***
Проходя по улицам викторианского Лондона, вы могли бы увидеть кучу заводов, на которых днями и ночами работали дети и взрослые. Изнемогающие от усталости и вечного пьянства люди, ковылявшие по улицам, крысы, так часто встречающиеся в доках, рассыпались по городу, заполняя все вокруг своим унынием, вонью алкоголя, немытых тел, усталостью и нищетой. Грязные широкие улицы, заляпанные привычной для столицы мира сыростью экипажи и омнибусы, железные пути, ржавые вывески на домах, туман, стелившийся по городу, мрачные, потемневшие от старости стены, трущобы, грабеж, произвол. Каждое божье утро начиналось здесь так, и каждый человек, что жил здесь, по-своему ненавидел и любил его, как и всю свою жизнь. Проснулась я с огромным трудом, хотя, надо сказать, не любила спать долго, так как считала это совершенно бессмысленной потерей времени. После вчерашнего голову словно раскололи надвое, а потом собрали назад, кое-как склеив и составив содержимое на место. Глянув на часы, я чуть за нее не схватилась. За пятнадцать минут собравшись, наспех перекусив чем было, скинула водителя с первого попавшегося экипажа и погнала лошадь к Альгамбре. В лучшем случае, сегодня меня ждет допрос. В худшем — увольнение. На ходу спрыгнув на землю, зашла на просторную площадку. Людей, по обычаю, было мало. Проходивший мимо Виктор Линч, посмотрел на меня так, словно встретил призрака. — Вы живы? — Прошу прощения? — Было найдено шестнадцать трупов, мы даже не стали удостоверять личности и были уверены, что вы среди них тоже имеетесь. — Не успела ночь пройти, а меня уже хоронят? — слабая попытка пошутить не вызвала у мужчины улыбку. — Мисс Рэйган…прошло два дня… Думаю, вам стоит показаться мистеру Роту. — Да…конечно, — меня как водой окатили. Поблагодарив Виктора, проводившего меня хмурым, недоверчивым взглядом, я отправилась в театр. На входе меня, по своему обычаю, встретил Льюис. Кажется, даже он немного удивился, хотя то была лишь мимолетная тень, быстро сменившаяся его привычным выражением лица. — Рад видеть вас в добром здравии. Думаю, мистер Рот тоже обрадуется — ему доложили, что погибли все, кто был в стычке. — Как видите, не совсем, — я тяжело вздохнула. Даже сейчас не получалось справиться со сном и противной, ноющей головной болью, что уж говорить о том, как легко было говорить с пробитой насквозь щекой. — Прошу. Зайдя, Максвелла я не увидела, а потому встал выбор: ждать здесь, пока он не спустится, или пойти и найти его самой. Остановилась на том, что это будет как минимум бестактно, так что просто подошла к дворецкому и попросила его помочь. Прождав примерно четверть часа, я услышала шаги на деревянной лестнице, ведущей куда-то в противоположную сторону от главной сцены. Впервые мне приходилось видеть Рота без его любимого пиджака, а в почти домашней одежде. Через белоснежную рубашку, рукава которой он спешно закатывал, я заметила сильные руки со множеством шрамов на костяшках, что было не удивительно: мне говорили, что когда-то он профессионально занимался акробатикой и боксом, прослыв очень опасным противником. Также прекрасно прорезалась статная осанка и широкие, мужественные плечи. Его можно было сравнить с горделивым коршуном. Острый нос с горбинкой и пронзительные глаза добавляли этому образу особый шарм, который при каждой встрече заставлял меня вновь и вновь глядеть на этого мужчину по-новому. — Лерой? Вы живы? Похоже, он не спал уже не одну ночь. Это было видно по раскрасневшимся глазам и серо-коричневым мешкам под ними. В волосах блестела вода. Хорошо, что его разбудил дворецкий, а не я, он, видимо, только что проснулся и был бы не сильно рад, если бы из кровати его вытащил один из подчиненных. Вид уставший, что не удивительно, ведь для главы висельников