***
Сидящего на постели мальчика, Цзыюань узнала сразу — тот на свою мать был похож, словно был её копией. К Вэй Цзансэ когда-то у неё была просто бешеная ревность, но это было много лет назад. Сейчас Цзян Фэнмянь был целиком и полностью её, но почему-то подозрения остались. Мадам Юй старалась сдержать себя: что бы ни было в прошлом, сидящий перед ней мальчик с огромными серыми глазами был ни в чём не виноват. И эту фразу она про себя повторила раз сто. — Ты, Вэй Ин, правильно? — мальчик в ответ ей кивнул, всё ещё не решаясь заговорить, то ли от страха, то ли из-за больного горла, — мы были знакомы с твоей мамой. И мы заберём тебя отсюда, когда ты поправишься. Ты же хочешь поехать с нами? — П-правда? — Да.***
Если до встречи с Вэй Ином женщина ещё сомневалась, то после все её сомнения отпали. Она сама была матерью, и стоило ей представить, как что-то случается с ней и мужем, сердце её холодело от ужаса. По дороге до детского дома, где сейчас числился ребёнок, она всё-таки решилась задать вопрос, который её интересовал. — А что случилось с его матерью? — Она тяжело перенесла роды, были какие-то осложнения. Врачи говорили, что можно было бы исправить положение, — Фэнмянь тяжело вздохнул, — но требовалось длительное лечение. Был бы её муж жив, проблем бы не было… — Ты как-то говорил, что он погиб при пожаре, когда вытаскивал ребёнка какого-то важного человека. — Да. У Цзансэ были родственники, но все отказались — сказали, был бы тот альфой, подумать ещё можно было, а тут омега. — Да какая разница-то? — не выдержала женщина. — По словам директора детского дома, они сослались на будущее выданье замуж и огромные траты. — Бред какой… тем более, мальчику должно было достаться имущество родителей… Муж не ответил, Цзыюань поняла и без слов, что он сказал бы — ребёнок нужен всей этой родне не был, а вот наследство ещё как. — А как ты узнал о мальчике? — Прислали приглашение на похороны его матери. Тут уж и думать не нужно было… Хотя я надеялся, что хоть один порядочный человек найдётся. Женщина фыркнула и устремила взгляд вперёд — там уже виднелось здание детского дома. Припарковавшись неподалёку от входа, супруги направились внутрь, тем более, их уже ждали. Заискивающийся перед ними мужчина раздражал — и так было видно, что он надеется хорошенько поиметь денег «за срочность». Вот тут и пригодился характер, закалённый её семьёй. — Господин Цзян, Госпожа Юй, Вы же понимаете, что требуется столько времени на подготовку документов, все запросы. Ведь, у мальчика есть живые родственники, вдруг кто решит забрать его к себе… — Господин директор, нет нужды держать нас за идиотов. У нас есть подтверждённая информация, что до мальчика никому нет дела. А уж документы на усыновление подготовить для нас, при всех знакомствах, — сделала упор Мадам Юй, — не составит, думаю, труда. Так что, мальчик после своей выписки отправится в наш дом. Тем более, мне очень любопытно, как именно, ребёнка, не отличающегося болезненностью, угораздило так заболеть. И если Вы не хотите пристального расследования, то поторопитесь. Мы поняли друг друга, я надеюсь? Мужчина перед ней нахмурился, крыть ему было нечем. Если супруга этой женщины он ещё мог заболтать, то с ней самой фокус не прокатит. — Думаю, да. Думаю, через неделю со всеми документами мы покончим, это Вас устроит? — У Вас три дня, — супруги Цзян поднялись с места, покидая кабинет директора. Только стук каблуков госпожи Юй ещё был слышен в коридоре. — Вот же стерва! — прорычал мужчина.***
Супруги Цзян думали, что вопрос с усыновлением будет самым тяжёлым, но не ожидали, что самый трудный бой ожидать их будет дома. — Какой ещё брат?! Я не хочу никакого брата! — Цзян Чэн был в ярости после новостей от родителей. Он повернул взгляд на сестру, ища поддержки, но та только нахмурилась и отвернулась к родителям. — А-Чен, так нельзя… Мама, а когда он приедет? — Как только поправится, мы с вашим папой привезём его. Завтра можете поехать с нами к нему в больницу, если хотите. — Я не поеду, мне он не нужен! — ребёнок ещё продолжал бы возражать, но наткнулся на осуждающий взгляд отца и замолчал. — А-Чен, иди за мной, сейчас же, — Цзян Фэнмянь был человеком добрым, даже слишком, как