Неравная любовь

      Мадара все еще стоял как вкопанный, не говоря ни слова.       - Я объяснил девочке, что ей следует делать. Сейчас она в порядке. Но вам бы не помещало попросить ее мать рассказать ей о том, что ничего страшного в ее состоянии нет. На этом все, - подытожил доктор, видя, что мужчина напротив так и не вышел из ступора.       - А... спасибо... - протянул он лекарю деньги. Хоть доктор и не хотел брать их, так как ничем особо и не помог, но Учиха все равно заставил его принять оплату.       Мадара сильно растерялся. Он был взрослым одиноким мужчиной, и ему и в голову не приходило бы размышлять об этих вещах, которые он считал постыдными и грязными. Чувство смущения возросло еще больше, когда на пороге, такая же пунцовая от неловкости (и недомогания) появилась девочка, не глядя на Учиху, тихо проследовавшая вперед мимо него. В руках она нервно теребила длинные уши игрушечного зайчонка, что он подарил ей на днях, и, судя по всему, не хотела что-либо обсуждать сейчас.       Как будто бы Мадара нашел бы в себе силы для такого.       Так они и шли рядом друг с другом, в гнетущей тишине, каждый старающийся совладать со своей неловкостью. Пока Учиха не осознал, что они в таком режиме идут уже не менее четырех часов, и Кацура, должно быть сильно вымоталась. Он подозревал, что ей все еще нехорошо сейчас, хотя и не решался спросить об этом. Но ведь мог бы сказать ей уже хоть слово!       Вскоре они вышли к небольшой деревеньке, где Мадара решил снять комнату для ночлега. Он смутно понимал, что девочке, возможно, захочется побольше комфорта сейчас. И спать снова на холодной земле было бы не самой лучшей идеей.       - Не нужно тратить деньги на это, - впервые за это время высказалась Сенджу, - Давай переночуем в лесу.       Мадара окинул взглядом ее сконфуженный и совсем немного рассерженный вид, и понял, что еще как нужно.       - Не переживай о деньгах, - мягко сказал он ей, не решаясь обнять или хотя бы потрепать ее белоснежную макушку, просто пропуская вперед себя, - главное, чтобы тебе... тебе было удобно...       Кацура нахмурилась, присев на татами у окна, а ее спутник монотонно раскладывал свое снаряжение в углу комнаты, пока не услышал печальный голос Сенджу, риторический вопрошающий:       - Почему такое происходит...       Она не думала, что Мадара станет объяснять ей, или постараться развеять от тяжелых мыслей как-то. Несмотря на всю его к ней мягкость — он был довольно суровым и эгоистичным. И такие вещи, вроде тех, что сейчас происходили у нее, могли его, как минимум, раздражать. Она уже хорошо его знала, и не винила за черствость, раз уж у него такой характер. Скорее ненавидела саму себя за то, что теперь Учиха снова убедится в том, что от нее лишь проблемы и беспокойство.       - Такова природа, - неожиданно для Кацуры ответил Мадара, усаживаясь на колени рядом с ней, раскрывая окошко пошире. Врач сказал ему попросить ее мать объяснить про это все. Но у Сенджу ведь нет матери. А отцом являлся Тобирама, который (Мадара был уверен) краснеет и смущается от всех этих вопросов не меньше, чем он сам. Поэтому не было абсолютно ничего удивительного в том, что тот не принял своим долгом провести со своим же ребенком разъяснительную беседу об этом.       Только одно удивляло Учиху — его спутница без конца разглагольствует о сексе, о девственности... Почему об этих вещах она в курсе, а о других — вообще не подозревала? Он хотел спросить ее про это, но столкнулся с ее испытующим взглядом, требующим, чтобы он, Мадара, объяснил то, что сказал до этого.       - Все женщины рано или поздно с этим сталкиваются, - решил не убегать от нее мужчина, понимая, что Кацуре это нужно. Он видел, что ей и самой нехорошо спрашивать о таких постыдных вещах его. Но в данный момент он, именно он и никто другой, был ее семьей. Мадаре стало легче, когда он осознал это.       - Все?