Демон с добрым сердцем

      Найтмер очнулся от пронизывающей всю спину боли. Это было настолько болезненно, что он издал стон и загнулся дугой. Это ощущалось как будто в тело воткнули множество лезвий. Казалось, что это будет длиться вечно, но продлились мучения лишь несколько минут. И после демон смог поднять голову и оглядеться. Это был не темный замок и совсем не ландшафт леса, это была — комната его брата? Он сильно удивился, так как совсем ничего не помнил из вчерашнего. Это было очень странно. Что же он мог забыть у Дрима, и главное — в храме? А ещё больше всего удивило то, что Найтмер находился в обычной форме, слизи совсем не было. Он возмущенно фыркнул и попытался вернуться в демоническую форму. Но из этого ничего не вышло. Вместо превращения вернулось то, чего не хотелось — боль. Голова сильно заболела и немножко закружилась, так ещё в душе начало от чего-то болеть. Но в этот раз эти болезненные ощущения прошли быстрее, чем при пробуждении. Найтмер был очень поражен такой ситуацией и решил осмотреться получше. А зачем ему это делать? Он уже был здесь однажды. Возможно, это был просто инстинкт — осматривать обстановку в необычных ситуациях. А эта ситуация была уж точно очень необычной… Во-первых, воспоминания о вчерашнем как будто стерлись (ох… как Эррор прям) или же заблокировались. Во-вторых, что бы там ни случилось, Найтмер бы не пошел за помощь, да к тому же, именно к своему собственному брату — это было не в его манере. Он мог бы найти ещё множество признаков, по которым можно точно определить необычность его случая, но прекратил думать об этом. Ведро, стоящее в углу комнаты, случайно попалось на взор демона. Следуя некому любопытству, Найтмер встал с кровати и подошел поближе. Он заглянул в ведро и, как только увидел содержимое, тут же встал как вкопанный. Там находилась какая-то жидкость, похожая на то, что обычно обволакивает его тело в демонической форме. Найтмер решил убедиться в точности такого предположения, поэтому он взялся за ручки и поднял ведерко, а затем коснулся черной субстанции — это и вправду было нечто похожее на его слизь, а лучше сказать это была именно его слизь. Но это не было его обычной магией. Хотя это было точно его собственная слизь, но в ней было что-то странное — она источала слишком много негатива. А сколько Найтмер себя помнил, он никогда не испытывал столько плохих чувств, ну… только кроме одного раза. Демон встал в необычную для себя позу: приложил левую руку к талии, выставил правую ногу вперед и, сам не заметив, стал рассматривать ведро со всех сторон: снизу, сверху, с боку — кружить его, отчего черная жидкость внутри стала плескаться. Неожиданно в комнату зашел незваный гость. Ну как незваный… Это же был её обладатель. Он был совсем изнеможенный и сонный. И застать своего брата за немного странным занятием было, так сказать, пробуждающе. Найтмер стоял спиной к хранителю и поэтому не услышал его приход. Дрим был растерян и очень боялся каким-то образом отвлечь его, но все же ненароком сделал это. Скелет не смотрел в каком направление двигался, и в итоге, по неосторожности, случайно ударился пальцем стопы об угол шкафа и издал короткий вскрик. Его брат вздрогнул и выпустил ведерко из рук. Оно было в данный момент над его головой, и в процессе падения содержимое вылилось на него. Да к тому же железный контейнер сильно стукнулось о череп. Но было хорошо то, что черная жидкость не испачкала его и благополучно стекла на пол. Демон обернулся, держась рукой за череп, и встретился взглядом с хранителем. Оба стояли, не двигаясь и лишь смотря друг на друга, в течении некоторого времени. Но все же Найтмер прервал это безмолвие и подошел к своему брату, чем слегка напряг того. — Дрим, что это за ерунда? Что я делаю здесь? — он задавал вопросы, пристально смотря в глазницы хранителя. — А самое главное… Почему у тебя в комнате стоит ведро с моей слизью? Почему в ней настолько много концентрированного негатива? Да и вообще! Почему я в обычной форме? — Ты… не помнишь? — Дрим очень удивился таким вопросам, но это позволило ему слегка прийти в себя. — Не помню что? Не задавай глупый вопрос, на который у меня нет ответа — отмахнулся Найтмер, а потом нахмурился. — Ну… допустим — не помню. Тогда уж расскажи мне то, что я должен был помнить, если ты об этом знаешь. — Ах… тогда. Тебе лучше присесть. После этих слов хранитель указал на свою кровать, при этом попытаясь показать улыбку, но его выражение вышло слишком притворным. Его брат отнесся к этому слишком брюзгливо и отвернулся с возмущением, встав в недовольную позу. Но Дрим не собирался с этим возиться слишком долго, и поэтому грубо схватил его за плечи и принудительно заставил сесть на кровать рядом. После такого Найтмер все же не решился и