Неравная любовь

      Кацура не могла поверить, что отец будет действовать так бесчестно! Он считает, ей вообще плевать, по какому мужчине потерять голову, лишь бы он был Учихой!? Ну что за бред!       «Он никогда не изменится...» - уныло думала Кацура, не зная, что делать с этой проблемой. Еще и Кагами знает о ней и Мадаре! Она надеялась, что парень умеет хранить секреты. Теперь она понимала, что репутация ее возлюбленного в его же клане незаслуженно хуже некуда! И теперь не хотела, чтобы о нем судачили еще больше.       Все-таки, осознание того, что все это время пытался объяснить ей Мадара на счет их взаимоотношений, наконец, достигло ее головы. Но это вовсе не значило, что девушка готова была отказаться от своих чувств. Нет. Ей все так же было плевать на людей, которые могут подумать, что связь совсем юной девушки и взрослого зрелого мужчины предосудительна. Просто не хотела усложнять то, что и без того было таким непростым, и прекрасно понимала все вытекающие отсюда последствия.       Кацура размышляла об этом, спокойно работая за свитком с техникой за своим столом. Было уже довольно поздно, но спать пока не хотелось. Совсем скоро она услышала, что отец вернулся и ужинает на кухне. Девушка все еще была рассержена за то, что он сделал, и решила не составлять ему компанию.       - Эх... И что нам со всем этим делать, а? - спрашивала она игрушечного зайчонка, который восседал у нее на столе. Кацура часто разговаривала с этим маленьким подарком из прошлого от Мадары. Иногда, просыпаясь последи ночи, она ловила себя на мысли, что Учиха снова ей снился. И она боялась, что все, что они пережили когда-то вместе, тоже было лишь мимолетным сном. Но, нащупав на подушке рядом его длинноухого зайчика, успокаивалась, понимая, что все это было. И этот плюшевый зверек - будто бы «залог», который он, как всегда, просто оставил ей, чтобы в один прекрасный момент вернуться.       - Этого зайца подарил тебе Учиха? - услышала она голос отца где-то сзади. Он имел привычку не стучать, заходя к ней в комнату. Очевидно все еще считая ее маленькой девочкой, которой нечего скрывать.       - Да, - призналась Кацура, полагая, что он и так в курсе этого, - На четырнадцатилетие.       Девушка так и не повернулась на него, продолжая работать над свитком, борясь с порывом начать возмущаться за ту неловкую ситуацию с Кагами, в которую из-за него попала.       Тобирама тоже молчал некоторое время, наблюдая за дочерью.       - Хочешь переделать Хирайшин но Дзюцу под себя? - спросил он, пробежавшись глазами по символам на свитке.       - Да... Тогда, когда я уйду к Мадаре снова, я могла бы при необходимости быстро вернуться сюда, к тебе, - пояснила она осторожно, уже всем своим телом чувствуя его негодование.       - Кацура... Такого не будет. Он не придет за тобой, пойми ты, - старался спокойно заверить ее Тобирама.       - Это ты так хочешь думать. Он придет. Он обещал прийти... И я буду ждать столько, сколько нужно, пока...       Она не успела досказать, так как сильный глухой удар рукой по столу где-то слева от девушки заставил ее замолкнуть. В былые времена этот выпад пришелся бы ей аккурат по лицу. Это доказывало, что он стал уважать ее намного больше. Но почему же тогда отец все еще не хотел принять ее точку зрения!? Хотя бы постараться понять ее...       - Как же ты не поймешь, что это неправильно! Отвратительно! Скверно! - бесновался он, стараясь обратить взгляд дочери на себя. Но та будто застыла на своем стуле.       - Что может быть отвратительного в том, что два человека любят друг друга и хотят быть вместе!? - искренне не могла понять Кацура, - И потом, что действительно было скверно - так это попытаться «подложить» меня под мужчину, лечь под которого, по твоим меркам, правильно!       - Кацура! - слегка покраснел от злости и укола совести за это Сенджу-старший, - Это было сделано для того, чтобы ты, наконец, перестала думать о том Учихе! И я буду делать все, чтобы это случилось быстрее! - с этими словами он схватил игрушечного зайчонка с ее стола, заставляя девушку подскочить на ним следом.       - Нет! Пожалуйста, отдай! - взмолилась Кацура, со слезами на глазах, - Он очень дорог мне!       Тобирама был непоколебим.       - Именно поэтому я тотчас избавлюсь от этой бесполезной игрушки! - руки мужчины разорвали плюшевого зайчонка на кусочки, прямо тут, на глазах у девушки. Клочки некогда целой плюшевой игрушки так же уверенно были выброшены в окно.       Кацура вскрикнула, зажав рот рукой, будто бы это ее сердце только что растерзали на части и выбросили в форточку.       Тобирама развернулся к ней, уже ожидая поток оскорблений с ее стороны, а может даже попыток наподдать ему.       Но его дочь лишь затравленно смотрела своими глазами-блюдцами, и набежавшие слезы уже прочертили две мокрые дорожки на еще щеках. Ему стало не по себе от этой картины...       - Ну зачем ты так, папа... - сдавленно спрашивала она, прекрасно зная ответ, - Зачем... Это было единственное, что у меня от него осталось....       Устремив опустошенный взгляд в пол, девушка будто бы на автомате развернулась и едва передвигая ногами, рухнула ничком на кровать, уткнувшись в подушку. Комната наполнилась едва различимыми срывающимися всхлипываниями, которые не были похожи на истерику. Просто на выражение сильной горечи и печали...       Отцу стало жаль, что поступил с ней так.       Ну, черт с ним, этим зайцем, ну сидел бы здесь и дальше... Так сильно мешал ему? Дочь очень сильно расстроилась, но он не думал, что это ранит ее так сильно.       - Кацура... - начал было он, приблизившись к ней. Но понял, что сейчас она все равно его не услышит. Тяжело вздохнув, мужчина вышел из комнаты, прикрыв дверь, решив постоять рядом на всякий случай.       - Почему же ты не приходишь за мной.... - услышал он тихий голос с той стороны седзи, обращенный явно не к нему, - Ты же обещал прийти за мной... Ты обещал... Мадара... Я не могу так больше...       Потерев заболевшие виски пальцами, Тобирама выбрался наружу, собрав под окном спальни дочери распотрошенного плюшевого зайца. Почти всю ночь он посвятил свое время отдыха тому, что тщательно старался заштопать то, что еще недавно собственными руками хотел уничтожить.

***

      - Доброе утро. Завтракать будешь? - снова уже привычно спокойно спрашивала Кацура, как ни в чем не бывало, на утро. Лишь по тону голоса и отекшему от долгого плача лицу он видел, что она заставляет себя вести себя с ним как прежде почтительно и заботливо.       - Да, - ответил он хмуро, присаживаясь.       Девушка расставила тарелки перед ними, заварила чай. Кацура хотела просто поскорее расправиться с завтраком и скрыться от отца куда подальше, но, едва она занесла палочки с кашей к открытому рту, Тобирама откуда-то из под стола вытащил ее игрушку, грубо заштопанную вдоль и поперек, аки создание Франкенштейна, придвигая прямо к ее тарелке.       - Извини... - сказал он еле слышно, принявшись увлеченно орудовать палочками в своей пиале.       Впервые он извинялся перед ней... И даже... даже заштопал этого настрадавшегося зайчика. Ужасно небрежно, конечно, но сам факт того, что он сделал, уже сильно воодушевил Кацуру. Может, еще немного, и отец передумает «ложиться в пороге» между ней и Мадарой?       Конечно, даже если это было и так, это не решало проблему того, что от Мадары все еще не было ни одной весточки. Прошлой ночью ей было так горько, что она пошла бы к нему несмотря ни на на что. Если бы хотя бы приблизительно знала, где его искать...       