- неуверенно переспросила она. Сенджу думала, может она лишь одна из немногих, кому так «повезло», - Тогда... почему я раньше никогда не слышала о таком...       - Об этом не принято разговаривать. Женщины стараются скрыть этот... этот... - не мог найти нужных слов Учиха.       - «Позор»? - подсказала Кацура, как бы подтверждая Мадаре, что она сильно сконфужена всем этим.       - Нет, в этом нет ничего позорного, просто...       Каким же хреновым рассказчиком становился Мадара, когда речь шла не о техниках или войне.       - Просто это отвратительно, - спокойно закончила за него Кацура, отворачиваясь, укладывая свой подбородок себе на коленки, устремив взгляд на людей, что сновали туда-сюда по улице.       Мадара понял, что ей сейчас на порядок тяжелее, чем ему. А он пока только о своих потревоженных чувствах прекрасного и беспокоился. Это было не хорошо по отношению к ней. Учиха не хотел чтобы Кацура подумала, что она ему безразлична или неприятна чем-то.       - Прости за мое дурацкое тело, - в сердцах сказала она, закрывшись плюшевым зайцем.       - Оно вовсе вовсе не дурацкое, - ответил он и придвинулся ближе, слегка обняв своей правой рукой. Кацура едва заметно покосилась на него, будто бы пытаясь понять, о чем он думает сейчас, - Извини, что не могу объяснить тебе то, что происходит с тобой сейчас... Я в этом совсем ничего не понимаю... У меня не было сестер, или жены...       - Значит, ты не отошлешь меня обратно? - повернув на него свою голову, но так и не подняв глаз, с надеждой спросила Кацура.       - «Отошлешь»? Ты же не посылка, чтобы тебя отсылать, когда вздумается, - благодушно ответил он ей, - Ну? Улыбнись, - попросил он ее, слегка потеребив за щеку.       Кацура и впрямь воспрянула духом и уголки ее губ чуть-чуть изогнулись в улыбке.       - К тому же, теперь тебя и впрямь можно считать отчасти взрослой, - подытожил ей свои мыли об этом всем Мадара, стараясь подбодрить ее.       - «Взрослой»? Почему? - уже менее смущенно принялась расспрашивать Сенджу.       - С того момента, как... как это начинает происходить...- тянул резину Учиха, уже даже помогая себе в своих объяснениях руками, - Тогда... - Кацура уже теряла терпение, - Девочка становится девушкой. И может иметь ребенка.       Нахмуренное девичье личико просияло.       - И у меня уже может родится ребенок? От тебя? А когда мы будем делать ребенка? А как вообще получается беременность? - практически вжав мужчину в стену, огорошила потоком провокационных вопросов Кацура своего спутника. Тот многое отдал бы, чтобы оказаться где-нибудь далеко-далеко, только не здесь. Но все равно ему было забавно наблюдать за ней. Как и ее переменой настроения в более благоприятное состояние.       - ...Давай сходим к Хане? - рассеянно предложил он девочке, - Она все тебе расскажет. Обо всем, о чем только захочешь.       Он предлагал это, зная, что знакомая куртизанка объяснит Кацуре все это лучше, чем он... И плюс ко всему, Хана была одной из немногих женщин, которую его Сенджу могла терпеть и не срываться, когда Мадара был к ней близко. Всех остальных женщин, к которым Учиха имел глупость подходить хотя бы на метр ближе дозволенного, уже заставлял ее впадать в агрессию.       Как он и ожидал, девочка согласилась, понимая, что это как раз тот случай, когда лучше уступить Мадаре. Тем более, раз он сказал, что сам ничего не знает, в чем Кацура убедилась во время его смехотворных попыток объяснить «что такое пестик, а что такое тычинка, и как происходит опыление». Какое отношение это все имело к Кацуре - девочка и спустя много времени не поняла. Может, Учиха в душе был флористом.       