Vital

— Гарри!       Парень резко распахивает глаза и шумно втягивает воздух в лёгкие, стараясь угомонить бешено стучащее сердце и срывающееся дыхание. Он различает очертания собственной спальни, но всё, что он видит перед глазами, всё ещё окрашивается в бордово красный цвет. Солнце, слишком ярко освещающее его лицо, слепит, не давая собрать мысли в кучу. Гарри медленно садится, осматривая собственные трясущиеся руки. С безумным облегчением, он вздыхает, проводя ладонью по чистым и как всегда спутанным волосам. — У тебя всё нормально?       Гарри едва вздрагивает от постороннего голоса, но, узнав Невилла, вновь расслабляется, измученно прикрывая глаза. С каких пор его сознание создаёт настолько реалистичные сновидения? Покруче даже, чем Волдеморт. — Просто плохой сон, — прочистив горло, отвечает он. Глаза всё ещё болят, а голова идёт кругом, но вещи вокруг становятся чётче и реалистичнее. Он понимает, что проснулся и что всё хорошо. — Ладно, — недоверчиво тянет Невилл, сразу же впрочем переводя тему на более актуальную: — Там внизу у Рона проблемы. Точнее драка.       Гарри тяжело вздыхает, откидывая тёплое одеяло в сторону. Что во сне, что наяву — Рон везде доставляет неприятности.       Он в быстром темпе спускается из спальни по каменным ступеням, чувствуя стопами их леденящий холод. Судя по звукам за его спиной, Невилл спешит прямо за ним в гостиную, спотыкаясь на каждом шагу. — Рон!       Гарри, чувствуя себя совершенно по-идиотски, словно он снова маленький ребёнок со второго курса, и ощущая какое-то противное чувство дежавю, подскакивает к другу, заносящему руку для очередного удара. — Вы что творите?! Маклагген, ты что вообще здесь забыл?!       Гарри кивком головы подзывает на помощь Невилла, который мигом подлетает и отталкивает Кормака в другую сторону гостиной. Тот сплёвывает собственную кровь и отвечать на заданный ему вопрос, судя по всему, особо не торопится. — Мерлинова борода! Что происходит, Рон? — Гарри, с трудом удерживая вырывающегося друга на месте, старается перевести дыхание и одновременно побыстрее разрешить конфликт, каким-то шестым чувством понимая, что это нужно сделать как можно скорее. — Этот идиот не может держать язык за зубами! — агрессивно отвечает Рон, пытаясь сделать хоть шаг в сторону соперника. — Чья бы корова мычала! — Слышь, ты… — Рональд!       Все собравшиеся вмиг затихают, а у Гарри резко начинает болеть голова, словно кто-то вмазал ему кирпичом по затылку, заставляя поморщиться от дискомфорта и ослабить хватку на плечах друга. Что-то мерзкое селится внутри, выедая внутренности до безобразия медленно. Гарри не может дать этому названия. — Вы что творите с утра пораньше, позвольте узнать? Занятия поумнее не нашли? Кормак, ты что делаешь в Гостиной Гриффиндора? Кто сказал тебе пароль и кто дал тебе право здесь находиться? Ты больше здесь не учишься. Уходи, пока я не позвала декана.       С трудом справившись с резко нахлынувшим головокружением, Гарри поворачивает голову в сторону лестницы. Гермиона, как староста факультета, стоит с очень недовольным лицом, которое смотрится достаточно комично в сочетании с её большим белым халатом, накинутым на пижаму. Но даже это милое зрелище от накаляющейся обстановки не спасает. — Уходи. Сейчас же, — девушка поднимает руку в сторону выхода из гостиной. — Вообще, я тут по разрешению директора. Навестить друзей пришёл, — Кормак делает шаг в сторону двери, а потом разворачивается и добавляет: — Спасибо за радушный приём, ребята.       Картина захлопывается за ним с гулким стуком. — Невилл, Гарри, идите спать, — Гермиона кивает им в сторону лестницы. — Рон, стой. Нужно поговорить.       Бросив на Гарри взгляд, полный отчаяния, Рон садится на край дивана, создавая вокруг себя ауру побитой собаки, которую сейчас будут добивать. Гарри в сердцах думает, что так ему и надо, а потом одергивает себя, понимая, что это за него говорит его отвратительное настроение и плохое самочувствие. Что-то не так, что-то определённо не так, но что, парень не может понять.       