— о — О — о —
— Грейнджер, — утром позвал её Малфой. Она всю ночь дремала, сидя на полу и наблюдая за ним. Девушка открыла глаза и подошла к кровати, её задница онемела. Коснулась его лба — холодный; когда Драко открыл глаза и посмотрел на неё, Гермиона улыбнулась ему. — Мне приснился очень странный сон… — Какой? — радушно спросила Грейнджер. Малфой поймал её запястье прежде, чем она отняла руку, и, нахмурившись, посмотрел на неё широко распахнутыми серыми глазами. Он был явно смущён. — Мне приснилось, что Энн-Мари несправедливо осудили. Гермиона вскрикнула и хлопнула в ладоши, покраснев. Малфой, которому немного полегчало, рассмеялся и словил её руки на лету, притягивая к себе. Оба перестали смеяться и посмотрели друг на друга. Они были очень близко… Затем раздался стук. Девушка отпрянула, отходя подальше от кровати, и побежала к двери, оставив мужчину в постели. Грейнджер рывком открыла дверь, перед ней стоял дежурный целитель в специальном костюме. — Доброе утро, миссис Малфой, — поздоровался тот, входя в квартиру и закрывая за собою дверь. Гермиона нахмурилась. — Меня зовут Перкинс, и я пришёл, чтобы проверить, заражены вы или нет. Сегодня анализ уже будет точным. — Я мисс Грейнджер, — поправила его она, на что целитель кивнул, доставая небольшую аптечку. — Или же миссис Уизли, — добавила девушка, решив, что ей пора привыкать к этой фамилии, ведь через несколько месяцев она узаконит это право. — Мне очень жаль, мисс, но мы слишком загружены и поэтому для практичности называем всех пациентов в квартире именем первого заражённого. В некоторых квартирах живёт по восемь человек. Только представьте: Томас первый, Томас второй, Томас восьмой… — Так, значит, из практических целей ты стала миссис Малфой, — усмехнулся Драко, выходя из спальни. Он выглядел лучше, чем ночью, но всё же оставался бледным и слабым, и с лёгким оранжевым румянцем. — Заткнись, — проворчала Грейнджер. Целитель попросил их сесть на маленький диван в гостиной, затем измерил температуру, давление и внимательно осмотрел. — Как вы себя чувствуете, мистер Малфой? — критически его оглядев, спросил Перкинс. — Я в порядке. Думаю, это обычная простуда. — Угу, — кивнул целитель, не сводя с него взгляда. — У вас расширены зрачки, учащённое сердцебиение — явные симптомы оранжевой лихорадки. — Вы уверены? — спросил Драко, стараясь не думать о том, что рядом с ним сидит Гермиона в белой футболке и коротких шортах. Её волосы были собраны, и Малфой опытным взглядом отметил, что на ней нет лифчика. Перкинс перевёл взгляд на девушку и обеспокоенно кивнул. — Боюсь, у вас оранжевая лихорадка, — сказал целитель, подходя к холодильнику, тем самым стараясь как можно деликатней оказаться подальше от пациентов. — Этого не может быть! — испуганно воскликнула Гермиона. — Я чувствую себя превосходно. Это, вероятно, какая-то ошибка. Нас сегодня должны были выписать… — Мисс, у вас все признаки оранжевой лихорадки: расширенные зрачки, учащённое сердцебиение. Я не могу вас выписать. Рвота и повышенная температура — следующие симптомы. Будем надеяться, что ваше состояние не ухудшится. Так как здесь нет сквозняков и других людей, то болезнь должна протечь без осложнений. Он сделал некоторые записи в блокноте, а затем обвёл присутствующих взглядом. — Может, у вас есть какие-то просьбы? Может, вам что-то нужно, чтобы облегчить изоляцию? — Наши палочки, например? Провести весь карантин в собственном доме? — рискнул спросить Малфой. — Что-то менее… волшебное. Мы установили вам телевитор, — сказал он, указывая на телевизор. — Надеемся, это поможет вам скоротать время… — А как же Министерство? Наша работа? Как долго продлится изоляция? — спросила Гермиона, не желая отпускать целителя, пока он не ответит на их вопросы. — Министерство сейчас не работает, — ответил Перкинс, на что девушка ахнула. — Так что я не стал бы беспокоиться об этом. Министр Шеклболт также находится на карантине в своём доме, который служит сейчас временной больницей. Мы пока не можем точно ответить, как долго продлится изоляция. Сейчас весь мир перешёл на