Северус Снейп и искусство войны

− У нас получилось, Лилит.       В поле зрения появилась «Нора». В доме горели свечи. Судя по времени суток, обе семьи, вероятно, собирались лечь спать.       Лилит, должно быть, почувствовала, что Северус не решается приземлиться. Некоторое время они летали вокруг «Норы», пока он был погружен в раздумья. Лили была там, от мысли, что он вот-вот увидит её, сердце сжалось. Понимая, что больше тянуть нельзя, он похлопал Лилит по плечу. Через несколько мгновений она беззвучно спикировала вниз и остановилась возле сарая. − Кто там? – раздался чей-то голос. – Покажись! − Это я, Северус, − он слез с Лилит.       С другой стороны сарая появилась Молли, держа волшебную палочку в руке. − Мерлинова борода, Северус! – воскликнула она, опуская палочку. − Что ты здесь делаешь в такой час? – спросил он, стараясь говорить беспечно. − Что ты здесь делаешь? – спросила Молли. Она уперла руки в бока, её карие глаза излучали что угодно, кроме обычной доброты. − Арника попросила меня вернуться, и… − Просто… просто подожди здесь, − перебила Молли.       Северус проводил её взглядом, потом развернулся к Лилит. − Думаю, тебе лучше вернуться в Запретный лес, − шепнул он ей на ухо. – У меня дурное предчувствие.       Лилит ткнулась ему в плечо, потом расправила крылья и полетела навстречу луне. Северус смотрел ей вслед, пока она не слилась с ночной тьмой, гадая, что же будет дальше.       Входная дверь с грохотом распахнулась. На миг он понадеялся, что это Арника, но выскочил Эрвин. Его руки были сжаты в кулаки, а глаза – так похожие на глаза Лили – сверкали от лютого гнева. Северус тут же очутился у стены сарая. Одной рукой Эрвин схватил его за горло, а другой каким-то образом умудрился сжать обе руки. За спиной Эрвина стояли Арника и Петуния. Арника кивнула, как бы говоря, что все будет хорошо, и проводила Петунию обратно, закрыв за собой дверь. − Объяснись! – яростно воскликнул Эрвин. − Не… понимаю… о чем ты, − с трудом выговорил Северус.       Хватка Эрвина становилась все сильнее, дышать было все сложнее. − Мы же договорились, Северус! Блядь, договорились! И ты не сдержался. БЛЯДЬ, ТЫ НЕ МОГ СДЕРЖАТЬСЯ ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО МЫ ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАЛИ? − О… чем… ты? – выдавил Северус, пытаясь сообразить, чем вызвано такое состояние Эрвина. – Пожалуйста, отпусти меня. − НЕТ! – крикнул Эрвин со слезами на глазах. – Нет. Я хочу знать: почему? − Почему что, Эрвин? – Северус отчаянно пытался вдохнуть. – Я не знаю, что произошло… − ПРОИЗОШЛО ТО, ЧТО МОЯ ДОЧЬ ЗАБЕРЕМЕНЕЛА, ЕБАНЫЙ ТЫ ИДИОТ!       Его слова оказали на Северуса эффект врезавшегося в лицо кирпича. Он почувствовал, будто вот-вот потеряет сознание, и вовсе не от недостатка кислорода в мозгу. Его замутило, когда изнутри начала подниматься паника. − Отпусти меня, пожалуйста, − пробормотал он.       В последний раз впечатав Северуса в стену, Эрвин его выпустил и рухнул на колени. − Я знаю, что ты не знаешь, − сказал он, по его лицу заструились слезы. – Знаю. Я…       Северус плюхнулся рядом с Эрвином, пытаясь отдышаться. Он чувствовал себя беспомощным. Эрвин, один из самых сильных людей, кого ему посчастливилось встретить, безудержно рыдал на земле, и он никак не мог облегчить его страданий. − Эрвин, − осторожно произнес Северус. – Пожалуйста, можно мне войти? Мне очень нужно увидеть… − …ты никуда не пойдешь, пока мы не закончим этот ебаный разговор, − огрызнулся Эрвин.       Северус ощутил ком в горле. − Я не знал, и мне действительно нужно её увидеть… Пожалуйста.       Эрвин покачал головой. − Я лишь хочу знать: почему, Северус? Я хочу знать, почему моя дочь возвращается домой, совсем одна, из путешествия, которое никуда не вело, беременной. − Я не знаю, что сказать, − произнес Северус, глядя на дверь позади Эрвина. Он гадал: сумеет ли добежать достаточно быстро, чтобы попасть внутрь, чтобы Эрвин его не перехватил. – Как она? − В порядке, несмотря на обстоятельства, − буркнул Эрвин, вытирая слезы рукавом.       У Северуса в голове сошлись кусочки огромной головоломки. Все более странное поведение Лили во время поисков Гриндевальда вдруг обрело смысл. Если подумать, то беременность была единственным логическим объяснением. Северус ругал себя последними словами за то, что такая простая мысль даже не пришла ему в голову. − И что теперь? – пробормотал он. − Теперь ты войдешь в дом, сядешь и послушаешь, что скажут взрослые, − отрезал Эрвин.       Северус хотел крикнуть, что сейчас ему меньше всего на свете надо, чтобы с ним обращались как с ребенком, но, безусловно, понимал, что сейчас лучше сдержаться. То, что ему более сорока лет, не меняет того факта, что он ничего не знает о воспитании детей. Ему будут давать советы те, у кого есть этот опыт. И ему нужны советы, вне зависимости от того, будет ли эта беседа приятной. − Почему ты не пошел за ней, Северус? – спросил Эрвин, выщипывая траву у ног. − Потому, что я их нашел, − ответил он, не смея взглянуть Эрвину в глаза. – Гриндевальда и Саламандера. Мне пришлось на некоторое время задержаться, но сейчас лучше об этом не говорить. − Вставай, − скомандовал Эрвин, поднимаясь. – Этот вечер еще не окончен.       