считала его жена, но сына сейчас он осадить был обязан. Оставив жену и дочь на кухне, он вместе с сыном поднялся на второй этаж, направляясь к своему кабинету. Цзян Чен шёл за ним следом, но говорить больше не решался. — Заходи. Разговор нам предстоит долгий. — Пап… — Садись на диван, — ребёнок послушно сел, — а теперь рассказывай, в чём дело? Почему ты так против? Мальчик молчал. — А-Чен, я жду ответа. Я не собираюсь тебя наказывать, я просто хочу понять — в чём дело? — А вы с мамой нас больше не любите? Зачем Вам чужой ребёнок? У него должны быть свои мама и папа! — А-Чен, — мужчина вздохнул, присаживаясь к сыну, — с чего ты решил, что мы будем меньше любить тебя и А-Ли? Вы наши дети. Она наша дочь, а ты наш сын, и это никогда не изменится. — Тогда зачем мне брат… — У А-Ина больше нет ни мамы, ни папы, — мальчик изумлённо посмотрел на отца, не веря, что так бывает, — поэтому мы с твоей мамой очень хотим ему помочь и подарить новую семью, — Фэнмянь обнял ребёнка, — поэтому постарайся принять это. И я уверен, что ты будешь прекрасным старшим братом. — Старшим братом? — Да, большим и сильным старшим братом. Ты же справишься? Цзян Чен задумался. Если так пораскинуть мозгами, то идея ему нравилась — Яньли была слишком взрослой, чтоб защищать её, хоть он и пытался. Да и неизвестного мальчика ему в один момент стало так жалко — он до этого момента и не представлял, что мамы и папы может не быть. — Папа, я поеду с вами! Я буду защищать братика! Подслушивавшая под дверью Цзыюань облегчённо выдохнула и улыбнулась. Всё же, в вопросах убеждения детей равных её мужу не было, тут уступала даже она. Кажется, буря улеглась и самое страшное позади.***
Увидев такое количество посетителей, Вэй Ин даже растерялся. Да, пришедших мужчину и женщину он уже видел и уже знал, что они заберут его к себе. Но он и не думал, что у них есть и собственные дети. Цзян Чену же стало стыдно, когда он увидел своего будущего младшего братишку. Мальчик на кровати был бледный, худенький и такой грустный, что его хотелось немедленно обнять, хотя это он, собственно, и сделал минутой позже. — А-Чен, это некультурно. Сначала надо представиться! — Яньли надула губы. Вэй Ин неловко улыбнулся — он от объятий успел отвыкнуть, поэтому такой простой жест стал для него большой неожиданностью. Но зато все его подозрения испарились, словно их и не было. Кажется, эти люди и правда хорошие. Кажется, у него будет семья. Двенадцать лет спустя Вэй Ин последние пару месяцев ловил на себе подозрительные взгляды приёмной матери, она словно оценивала его, прикидывая что-то в уме. В такие моменты женщина становилась раздражительной, могла прикрикнуть, но причину юноша никак не мог выяснить. Он пробовал узнать подробности у приёмного отца, но Фэнмянь каждый раз отмахивался, ссылаясь на то, что это давняя история, не стоящая внимания. И юноша бы поступил, как сказано, но однажды стал невольным слушателем разговора между супругами. Тихонько подойдя к двери, он вслушался: — Скажи мне правду, наконец! — Я не понимаю, о чём ты. Объясни, наконец. — Признайся, что это твой сын! — Цзыюань была зла, — он же похож на тебя! Твои привычки, твои манеры! — Дорогая, по-моему, ты бредишь. — Да что ты говоришь? — женщина шипела змеёй, — тогда что же ты так неуверенно говоришь? Самому не противно? Юй Цзыюань ещё продолжала что-то говорить, но юноша решил дальше уже и не слушать, не к чему было. Зато стала понятна эта появившаяся последние пару лет неприязнь к нему, а он-то думал, что всё дело в том, что он их мамой и папой не зовёт, дурак наивный. Сам Вэй Ин был уверен, что дядя Цзян не является его отцом. Он плохо, но всё ещё помнил, как иногда его мама становилась грустной и доставала фотоальбом. Тогда она подзывала ещё кроху Усяня и показывала ему красивые фотографии, где были изображены она и папа. Отца парень помнил по совсем уж обрывкам воспоминаний, рассказам мамы, да и по этим снимкам. И поэтому он был уверен в своих родителях. А вот приёмной матери он намеревался всё это доказать. Дождавшись, пока Фэнмянь останется один, он решился подойти к нему, на ходу подбирая слова: — Дядя Цзян, я хотел бы поговорить. — Что-то случилось? Если то самое, то мы с А-Ченом готовы уехать на недельку. — Нет-нет, это другое, — Вэй Ин нервничал, ему этот разговор с самого начала не понравился, — я слышал Ваш разговор и… — Не бери в голову, я разберусь. — Дядя, может, мы ей просто покажем доказательства, что всё это бред, сделаем тест ДНК… — А-Ин, не знаю, что ты успел себе надумать, но тут я разберусь сам, — Фэнмянь вышел из комнаты, оставляя Усяня одного. Теперь уже злился Вэй Ин — он же предложил способ решения проблемы, так в чём дело? Тем более, если есть уверенность. Но в итоге этот отказ дяди юноша посчитал просто делом принципа. Поэтому оставалось действовать лишь хитростью.***