дальше пререкаться. — Ну и что же это такое, что мне обязательно нужно сидеть? — раздраженно выдохнул он. — Это что вроде какой-то болезненной информации? И я этого не выдержу? — Ну можно и так сказать… — хранитель даже ещё не начал, а уже остановился. Он не знал как это может повлиять на собеседника, как он отреагирует на следующие слова. Его брат даже не помнит то, что случилось — это слишком рискованно и пугающе. Но тишину нельзя было затягивать — было видно, что все эти промедления действовали очень сильно Найтмеру на нервы. И поэтому Дрим, глубоко вздохнув, продолжил: — Я не знаю, что точно случилось. Но… вчера вечером… мм… ты пришел в храм с ре-ебенком на руках. Опасения были верны — как только Найтмер услышал про ребенка, от прошлого недовольного и нетерпеливого скелета ни осталось и следа. Он как будто побледнел, его взгляд устремился прямяком на хранителя, а зрачки сузились и стали лишь маленькими точками на фоне темной полости глазниц. Казалось, что прямо сейчас Найтмер прикончит Дрима лишь этим взглядом. А потом стало поистине страшно. На его лице появилось подобие безумного оскала, и он, набросившись на брата, прижал его крепко к кровати. Хранителю в тот момент точно казалось, что его жизнь оборвется, но этого не случилось. — Где он? — холодно проговорил Найтмер, но в голосе все же звучало беспокойство, хоть и приглушённое неконтролируемым всплеском бурлящих эмоций. — … О-он в ла-азаре-ете — Дрим весь дрожал от страха. После ответа хранитель долгое время находился под пугающим взором брата. Этот взгляд, словно острое лезвие, пронзил его в самую душу. Длилось все это мучительно долго. Но все-таки Найтмер пришел в более нормальное состояние. А когда это произошло, он и сам перепугался до дрожи, потому что увидел до ужаса напуганного брата перед собой. Найтмер определенно не знал, что мог совершить под действием собственных противных чувств. Он, скривившись, отвел взгляд и отпустил Дрима. Хранитель выдохнул, но все же, на всякий случай, отодвинулся немного подальше. — Прости, бра… — Найтмер хотел извиниться, но тут же осекся, а потом добавил: — Дрим. — Я просто не знаю, что на меня нашло… — выдохнул он. — Я вспомнил. Да, я принес ребенка. — … — Я… могу ли я взглянуть на него? — Ах? — Дрим тут же встрепенулся. — Д-да, конечно.

***

      Помещение лазарета было небольшим и часто пустовало. От этого назревал один вопрос. Зачем здесь лазарет? Было трудно даже понять значение иметь такое место в храме. Однако причина все же была. Но это не было главным для Найтмера сейчас, его внимание было сконцентрировано на совершенно другом. Маленький скелетик лежал на одной из кроватей, укрытый одеялком. Он был жив, но состояние пока оставалось тяжелым. Этот факт немного облегчал тревогу на душе, и Найтмер решил подойти ближе, но остановился в метре от кровати и еле заметно вздрогнул, а потом повернулся назад. — Дри-им, это правда? — обратился он к брату. — То что он сказал. — А что он сказал? — Дрим спросил с еле скрываемым любопытством, настолько это привлекло его внимание. — Он… — Найтмер слегка замялся. — Он сказал, что он мой сын. МОЙ СЫН! — он не сдержал ещё один порыв ярости. — ЭТО ПРАВДА? Он… ребенок от меня и Эррора? — Да — хранитель не медлил и ответил до странности спокойно. Найтмер хотел услышать ответ, а когда это произошло — не смог так легко это воспринять. Множество мыслей зароились в его голове. Этого было слишком много. И неожиданно он, сам Повелитель Темных чувств, не смог выдержать, а ноги подкосились, как будто под огромной тяжестью. Дрим, быстро среагировав, успел подхватить его и посадил своего брата на кушетку. Даже с целебной магией хранителя, Найтмеру потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Ему стало лучше только через пятнадцать минут. А после этого ещё некоторое время они провели в тишине — оба не знали о чем дальше говорить. Однако Найтмер все же завел разговор, даже если это ему даром не нужно было — просто что-то внутри подтолкнуло его хоть как-то расшевелить обстановку. — А как ты сам? — не навязчиво и практически без интереса произнес он, а потом задумался и добавил: — Где Эррор? — Эм… я в порядке. Все нормально… А про Эррора. Он ушел из города. Возможно, в этот же день и ты пропал. Но… самое важное — перед уходом он отдал вашего ребенка мне. И его, кстати, зовут Джелай. — Хм… так вот почему я не почувствовал его — проговорил что-то себе Найтмер, а потом спросил: — Джелай… значит. И кто же придумал имя: ты или Эррор? — Хах… ты думаешь, что я посмею назвать твоего сына? Нет… Это Эррор дал ему имя — Дрим пытался выглядеть более позитивным. — И если бы… все же я дал имя, то ты бы не принял его? — Если бы оно было бы неподходящим или странным, то да. Ох… и не возмущайся по этому поводу! Это