***
Северус понятия не имел, сколько времени они провели в постели. В какой-то момент они просто заснули в обнимку. Ему потребовалось мгновение, чтобы все вспомнить. Он осторожно погладил её округлившийся живот и ощутил, что ему вновь хочется плакать. Должно быть, его сопение разбудило Лили – она вдруг сдавленно зевнула. Он хотел ей что-то сказать, но её судорожные вдохи быстро привели его в чувство. Лили поспешно перескочила через него и помчалась в ванную, зажимая рот рукой. Он бросился за ней, уже понимая, в чем дело. Лили сильно рвало. Северус держал её волосы, не понимая, что еще можно сделать. − Ненавижу, − выдохнула Лили, убедившись, что все прошло. – Давненько меня не тошнило. − Вот, − Северус протянул ей полотенце. – Я могу что-то еще сделать? − Насколько я знаю, нет, − ответила Лили. Выпрямившись, она принялась искать зубную щетку. Северус, стоя на пороге, смотрел на неё. У Лили были месяцы, чтобы мысленно подготовиться к неизбежному. Северус же не имел ни малейшего понятия о её физических и душевных переменах. − Я спущусь, посмотрю, может, найду, что тебе приготовить, − сказал он. − Я была бы тебе за это благодарна, − отозвалась Лили, ополаскивая зубную щетку. – Прости, что тебе пришлось это увидеть. − Не бери в голову, − сказал Северус. – Просто возвращайся в постель. Я посмотрю, что там есть. Когда он спустился, стало понятно: сейчас очень раннее утро. За дверью было еще темно, но утреннюю газету уже принесли. Он обыскал кухню и нашел лимоны, мяту, имбирь, мед и корицу. Начав резать имбирь, он услышал шаги наверху. − Доброе утро, Северус, − сухо произнес Эрвин. − Доброе, − он все еще не смел взглянуть ему в глаза. − Как Лили? – спросил Эрвин, беря газету. − Её только что вырвало, − слегка виновато ответил Северус. – Вот, чай ей готовлю. − Какой чай? – с растущим любопытством спросил Эрвин. − Чтобы успокоить желудок, − ответил Северус. – Хочешь попробовать? − Наверное, − Эрвин встал из-за стола и присоединился к Северусу. – Как все прошло вчера? − Я пока еще не совсем понял что к чему, − признался Северус, разрезая имбирь на мелкие кусочки. – Слишком много мыслей. − И что тебя сильнее всего тревожит? – спросил Эрвин, помогая резать лимон. − Прежде всего, безопасность Лили, − ответил Северус. – Её здоровье. Я волнуюсь за ребенка, поскольку понятия не имею, как он развивается. Я волнуюсь за их жизни из-за этой ебаной войны. Волнуюсь, как я буду их обеспечивать, и… − он отбросил нож и закрыл лицо руками. – Мне так жаль, Эрвин, − пробормотал он. Северус почувствовал, как твердая рука похлопала его по плечу. − Чай может подождать, − сказал Эрвин. – Садись. Северус понимающе кивнул и сел напротив. − Дерьмово выглядишь, − ни с того ни с сего сказал Эрвин. – У меня не было возможности тебе об этом сказать. − Спасибо, полагаю, − усмехнулся Северус. − Моя дочь от тебя забе… − …уверен, мы это уже обсудили вчера ночью, − отрезал Северус. – Я заметил, что она беременна. Утренняя тошнота прилагается. Она носит моего ребенка. Я испытываю ряд незнакомых чувств, и это… − …больно? – ядовито подсказал Эрвин. – Трудно понять? Северус, живот будет только расти. И ты ничего не можешь с этим поделать. Ничего. И что ты собираешься делать? Какой у тебя план? Потому что больше размышлениям места нет. Как и ошибкам. Я ясно выражаюсь? Северус кивнул и взглянул Эрвину в глаза. − Я буду рядом на каждом шагу. Найду дом, где мы сможем жить. Позабочусь, чтобы Лили и наш будущий ребенок были обеспечены. Я буду… буду… я просто не знаю, с чего начать. – Он не осмеливался отвести взгляд от Эрвина, который явно не был доволен таким ответом. – Ты принял меня в свой дом, − продолжал он. – Относился как к родному, и вот как я тебе отплатил. Ты должен меня ненавидеть. Я возненавидел каждую клеточку себя за то, что поставил твою дочь в такое положение. Мне очень жаль, Эрвин. Я