вторую стадию пандемии, то есть никто — ни маггл, ни волшебник или другое волшебное существо, — не может выходить на улицу. По правде говоря, — он как-то странно посмотрел на них, — это одна из немногих квартир, где живёт два человека. Все больницы переполнены, и люди теперь находятся на изоляции в своих домах. Гермиона в порыве волнения поднесла руки ко рту, и Малфой пристально посмотрел на Перкинса. — Вы хотите сказать, что к нам могут подселить ещё нескольких людей в том случае, если увеличится количество заболеваний? — Я предупреждаю, что в ближайшее время вы, скорее всего, будете делить квартиру как минимум ещё с одной парой. Если вопросов больше нет, я ухожу. — Книги и настольные игры, — выпалила Гермиона. — Простите, миссис Малфой? — Вы сказали, что мы можем попросить что-то, что облегчит нашу изоляцию. Поэтому я хотела бы попросить книги и настольные игры, — она слегка покраснела. — Если вас это не затруднит. Перкинс кивнул и сделал пометку в своём блокноте. — Мы постараемся. Пока что ничего не меняется: грязное бельё сжигается, продукты и еда появляются, как всегда. Я наведаюсь к вам позже, если, конечно, не возникнет никаких осложнений. Мы по-прежнему будем поставлять вам свежие выпуски «Ежедневного Пророка», по крайней мере, пока он выпускается. До свидания. И он вышел из комнаты, явно желая побыстрее покинуть эту квартиру. Гермиона посмотрела на Малфоя, тот перевёл взгляд на неё. — Судя по всему, нам ещё долго придётся соседствовать.— о — О — о —
— Грейнджер, смотри! — воскликнул мужчина, и в комнату вбежала босая Гермиона. Весь день она провела в своей спальне, тревога разъедала, так что она даже обрадовалась, когда Драко позвал её, и в несколько шагов оказалась рядом с ним. Он стоял возле окна. — В чём дело? Они уже распустились? — спросила девушка, глядя на стебли лунного цветка. Но Малфой покачал головой и указал на окно. Она подняла глаза и увидела свет в соседнем окне, всего в двух-трёх метрах от их квартиры. — У нас соседи! — взволнованно воскликнула Грейнджер. Малфой посмотрел на неё с приподнятой бровью, и девушка слегка покраснела. — Пока никого не видно. Видимо, квартиру только подготавливают. Они ещё долго стояли возле окна, но никто так и не появился. И спустя некоторое время Драко и Гермиона, немного разочарованные, разошлись по своим спальням.— о — О — о —
— Грейнджер? Гермиона оторвала взгляд от бумаг, которые держала в руках. Она сидела на кровати, скрестив ноги, Малфой прислонился плечом к дверной раме. — Проходи, — она похлопала возле себя, и мужчина прошёл в спальню. Гермиона с трудом сглотнула, что было довольно глупо, ведь Драко не проявлял к ней никакого интереса. Он — просто мужчина, а она — почти замужняя женщина. Поэтому девушка постаралась побыстрее избавиться от этой мысли. Ей не следовало волноваться из-за Малфоя. Он её совсем не интересовал, не говоря уже о том, что Драко никогда в жизни не заглядывался на таких, как она. — Думаю, нам нужно установить некоторые правила и согласовать график, — сказал он, держа в руках ручку и листок бумаги. Грейнджер в удивлении распахнула глаза. — Я собиралась предложить тебе то же самое. Смотри, — она показала ему бумагу, лежавшую на коленях. Они обменялись листами, прочитали их содержимое, а затем посмотрели друг на друга — весело, даже с удивлением. — Видимо, мы думали об одном и том же. — Считаю, некий распорядок поможет нам сохранить здравомыслие, — глядя ей в глаза, заявил Малфой. — Просыпаться в определённое время… — По очереди готовить есть… — Мы относительно неплохо ладим. Они невольно оказались близко друг к другу, и Малфой смог заметить, насколько гладкой выглядела её кожа, бледно-смуглый цвет лица, веснушки на слегка заострённом носу и густые, без туши, ресницы. Гермиона моргнула, покраснела и отстранилась. — Меня всё устраивает, — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Отлично. — Да. Драко посмотрел на свои руки, потом кивнул, словно собираясь что-то сделать, и вышел из комнаты, оставив девушку в смятении. Это в комнате так жарко или у него поднялась температура? Что с ним? Ради Бога, это же Грейнджер. Но «это была Грейнджер», у неё очень длинные и стройные ноги, и она в такой же футболке, как и он, но вот только сквозь ткань проглядывали её соски. И выглядела она так мило с этими косичками, что ему было нетрудно представить, что бы он сделал с ней, если бы это была не Грейнджер, конечно. Да, Грейнджер, читающая эротические романы, которые, по правде говоря, и его заинтересовали. Ведь главная героиня — красивая шатенка, а её любовник — мускулистый блондин… Эта изоляция убьёт его.— о — О — о —