каждый день — та еще забота. Смотрел Рот с некоторым недоумением, словно сам не верил, что видит меня. И опять я лишь молча кивнула. Молча, пожалуй, из-за того, что мне было просто больно говорить. — Мне сообщили, что нашли почти дюжину тел, включая Октавию и то, что вы были там, когда начался бой. Куда же вы делись на целых два дня? — он слегка опусти взгляд, — Что с вашим лицом? — кончиком большого пальца он коснулся раны на щеке. Лицо изменяло выражение едва ли не каждую секунду. — Льюис, позови мисс Найтингейл! — рявкнул он на своего дворецкого. — Не стоит… — Уже сделано, сэр. Рот в два шага пересек комнату. Я решительно не понимала причины столь хаотичных движений. Все, что мне оставалось, это лишь взглядом провожать его из угла в угол. В конце концов он остановился и развернулся ко мне. — Я надеюсь, вас не затруднит то, что у меня сегодня будет крайне уважаемый гость, с которым я бы хотел вас познакомить? Не будете любезны задержаться? — он как-то невинно поднял брови, в то время как в глазах плясали бесенята. Когда он успел сменить беспокойство на ухмылку? — Сомневаюсь, что могу отказаться, — я слегка склонила голову набок. — И то верно, — губы Рота дрогнули. Он заговорщицки подмигнул. За время ожидания меня успели напоить парочкой чашек чая с печеньем (чай я, кстати, пробовала впервые). Когда я увидела того, кого Максвелл назвал «очень уважаемым гостем», на меня напал настоящий ступор. Передо мной стоял Кроуфорд Старрик собственной персоной. Первым, что бросилось в глаза, были простые, но явно очень дорогие идеально вычищенные плащ и черный с фиолетовым камзол. Прямая спина и невероятно спокойное, представительное выражение лица завораживали. В газетах он мелькал множество раз, где казался очень молодым для неофициального главы страны; лет тридцать, не больше. Сейчас же взглянув на него, я увидела глубокие морщины, прорезавшие лицо, дряблый подбородок и слишком умные глаза, выдававшие в нем человека много старше. Сам Кроуфорд отличался своей элегантностью и в совершенстве изученным владением самоконтроля, что делало его непроницаемым даже для самых чутких глаз. Очнувшись от минутной задумчивости, я заметила, что он тоже, как бы невзначай, меня разглядывает. Пожав руку Роту, он направился ко мне, галантно взял мою своими тонкими пальцами, подушечки которых были неестественно плоскими, и, из вежливости, слегка коснулся губами тыльной стороны моей ладони. Как-то незаметно для самой себя, я слегка опустила голову в уважительном поклоне. Если мысли были ясны как день, то оцепенение все еще не прошло, заставляя меня смотреть Старрику прямо в глаза в попытке разглядеть хоть проблеск его характера, что было безуспешно — тот смотрел мне в душу остро и равнодушно. — Кроуфорд Старрик, к вашим услугам. — Лерой Рэйган, к вашим. — Итак, Максвелл, — потеряв ко мне интерес, мужчина развернулся к Роту, — Вы по поводу Октавии? — Верно. Мисс Пламб убили два дня назад. Кроме этого, вместе с ней нашли шестнадцать трупов висельников и еще четверых — грачей. — Мне сказали, что без выживших висельников. — Я тоже так думал, пока… Многозначительная пауза. — Пока что? — Пока здесь не появилась мисс Рэйган, — Старрик повернулся ко мне и начал разглядывать с уже большей заинтересованностью. — Вы видели произошедшее? — Да, в каком-то смысле. — Отбросьте скромность, Лерой, насколько мне известно, вы были непосредственным участником, — помог мне Рот. — Вот как, — магистр тамплиеров изобразил удивление, — В таком случае, для вас не будет затруднительно поведать нам обо всем произошедшем? — Разумеется. — Лерой, выкладывай все как есть! Кроуфорд, я приглашаю вас выслушать все это за чашечкой крепкого цейлонского. Льюис! Чтобы чай был готов не больше, чем через пятнадцать минут! — Максвелл, похоже, заметно повеселел, — Садитесь, прошу, — он размашисто махнул рукой в сторону обитого бардовым бархатом кресла. Глаза непроизвольно опустились в пол — я чувствовала себя скованно и неуютно, но, как меня и просили, я начала рассказ. Максвелл едва ли не изнутри светился каким-то хитрым огоньком, в то время как Старрик не выражал ничего, кроме умиротворенности. Впрочем, он и не был безмятежен. — Значит, еще один из ваших учеников убит в то время, как Саутуарк в распоряжении близнецов. Это очень плохие новости, Рот, не находите? Что с вашим лицом, мисс Рэйган? — он со скоростью молнии метнул на меня внимательный взгляд. — Сцепилась с мисс Фрай. Кроуфорд и Рот нахмурились. — Как вы выжили? — Она промахнулась. — Промахнулась? — глаза главы тамплиеров недоверчиво сузились. — Да. — Сильно, я полагаю? — в голосе заскользила плохо скрытая насмешка. — Мне казалось, мы сидим здесь, чтобы выслушать мою версию, а не искать, лгунья я или нет. — Кроуфорд, позвольте, — заметив несколько накалившуюся обстановку, Максвелл (спасибо ему!) решил вмешаться, — Вы сказали, что сломали клинок, значит, у вас есть доказательство, я все говорю верно, мисс Рэйган? — Да, сэр, — спохватившись, я положила на стол нож, заляпанный засохшей кровью. У основания четко видна была гравировка, которую я видела на плащах обоих ассасинов. — В каком состоянии находилась мисс Фрай, когда вы решили уходить? — на лице Кроуфорда мелькнуло какая-то слабая эмоция, которую понять я не смогла. — Не уверена. Я видела то, как она потеряла сознание, но погибла или нет, проверить не успела. — Значит, все не так уж плохо, как казалось. Максвелл, это возможность, — одобрительно кивнув, Кроуфорд посмотрел на Рота. Дураку было бы непонятно, что имел ввиду Старрик. Но, честно, с меня хватит этой войны. За эти два дня, показавшихся неделей, я успела пресытиться стычками с близнецами, даже не стану говорить про свои грандиозные провалы. Старрик с Ротом, между тем, обсуждали уже, оказывается, полностью решенное нападение на поезд Фраев. — Мисс Рэйган, — Старрик обратился ко мне с самым серьезным видом, — Мне бы хотелось видеть вас при захвате поезда в рядах ваших соратников. — Прошу прощения, но вынуждена отказать. — Как пожелаете, — пусть на лице мужчины не дрогнул ни один мускул, но от Кроуфорда еле заметно повеяло холодком, — Ну что же? Мне пора, Рот, жду ваших людей завтра. Я пришлю пятерых тамплиеров им в помощь, прошу, не потеряйте их, — он поднялся, направляясь к выходу. Льюис с готовностью снял с вешалки его камзол и помог накинуть на плечи. — Максвелл, — мужчины пожали руки, — Мисс Рэйган, — слегка поклонился, развернулся и ушел к уже готовому экипажу. Когда омнибус магистра исчез из вида, глава висельников оторвался от окна и с улыбкой повернулся ко мне. — Как впечатления, юная леди? Ответом была лишь кривая гримаса. — Полностью с вами согласен, — Максвелл улыбнулся. Эта улыбка излучала не радость, а, пожалуй, удовлетворение, — Известно ли вам, что такое абсолютная свобода? Я не о той мнимой свободе, что дается нам обществом, а о той, что была дана с рождения, как нечто неотделимое. Как думаете, у вас она есть? — мои фиолетовые глаза встретились с бирюзово-зелеными. Я промолчала, — Я рад, что вы отказались. Не каждый сможет дерзить людям, которые одним словом могут вас убить. — Он и не настаивал. — Ваш главный козырь — это честность, но помните, что едва вы попадете в круги Старрика, вам быстро склеят рот. С этим встретился и я. На какое-то время мы оба замолчали. — Мисс Найтингейл ждет, сэр, — дворецкий подошел очень тихо; от неожиданности я подпрыгнула не хуже антилопы, — Прошу прощения, госпожа, не хотел вас напугать, — учтиво извинился он. — Прекрасно, Льюис, пусть войдет. В