Как бы то ни было, вскоре они оба пришли к Хане, и та и впрямь, как и обещал Мадара, поведала Сенджу о таких вещах, о которых она и понятия не имела (предварительно выставив Учиху за дверь, чтобы ненароком не узнал ни одного женского секрета). Не только о том, что с ней сейчас происходило. О ее теле, о сексе, о беременности... Для юной Кацуры просто открылся мир. Оказывается, вот как все это устроено? Сверстники судачили об этом совершенно по-другому. Теперь девочка понимала, что очень многое незадачливые знакомые просто придумывали или сильно приукрашивали... Хана специально подбирала именно те слова, которые должны были услышать ее уши. И вела себя настолько непринужденно и мило, что смущение Кацуры и само куда-то улетучилась. Она не боялась спрашивать.       Теперь, после разговора с этой женщиной, Сенджу почувствовала себя куда более увереннее, и даже радовалась ее новому переходу от «девочки» к «девушке».       Теперь Мадара точно не станет ее игнорировать, и, наконец, обратит свое внимание.       Но, как говориться, хочешь рассмешить ками - расскажи ему о своих планах.       Едва они ушли из публичного дома, как на пути их появилась новая женщина и новая преграда между ними. По крайней мере так это представлялось девочке.       Темноволосая особа сразу не понравилась Сенжду. Ее звали то ли Кири то ли Кори, и столкнулись путники с ней совершенно случайно, на большой дороге в окружении бандитов. Мадара и Кацура остановились в десяти метрах от намечающейся заварушки, и девочка была уверена на все сто процентов, что Учиха совершенно не собирался помогать ей выпутаться из беды. Просто хотел обойти их всех и пойти своей дорогой дальше. Но Кори, по каким-то своим личным соображениям, восприняла его появление как знак спасения, и тотчас оказалась за его спиной, умоляя спасти ее.       Сенджу чуть сама ее не прибила, когда женщина, не удосужившись даже спросить разрешения, схватила ее возлюбленного за руку. Отдать должное Мадаре — тот вообще никак не реагировал (в своем стиле). Только когда разбойники подбежали к ним троим почти вплотную — решил слегка «размяться» и вырубил одного за другим приемами тайдзюцу. Не марать же каму о таких недостойных противников...       После этого жизнь Кацуры, пусть и ненадолго, превратилась в кошмар.       Несносную женщину так поразил ее спаситель, что та, кажется, решила пойти с ними! Хотя первоначально сказала, что им просто по пути. Кацура видела, что эта женщина явно подбивает к нему клинья — и выражалось это во всем. Начиная с ее взглядов, и заканчивая явно недвусмысленными «намеками». Это все при ней! При Кацуре!       Мадара, зная, что его Сенджу терпеть не может видеть рядом с ним женщин, не хотел ее лишний раз провоцировать. Но Кори чуть ли не на коленях просила не прогонять ее хотя бы один день, пока они не дойдут до моста, ведущего в Страну Рек. Учиха не хотел быть грубым, к тому же ему это ничего не стоило (разве что его спутница вряд ли оценит такое благородство). И позволил остаться на один день. Не более.       Но даже этот малый срок не мог позволить расслабиться юной Сенджу ни на минуту. Так же она не собиралась молчать, и все то время, пока Кори за ними ходила, беспощадно и агрессивно с нею ругалась. Иногда ей даже приходилось угрожать ей расправой — но шатенка лишь смеялась над ней, и подначивала.       Что же делал Мадара в это время? А вообще ничего. И это злило Кацуру еще больше. Ну почему он не послал ее к черту сразу, почему!? У него ведь уже есть спутница, и эта спутница — Кацура! Зачем им третьи лишние?       Ему нравится женское внимание? Или, не дай бог, понравилась эта Кори?! Но как же так... Это было просто несправедливо!       - Поскорее бы настало завтра и ты уже свалила от нас! - предприняла очередную попытку Сенджу прогнать назойливую женщину, пока они все трое спокойно сидели у ночного костра.       Уже дважды женщина садилась на одно бревнышко рядом с Учихой, и Кацура тотчас протискивалась между ними. То же самое произошло и сейчас.       - Ха-ха-ха, - какой ревнивый у тебя ребенок, Мада-кун! - смеялась женщина, небрежно потрепав девочку по волосам, от чего та в полном смысле слова оскалилась.       - Не смей называть его так, дура! И я не его ребенок. Я его невеста! - отпихивала ее тело от себя девочка, чтобы и к Учихе она была как можно дальше.       