Поднявшись обратно и присев на край кровати, Гарри осознаёт, что он не сможет заснуть при всём желании. Которого у него, кстати говоря, и нет. Ночной кошмар уже практически полностью выветрился из его головы, оставив после себя лишь общие мысли и образы. Может, даже один определённый образ. Решив смыть весь ужас этой ночи из головы, Гарри встаёт под душ, где торчит добрые шестьдесят три минуты, подвисая на том, как вода стекает в слив на полу.       Лишь сильнее убедившись в своём меланхоличном настроении, Гари надевает чистую одежду и, высушив волосы, вновь спускается вниз. Рон с Гермионой всё ещё о чем-то тихо разговаривают и, судя по румянцу друга, о вещах очень его возмущающих. Как только он подходит к ним, Гермиона резко прерывается и встаёт. — Ты рановато. До завтрака ещё полчаса, — она бросает нервный взгляд на Рона, но сразу же его отводит, хмурясь. — Пойду переоденусь, не ждите меня. — Ладно, — Гарри удивлённо соглашается, провожая подругу взглядом. — Что произошло? — Потом, — бурчит Рон и тоже уходит, оставляя Гарри одного посреди гостиной и с огромной кучей вопросов в голове.       Почему-то каждый раз, когда он остаётся наедине с самим собой, в голову сами по себе лезут кадры из его сна, словно из кинофильма с Малфоем в главной роли. Он помнит, что в конце тот умер. Он помнит, как он умер. У него на руках. Помнит то удушающее чувство собственной беспомощности и паники. А ещё вины. Но остальное слишком затуманено, словно кто-то постепенно, частицу за частицей, выносит его воспоминания.       Парень медленно спускается в Большой зал, где только начинают собираться ученики, а на столах стоит ещё пустая посуда. Он садится за стол, буквально утыкаясь носом в тарелку, и впитывает в себя лёгкий гомон просыпающегося Хогвартса. В такой час можно услышать как потоки магии, словно вода в ручье, бегут по этим древним стенам, восстанавливая магическую защиту замка. Этот шёпот слегка убаюкивает Гарри, и он прикрывает глаза, складывая руки под голову.       За семь лет обучения в Хогвартсе Гарри так и не нашёл места, которое для него было бы роднее школы. Он не понимает, что будет делать после выпуска. По ощущениям, просто умрёт от бесконечной тоски. Гарри резко встряхивает головой. Такие мысли часто посещают его с тупым отчаянием и даже некоторой паникой, поэтому предаваться размышлениям о будущем сейчас абсолютно не хочется. Из потока безрадостных дум его вырывают посторонние звуки, резко выделяющиеся в тишине Большого зала. —… И что ты пытаешься этим сказать вообще? — до него доносится знакомый голос, эхом отражающийся от каменных стен замка. Хоть Забини и пытается говорить тихо, но это всё же сложно делать, когда вокруг ни души и некому перекрыть своей болтовней ваш разговор. — Я не знаю… Но это было настолько реально, что… — Малфой резко замолкает, словно что-то вспоминая или обдумывая. Судя по звуку шагов, они всё ближе подходят к своему столу. — Просто ночной кошмар. Я бы удивился, если бы после всего, что ты пережил, они тебе не снились, — как-то очень добродушно усмехается Блейз, чуть ли не спотыкаясь на ровном месте. — Уверен, это потому что ты плохо питаешься. Между прочим, если ты планируешь обыграть Поттера, то есть стоит побольше.       При упоминании собственного имени Гарри вздрагивает, но головы не поднимает, чтобы никто не подумал, что он их подслушивает или что он вообще живой. — Да ты только глянь на него, я его в любом состоянии обыграть смогу, — в голосе Малфоя слышится привычная усмешка, и Гарри чётко представляет, как его губы изгибаются в ухмылке, которая сопровождает Драко как тень всю его жизнь. По крайней мере ровно столько, сколько Поттер его знает. — Спорно. Особенно если ты от голода в обморок шмякнешься, — Забини слишком громко садится за стол, видимо задевая ногой скамью. Гарри думает, что тот слишком сильно печётся о своём друге, хотя и сам