Взяв зайчонка в свои руки, она лишь едва заметно кивнула отцу, и, быстро покончив с завтраком, переоделась и вышла из дому.       Тобирама не стал ее допрашивать, куда она направляется, чтобы не нервировать снова. Но все равно решил аккуратно проследить за ней, предусмотрительно маскируя свою чакру.       К его удивлению, она направилась прямиком в резиденцию Хокаге, его брата. Хаширама должен был во всю в это время заниматься составлением текущих отчетов. Но, увидев на пороге своего кабинета племянницу, решил, что дела могут и подождать.       - Кацу-чан! Милая, здравствуй, - добродушно поприветствовал ее дядя, - С тех пор, как ты решила не ходить на миссии, я совсем редко вижу тебя. Извини за это...       - Ничего. У тебя ведь так много работы, дядя. Надеюсь, Мито-сан помогает тебе нести эту тяжелую ношу, - молвила она витиевато.       Хаширама откинулся в кресле, пока девушка напротив оглаживала корешки документов на стеллаже напротив его стола.       - Конечно, - согласился с ее предыдущей репликой Хокаге, собираясь прощупать причину ее появления здесь. Просто так эта девочка бы не стала его беспокоить, - Ками всегда посылает нам кого-нибудь на помощь так или иначе. Мне - Мито-сан, моему брату - тебя...       Кацура развернулась к нему полу боком, глядя на родственника с едва различимой тоской в глазах.       - Дядя... Как ты считаешь... Учиха Мадара, ведь, тоже нуждается в таком человеке? - спросила она неуверенно.       Хаширама не знал, что сказать на такое. Сенджу не хотел, чтобы его племянница снова сбежала из дома, но не мог и не согласиться с ее суждением. Он все еще беспокоился о Мадаре.       - Присядь, - с мягкой улыбкой попросил ее мужчина, придвигая рядом со своим креслом еще один стул для посетителей. Девушка не собиралась отказываться от предложения.       Приобняв племянницу за плечи, Хаширама решил попробовать зайти издалека в своих измышлениях об этом всем:       - В мире все очень непросто... И не однозначно. Например, тот же Мадара. Многие считают его монстром. Или даже безумцем. Но мы ведь с тобой не считаем так, верно? - спросил он и девочка кивнула, продолжая терпеливо внимать ему, - Не важно, о чем мы будем судить, и не важно, насколько будет сильна наша вера в это, данная оценка все равно будет очень и очень субъективна.       - Значит, ты хочешь сказать... Что Мадара и впрямь чудовище? И лишь нам двоим по каким-то непонятным причинам кажется иначе? - не понимала Кацура.       - Хм... - Хаширама и сам запутался в своих же суждениях, - Давай попробуем задать вопрос по другому. Даже зная, что он негодяй, готова ли ты продолжать любить его?       - Да, - не раздумывая, ответила девушка, потому что несмотря ни на что - для нее он никогда не был «негодяем» - Но... Я бы, конечно, хотела знать всю правду о нем... И... попытаться помочь ему выпутаться из... из...       - Из «проклятья ненависти»? - подсказал ей Хаширама.       - Да! Ты же сам сказал, ками посылает нам тех людей, что помогают нам. Но ему ведь никто никогда не помогал... Никто, ведь, даже не пытался, разве я не права? - со слезами на глазах спрашивала юная Сенджу.       - Я пытался. Но, кажется, делал ему лишь хуже, - горько признался Хиширама, - Но...я полагаю, что этого человека вполне можно спасти, если понять его. Знаешь, видя, как сильно ты изменилась после общения с ним, я думаю, что если кому и удастся это сделать - то лишь тебе...       Кацура воспрянула духом, слыша именно те слова, что хотела услышать.       - Он не плохой... Он очень добрый, мягкий и заботливый, дядя! - принялась воодушевленно расхваливать своего любимого Кацура, - Он ни разу не обидел меня, и всегда старался исправить мои ужасные привычки и характер тоже...       