***
− Мы и впрямь не вернемся в Хогвартс после Рождества? – спросила Лили. Поздно вечером они сидели на вершине Астрономической Башни, окруженные маленькими огоньками, созданными Лили, чтобы согреться и спастись от резкого зимнего ветра. Это была последняя ночь перед отъездом в Лондон. Учитывая историю, которую Северус делил с Хогвартсом, ему было легче отвернуться от школы, чем Лили. − Крайне маловероятно, что мы вернемся. Возможно, не вернемся никогда, − ответил он. На губах Лили забрезжила слабая улыбка. − Я буду по нему скучать. Просто… − она махнула рукой. – Я все это столько раз представляла. Ты столько рассказывал мне об этом замке с тех пор, как нам исполнилось девять. И ни одно слово не оказалось ложью. Если поразмыслить, то, возможно, уход из Хогвартса все-таки давил ему на сердце. − Это единственное место, которое я так долго считал домом, − произнес Северус, погружаясь в воспоминания. – Теперь у меня есть другой, с тобой, но Хогвартс был первым. − Я помню наше первое прибытие, словно это было вчера, − слабая улыбка Лили превратилась в широкую ухмылку. – Как мы приплыли на лодке по озеру с Хагридом… Я прослезилась при виде огней замка. Все, что ты рассказывал мне о магии, вдруг сошлось воедино, словно кусочки головоломки встали на свои места. − Я помню, как меня раздражало, что ты не попала в Слизерин, − фыркнул Северус. – Долгое время это разочаровывало. Я твердил себе, что лучше, если ты будешь рядом, чтобы я мог тебя наставлять. Но теперь понимаю: я хотел, чтобы ты была рядом, чтобы не быть одиноким. Лили положила голову ему на плечо. − Ты когда-нибудь чувствовал себя одиноким, Сев? – серьезно спросила она. − Я был уверен, что одинок, пока это не стало правдой, − ответил Северус. – Самовнушение страшная вещь. − Конечно, − Лили обняла его. – Я хочу тебя кое о чем спросить. − И о чем же? − Пророчество. Как ты думаешь, следует ли другим членам Ордена знать о нем? Северус надолго задумался. Он уже размышлял об этом прежде и пришел к выводу, что пока не время раскрывать подробности относительно пророчества. Неизбежно возникнут вопросы. «Четыре великих волшебника, бросивших вызов тьме…» Речь шла о Николасе Фламеле, изобретателе Философского камня, само существование которого для многих было скорее мифом, чем реальностью. Лишь избранные знали о камне. Темному Лорду так или иначе удалось бросить вызов смерти, но способ, которым он достиг своего бессмертия, был по-прежнему неизвестен. Потом были Дамблдор… и Гриндевальд. Дамблдор владел двумя Дарами Смерти, но никогда не охотился за ними, как Гриндевальд. До сих пор оставалось неизвестным, о ком из них говорится в пророчестве. Нельзя было сбрасывать со счетов и самого Северуса. Он бросил вызов смерти, выбрав возвращение к жизни. «Трое должны дрогнуть, прежде чем придет тьма – души, рассеянные во времени». Получается в конце должен остаться лишь один. Такова была твердая вера Северуса. − В свое время, − ответил он. – Четыре великих волшебника, бросивших вызов времени. Будет непросто объяснить им, что к чему. − Возможно, Дамблдор мог бы тебе помочь, − подняла глаза Лили. − Это упростило бы дело, − ответил Северус, − но я считаю, что должен сделать это сам, когда настанет момент. А до тех пор не стоит слишком заострять на пророчестве внимание. − Это я могу понять, − вздохнула Лили, рассеянно поиграв с плясавшими вокруг язычками пламени. – Как ты думаешь, что будет после Нового года? − Подождем, пока нам обоим исполнится по семнадцать, − пожал плечами Северус. – Мы мало на что способны, пока нас возможно отследить. – А потом? – Лилс, − мягко проговорил он, целуя её в макушку, − ты