замечает, что за прошедший год Малфой очень сильно осунулся, а набирать массу обратно пока не спешит. Он снова трясёт головой, потому что мысли о чужом весе точно не то, что должно его заботить в данный момент. — Привет, Гарри, — Гермиона вновь появляется бесшумно, но громко извещает о своём присутствии, шлёпнув на стол какой-то учебник. — Как твоё эссе по Трансфигурации? — Я его написал, не волнуйся, — отвечает он, всё-таки поднимая голову и замечая, как на столах наконец постепенно появляется их завтрак: блюдо за блюдом. — Ты хорошо себя чувствуешь, Гарри? — сразу же уточняет взволнованным голосом Гермиона. Раздражение раздражением, а друзья всегда важнее всего. Гарри очень уважает эту черту её характера. — Нормально, просто сон плохой приснился, — всё же отмахивается он. — Какой сон, Гарри? Если и жизнь научила меня чему-то, так это верить в твои видения, — усмехнувшись, Гермиона кладёт себе в тарелку овощной салат. — Ну, — мнётся в начале он. — Я плохо помню, но в конце кое-кто умирает. И, кажется, прямо на моих руках. — Кто это? — мигом уточняет Гермиона, вглядываясь в зелёные глаза друга. — Малфой, — почти шёпотом признаётся он, замечая, как подруга хмурится при упоминании слизеринца. — Пока не бери это в голову, Гарри, — всё же резюмирует она. — А если случится что-то ещё, то сразу же говори. — Конечно, — Поттер тяжело вздыхает, без удовольствия ковыряя вилкой омлет в своей тарелке.

***

— Добрый день, — профессор Смит быстрым шагом влетает в кабинет, окидывая весь класс пытливым взглядом. — У нас сегодня практическое занятие, вспоминаем с вами, что такое оборона и с чем это едят. Попрошу вас назвать мне самые элементарные защитные чары. Да, мисс Грейнджер? — Протего, профессор, — отвечает Гермиона, явно довольная тем, что её спросили. — Благодарю, кажется, кроме Вас, это мало кому известно, — усмехается преподаватель, заставляя девушку смущённо покраснеть. — Да, действительно, это самое известное защитное заклинание, которое знает даже второкурсник. Про восьмикурсников я уже молчу.       Ребята начинают недовольно перешептываться, а мужчина доходит до преподавательского стола и останавливается. — Кроме того, Протего Максима — чары, которые проходят уже на четвёртом курсе. Сегодня я хочу вам рассказать о заклинаниях Репелло Инимикум и Фианто Дури. Это всё защитные чары, как вы сами могли догадаться. В комбинации друг с другом они создают практически неприступный барьер для врага вокруг объекта, который волшебник хочет защитить…       Практически. Гарри помнит, как в том году защитный купол разлетелся на мелкие осколки от атаки Тёмного Лорда. Он смог уничтожить даже настолько мощное заклятие. И, хоть убей, Поттер до сих пор не верит, что собственными руками одолел такого мощного противника. И что выжил. — Итак, я прошу вас разбиться на пары и по очереди попытаться использовать комбинацию этих чар. Возможно, с первого раза не выйдет, но вы постарайтесь, — профессор присаживается на край учительского стола и окидывает аудиторию ожидающим взглядом. — Не стоим, а работаем, — слегка прикрикивает он.       Сразу же поднимается шум, и Поттер чувствует, как его тянут за рукав. Рон, побоявшись стоять в паре с Гермионой, особенно после Трансфигурации, где девушка обнаружила неготовность Уизли к занятию, вытаскивает друга из толпы и несмело улыбается, на что Гарри одобряюще кивает в ответ. — Ты первый? — спрашивает Уизли, когда они отходят на достаточное расстояние от толпы однокурсников. — Ладно, — Гарри пожимает плечами и старается сосредоточиться на магии, что струится по его венам, покалывая в кончиках пальцев. Парень чувствует её, ему кажется, будто она говорит с ним. — Протего Максима, — шепчет он, направив палочку на друга.       Заклинание лёгким облаком окружает Уизли, намагничивая воздух вокруг. — Репелло Инимикум, — чуть громче говорит Поттер, слегка нахмурившись.       