очень, очень сожалею о причиненной вам всем боли. Глаза Эрвина наполнились слезами. − Я не ненавижу тебя, Северус, − спокойно произнес он. – Я безумно зол на тебя, но ненависти к тебе у меня нет. − А должна быть, − сказал Северус. Он сам себя ненавидел за то, что расстроил Эрвина. Он бы предпочел, чтобы тот на него злился. С гневом легче справиться. – Ты должен меня ненавидеть. Было бы проще, если бы ненавидел. Слезы текли по лицу Эрвина, Северус ощущал такую же боль. − Если она по-прежнему хочет быть со мной, − сквозь слезы произнес он, − обещаю, я женюсь на ней. Дам все, что нужно. Иначе никак. Двое мужчин молча смотрели друг на друга. Слезы продолжали струиться, они не знали, как выразить свою боль. − Отнеси лучше чай, − наконец, сказал Эрвин. – Наверное, ей он нужен. − Через минуту, − Северус вытер нос рукавом. – Я хотел бы сказать кое-что еще. − Тогда лучше поспеши, пока я не расклеился окончательно, − Эрвин повторил его жест, воспользовавшись носовым платком. − Я просто хочу, чтобы ты знал, − сказал Северус с тяжелым сердцем, − что ты лучший пример, о котором я мог лишь мечтать. Лучший пример того, как быть любящим отцом.***
− Долго ты, − заметила Лили, когда Северус вернулся. Она сидела на кровати и читала уже знакомую книгу. − Держи, − он протянул ей свежезаваренный чай. – Я разговаривал по душам с Эрвином. − И как все прошло? – спросила Лили, сделав глоток, и восхищенно причмокнула. – Очень вкусно, Сев. − Он меня не ненавидит, − пожал плечами Северус. – Это все, что я знаю. − Тебе, наверное, очень тяжело, − виновато произнесла Лили. – У меня хотя бы было время привыкнуть к этой ситуации. А у тебя меньше суток. − У меня впереди целая жизнь, чтобы к этому привыкнуть, − он снова пожал плечами и положил руку ей на живот. – Все, чего я сейчас хочу, это чтобы у нас было все хорошо. − Значит, будет, − Лили прижалась к нему. – Можно я тебя поцелую? − С удовольствием, − Северус впервые с тех пор, как перешагнул порог дома, улыбнулся. Лили поцеловала его так же, как в первый раз в больничном крыле Хогвартса. Он ощутил то же волнение, словно вновь влюбился в неё. От этого поцелуя у него на лице расцвела широкая улыбка. − Я обещал Эрвину кое-что, − он взял Лили за руку. – Найти способ тебя обеспечить. Найти дом и быть рядом. Мне надо разобраться, как это делается, но, обещаю, я найду способ. − А в первый раз как тебе это удалось? – спросила Лили. − Что ты имеешь в виду? – озадаченно переспросил он. − Я имею в виду обеспечение Гарри, − Лили выразительно указала на свой живот. – Я помню, что мы были не вместе, но как-то же ты нам помогал? – нерешительно спросила она. – Ты же приходил к нам? Северус покачал головой, почувствовав, как по спине пробежала дрожь. − Нет… нет, ты все неправильно поняла. − И что же я неправильно поняла? – воскликнула Лили с растущим раздражением. – Вдруг, ни с того ни с сего, ты заговорил о нашем сыне. Спустя несколько месяцев после этого ты, наконец, открыл правду о себе. И невзначай упомянул, что у нас есть ребенок. По имени Гарри. Что он стал знаменитым и… − Стоп, − прервал Северус. – Остановись. Наш сын? Как тебе в голову могло прийти, что Гарри – наш сын? − Так ты же сам мне сказал! – воскликнула Лили. – Ты сказал, что у него черные волосы и что он худой. Совсем как ты! И что у него мои глаза и… Что ты делаешь? Северус вскочил с кровати и принялся нервно расхаживать по комнате. − Теперь все обретает смысл, − пробормотал он. – Все. − Что обретает смысл? – возмутилась Лили. – Скажи мне, Северус! − Гарри не был нашим сыном, Лилс! – рявкнул он. – В моей прошлой жизни ты влюбилась в Поттера на последнем курсе. Именно за Джеймса Поттера ты вышла замуж после окончания Хогвартса. И родила от него ребенка. Во вполне зрелом двадцатилетнем возрасте, к слову. Этого мальчика звали Гарри. Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил.