Любовник

      Кто Слава для него? Друг? Саунд-продюсер? Битмейкер? Нет, вовсе нет… Парень, который хотел прославиться, показать миру свои творения, достижения и успехи в музыке в итоге стал для одного из самых популярных и скандальных певцов тайным любовником.

***

      Вечер. На незатуманенном небе отблёскивали далёкие звёзды, луну в кои-то веки можно было лицезреть полной и это зрелище хоть не настолько удивляло, завораживало, как в фильмах, но это было тоже чертовски красиво. Свет в половине домов давно погас. Люди засыпали, отдаваясь своим мирам и своим грёзам, предаваясь воображению. Уличные фонари один за другим включились, насыщая небольшим светом тёмные улицы дачных особняков и домов.       Алишер прижимал худую талию всё сильнее к своему накачанному прессу, его пальцы обхватили руку, чуть прижимая её к их кровати. Лицо певца было в нескольких сантиметров от лица Славы, а язык того облизнул раскрасневшуюся щёку блогера. — Больно. — прошептал Слава, пытаясь немного освободиться от крепкой хватки «друга». Он посмотрел на него молебными глазами, словно пытаясь таким образом уйти от медленных и чётких прикосновений Алишера.       Алишер же выругался себе под нос, но движения Славе позволил сделать. Второй отпрянул, принимая сидячее положение, разминая руки и потягиваясь всем телом. — Тебе разве не нравится, малыш? — облизывая пересохшие губы, спросил певец. Он смотрел на своего Славу таким тёплым, нежным, но при этом таким властным взглядом.       Слава отвернулся, как почувствовал, что всё его лицо покрылось румянцем. Даже уши покраснели. Такой стеснительный, неуверенный в себе тихоня и нравился Алишеру. Такой беззащитный и безвольный Слава был по душе Алишеру, а не «всякие размалёванные и дерзкие тёлки», как выражался иногда он сам. Хотелось его прижать к себе и никому не отдавать, но при этом хотелось быть с ним строгим, чтобы тот не забывался и знал своё место. Хоть и второе — лишь извращённые фантазии певца на тему подчинение/доминирование, он оберегал своего возлюбленного и никому не разрешал его касаться. Можно назвать это сильной ревностью, оно и так понятно. — Н-нравится. — промямлил Слава. Его голос невольно дрогнул, словно он сидит не в комнате с приглушённым светом, богатым оформлением, приятной на вид и по ощущениям атмосферой со своим возлюбленным, а в дешёвом, захолустном бордельчике и говорит с тем, кто купил его красивое тело на своё удовольствие. — Повернись. — грубо попросил Алишер, принимая более серьёзный вид. Он приподнялся с койки, пытаясь понять, что вновь не так он умудрился сделать за столь короткое время после прошлой обиды, ведь такие заскоки у своего партнёра не редкость для них обоих.       Слава не шелохнулся, скрывая свой взгляд в ладонях и о чём-то поспешно думая. — Ты не слышал? — выдохнул второй.       Парень принял более удобную позу, открывая тумбочку и беря оттуда пачку сигарет. Достав зажигалку и вытянув одну сигаретку, он закурил. Славик всё также сидел на краю кровати молча, будто провалившись в транс, судорожно сжимая руки. Реакцию его любовника ждать пришлось недолго.       Моргенштерн, встав с кровати, прошептал что-то невнятное, похожее на ругательство, обогнул всё расстояние, что разделяло их и оказался около Славы. Он вздрогнул, когда певец опустился рядом с ним на кровать, кладя свою руку на его плечо. — Мне не нравится, когда ты меня не слушаешься, солнце. — тихо и так властно проговорил Алишер, будто это был вердикт для Славика. Он сжал пальцы на плече друга в ожидании реакции. — Алишер, мне это всё надоело. — вдохнув как можно больше воздуха, подал голос он с какой-то уверенностью, будто пытаясь соскользнуть с предыдущей темы. — Что? — изогнул бровь Алишер, выпуская первое кольцо дыма. — Что же тебе не по вкусу?       Певец надеялся, что это не то, о чём думает он сам, но Слава бросил осторожный взгляд и сказал: — Эта тайна. Я не могу больше лгать всем подряд. — Слава всхлипнул, словно он сейчас начнёт рыдать и биться в конвульсиях. Узнаёте этого позитивного, в каком-то ключе милого и весёлого саунд-продюсера? Алишер вот тоже ничего не видел, кроме испуга и загнанности, что прослеживались в действиях блогера, когда он сжал маленький кусок одеяла, стараясь справиться со стрессом. — Родителям, друзьям, подписчикам, фанатам. Никому не могу врать больше. — Ты будешь так говорить столько, сколько я захочу. Ведь ты понимаешь, что от меня ты никуда больше не денешься? — Моргенштерн бесцеремонно взял подбородок Славы и притянул к себе, заставляя того смотреть прямо в глаза певца. — Да. — лаконично ответил он. Мягко вырвавшись из предыдущего положения, он рукавом толстовки стёр подступающие слёзы из глаз.       Хоть и Алишер принял серьёзный и молчаливый вид, но в мыслях он только матерился. Он так хотел избежать этой беседы, этих признаний. Нет, он не стыдился этих отношений и своего партнёра, просто… А может и стыдится? Даже если это и так, то рэпер боится признаться публике. Хотя, куда ещё хуже? — Слава, — нервно и взволновано начал Алишер, хоть и его лицо ничего не выражало, вроде отчуждённости. — Ты правда хочешь, чтоб всю Россию потрясла эта новость? Хочешь травли от этого ебаного, гомофобного общества? Хочешь бояться за свою жизнь и жизнь близких, семьи? Ещё больше осуждения?       Резко Слава прижался к Алишеру, ревя навзрыд. Прижался, как к последней надежде. Он не в силах был выдать ни слова, лишь что-то нечленораздельное он бормотал, пытаясь зарыться в объятия любовника. Певец покачал головой, всё также удивляясь наивности и эмоциональности этого парня, он начал поглаживать его, задумчиво глядя в потолок. — Ты прав, прости, я такой идиот… — смог в отчаянии выдать Слава, постепенно приходя в норму. Он уже не плакал, только тихо всхлипывал, не спуская рук с груди своего любимого. — Подождём до лучших времён. — проговорил Алишерка, ртом придерживая сигарету и аккуратно опускаясь со Славой на кровать. Они вновь прижались друг к другу не в силах оторваться.