понимаешь, что мне предстоит очень трудная задача? − Понимаю. Дня не проходит, чтобы я не смотрела на тебя и не удивлялась, как ты все еще держишься, зная, что вскоре случится. − Я знаю, что наступит момент, когда мне придется встретиться с Гриндевальдом, − сказал Северус. – Я не знаю, что и как буду искать, но понимаю, что с этой встречи все начнется. Лили выпустила его из объятий и села, глядя ему прямо в глаза. − Я хочу пойти с тобой, − это прозвучало как утверждение, а не просьба. – На встречу с Гриндевальдом. Я хочу быть с тобой, когда ты его найдешь и когда мы вернемся домой. Я хочу пройти с тобой каждый шаг этого пути.***
− Так и думал, что сегодня вечером ты вернешься, − произнес Эван. Он сидел на диване в гостиной Слизерина, а рядом Эмма читала книгу. – У вас с Лили все нормально? − Да, все в порядке, − ответил Северус, усаживаясь в кресло рядом с ними. – Побродили немного по замку. В конце концов мы оказались на вершине Астрономической Башни и поболтали о том о сем. Странно не знать, увидим ли мы когда-нибудь снова этот замок. Эмма оторвалась от книги и понимающе кивнула. − Мы тоже бродили по замку, − произнесла она. – Хогвартс был первым местом, где я почувствовала себя нормальной… как Лили. В последнее время мы много говорили о том, каково это – быть магглорожденной. − Эмма, − Северус не сдержал любопытства, − а что твои родители знают о войне? − Ничего, − сухо ответила Эмма. – И я предпочитаю, чтобы так и оставалось. Эван предложил мне обсудить это с Дамблдором, я так и сделала. После Нового Года он приедет к нам в гости и на некоторое время спрячет моих родителей. Предпочтительнее в Австралии или Новой Зеландии. Я еще не решила, где хочу их найти, когда война закончится. Если она вообще закончится когда-нибудь. Северус заметил, что Эмма поддается эмоциям. У неё на глазах заблестели слезы, она прислонилась к Эвану, ища утешения в его объятиях. − Мне пора, − он кивнул Эвану. – Завтра увидимся. Войдя в спальню Слизерина, Северус обнаружил Пола свернувшимся калачиком на подушке. Его вещи валялись повсюду. Он принялся выбрасывать все, что считал ненужным. Чернильницы. Потрепанные перья. Старые газеты, в которых были заметки о нем и о Ремусе. Среди всего этого хлама он нашел медаль, которую ему вручили, когда он стал кавалером Ордена Мерлина. Медаль лежала, будто что-то неважное. Он вспомнил, как едва не получил медаль в первой жизни. За поимку Сириуса, которого он считал убийцей и причиной смерти Лили. Медаль ему так и не дали, но это не особо заботило его после побега Сириуса по тем же причинам, что и сейчас. Не зная, что делать с орденом, он бросил его в рюкзак к школьным мантиям и учебникам. Коробка со всеми зельями, которые они приготовили за последние месяцы, хранилась у Лили, так что этот вопрос был решен. Свою бас-гитару Северус нашел под кроватью. Вернее, школьную бас-гитару. На этот раз ему придется её оставить, зная, что больше он никогда не возьмет в руки бас. Он открыл футляр и тихонько пощипал струны, но решил, что уже слишком поздно играть в последний раз. Северус неохотно закрыл крышку и засунул футляр обратно под кровать. Домовые эльфы позаботятся о басе. Он схватил с прикроватной тумбочки двустороннее зеркальце и шепотом позвал Лили, надеясь, что она услышит. − Привет, Сев, − еле слышно отозвалась она. Она лежала на кровати и была как никогда красива. – Тоже не можешь заснуть? − Просто подумал, что больше никогда не сыграю на басе, − мрачно сказал он. – Только что выкинул все барахло. Ненужные книги. Мантии. Всякую хрень, короче. − Уходить больно, − улыбнулась Лили. – Но помни, Сев: это не конец.