тебя не касается. — Ах… ладно — хранитель немного расстроенно вздохнул, а потом встал и направился к раненому скелету. — Мне нужно проверить его состояние. Найтмер тоже встал и подошел чуть ближе, вся эта ситуация с Джелаем все ещё очень беспокоила его. Но вдруг, просто спокойно наблюдая за братом, он почувствовал нечто странное: зрение поплыло, по позвоночнику прошла неприятная дрожь, а в груди болезненно сжалась душа. Дальше произошло совершенно непредвиденное. В то время Дрим был уже близко и хотел проверить душу малыша. Но не успел хранитель даже хоть как-то дотронуться до скелетика и только начал протягивать руку, как неожиданно появившееся из спины Найтмера щупальце рванулось к нему и до хруста сжало руку, пытаясь отвести её в сторону. Дрим попытался не вскрикнуть от боли. — Найтмер, что ты творишь? — недоумевающе произнес он, повернувшись к брату. — Я… я… — Найтмер сильно растерялся, огоньки в его глазницах забегали в разные стороны. Он действительно не знал, что творит. Почему он это сделал? Дрим же ничего плохого не сделает, он хочет только помочь. От того, что обладатель атаки потерял концентрацию, щупальце само собой исчезло, высвобождая хранителя. Найтмер это заметил, поэтому немного расслабился и, отведя взгляд, сказал: — Прости, я не знаю, что на меня нашло. Но он не был единственный, кто был в замешательстве — Дрима случившееся тоже встревожило. Но его забеспокоило не столько действие брата, сколько его реакция после совершения этого действия. Хранитель впервые за столько лет увидел своего брата настолько расстроенным, растерянным и тревожным. Было понятно, что Найтмер сильно беспокоится за своего сына, даже если узнал о его существовании только сейчас. Но в этом было что-то ещё. Дрим подошел к нему и крепко обнял. — Ничего, я понимаю. Ты же боишься за него, поэтому твои действия могут быть непредсказуемыми — он попытался утешить брата. — А я ничего не понимаю! — Найтмер воспринял утешения с агрессией, освободился от объятий и сел обратно на кушетку. — Если ты не понимаешь, то может я могу помочь? — сел рядом с ним Дрим. — Расскажи, что случилось вчера… И может я пойму в чем дело. — … — Найтмер молчал, нахмурившись. Объятия сильно выбесили его, но над предложением помощи он подумал и в итоге, выдохнув, согласился. — Если честно… Я все смутно помню. Как в тумане. Там… были охотники. Они напали на нас. Они атаковали его. Сказали, что он тоже демон… — Оу… Найтмер, прости, это моя вина. Я не смог их остановить. Они увидели твое «заявление» и объявили охоту. Мои действия могли бы показаться подозрительными, поэтому я и не смог… — хранитель разочарованно вздохнул. — Что с ними случилось? От такого вопроса Найтмер заметно сжался сильнее. Хотя он не помнил как точно это сделал, но в душе откликались следы тьмы и негатива от воспоминания того события. Но, несмотря на боль и наплывающие чувства, Найтмер все же ответил, ответ не был настолько приятным и положительным. — Я убил их. Но… — он отвел взгляд. Точно, там было одно «но». Очень важное. — Одного я не убил. У него… есть семья, дети. Они его любят и ждут — Найтмер поднял взгляд, на его лице была странная улыбка. — Даже в таком состоянии я смог помиловать… хах… Как странно? Дрим промолчал — прекрасно понимал, что его брату не нужен ответ на этот вопрос. Самое важное сейчас было это помочь Найтмеру разобраться, почему его реакция такая негативная. Он же даже не знал — точно ли это его сын. Так почему же он защитил его? Почему жестоко убил охотников? Тут Дрима осенило. Он быстро вскочил и взглянул на своего брата. Найтмер от таких резких движений слегка заметно вздрогнул — это было действительно неожиданно, особенно в их необычной и напряженной ситуации. Хранитель протянул руку, приглашая подойти к Джелаю ближе. Его брат сначала колебался, он был растерян и, если честно, боялся навредить скелетику. Но все же, выдохнув, принял предложение. Как только они подошли к кровати, Дрим озвучил свое предположение, при этом крепко и успокаивающе сжимая руку Найтмера. — Я думал над всем, что ты мне рассказал. И я, кажется, понял, что это может быть — начал он. — И что же это? Не медли. Мне эта ситуация, если честно, чертовски надоела — как можно недовольнее проговорил Найтмер. Его раздражало все это, но он понимал, что брат хочет его успокоить. Хотя это тоже раздражало. — Я понял, что есть два фактора в тебе, что вызвали такую реакцию. Это может показаться довольно-таки просто — Дрим сделал паузу. — Все это связано с тем, что ты — демон. — Я не понимаю. Причем тут тот факт, что я демон? Почему от этого моя реакция была такой? — Инстинкты — Хранитель сказал лишь одно слово. Но этого хватило, чтобы Найтмер задумался об этом глубже и серьезнее, и он понял на что его брат намекает. — Да… это имеет значение — Найтмер напряженно проговорил через некоторое время раздумий. — У демонов очень обострены инстинкты.