— Малфой! — в пятый раз крикнула Гермиона, стуча в дверь ванной. Драко находился в душе уже больше часа, а она очень хотела писать. После их разговора в её спальне (самый длинный и волнующий разговор, который у неё только был и во время которого девушка узнала, что Малфой так же, как и она, любит всё контролировать) Грейнджер чувствовала себя несколько неловко. Драко, видимо по всему, тоже смутился. Он быстро покинул её спальню, как будто вспомнил, кто они. Гермиона прижалась лбом к двери и закрыла глаза. К тому же она была почти замужней женщиной и поэтому не понимала, почему вдруг почувствовала себя слегка — совсем немного, чуть-чуть, — увлечённой им. Мальчишка, который больше всех издевался над ней в Хогвартсе, тот, кто морщил нос при её появлении, он… он был из тех людей, которых раздражало её присутствие, даже если она просто проходила мимо. Но сейчас Драко вёл себя иначе, совсем не как в школе. Возможно, дело было в том, что он просто повзрослел, и теперь зрелость подчиняла себе устаревшие стереотипы чистой крови. Но это так неправильно, ругала себя девушка, думать о другом мужчине, когда дома её ждёт прелестный рыжий жених. В тот злополучный день они едва смогли перекинуться двумя слова и то в присутствии Малфоя, но Уизли волновался за неё. Мысль о Роне успокоила девушку. Она любила своего жениха и ни на миг не сомневалась в этом. Так что Малфой… ничего не значил. Кроме того, он не флиртовал с ней или что-то в этом роде; просто находиться долгое время с кем-то, кого ты едва знаешь, запертым всего в тридцати квадратных метрах, весьма странно. Вот и всё. Дверь распахнулась, и Гермиона, потеряв равновесие, упала на Малфоя, вернее, на его обнажённую, ещё влажную грудь. Она вскрикнула, подняв руки, которые скользнули вниз по торсу, и теперь её лицо уткнулось в тёплую, почти горячую грудь мужчины. На нём было только одно полотенце, обвязанное вокруг бёдер. Просто одно полотенце, святая Моргана! — Что это? — воскликнул Малфой, хватая девушку за запястья и прижимая её к стене. Кончики её ушей покраснели, она продолжала лепетать какие-то глупости. Драко решил, что это лучший момент, чтобы подразнить её. — Но-но, Грейнджер, — с притворным возмущением произнёс он. — Едва не с пеной у рта ты мне доказывала, что почти замужняя женщина, и как же тебе хватает совести так на меня набрасываться? Возьми себя в руки, — и он, отпустив её, прошёл в свою комнату, оставив Гермиону, полную смущения, в одиночестве. Ради Морганы, Мерлина и всех могущественных магов, Малфой был в одном лишь полотенце и выглядел просто потрясающе. Эта изоляция сведёт её с ума.— о — О — о —
Почему Грейнджер постоянно носит эти короткие шорты и прозрачные хлопковые футболки? Весьма трудно не смотреть в её сторону, когда она — единственное живое существо в этом доме. Соседи, к слову, ещё не приехали, да и Гермиона уже не смешила, восклицая: «я не флиртую, ведь я скоро выйду замуж!» Она это говорила каждый день. Однако, как взрослые и порядочные люди, какими они стали, терпели друг друга достаточно, чтобы мирно уживаться вместе. Только вот с каждым днём становилось всё скучнее. Иногда Драко злил её, кидая обидные замечания, но после двух или трёх язвительных комментариев они возвращались к своему сонному состоянию, скуке и напряжению. Потому что единственным едва приличным источником естественного света было окно, которое находилось в гостиной-столовой-кухне, так что там они проводили большую часть времени: игнорируя друг друга и скучая, сидя или лёжа на полу возле