Эти чары потребовали чуть больше энергии, чем предыдущие, но Гарри справляется, чувствуя, как воздух вокруг Рона словно уплотняется. — Фианто Дури, — напрягая все мышцы, Гарри сильнее впивается пальцами в палочку.       Зеленоватое сияние накрывает все чары защитным куполом, укрепляя их и делая более устойчивыми. — Браво, мистер Поттер, — Гарри от неожиданности резко поворачивает шею в сторону звука. — Правда, Вы слишком уж напряжены. — Прошу прощения, — парень рассеянно отходит в сторону, чуть ли не сшибая с ног какого-то пуффендуйца. Он видел, как это делают другие, но никогда не колдовал заклинание такой силы самостоятельно. Так почему же у него такое ощущение, что он это всё уже когда-то делал? Хочется громко крикнуть, топнуть ногой, сломать что-нибудь. Потому что в голове появляется навязчивая мысль, что он сходит с ума. Что-то точно не так. — Отличное колдовство, пять очков Гриффиндору, — проверив щиты, профессор помогает их снять и сразу же устремляется в другой конец аудитории. — Со сдачей ЗОТИ проблем у тебя точно не будет, — заявляет Рон, хлопая друга по плечу. — А теперь, помоги мне, пожалуйста, а то я ничего не понял, а профессор уже убежал возиться с пуффендуйцами. Думаю, это надолго.

***

      Хоть Макгонагалл и с трудом выбила у слизеринцев время для тренировки Гриффиндора, Поттер не особо жаждет им воспользоваться. От одной мысли о метле он ощущает какую-то фантомную боль по всему телу. Возможно, усердные тренировки за последний месяц дают о себе знать.       Гарри бредёт на обед с такими совершенно неоптимистичными мыслями, уже умирая от усталости, хотя прошло только два занятия из четырёх. — Так на что она обиделась? — дежурно спрашивает он, нервно теребя лямку рюкзака на плече. — Да кто этих девчонок разберёт, — ворчит Уизли. — Думаю, тебе всё же следует с ней поговорить и извиниться, — бурчит Поттер, когда они заходят в Большой зал. Дурацкое ощущение, будто он зачитывает заранее заготовленные фразы. — Да мы говорили уже, а толку то.       Парни садятся за стол, совершенно измотанные, только Рон морально, а Гарри физически. Головная боль не проходит, и он уже подумывает наведаться к мадам Помфри.       Напротив рядом с Уизли садится Джинни, солнечно улыбаясь друзьям. — Привет, мальчики, — здоровается она, собирая огненно рыжие волосы в высокий хвост, чтобы не мешали. — Чего такие кислые? — Да нормально всё, — ворчит Рональд, разламывая вилкой жареный картофель в своей тарелке. — А вот ты какая-то слишком счастливая. — Да? — Джиневра покрывается лёгким румянцем, но никуда не убегает, смело демонстрируя своё смущение и лишний раз напоминая о том, что она уже выросла и сильно изменилась. Стала смелее, женственнее. Более открытой к окружающим людям. — У меня есть повод радоваться. — И какой же? — спрашивает Гарри, хоть уже и знает ответ. — Личный, Гарри, — девушка хихикает, похлопывая подавившегося картошкой Рона по спине. — Очень рад за тебя.       Поттер чувствует, что только он один здесь не в своей тарелке. У него ощущение, что они уже об этом говорили и что он может предсказать, что именно произойдёт в следующий момент. Парень потирает виски, головная боль не отступает, продолжая словно зарядом молнии бить по затылку. — О ком речь, Джин? — наконец усмирив дыхание, спрашивает Рон, высоко задирая брови.       Три, два, один… Ровно через столько за спиной друга появляется Блейз Забини собственной персоной со словами, которые беззвучно, одними губами проговаривает Гарри: — Я так полагаю, что обо мне, Уизли. Приятного аппетита, Поттер. — Спасибо, Забини, — вымученно кивает он, морщась. Шум в голове только нарастает, словно где-то там кто-то забыл выключить старое радио, которое фонит без остановки. — Ты выглядишь не очень, Гарри, — замечает Джинни, осторожно накрывая холодную ладонь парня своей. — Устал просто, — отмахивается Поттер, улыбаясь из последних сил. Он отнимает свою руку, залпом осушая стакан холодной воды, и вроде ему становится лучше. Совсем немного. Но дышать уже легче. — Ладно, пока все целы и живы, я, пожалуй, удалюсь, а то ещё на меня вину повесят, — иронично усмехается Блейз, одним лишь взглядом выдавая лёгкое волнение о происходящем. — Встретимся позже, — говорит он Джиневре, на прощание легко сжимая её хрупкое плечо.       