Животные инстинкты. И такое у всех видов демонов, даже у таких как я — регулярного типа. Животные защищают потомство, могут распознавать своих и родных. Это объясняет, почему я так поступил с охотниками и последующее. Но… по твоим словам, это не единственное, что имело значение. Что ещё? — Твое чувство собственничества.. Это утверждение поразило Найтмера. Услышать это было для него неприятно и даже… больно? Он, конечно, не мог даже вообразить, каким бы мог быть ответ, но… Дрим сказал это с такой интонацией, как будто это был пустяк, и ничего, что он указал ему на его самый большой недостаток(хоть это и было правдой). Это звучало так оскорбительно. Найтмер не находил слов, как описать его реакцию, его возмущение и удивление. Он долго молчал, уставившись на хранителя, и, возможно, ожидал чего-нибудь ещё. И Дрим заметил то, что сказанное очень шокировало его брата. — Ох? Ты так удивлен — произнес он с легкой усмешкой. — Это же очень хорошо заметно. Или ты этого не примечал в себе? — Чего не примечал?! — рыкнул Найтмер. — Даже не знаю, что и думать по этому поводу. Я не ожидал, что ты ответишь именно так. Ты, мой брат, сказал такое. Это… это… ужасно. Найтмер резко вырвал руку из хватки Дрима и, отвернувшись, шагнул чуть в сторону. Все это уже окончательно вывело его из себя, он был очень зол. А Дрим очень встревожился от такой реакции. Хранитель хотел объясниться и передать полный смысл своих слов. — Найтмер, мне жаль! Действительно! Я не думал, что тебя это так расстроит. Я хотел… хотел помочь. Ты же хотел знать, почему так происходит — Он еле проговаривал каждое слово, так как слезы так и начали появляться из глазниц. — Так… — Найтмер повернулся и надменно взглянул на него. — И что же это может значить? — Сейчас объясню — хранитель вытер слезы. — Я часто замечал это за тобой. Как же сказать... Ты очень сильно не любил, когда твои вещи трогали. И очень агрессивно реагировал, если это происходило. Ты даже ко мне в этом плане относился не лучше, как к остальным. — Я… я понимаю — немного растерянно ответил Найтмер. — Может я и действительно этого мог не замечать. Кажется, что да. Я чертовски не люблю, когда кто-то трогает или забирает что-то мое. Но… я не понимаю, при чем тут Джелай? Он не вещь, он мой сын. — Здесь все же ключевое значение имеет слово «мой». Хоть он и не вещь, но он все же твой сын. И он тоже входит в список того, что принадлежит тебе. — Даа… это точно. На этом их разговор подошел к концу. Больше не о чем говорить. Все, что нужно уже сказали и выяснили. На вопросы были даны ответы. Найтмер вздохнул и отошел к дверному проему, а Дрим решил все же проверить состояние Джелая — оно было в порядке, но скелетик все ещё не просыпался. Когда хранитель закончил с этим, он решил провести своего брата немного проветрится, на что тот согласился. Они шли по коридору и остановились у одной из арок, посмотреть на окружающий город. Долгое время они стояли в тишине, но Дрим все же завел разговор: — Что будешь делать теперь? — … — Найтмер немного задумался, а потом серьезно сказал: — Дрим, можно я останусь в храме и буду заботиться о сыне во время лечения? — Найт… — хранитель очень удивился. — Но как ты это сделаешь? Как же светлая магия? — Светлая магия? Ну… я пока не чувствовал сильное её действие на меня. Да, я её ощущаю, она немного действует на меня, но ничего серьезного пока не замечал. Кажется, это из-за того, что я в обычной форме. Да к тому же я уже был тут. Так что я не думаю, что это настолько плохо… Дрим, я очень хочу остаться, хочу остаться с ним. — Я… Хорошо. Ты можешь остаться только из-за Джелая. Я подыщу тебе комнату, где тебя не заметят и меньше светлой магии. Заберешь его туда с собой, но я буду смотреть за его здоровьем. А ты… ты не должен делать никаких демонических дел. Помни — ты остаешься только из-за того, что ты отец Джелая. — Понимаю. Я принимаю эти условия. После Найтмер поднял взгляд вверх, закрыл глазницы и медленно слегка облокотился на Дрима. От неожиданности тот вздрогнул, но сразу же успокоился и улыбнулся. Это вызвало странное тепло внутри, приятное тепло в глубине души. Ему это нравилось, нравилось видеть и чувствовать своего брата. От этого его позитивная аура стала ярче и начала распространяться интенсивнее. Найтмер же из-за её влияния еле заметно скривился, не открывая глазниц, сжал одежду на груди и тяжело выдохнул. Но вскоре расслабился и растаял, почувствовав также некое тепло. Ему вспомнилось их детство, светлое прошлое. Счастливая жизнь со своим любимым братом. И этот чудесный момент не испортило даже появившиеся на мгновение мысль: «Тогда почему я приношу ему боль?».

