***
К тому времени, как они добрались до станции Кингс-Кросс, было сыграно более дюжины партий во взрывающиеся карты. А также выпито несколько галлонов кофе и съедено больше тыквенных пирожков, чем смог бы переварить нормальный человек. Сойдя с поезда, все попрощались и разошлись. − Сев, они здесь! – крикнула Лили, когда они принялись искать Эрвина и Арнику в толпе. Северус подошел к ним, и его тут же крепко обняли. − Кажется, ты подрос, − улыбнулась Арника, отпуская его. – Поехали домой, ладно? Теперь, когда она знала о грядущей войне, это было главной темой, жадно обсуждаемой по пути в Коукворт. Долго ли идет война? Какую роль играет Орден Феникса? Какую роль играли они, пока гостили у Уизли? А важные люди, с которыми они познакомились… Когда над головой раскинулось туманное небо Коукворта, разговор закончился. По пути они миновали Паучий Тупик. Шторы в старом доме Северуса были открыты, он увидел новую семью за новеньким кухонным столом. − Похоже, счастливые люди, − сказала Лили, заметив, что он смотрит на свой старый дом. − Так и должно быть, − Северус отвел взгляд и улыбнулся. Петуния уже ждала у двери и тепло обняла их. − Горячий шоколад готов, − объявила она, радостно пригласив всех в гостиную. – Мне так много нужно вам рассказать об университете, об Оксфорде, Гвендолин и… − Да, расскажи побольше о Гвендолин, − усмехнулась Лили. – Мы знаем только, что она сквиб. − У неё есть младший братишка в Хогвартсе, − сказала Петуния. – Его зовут Гилдерой или как-то так, если я правильно помню. − Гилдерой? Гилдерой Локхарт? – воскликнула Лили. – Её фамилия случайно не Локхарт? − Ну да, − ответила Петуния, не совсем понимая, что на неё нашло. – Ты с ним знакома? − О, Рой это нечто, − сказала Лили, широко улыбаясь. Петуния достала из бумажника полароидный снимок и протянула Северусу и Лили. − Вот она, − сияя, произнесла она. − Очень похожа, − диагностировал Северус. Гвендолин, с её пронзительными голубыми глазами, медово-светлыми волосами и самоуверенной улыбкой, казалась женской версией своего младшего брата. – Почему ты держишь её за руку? Лицо Петунии в считанные секунды приобрело тревожный оттенок красного. − Пойду принесу нам горячий шоколад, − пробормотала она, выдернув фото у Северуса, и убежала на кухню. Лили, как сова, вытянула шею в сторону родителей. − Что такое? – прошептала она. – Гвендолин – просто подруга или нечто большее? − Она нам не говорит, − пожала плечами Арника. – Но на Рождество Гвендолин приедет, так что кто знает. Может, наконец, узнаем о ней больше. − Мне она уже нравится больше, чем Вернон, − сказала Лили. – Вообще после Вернона я бы тоже подумала о том, чтобы сыграть за другую команду. − Не думаю, что это так работает, Лилс, − возразил Северус, но все же согласно кивнул. − Да я знаю, − прошипела она. – Я просто… удивлена. В хорошем смысле, только и всего. Петуния долго не появлялась с шоколадом. Её лицо вновь стало нормального оттенка, когда вернулась и вручила всем по кружке. − Я по нему скучал, − произнес Северус, смакуя шоколад. − Пожалуй, я выйду покурить, − строго сказал Эрвин. – Северус, пошли со мной? Северус понимал, что это не вопрос. Он снова надел косуху и последовал за Эрвином. Вытащил из внутреннего кармана нераспечатанное письмо. − Дамблдор дал мне это, − сказал он, протягивая его Эрвину. – Я еще даже не читал его, но знаю, что там указаны время и дата нашей следующей встречи. Я бы хотел, чтобы ты пошел со мной. − Почему? – спросил Эрвин, вскрывая печать. − Потому, что есть много тем, которые я предпочитаю поднимать только в его присутствии, − ответил Северус. – Мы с Лили не вернемся в Хогвартс после Рождества. Эрвин прочитал письмо, в котором действительно не было ничего, кроме даты, времени и места, и поджег его. Затем он закурил, глубоко затянулся и сказал: − Лучше бы у вас было очень хорошее объяснение своим поступкам. − На пятом курсе мы создали группу «Молодой Орден», − ответил Северус, тоже закуривая. – Мы все планируем вступить в Орден Дамблдора, когда нам исполнится по семнадцать лет. Мне скоро, чуть позже – и Лилс. Нас двенадцать человек – вернее, уже одиннадцать. Младший брат Сириуса Блэка не вернется, но по совершенно иным причинам. Эрвин взглянул в окно и увидел, как Лили над чем-то весело хохочет с Петунией и Арникой. − Она собирается воевать? – грустно спросил он. – Надо же, моя собственная дочь отправится на войну. − Нам придется сыграть свою роль, − произнес Северус, проследив за его взглядом. – Вне зависимости от того, вернемся мы в Хогвартс или нет. Война приближается, и лучше нам быть готовыми. − Иногда мне бы хотелось, чтобы Лили была больше похожа на мать, − сказал Эрвин. – Арника знает, как поддержать. Как сделать так, чтобы все устояли, когда дела идут плохо. Но вместо этого она опрометью бросается в самое пекло, не думая о последствиях. Совсем как я. − И у тебя есть все основания гордиться этим, − сказал Северус, переводя взгляд на Эрвина. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить её. − В этом я нисколько не сомневаюсь, − Эрвин похлопал его по плечу. – Хочешь знать дату, которую назначил Дамблдор? − Да, пожалуйста, − сказал Северус, отбрасывая сигарету. − В воскресенье, девятого января, в шесть часов в заведении под названием «Дом на полпути». − Логично, − сказал Северус. – Ремусу пришлось покинуть Хогвартс раньше, когда стало известно, что на Министерство напали оборотни. Сейчас он работает там у мистера Малпепера вместе с Сириусом – он его туда отвез. − Это там готовят «Волчий аконит»? – уточнил Эрвин. − Да, − подтвердил Северус. – А еще в этот день мне исполнится семнадцать. − Ты хочешь, чтобы Лили тоже отправилась с тобой? − Да, − кивнул Северус. – Есть вещи, которые она должна знать. Арника тихонько постучала в окно. − Джентльмены, ваш горячий шоколад остывает! Вам лучше вернуться в дом. − Пора домой, − сказал Эрвин. – По-моему, Петуния хотела нам обоим кое-что показать. Заинтригованные, они вернулись и допили едва теплый шоколад. − У меня кое-что есть для вас с Лилс, − радостно сказала Петуния. – Помнишь тот день, когда Биг-Бэн остановился? Северус отдал бы все на свете, чтобы его забыть. Тогда он навестил отца в Уондсвортской тюрьме, а спустя несколько минут после возвращения в Коукворт узнал, что тот покончил с собой. − Помню, − мрачно ответил он. – А что? − Погоди, − Петуния встала. – Сейчас принесу. – Спустя минуту она вернулась с огромной картиной, написанной маслом. – Это механизм Биг-Бэна, − пояснила она, показывая её всем. – Как вам? − Потрясающая точность, Туни, − искренне восхитилась Лили. − Вот здесь механизм сломался, − пояснила Петуния, указывая один большой винтик. – Оказывается, там что-то застряло, из-за этого и произошел сбой. Механизм так и не смогли восстановить. − Сам факт, что тебе разрешили войти в Вестминстерский дворец ради написания картины, уже тянет на подвиг, − сказала Лили. – Смотрится изумительно. − А что это за золотой кусочек между шестеренками? – спросил Северус, наклоняясь ближе. − Не знаю, − беззаботно ответил Петуния. – Наверное, он и застрял, но, к сожалению, я не смогла рассмотреть. Северус с подозрением взглянул на неё, но решил не вдаваться в подробности. − Будешь продавать картину? – спросил он. − Во Дворце один человек заинтересовался, − не скрывая гордости, ответила Петуния. – Если они решат, что картина достойна, она будет висеть в зале. − Я так горжусь тобой, − воскликнула Лили, спрыгнув с дивана и крепко обняв её. – Так сильно горжусь, сестренка.***
Северус обнаружил Пола и Лео, свернувшихся рядышком на подушке, когда собирался лечь спать. Он едва успел устроиться поудобнее и потянулся выключить свет, как вдруг раздался слабый стук в дверь. − Тш-ш, Северус, − он услышал голос Петунии. – Можно я зайду на минутку? Он накинул халат и открыл дверь. − Что-то случилось? – спросил он. Петуния проскользнула в дверь и осторожно её прикрыла. − Я кое о чем умолчала, − шепотом призналась она. – На самом деле я кое-что нашла в Биг-Бэне и хотела передать тебе наедине. – Прежде, чем Северус понял, что имеет в виду Петуния, она сунула ему в руки несколько золотых кусочков. – Я не знаю, что это и что делает, − быстро произнесла она, − но знаю, что они волшебные и достаточно сильные, чтобы вызвать разрушение Биг-Бэна. Может, тебе известно, что это? Северус взглянул на осколки в руках и ощутил, как по спине пробежала дрожь, едва он осознал, что это. − Кому еще ты это показывала? – осторожно спросил он. − Никому, − ответила Петуния. – Мама с папой наверняка не знают, что это. Почему-то я не сомневаюсь, что и Гвендолин тоже. Тогда я решила дождаться твоего возвращения… Так ты знаешь, что это? − Это Маховик Времени, − произнес Северус, возясь с маленькими разбитыми песочными часами. – Спасибо, что поделилась, Петуния. Думаю, будет лучше, если больше никому ты об этом не расскажешь. Все известные мне Маховики заперты и хранятся в Министерстве магии. Я лучше отдам его Дамблдору, когда вновь его увижу. − Это то, что я думаю? – спросила Петуния, с подозрением разглядывая осколки. − Вмешиваться во время очень опасно, − мрачно ответил Северус. – Да, именно это. − Я лучше пойду, пока Лили ничего не заподозрила, − сказала Петуния. – Обещаю, что никому не расскажу. Спокойной ночи, Северус. − Спокойной ночи, Петуния, − рассеянно пробормотал Северус, закрывая за ней дверь. Он аккуратно разложил осколки на столе, повертел в поисках каких-либо улик. «Я отмечаю каждый час и до сих пор не обогнал Солнце. Мои польза и ценность…» − другие фрагменты гравировки Маховика были слишком повреждены, чтобы их можно было расшифровать. Он развернул диск, на котором стояли песочные часы, и почувствовал, как упало сердце. Внутри был грубо вырезан символ Даров Смерти. Метка Гриндевальда. Прим.автора: Имена сестер Гилдероя Локхарта неизвестны. Но известно, что обе они – сквибы. Я выбрала Гвендолин, поскольку мне показалось, что это имя созвучно с Гилдерой. Прим.автора-2: Фиона Шоу, исполнительница роли Петунии Дурсль в фильмах, – открытая лесбиянка и жената на женщине.