Хаширама приятно удивленно слушал излияния своей племянницы, надеясь, что ничего плохого из их разговора не выйдет. И все же поспешил сказать ей.       - Это все очень хорошо. Но ты не должна забывать и об отце. Он тоже очень любит тебя, и, если ты снова убежишь «спасать» Мадару от «проклятья ненависти» - то разобьешь моему брату сердце. Поэтому реши этот вопрос полюбовно. Ты ведь тоже когда-то станешь матерью...       Кацура поникла, понимая, что это, скорее всего просто невыполнимо.       - Тогда... Тогда я, конечно, должна буду остаться с папой... - согласилась она, - Тем более что... Мадара ведь так и не пришел за мной. Наверняка он забыл о своих обещаниях, поэтому... Было бы глупо предлагать свою любовь и заботу тому, кто тебя не помнит, верно? - грустно улыбнувшись, риторически спрашивала она.       - Время покажет, - «успокоил» ее Хаширама, гладя по голове.       - Да... Извини, дядя, - спохватилась девушка, понимая, что отвлекает Хокаге от дел своим нытьем о несчастной любви, - Я просто... Я так тоскую по нему... Вот бы хоть разочек увидеть его... - поспешно стирая слезы, призналась она.       Хашираме было очень жаль, что она так страдает. В самом деле, так уж необходимо продолжать держать их обоих в отдалении друг от друга?       - Не волнуйся, - обнял ее мужчина, - Все образуется.       - Но ты был бы не против, чтобы я и Мадара... - неуверенно спросила она, краснея.       - Поженились? Нет, я лично не против. Но разрешение все-рано должен дать твой отец.       - Может быть ты... поговоришь с ним тогда? - понимая, что уже пересекла черту дозволенного, все равно попросила Кацура.       - Хах. Конечно, - добродушно заверил ее Хокаге.       Когда девушка ушла, разговора с младшим братом не пришлось ждать долго. Тот сам влез почти сразу в окно к брату.       - Все слышал? - решил уточнить у него Хаширама.       - Да... И что мне с этим делать?... Не могу больше видеть, как она мучается. И так все два года. Даже к тебе пришла поплакаться... - рассеянно сказал он, понимая, каким плохим отцом он являлся.       - Знаешь, люди говорят так, - назидательно начал Хокаге, приставив руку к подбородку для важности, - Мудрый тесть после свадьбы дочери обретает сына. А глупый - теряет дочь...       - Ой, заткнись! - усаживаясь прямо к нему на стол, раздраженно молвил Тобирама, - Ты это только что сам придумал!? Мог бы сообразить что-то более оригинальное.       - А ты мог бы не мешать счастью дочери, - вторил ему Хаширама, - Она же правда любит его... Проблема заключается в твоем привычно предвзятом отношении к Мадаре. Может, ты просто ревнуешь ее к нему?... Но она же все равно должна будет выйти когда-то замуж.       Тобирама закрыл лицо ладонью, будто бы размышляя над этой глупостью.       - Тебе же ничего не стоит хотя бы просто дать им увидеться один раз. Может быть после этого все решится само собой, - продолжал наседать на него старший брат, - И потом, Мадара ведь не такой скверный, как говорят о нем. Ты же сам это знаешь...       Помимо счастья племянницы, Хокаге волновало и непроглядное гнетущее одиночество его друга, которое уж точно ни к чему хорошему не приведет... Особенно хорошо Хаширама понимал это, вспоминая их странный последний разговор тет-а-тет в Храме Нака.       - Плохого в нем все же больше, - парировал Тобирама.       - Если он ее любит - это не проблема.       Младший брат устало выдохнул, наконец, выпрямившись. Что ж, хорошо. Он принял решение.       «Надеюсь, я поступаю правильно...» - думали они оба. Никому не хотелось ломать жизнь ребенку... А грань между ее счастьем и отчаянием была слишком тонкой.       - Я на некоторое время уйду из деревни, - уведомил старшего брата Сенджу, давая понять, что пойдет искать этого чертого Мадару для своей же дочери... Какой кошмар, самому не верилось!