***

      Следующий день прошел более, чем спокойно. Найтмер соблюдал условия, что дал его брат, очень хорошо. Дриму же нужно было проверять состояния Джелая, только вот он никак не решался сделать это. Хранитель даже сам не знал, почему это так. Он просто не хотел беспокоить Найтмера, да к тому же его брату нужно привыкнуть к отцовству. После обеду Дриму позвонили приемные родители Джелая — очень беспокоились. Хранителю было почти нечего сказать, так что он успокоил их, сказав, что состояние малыша более-менее стабильное. После звонка Дрим все же взял себя в руки и направился к комнате, куда поселил Найтмера вместе с его сыном. Перед дверью он занервничал, но все же постучал и, не ожидая ответа, зашел. Там было тихо, слишком тихо. Его брат лежал на кровати и держал рядом с собой скелетика, оба они были укрыты одеялом. Это ввело хранителя в замешательство, в голове крутилась один вопрос: «Найтмер что ли весь день просто лежал здесь?». Он подошел к кровати, но лежащий на ней скелет не обратил никакого внимания на постороннего, продолжая глядеть полупустым взглядом на малыша. — На-йтмер? Все хорошо? — почти дрожащим голосом заговорил Дрим. — … Он так похож на него — через некоторое время тихо проговорил Найтмер, он не ответил на вопрос и даже не глянул на брата. — Что? — Хранитель ещё больше растерялся. — Черные кости, отметены на щеках, форма зрачков, дерзость и любопытство, настойчивость, целеустремленность… — также тихо продолжал говорить Найтмер, игнорируя присутствие Дрима, и с каждым словом его голос становился все плаксивее и плаксивее, что в итоге привело к тому, что скелет расплакался. — Я та-ак по нему скууча-аю — и только после этого он поднял взор на посетителя, красные огоньки были затуманены и блеклы. Хранитель вздохнул и присел на кровать. — Найтмер… Я, конечно, не могу понять твои чувства сейчас. У меня нет кого-то такого, как для тебя Эррор, и… не будет — в последних словах послышались нотки разочарования и печали, но Дрим сразу же перешел на более веселый и подбадривающий тон. — Я тоже по нему скучаю. Но это ещё не конец — он когда-нибудь, но вернется. Мы будем ждать. И главное сейчас это то, что мы имеем. Джелай. Твой сын, он твой, он тебя любит, и ты его любишь. Это наиважнейшее — после этих слов голос хранителя неожиданно стал холоднее и расстроеннее. — Его… его приемные родители беспокоились. Несмотря не на что, они все ещё любят его очень сильно. И я думаю, что им нужно наве… — Нет! — выкрикнул Найтмер, приподнявшись из-под одеяла и поддавшись чуть вперед. Дрим удивленно и немного растеряно взглянул на него. А тот отвел взгляд, на его лице появился красный румянец, он обратно лег на кровать и добавил: — То есть… я не думаю, что готов к этому. — О чем это ты? — Я просто… — Найтмер сжал рукой одеяло, его взгляд устремился в одну точку, а огоньки в глазницах стали очень маленькими и запылали ярче, чем до этого. — … Не могу представить как поведу в этой ситуации. И просто думая об этом… я чувствую, что пока что не смогу видеть их, не смогу встретиться с ними, не сделав больно. — Хорошо, я понял — немного обдумав это, сказал хранитель. Потом он встал и направился к выходу, но перед самой дверью добавил: — Я принесу тебе поесть — в ответ Найтмер кивнул, и после этого Дрим покинул комнату. Хранитель вернулся через пару часов с тарелкой еды и поставил её на тумбу, а потом подошел к кровати. Он взглянул на Найтмера и Джелая, малыш выглядел намного лучше, чем вчера, а его брат — утром он был не так уж здоров, а сейчас он выглядел ещё хуже. — Найтмер, что с тобой? — спросил Дрим. — Ты выглядишь не очень. — Ах? — не сразу сообразил Найтмер, он был слишком истощенным и уставшим. — Ох… это может быть потому, что я питал Джелая своей энергией. Я подумал, что он так выздоровеет быстрее. — Оо… это объясняет твое состояние. И, знаешь, твое предположение верно, и оно работает. Джелаю становится лучше. Думаю, он скоро проснется… А тебе лучше поесть — восстановить силы. — Ладно — согласился Найтмер, а потом привстал с кровати и подошел к тумбе. Дрим улыбнулся и вышел. И только Найтмер собрался есть, как услышал, что после ухода брата, за дверью послышались звуки разговора. Любопытство взяло вверх, и он подошел и прислонился к двери. Голоса было плохо слышно из-за толщины дверей, но все же хоть что-то можно было разобрать. «Дрим, что ты тут делаешь?» — незнакомый голос. «Я просто прохожу мимо. А что нельзя?» — голос похож на голос Дрима. «Но мне показалось, что ты выходил из вон той двери. Что ты там делал? Что там?» «Я? Выходил оттуда? Зачем мне было заходить в ту комнату?» «Я вот это и пытаюсь выяснить. Ты весь день какой-то странный. Я видел как ты проходил мимо этой двери очень много раз, казалось — хотел зайти, но так и не заходил. И вот только сейчас зашел и вышел из неё. Да ещё и довольный и развеселый такой. Что там такое? Можно мне тоже