Установившееся за столом молчание никто нарушать не стремится. Гермиона, поспевшая к концу обеда, улавливает всеобщее настроение и обеспокоенно смотрит на Гарри. Со своей стороны Поттер старается не обращать на это никакого внимания. Постепенно все студенты возвращаются к своим делам, приняв новость о новой парочке и видимо посчитав, что эти отношения несерьёзны и продержатся недолго. Все, кроме Рона. — Это что сейчас было? — очнувшись словно от глубокого сна, тихо спрашивает он. — Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — Я встречаюсь с Блейзом, Рон, — отвечает Джиневра, смотря брату прямо в глаза. — Я понял, но… Какого чёрта, Джин? Почему именно он? — Рон хмурится и его непонимание, кажется, можно пощупать руками. — Потому что я люблю его, — спокойно отвечает она. — А он любит меня.       Закончив разговор таким образом, девушка поднимается со своего места, оставляя брата в смешанных чувствах. Но почему-то Гарри и не сомневается в том, что Рональд справится с этой информацией, поэтому он тоже встаёт, думая, что было бы не плохо действительно перед занятиями заскочить к мадам Помфри. — Ты куда? — Поттер редко видел друга таким рассерженным, но сейчас у него абсолютно отсутствовало желание вникать в чужие проблемы. — На занятия, — резко отвечает он.       Чем ближе Гарри подходит к больничному крылу, тем сильнее у него раскалывается череп. Звуки становятся в десятки раз громче, а ноги словно каменеют. Он почти не видит, куда идёт, и у самых дверей в кабинет медпомощи сталкивается нос к носу с… Малфоем. — Извини, — бормочет Гарри. Он несмотря на своё состояние, сразу замечает, что тот тоже не в лучшей форме. Особенно это бросается в глаза, когда по бледному лицу скатывается одинокая алая капля. — У тебя кровь, — удивлённо шепчет он. Драко, стирая каплю тыльной стороной ладони, в долгу не остаётся и отвечает: — У тебя тоже.

***

— Ночью спать надо! А не ерундой всякой заниматься! — ворчит женщина, как пчела кружась то вокруг одного, то вокруг другого.       Поттер кивает, попутно делая очень виноватый вид, и посматривает на Драко, сидящего напротив. Сознание Малфоя вообще словно было не здесь. Вот он, видимо, действительно не спал неделю. Если бы Гарри не знал, кто перед ним, он бы подумал, что Малфой — вампир.       В голове резко появляются картинки из ночного кошмара, словно кадры со старой киноплёнки. Всё в помехах, но Гарри успевает представить яркую картину чужой смерти на собственных коленях, кровь, плотным занавесом застилающую всё перед глазами. И взгляд серых глаз, наполненный страхом. Страхом, болью и обречённостью.       Гарри сжимает ткань брюк, стараясь привести сердцебиение в норму, но в голове то и дело появляется чужое окровавленное лицо. — Никаких физических нагрузок сегодня! Слышите меня? — мадам Помфри замирает, грозно оглядывая мальчишек перед собой. Оба выглядят уж очень неважно, и она лишь неодобрительно качает головой. — Так точно, — измученно улыбается Гарри, наконец приводя дыхание в порядок, и благодарно принимает из рук медсестры чашку чая с примесью восстанавливающих зелий.       Драко в свою очередь молча кивает, делая первый глоток. Гарри пробует отпить вслед за ним, но лишь обжигает губы, нахмурившись. — Остужающее заклинание для кого придумали, Поттер? — ровным голосом произносит Малфой, не выражая никаких эмоций. — Вроде только сегодня это повторяли. Хотя, в твоём случае, повторение не помогает, судя по всему.       Гарри никак ему не отвечает, мысленно давая себе подзатыльник из-за собственной глупости. Настроения ругаться с кем-то у него нет, а слушать ядовитые комментарии Драко — тем более.       