без конца. Ей даже удалось привлечь внимание нескольких туристов. Северусу подумалось, что, может, Петуния в будущем станет куратором, если ремесло художника не принесет больших денег.
На следующий день семья отправилась на общественном транспорте посмотреть восточный квартал города. Было не так-то просто выяснить самый простой способ доехать до Арнема. В конце концов, расспросив местных, они сели в поезд, который останавливался в Утрехте, где, как им сказали, нужно было пересесть на другой поезд.
− В Нидерландах же тоже монархия? – спросила Лили, когда они нашли свободные места в поезде.
− Да, − ответил Эрвин. – Сейчас правит королева. Кажется, её зовут Джулиана. Во время войны она и её мать Вильгельмина недолго жили в Англии.
− Какое красивое имя – Джулиана, − рассеянно произнесла Лили, глядя в окно. – Посмотрим что-нибудь в Арнеме, прежде чем поедем в Оттерло?
− У нас не так много времени, чтобы изучать Арнем, − ответил Эрвин. – Но взглянуть на несколько мостов мне бы хотелось.
− Ты имеешь в виду те самые, которые спасли твои армейские сослуживцы? – спросила Петуния.
− Как раз наоборот, − объяснил Эрвин. – Королевские ВВС и ВВС США были ответственны за уничтожение многих из них, поскольку это был единственный способ помешать немцам вернуть утраченные позиции.
Большую часть пути до Арнема семья смотрела в окно, любуясь неестественно плоским пейзажем (и редкими ветряными мельницами), пока поезд грохотал по рельсам.
Арнем был просто прекрасен. Кроме того, в отличие от всего остального, он стоял на холме и оттого казался еще более необычным.
Автобуса, который бы ехал на север, в Оттерло, не оказалось, поэтому они поймали такси. Путь лежал мимо национального парка Де-Хоге-Велюве. Зрелище было странным – парк напоминал Дартмур в антураже дюнных песков и был похож на маленькую пустыню среди леса.
Семья высадилась из такси у входа в музей Крёллер-Мюллер и вошла в здание, которое выглядело вполне современно. Петуния возглавляла шествие.
− Картины просто великолепны, − промолвила Лили, протолкнувшись сквозь группу туристов.
− Одно из лучших маггловских достижений, на мой взгляд, − добавил Северус. – Что это за картина?
Лили указала на табличку на английском языке.
− «Ночная терраса кафе». Похоже, Ван Гог очень любил сочетание желтых и синих цветов.
Разумеется, картина была великолепна, но чем больше творений маггловских художников видел Северус, тем сильнее надеялся, что найдет хоть одну картину, которая будет тайком двигаться в раме.
− Честно говоря, я до сих пор пытаюсь понять очарование этого вида искусства.
− Думаю, Петуния относится к искусству примерно как мы к музыке, − пожала плечами Лили. – Просто она выражает эмоции через образы, а не через звук.
− В этом есть смысл, − признал Северус, указывая на расположенные над кафе звезды. – Они словно мерцают, правда?
− Правда, − улыбнулась она. – Тебе чудится магия?
− Очень на неё похоже, − отозвался Северус, наклоняясь ближе. – Либо магия, либо очень хитрый трюк.
Кроме «Ночной террасы кафе», они увидели множество портретов и автопортретов Ван Гога, эскизы, деревья, пейзажи, знаменитые подсолнухи и еще более знаменитую «Звездную ночь». Северус лишь укрепился во мнении, что эффекта мерцания звезд художник добился с помощью магии.
Убедившись, что они посмотрели все картины, семья, включая прослезившуюся Петунию, покинула музей.
− Поверить не могу, что я видела такую красоту своими глазами, − Петуния оглядывалась, покуда здание музея не исчезло из виду.
− Уверена, что не хочешь стать куратором? – спросил Северус. – Мне кажется, из тебя бы получился отличный специалист.
− Спасибо, − застенчиво ответила Петуния. – Однажды, может, и захочу. Кто знает?
***
В четверг семья совершила серьезную ошибку, рано утром побывав в доме Анны Франк. Гид долго рассказывал им о Холокосте, стоя в той самой комнате, где столь долго скрывалась Анна.
Лили смотрела в окно, откуда открывался красивый вид на каштан, о котором Анна писала в дневнике.
− Мне кажется, для мамы с папой это… слишком, − шепнула Лили Северусу.
Краем глаза он видел, как Эрвин беспокойно расхаживает по комнате, а Арника неестественно застыла, делая вид, что внимательно слушает гида.
− Должно быть, тяжело наблюдать, как твоя собственная война превратилась в историю для привлечения туристов, − согласно кивнул Северус.
Разговоры о войне вернули его к дню собственной смерти. Война, бушевавшая в магическом мире, была очень, очень схожа с войной в мире магглов. И все же их миры слишком отличались, чтобы уверенно проводить параллели. Северус задумался, возможно, впервые: увидел ли сын Лили воспоминания, которые он ему передал? Что случилось с телом, которое он покинул после возвращения в тысяча девятьсот семьдесят пятый?
− Северус, − неожиданно голос Эрвина вывел его из транса. – Лили, давайте выпьем кофе?
К счастью, летнее солнце и легкий теплый ветерок немного подняли им настроение после увиденного в доме. А кофе помог расслабиться.
− Северус, вижу, тебя это сильно задело, − произнес Эрвин, закуривая.
− Тебя тоже, − только и ответил тот.
− В нашем мире идет война, − с горечью произнесла Лили. – Конечно, это заставляет задуматься о том, что может случиться с такими, как я и Северус.
− Об этом я вообще предпочитаю не думать, − отстраненно сказала Арника.
− Прости, мама, − глаза Лили наполнились слезами, − но, боюсь, война станет такой же частью моей жизни, как и твоей.
***
Пятница была последним днем в Амстердаме, и семья решила провести его под сенью деревьев в Вонделпарке.
− Во сколько завтра у нас самолет? – спросила Петуния, растянувшись на траве.
− Около полудня, − ответил Эрвин.
− Жаль, что мы не смогли остаться подольше.
− Может, вернемся, а под дверью нас ждет письмо о твоем зачислении в Оксфорд, − предположила Лили. – Это тоже вполне возможно.
− Верно, − взволнованно ответила Петуния. – И все же я буду скучать по Амстердаму. Он прекрасен, история страны полна искусства, люди дружелюбны, пока ты не торчишь на их велодорожке.
− Может, вернемся по воде? – с робкой надеждой спросил Северус, прислонившись к дереву. – Я же сдохну, если придется лететь.
− Сдохну я, если придется лететь с тобой, − саркастически хмыкнул Эрвин.
− Оставьте меня. Я сам вернусь.
− Не думаю, что оставлять детей в другой стране законно, − фыркнул Эрвин, протянув Северусу сигарету. – Не стесняйся выкурить всю пачку перед посадкой.
− Поделишься? – Лили прислонилась к плечу Северуса. Он зажег сигарету щелчком пальцев и передал ей. – Сев, − шепнула она. – На вечер есть какие-нибудь планы?
− Хм… выспаться, чтобы не думать о завтрашнем путешествии.
− Я не то имела в виду, − пробормотала она себе под нос. – Ладно, план есть у меня. Только для него ты нужен проснувшийся.
− Понял, − Северус понятия не имел, что за гриффиндорская вожжа попала ей под хвост. – Это чревато неприятностями?
− Да, − ему не нужно было видеть лицо Лили, чтобы знать: в её глазах вспыхнули искорки. – Очень даже.