посмотреть?» «Нет! … То есть там ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать. Просто… лучше не заходи туда. Ты же мне веришь, доверяешь и принимаешь таким, какой я есть. И, если я говорю, что так надо — значит, так надо.» «Ла-адно. Тогда я пойду. А потом встретимся, да?» «Да! Конечно! Ты же знаешь…» Владелец незнакомого голоса ушел, а хранитель облегченно вздохнул, но это облегчение продолжилось не долго. Найтмер почувствовал, что кто-то сильно прислонился к двери, отчего та немного дрогнула. Он решил, что это его брат, так как незнакомец ушел. «Как же это сложно. Я так не могу.» — слышны всхлипы Дрима. «Я не знаю, как долго могу скрывать это. Я и так еле как скрываю это от других служителей. Но перед ним, перед ним я не могу… совесть, достоинства и простая мораль — это все не дает мне просто так врать ему. Он доверяет мне, и я тоже. Это не выносимо скрывать от него такое, он так дорог мне. Я боюсь этим разрушить все, что между нами есть. Эту связь, это взаимопонимание, это доверие. Ах…» От двери отстранились и отошли в сторону. Послышалось ещё больше всхлипов и под конец настоящие рыдание. Такое громкое и интенсивное, что, только услышав их, душу сжимает от боли. После наступила тишина и показалось, что хранитель ушел. Но что же это могло быть? С кем он разговаривал? И кого он боялся расстроить? Эти странные мысли витали в голове Найтмера. Но он решил, что заберется во всем позже, когда его брат снова придет. Сейчас пока не о чем думать и выводить поспешные выводы. Только к вечеру Дрим снова пришел навестить брата с племянником. Он зашел в комнату, и в этот раз Найтмер сидел более бодрый и поглаживал скелетика. Хранитель улыбнулся и подошел ближе, но его радость неожиданно прервал брошенный вопрос брата: — Дрим, кого ты боишься расстроить? — Что? Ты о чем? — растерянно взглянул на него Дрим. — Когда ты днем от меня ушел, ты с кем то разговаривал. А потом, когда тот ушел, очень расстроился. — Чт-? — хранитель осекся, потом его голос стал более недовольный и серьезный, но он все же выглядел нервным. — Ты подслушивал?! — Как будто ты мог ожидать чего-то другого от кого-то такого, как я. Ну может это и плохо, и я это понимаю. Но меня это интересует, я волнуюсь. Кто это тот, кого мнение ты уважаешь, кто тебе настолько дорог, что ты боишься потерять его доверие и расстроить его? Такой вопрос поразил Дрима в самое сердце, это был опасный и безжалостный вопрос. И он не хотел на него давать ответ, только не Найтмеру. Такой ужасный демон, как Найтмер, может сделать с этой информацией что угодно, воспользоваться ей ради выгоды. Хотя тот о таком в данный момент не думал, но все когда-нибудь может воспользоваться этим, не сожалея не о чем. От таких мыслей становилось плохо и ужасно, странное ощущение кололо в душе и заставляло ту сильно биться. — Это не твое дело — хранитель все же ответил, перед эти возмущенно фыркнув. — Как это не мое? Я же сказал, что волнуюсь. Ты тогда сильно расплакался. И, знаешь, от некоторых негативных чувств мне тоже не так уж сладко и приятно. Дрим растерялся, эти слова задели его, но в хорошем смысле. Он задумался. Найтмера действительно это настолько волнует? Ему было плохо от негативных чувств? От его чувств? Может… ему ответить. Хранитель отмел эту мысль. Может Найтмер и волнуется сейчас, но это только сейчас. На данный момент у него нет повода, чтобы использовать это для своих целей. Прямо сейчас он под влиянием новообретенного чувства отцовства и думать о корысти не может. Опять мысли клонят к худшему. Почему он так плохо думает о своем брате? — Ты думаешь… что я скажу это тебе? Такому как ты?! — Дрим повысил тон. — Ты можешь этим воспользоваться как захочешь! Навредить мне! — Чего? Я… — Найтмер осекся, ведь эти слова были правдой, и он действительно мог эти воспользоваться. Но прямо сейчас это не волновало его, он искренне волновался за Дрима и отступать не намеревался. — Может я так и сделаю. Но сейчас! Это и вправду беспокоит меня. — Я тебе не могу верить! И не скажу! — выкрикнул хранитель, отвернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Он оставил Найтмера. В воздухе повисла тишина и странное ощущение. Что это за странное чувство? Скелет сжался, обняв себя, огоньки потухли в глазницах. Почему от это так плохо? Так холодно. Так темно. Что это такое? Что за боль? Это… он чувствует это. Его душа… черное яблоко. Почему эти негативные чувства ранят его? Почему его же душа ранит себя? Эти чувства — стыд и… совесть? Он стыдиться себя, ненавидит себя за такое поведение, за то, что он сделал и кем является. Он самое ужасное на свете существо. Так почему? Почему? Почему судьба дала ему такое счастье… любовь всей жизни… сына… такого хорошего брата? … Кажется, он уже думал об этом. Очень давно. Тогда он убежал. Убежал от своих чувств, от всего. Он боится себя, боится за своих родных. И все из-за самого себя!