Кори снова заливисто смеялась, сочувственно разглагольствуя о том, какие нынче невозможные дети пошли. А Мадара слегка ущипнул Сенджу за руку.       - Перестань болтать вздор, - шепнул он ей, и это стало последней каплей ее терпения.       Вскинув на него свою голову, Кацура посмотрела на него так красноречиво, что Учиха понял, что его девчонка просто на грани. Еще чуть-чуть и она либо разрыдается, либо действительно учинит над Кори расправу.       Значит, вот так он к ней относится?...       - Хорошо. Не буду мешать вам, раз так, - яростно, пусть и едва слышно, ответила она, поднимаясь с бревна.       - Ты куда? - поднялся за ней Мадара, видя, что Кацура направилась куда-то в чащу.       - Куда подальше. «Невозможная девчонка» решила посидеть в сторонке... - Кацура отошла буквально на пятьдесят метров, как почувствовала, что мужская теплая ладонь мягко взяла ее за плечо, разворачивая на себя.       - Ну хватит. Ведешь себя и вправду как маленькая, - назидательно сказал он, поднимая ее подбородок на себя.       Кацура была рада, что он все же пошел вернуть ее. Но злость на них обоих все еще не ослабляла свою хватку.       - Как ты не понимаешь?! Мне обидно, - сказала она, - Очень обидно... Ты ведь знаешь, как я ревную тебя... И все равно позволил ей остаться! Может быть она уже стала для тебя важнее, чем я?...       Мадара нагнулся к ней, стараясь заставить девочку смотреть на себя, но она все равно отворачивалась.       - Конечно же ты важнее, - уверил он ее, выпрямившись. Понимая, что даже эти слова не смогут ее разубедить, - Но... не гнать же мне ее пинками от себя? Завтра она уйдет своей дорогой. Ну?       Кацура глубоко вздохнула. Ладно, одну ночь она может переждать. Но...       - А если она не захочет уходить? - все еще обиженно спрашивала девочка.       Мадара усмехнулся от того, какой забавной она выглядела, эта крошка. Так злится от того, что к нему кто-то «клеится»? Ему приносило это смутное удовольствие. Однако он все же заверил ее, что заставит уйти Кори сразу, как настанет рассвет.       - Какая же ты вредная... Копия папочки, - взяв ее за руку, потянул к месту их стоянки Учиха девочку.       - Ты... Ненавидишь моего отца, да? - нехотя следуя обратно, решила спросить Кацура.       - М? - прекрасно расслышав ее вопрос, протянул Мадара.       - За то, что он убил твоего брата.       Мадара остановился, сам не зная, что об этом думает.       - Да, он убил Изуну. А брат был очень дорог мне...       Он сказал это таким голосом, что Кацура поневоле сама испытала чувство вины за эту смерть. Однако Мадара продолжал:       - Думаю, в тех условиях, что мы жили, его гибель была лишь вопросом времени. Мне следовало переступить свою гордость и не слушать брата. И принять перемирие задолго до этого. Тогда Изуна был бы жив. Поэтому, твоего отца нельзя считать полностью виноватым в этом. И вообще, почему ты решила спросить об этом? - повернувшись ней полу боком, спросил он.       - Если ты предвзято относишься к нему... Может... меня в глубине души ты тоже ненавидишь?- предположила Сенджу. Иначе как объяснить то, что он все время находил все новые и новые способы ее мучить!?       - Ты...- Мадара долго сверлил ее глазами, размышляя о том, что он чувствует к этому ребенку. И стоило ли говорить ей о своих чувствах? Он привык все держать в себе. И вообще, разглагольствовать о том, что на душе - дело не мужское. Но что, если он устал жить так? Ему было так одиноко без этой девочки. Она заслуживает услышать то, что ей так хочется слышать, - После смерти Изуны, ты и твой дядя — единственные люди, что были ко мне по настоящему не безразличны. Поэтому, я не могу ненавидеть ни его, ни тебя, - видя, что его ответ девочку вполне удовлетворил, Учиха продолжил свое шествие, - Теперь идем, мягко потянул он ее в сторону их стоянки, - Тебе нужно быть поближе к огню. Не то заболеешь.