Изначально Усянь планировал попросить о помощи Яньли, но в итоге остановил свой выбор на старшем братце. Ему не хотелось расстраивать сестру всей этой историей. А А-Чен, хоть будет возражать и бухтеть, но поможет. Так всегда было. — Ты идиот, и план идиотский, — Цзян Чен был несколько ошарашен идеей младшего брата, особенно её тупостью. — А-Чен, я слышал их разговор, они именно из-за меня вечно спорят… — Ладно-ладно, ты ж не отвяжешься. Какой план? — Ну… раз дядя Фэнмянь отказался, то вторым подопытным будешь ты! Хотя я могу, конечно, попросить сестрёнку… Цзян Чен громко и смачно выругался. А потом согласился на свою кандидатуру. Чего не сделаешь ради своей семьи. — А деньги-то ты где возьмёшь, гений? Вот только не думай просить их у своего супер-парня идиота, я тебе тогда лично ноги переломаю! — Ай, А-Чен, ты всегда только грозишься. И почему это Лань Чжань идиот? Он само со-вер-шен-ство! Самый идеальный альфа! И мой! — Да-да… Ты ж не заткнёшься. Так что с деньгами? — Ну я же подрабатывал тайком, на каникулах, хотел сделать ма… — Вэй Ин осёкся, собираясь было сказать заветное «мама», — мадам Юй подарок на День Рождения. Его старший брат только тихо выдохнул — ну в который раз уже Усянь пытается и не может сказать одно-единственное слово. Они с Яньли уже столько раз пытались его уломать, и всё без толку, вон, даже фамилию до сих прежнюю носит, но в этом никто его не обвинял, потому что маленький Вэй Ин наотрез отказался с аргументом «это мамина фамилия». А теперь ещё эта идиотская затея.***
Результаты Вэй Ин забирал один — его брат с сестрой готовили праздничный ужин, запретив показываться на кухне во время готовки, а уж тем более вмешиваться. А Лань Чжань сослался на важные дела дома. Да и он хотел бы сначала посмотреть на результаты сам — он хоть и был уверен, а червячок сомнения его грыз. Но на столь ценной бумажке были заветные слова «родство исключено», и лицо Усяня просияло. Он надеялся, что этот подарок удовлетворит приёмную мать, и она перестанет к нему цепляться без повода. Раньше же у них всё так хорошо было.***
Атмосфера за ужином была слегка напряжённой, несмотря на все старания Яньли сгладить конфликт. Молодёжь тихо ковырялась в тарелках, пока родители тихо переругивались. Усянь всё пытался улучить удобный момент, чтобы передать конверт, но всё никак не мог его отыскать. Не дожидаясь «взрыва», он заговорил: — Тётя Цзыюань, можно с Вами поговорить наедине? Это буквально на пару минут… Юй Цзыюань нахмурилась, она и так была не в настроении, пусть это и был её праздник. Но приёмный сын на неё так посмотрел, что отказаться она не смогла. Да и не стала бы. Кивнув, она поднялась, вслед за ней подскочил и Усянь. Оба направились в сторону гостиной. — В чём дело? — Я не хотел отдавать это Вам за столом, поэтому вот, — Вэй Ин протянул приёмной матери конверт, — я знаю, что вы… подозреваете, что дядя это мой отец, так что вот. Юй Цзыюань достала лист из конверта, вчитываясь в содержимое. Дойдя до строчки «родство исключено», она с облегчением выдохнула. Честно говоря, сама она бы на это не решилась. И сейчас, глядя на мнущегося перед ней подростка, она чувствовала стыд перед ним. И себе мысленно пообещала всё исправить. Тем более, что когда-то она говорила себе: «ребёнок ни в чём не виноват», а тот и вправду оказался ни в чём не виноват. И даже доказал. — Спасибо, большое. А-Ин, давай вернёмся за стол? А то всё самое вкусное съедят без нас, — женщина улыбнулась, подмигнув сыну. С её души, только что, упал огромный камень. А с полученной в ответ яркой улыбкой раскрошились и его остатки.