***

      Найтмер плохо спал и не только от того, что все ещё питал сына энергией, но и потому, что думал все время о себе, о своей жизни, о своих поступках, о том, что случилось тогда. Как только он проснулся, сразу решил все, что сделает дальше — попросит прощение у брата, и даже если ради этого придется нарушить данные тем же условия. Найтмер не медлил: встал и тут же направился к выходу, но перед самой дверью замер. Сзади послышались стоны пробуждения. Повелитель Темных чувств стал медленно поворачиваться, пока его взгляд не застыл на месте. Он встретился им с другим шокированным взглядом. На некоторое время они оба застыли так, просто пялясь в недоумении друг на друга. Первым опомнился Найтмер. Он рванулся вперед и крепко обнял Джелая, из его глазниц потекли слезы. Скелетик все ещё не очень осознавал ситуацию, так как только что проснулся, и голова ещё немного кружилась. Мысли и воспоминания были спутанными и затуманенными. — Па… папа? — осторожно подал голос малыш. — Джелааай! — разрыдался Найтмер. — Я так рад! Я так люблю тебя! — Я… я тоже, папа! — Джелай обнял его в ответ. Потом они разняли объятия, и Найтмер сел рядом на кровати. Он, конечно, был рад, что сын наконец-то очнулся, но тут же задумался. Как это было странно… Именно из-за этого все дурные мысли испарились. Ну как же «испарились». Они все ещё оставались, но не имели такой уж важности сейчас. Найтмер больше задумался о том, что случилось прямо сейчас… и то, что все-таки нужно извинится перед Дримом. А что на счет хранителя? Как о нем вспомнили, так он и заявился. Дрим вошел в комнату и остолбенел на месте, его взгляд застыл на скелетике. Слезы потекли из глазниц хранителя, и он бросил с объятиями на Джелая. — Джели! Как же здорово! Ты наконец-то проснулся! — Дядя Дрим! — скелетик обнял его в ответ, но потом отстранился. — «проснулся»? Я спал? — Ну да — неуверенно начал Дрим. — Где-то два дня. Мы очень волновались по этому поводу. Ты же помнишь, верно? Охотников. — Даа… Они на нас напали. Не знаю почему. Затем мы убежали вместе с папой, а потом… Я честно не помню, что случилось дальше. — Ну ничего. Тебе не нужно помнить все, что случилось тогда. Главное, что ты жив и счастлив сейчас. — Да! И… я думаю, что папа меня спас! Так ведь, дядя Дрим? — … Это — хранитель замешкался, а потом взглянул на брата. Тот сидел рядом, но был слишком погружен в мысли, что не заметил пришествие Дрима и не слышал их разговора. Дрим встал и радостно ответил: — Да. Ведь он твой отец, и он любит тебя очень сильно! После этих слов он сел между ними и обнял обоих крепко и притянул ближе. Эта резкая смена обстановки вывела Найтмера из дум, и тот удивленно и растерянно взглянул сначала на брата, а потом на сына. Что же он сейчас чувствует? Что это за бешеное биение и жар? Он прикоснулся к одежде, где в груди на этом месте находится душа. Но это была не его душа… Тогда это? — Дядя Дрим, вы же мой настоящий дядя, да? Так значит вы каким-то образом родны с папой? — неожиданно спросил Джелай, заинтересованно в ответе взглянув. — Ммм… да. Мы братья — улыбнулся ему хранитель. — И знаешь ещё что? Мы не просто братья, мы ещё и близнецы! — Близнецы…? — задумался малыш. — А это как? — Ну… мы похожи — начал объяснять Дрим, но потом остановился на мгновение, а затем продолжил: — Ах… Лучше объясню на примере! Ты же помнишь ваших соседей и у них есть два сына? — он взглянул на скелетика, а тот кивнул. — Они тоже близнецы. Ты же видишь, они похожи. — Ооо… да! Это так забавно — рассмеялся Джелай. — И да, теперь я вижу. Вы немного похожи с папой. Только… папа же вроде как демон? А ты нет. — Ох, малыш. Это тяжело вспоминать и так сложно… Просто демоном или рождаешься, или становишься. Твой папа именно стал демоном. Так что он не рождался демоном. Не беспокойся и не думай об этом. Он все же любит тебя, и ты его. Так что не заморачивайся о лишнем. — Понятно! Все это время, оставаясь в объятиях, Найтмер молча наблюдал за их диалогом. И с каждым мгновением ему становилось все яснее, что было за ощущение, волнение и боль. Это душа, душа Дрима. Даже если он выглядит радостным и веселым, но душа говорит сама за себя. Она бьется так сильно, быстро и резко, источая жар, и кажется, что скоро вырвется из грудной клетки, только чтобы покинуть зону дискомфорта. Но почему ему так плохо сейчас? И это тоже понятно. Прямо сейчас он находится буквально между двумя мощными темными демонами. И как бы такой, как Дрим, чувствовал себя в такой обстановке? И если силы Джелая ещё слабы, это не отменяет того, что у него сущность демона. Какой же сильный получился