Идя за Эрвином к дому, он чувствовал, что ботинки будто свинцом налиты. В коридоре они столкнулись с Петунией. На руках она держала маленького мальчика, рядом бегал второй. − Привет, Северус, − произнесла она, сочувственно глядя на него. − Сев’рус! – радостно воскликнул Чарли. – Ты дома! − Увидимся в гостиной, − раздраженно сказал Эрвин, проходя мимо Петунии. − Привет, Чарли, − Северус пожал руку мальчику. – Обещаю, завтра у нас будет более продолжительный разговор. − Как ты себя чувствуешь? – спросила Петуния. − Учитывая, что Лили беременна, я не знаю, что должен чувствовать, − честно признался Северус.       Он взглянул на лестницу, которая вела в комнату Лили. Ему захотелось подняться, но Петуния удержала его. − Не надо, Северус, − сказала она, покачав головой. – Да, она там и знает, что ты здесь, но сперва тебе нужно поговорить с мамой. − Они меня ненавидят? – он не совсем понимал, зачем спрашивает. − Ни Молли, ни Артур, ни мама тебя не ненавидят, − успокоила Петуния. – Ни я, если уж на то пошло. Как бы то ни было, я просто рада твоему возвращению. Лилс нуждается в тебе сейчас сильнее, чем когда-либо. − А Эрвин? − За последние две недели он придумал множество творческих способов оборвать твое существование, − пожала плечами Петуния. – Он злится, это можно понять. Но, думаю, он слишком тебя любит, чтобы ненавидеть. − Туни, я правда хочу спать, − произнес сонный Билл, дергая её за рубашку. − Погоди, Билл, − сказала Петуния, погладив его по голове. – Им уже давно пора спать, я должна их уложить. Но… просто покончи с этим, Северус. Худшее, что они могут сделать, – наорать на тебя и обозвать всякими нелестными словами. Потом, когда они остынут, разговор, наконец, перейдет к главному, а именно: как вам с Лилс жить дальше.       Благодарный Петунии, Северус крепко обнял её и маленького Перси. − Я позову тебя на помощь, если в ход пойдут ножи, − сказал он. − Я буду тут, − Петуния похлопала его спине. – А теперь иди.       Северус вошел в гостиную, как только она отвела мальчиков наверх. Артур, Молли, Арника и Эрвин сидели на диване, оставив ему свободный стул. Арника встала и подошла к нему, обхватила его лицо теплыми ладонями. − Нам нужно многое обсудить, − прошептала она. – Но прежде всего я рада, что ты вернулся. − Спасибо, − Северус был ошеломлен её любовью, учитывая обстоятельства. – За все.       Он сел на стул и оказался под взглядом четырех пар глаз. Это напомнило ему суд в Министерстве. Только хуже, учитывая, что напротив сидели небезразличные ему люди. − Как ты себя чувствуешь, Северус? – первым задал вопрос Артур. − Не думаю, что все осознал, − ответил он. – Это для меня немного слишком, чтобы сразу понять. − А почему ты не вернулся раньше? – спросила Молли. − Как я уже сказал Эрвину, − начал Северус, − потому, что нашел Гриндевальда и Саламандера. Но не хочу пока вдаваться в детали. Полностью я все расскажу при Дамблдоре. − Что ты скажешь Лили, когда вы увидитесь? – спросила Арника. − Скажу, что мне очень жаль, − сказал Северус. – Что мне очень жаль и что я не понимал серьезность происходящего. Скажу, что понимаю, почему она мне ничего не сказала и что не сержусь на неё. − Ты хочешь что-нибудь узнать у нас? – спросил Эрвин. − Когда она вернулась и в каком состоянии? − В середине мая, − ответил Эрвин. – Сказала, что американский солдат помог ей переправиться через границу. Она была очень худая, когда вернулась, – как ты сейчас. Но в остальном невредима. Целители Святого Мунго сказали, что ребенок развивается хорошо и все в порядке. Так что, по крайней мере, одной головной болью меньше. − Как она сейчас ко мне относится? − Трудно сказать, − сказал Эрвин. – Она уверена, что ты не хочешь детей. Сейчас её больше всего беспокоит, что ей придется растить ребенка самой.       Северус почувствовал, что его сердце разбилось вдребезги. Он ведь столько раз твердил Лили, что дети, похожие на него, – последнее, что нужно миру. Она приняла это близко к сердцу и решила, что он не захочет стать отцом. На глаза навернулись слезы. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы она решила, что её ждет участь матери-одиночки. − Не стесняйтесь на меня кричать, − с тяжелым сердцем произнес он. – Или ненавидеть. Мне все равно. Все, что мне сейчас нужно, – это подняться наверх и сказать ей, что она не одна.       Эрвин хотел что-то добавить, но Арника его остановила. − Иди, − сказала она. – Вопросы задать можно и позже. В конце концов, дело не в нас. Иди и скажи ей все, что нужно. − Спасибо, − Северус вскочил и взглянул на Эрвина, чувствуя, что требуется и его разрешение.       Эрвин открыл рот, чтобы высказаться, но в последний момент передумал, ведь Арника уже приняла решение. − Иди, − признал он свое поражение. – Мы еще поговорим завтра.       Как можно быстрее Северус метнулся вверх по лестнице к комнате Лили. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем постучал. − Так надо, − пробормотал он себе под нос. – Ты должен.