окна. Единственное место, где было более-менее прохладно; ведь квартира сделана таким образом, что к ним не поступал холод, из-за которого они могли заболеть ещё сильнее. Здесь всегда было тепло. В помещение свежий воздух не поступал, появлялось ощущение удушья, и им не оставалось ничего, кроме как ходить в таких коротких шортах, как Грейнджер, либо в боксерах (в своей комнате), как Малфой. Оранжевый цвет с их тел ещё не сошёл, но хуже им не становилось, если не считать нескольких случаев рвоты, зубной боли или чихания оранжевыми соплями, но это не было так уж важно. Грейнджер теперь ходила как будто с искусственным калифорнийским загаром с оранжевым румянцем, а Малфой походил на парня, заснувшего на солнце. Ничего такого, что могло показаться странным, насколько это вообще возможно. Возвращаясь к настоящему времени: Гермиона лежала, прижав голову к полу, животом вниз. Малфой старался не смотреть на её задницу, пока переключал каналы на телевизоре. Он уже стал экспертом в его управлении и втайне гордился этим, но сейчас ему было трудно сосредоточиться, так как перед его взором были представлены голые ноги Грейнджер. — Мне скучно, — вздохнула она, снова согнув ногу, и Малфой опять уставился на девушку как загипнотизированный. — Я мог бы помочь тебе, Грейнджер, — протянул он своим соблазнительным тоном. — Но ты продолжаешь настаивать, что почти замужем. — О, заткнись. Затем в дверь постучали, и они оба вскочили. Перкинс, облачённый в свою форму, открыл двери и вошёл в квартиру. — Добрый день, мистер и миссис Малфой, — поздоровался он, не обращая внимания на выражение лица Гермионы. — Я принёс вам то, что вы просили, — целитель поставил сумку на стол и подошёл к парочке. — Теперь приступим к осмотру. — Как дела на улице? — спросил Драко, желая поговорить с кем-то другим, кроме Грейнджер. — Как и в «Ежедневном Пророке», — ответил Перкинс, измеряя давление девушки. — Извините, но у меня нет сил много говорить. За сегодня я осмотрел более ста пациентов, я на дежурстве почти пять часов. Гермиона понимающе ему улыбнулась и покачала головой. — Не переживайте, мы всё понимаем, просто… нам скучно. Никакого свежего воздуха, и отопление включено на всю мощность. — Можете вы что-нибудь сделать с этим проклятым отоплением? Здесь ужасно жарко. Всё время. Даже вода закипает! — Отопление? Здесь нет отопления, — задумавшись, ответил целитель, а затем указал на них своей белой штуковиной и воскликнул: — Мерлин! Да у вас лихорадка! — Перкинс рефлекторно сделал несколько шагов назад и взял свой портфель, нервно вытаскивая две из пяти оставшихся у него колбочек. — Вам нужно принимать холодный душ два раза в день и пить это зелье три раза в день, пока не начнёте чувствовать, что температура спадает, ведь, если этого не произойдёт, у вас могут начаться галлюцинации. Я приду завтра. — Погодите, Перкинс, — остановил его Малфой. Нахмурившись, целитель обернулся. — Не могли бы вы достать нам ингредиенты, а мы сами приготовим зелье? Эти оставшиеся лекарства нужнее тем, кто не очень ловок в зельях. В этой же квартире — таких нет. Вы могли бы принести мой котёл и аптечку, чтобы вам не пришлось отнимать зелье или нужные для него ингредиенты у тех, кто в нём нуждается больше нас. Перкинс кивнул и что-то записал в блокноте. — Посмотрим, что я смогу сделать. Если моё начальство даст добро, то это будет отличным вариантом. Мы могли бы даже реализовать это для других пациентов. Какая замечательная идея, мистер Малфой! И он впопыхах исчез, оставляя их в одиночестве. Мужчина вздохнул и посмотрел на Грейнджер, которая прижала зелье к груди. — Это была отличная идея, Малфой, — прошептала она, не глядя ему в глаза. — Даже мне в голову не приходило, что мы отнимаем их запасы, и… — Ну, по крайней мере, в этом мы солидарны, — кивнул Драко и потянулся к сумке на столе, разрушая эмоциональный момент, и принялся рыться в ней. — Что там принесли? — спросила девушка, пытаясь заглянуть внутрь. Тогда Малфой достал чёрный блестящий коробок и с неким весельем прочитал надпись на этикетке: — Эротические игры для пар.