демон, если бы родился от самого Повелителя Темных чувств? Понятно же какой. А сейчас, к тому же, эти силы пробудились совсем недавно, и ясное же дело, что они будут неконтролируемые, нестабильные и такие интенсивные. Сейчас же Найтмер думал об этом, он не хотел приносить им вреда, не хотел. А самый лучший способ сделать это — уйти. И снова он бежит, но это не потому, что боится или не понимает, а потому, что желает лишь лучшего. Пока Найтмер думал о своем, Дрим и Джелай разговаривали на разные темы. Вскоре их веселая беседа закончился, и хранитель отпустил обоих скелетов и вышел из комнаты — у него все же были дела. Они остались наедине, и скелетик подполз к отцу поближе и обнял его. — Я так тебя люблю, папа! Я рад, что встретился с тобой! — … ох. Да. Я тоже люблю тебя, малыш. И я надеюсь, что скора ты встретишь своего второго отца. — Второго? А ты разве не знаешь, где он? — Прости, но нет. Это сложно объяснять такому маленькому как ты. — Я не маленький! — надулся Джелай. — Мне шесть лет. — Хаха! Конечно… — Найтмер усмехнулся. — Ты большой. Но это все не важно. Ведь я люблю тебя любым, дорогой. — И я тебя тоже! Даже если ты демон. Найтмер наклонился и поцеловал сына в лоб, от этого Джелай звонко и радостно рассмеялся. Как хорошо… все наконец-то закончилось. Они нашли друг друга, они были рады и веселы. Но надолго ли это?       Дрим стоял и смотрел на город через арку. Закат — одно из любимых его событий за день. Хотя это и означает, что солнце уходит и дает место тьме и ночи. Что плохого в тьме? Это странный вопрос, ведь тьма это плохо, но… она очень важна. Как бы не хотелось, чтобы все было счастливо и хорошо, в жизни всегда будет зло, тьма, печаль и горечь. Главное не сдаваться и не поддаваться этому же злу и тьме. Но в тьме тоже есть хорошее и прекрасное. Та же ночь. Ночью темно. Но есть то, что все-таки дарит свет и помогает. Так и есть. Свет не может быть без тьмы, и тьма — без света. Это можно легко доказать на примере свечи. Когда зажигается огонек — это свет — от свечи идет тень — это тьма. Но если бы этой тьмы не было изначально, то бы не было повода и зажигать свет, и он бы не появился. Вот такая странная зацикленность: как бы больше не становилось света, тьма будет появляться дальше; все едино и равносильно. Хранитель вздохнул. Зачем он размышляет о таком? Ему что ли проблем мало? Нет, это все важно — думать о таком. Нужно, чтобы помочь заблудившимся во тьме и спасти их. А он только пришел посмотреть на красивый закат, а опять думает о плохом. Но это не худшее, о чем Дрим сейчас думает. Кое-что похуже происходит прямо сейчас. Слева послышались какие-то взволнованные крики, и хранитель повернулся в их сторону и увидел тревожного Джелая. — Джели? Что такое? Почему ты не с отцом? — удивленно посмотрел он на него. — В этом и проблема! Я не знаю, где папа! Я лишь отвернулся на некоторое время, и его уже нет в комнате! Что делать? Дрим, не ответив, схватил скелетика за руку и побежал. Они искали Найтмера, и на долго их поиски не затянулись. Пропажа нашлась. Но не где-нибудь, а прям в главном холле у входных дверей. Оба окликнули его, но тот лишь слегка дрогнул и, даже не обернувшись, выбежал через те двери. Дрим и Джелай побежали за ним. Найтмер остановился и обернулся, по его скулам текли слезы. Потом из его правой глазницы потекла темная жидкость, все его тело покрыла какая-то слизь. На черепе появились рога, множество щупалец-хвостов и громадные черные крылья выросли из спины. — Не надо! — выкрикнул он, слезы не переставали течь. — Простите, но так надо… Джелай, прошу! Будь хорошим, слушайся Дрима и своих приемных родителей, люби их! Ты должен оставаться хорошим монстром! Ради меня! Будь добрым и милостивым. Не совершай моих ошибок и иди к свету! — Папа! — единственное, что успел сказать скелетик. Найтмер отвел взгляд, взмахнул демоническими крыльями и взмыл в небо, направившись в сторону леса. Джелай стоял и плакал, сильно плакал. Дрим подошел, обнял и успокаивающе стал поглаживать по спине. Ему тоже было печально, но не так сильно. Хранитель знал: Найтмер ушел, но это не значит, что он покинул их. Нет, он сделал то, что считал нужным. И хотя его настоящие намерения неизвестны, было ясно видно, что ему тоже больно. НО это нужно сделать. Найтмер демон, и быть с сыном он не может, это будет плохо для его судьбы и взаимопониманию между окружающими. Это закончилось печально, но как мы все знаем: за тьмой следует свет, и за светом — тьма. Вскоре все станет намного лучше, а остается лишь ждать, надеяться и верить. Верить в лучший исход и не сдаваться.