комнате появилась немолодая, маленькая и сухая женщина. Первым, что бросилось в глаза — ее узловатые пальцы и суровое лицо. — Где ваш раненый? Старушка безапеляционно ткнула Льюису свою небольшую сумочку и подошла ко мне. Я держалась несколько отстраненно. — Вас сильно потрепало, а еще вы плохо спали. Сядьте, — я молча села, следя за медсестрой, — Как ваше имя? — Лерой Рэйган. — Хорошо, мисс Рэйган, я миссис Найтингейл, фельдшер Ламбета. После почти двух часов осмотра, прочистки раны, штопанья, где мне зашили щеку нитками, я наконец смогла отправиться домой, предварительно выслушав напутственные слова Рота. — Лерой, я даю вам передышку. Вы отстранены от работы, — впервые приходилось видеть его таким официальным, — Пока не будете здоровы, даже думать не смейте появляться. Я чувствовала дикое облегчение. Кажется, все закончилось. Через недели две буду ждать газету, где скажут о провале Старрика.***
После случившегося прошел почти месяц. Как я и предсказывала, операция, спланированная Старриком, окончилась крахом. Попытка захватить поезд не увенчалась успехом и сильно потрепала ряды как висельников, так и тамплиеров. Так как на мне все заживало, как на собаке, трех дней отдыха хватило с лихвой, чтобы расслабиться и подлечиться. Я прочно начала следить за Фраем, который теперь выходил из поезда без сестры. За время слежки я много чего успела понять: первое — я знала, как выглядит, по какому маршруту ходит и кем управляется поезд, увидела и, соответственно, нашла всех главных помощников банды. Также, мне стало известно, что тот самый белый ассасин — наш лондонский Генри Грин. Вообще-то, когда мне приходилось однажды встретиться с ним, я обнаружила, что он, довольно слабый в драке и пассивный в действиях, предпочитал умственную работу физической. Также я с удивлением обнаружила пусть еще слишком молодую и неокрепшую, но быстро развивающуюся конкуренцию для Перл Эттэуей в лице Нед Вайнерт. Каким же было мое удивление, когда выяснилось, что едва ли не ведущим источником дохода для банды грачей являются хулиганы Клары О’Ди, собирающие разный нужный хлам и деньги для близнецов. Иви по причине травмы головы надолго слегла в постель, а обхаживала ее полная женщина с крикливым голосом и недовольным лицом, а дело по нахождению некой частицы продолжил Грин. Искусству боя я училась у младшего Фрая, который мог быть скрытным, если хотел, но, будучи дерзким и нахальным юношей, практически всегда исполнял все так, чтобы наделать побольше шуму. Одним из его пристрастий были походы по кабакам, откуда он всегда выходил на удивление трезвым и никогда помятым, несмотря на крики и звуки бьющегося стекла вместе с вылетающими из дверей висельниками. Слежка за ним всегда отличалась продуктивностью. Открытием было и то, что юный ассасин имеет связи с довольно влиятельными людьми, такими как Карл Маркс или Чарльз Дарвин. Благодаря этому поручения давались значительно легче, а карьерный рост не заставил себя ждать — мне дали звание тамплиера (хоть я и не вышла из-под опеки Рота) и торжественно вручили черный кожаный камзол с красным крестом на груди, который до сих пор висел в шкафу, никому не нужный и ни разу не тронутый. Работа, и до этого отнимавшая колоссальное количество сил и времени, стала еще тяжелее. Из-за возросшей ответственности, я стала нервной и дерганой. Высыпаться утром было невозможно — сон составлял не более трех часов в сутки. Постоянные тренировки выматывали, а выходных не было от слова совсем. Но, не забывая о хорошем, у меня появилась возможность восполнять свою усталость едой, на которую теперь стало хватать денег. Из-за неплохих условий жизни я поздоровела, стала сильнее, немного пополнела. В целом, все шло замечательно, а жизнь помаленьку налаживалась.