Поттер, остудив чай и залпом вливая его в себя, резко встаёт и пару секунд пытается вернуть своему телу равновесие, вызывая у Малфоя едкую усмешку. Но ничего, кроме этого.       Гарри прощается с медсестрой и уходит, чувствуя себя так, словно он заново родился. Но затем замедляет шаг, понимая, что без Малфоя на Зельеварении ему всё равно делать нечего. Драко, кстати, вскоре его нагоняет, и дальше на занятие они идут вместе в некотором отдалении друг от друга. Молча. — Ох, Гарри, дорогой мой, мы как раз начали, — профессор Слизнорт слишком радостно реагирует на появление Поттера в дверях своего кабинета, заставляя его слегка покраснеть. — Мистер Малфой, Вы тоже пришли. Что же, прошу, садитесь и берите котёл. Сегодня начнём готовить Умиротворяющий бальзам.       С этими словами Гораций садится за преподавательский стол, полностью теряя интерес к своим ученикам. А те этому только рады.       Когда Малфой вместо своего котла приносит котёл Гарри, тот абсолютно не удивляется и ничего не спрашивает, словно заранее знает ответ на вопрос «почему».       Он молча делает то, о чём без подколов просит его Драко. Они взаимодействуют на каком-то подсознательном уровне, что очень удивляет Поттера, хоть он и никак это не комментирует. В этот раз он даже ничего не портит, наверное потому что просто ни на что не отвлекается. Хотя у него складывается впечатление, словно готовил это зелье вчера, ведь подозрительно хорошо помнит его рецепт. — Просто великолепно, Гарри, мистер Малфой, — резюмирует Слизнорт, помешивая получившуюся заготовку. — Отличная работа. Итак, завтра мы будем доделывать бальзам, поэтому поставьте ваши котлы на стол у двери в кладовку.       Драко самостоятельно уносит зелье, удивляя Гарри своим поведением всё сильнее и сильнее. Малфой слишком отстранённый, холодный, ещё вчера он таким не был. А сейчас он чем-то напоминает себя с шестого курса, чем сразу же настораживает Поттера.

***

— Тренируйтесь без меня, Рон, — обречённо вздыхает Поттер. — Если Помфри узнает, что я сегодня летал, а она узнает, и я не представляю, как она всегда это делает, то спустит с меня шкуру, нарастит её, а потом снова спустит. — Неприятно, — морщится Уизли. — А Гермиона как раз собиралась посмотреть тренировку. Ладно, она и так знает, что ты лучший среди всех там. Отдохни. — Конечно, — Гарри улыбается, вдыхая тёплый вечерний воздух. — А ты построже с ними, Рон. Сегодня ты капитан.       Похлопав друга по плечу, Поттер идёт в другом направлении от квиддичного поля. Он чувствует, что должен быть там, но желания там находиться почему-то не испытывает.       Гарри садится у озера, прислонившись спиной к дубу, и достаёт книгу, подаренную Гермионой на его восемнадцатилетие. Не очень интересная, но достаточно важная вещь для человека, который хочет связать свою дальнейшую судьбу с политической жизнью общества. Поттер не уверен, что это про него, но всё равно решает прочитать, в любом случае пригодится.       Он не замечает, как солнце начинает садиться, и поднимает голову уже когда последние лучи скрываются за горизонтом. На ужин он, очевидно, опоздал, но зато книга оказалась действительно интересной. В ней изложены не просто законы и нормы магического мира, но и примеры из истории, которые помогают этой информации поскорее осесть в голове.       Гарри захлопывает фолиант и уже собирается подниматься, как слышит чужие шаги за листвой, рефлекторно напрягаясь.       Его за кустами не видно, ровно так же, как и ему не увидеть нежданных гостей, нарушивших его уединение. Только вот Поттер быстро идентифицирует их по голосу. — Ты точно в норме? — У меня всё в порядке, Тео, оставь меня в покое, — вяло отвечает Драко. Слышно, что они идут не спеша и останавливаются у самого берега. — Ты какой-то уставший сегодня. Сначала кошмары, потом головная боль. Я уже не слишком верю твоим словам о том, что всё хорошо, — резюмирует Нотт. Гарри напрягается, стараясь не выдать своё присутствие даже слишком громким дыханием. — Особенно тот факт, что во сне ты умираешь по вине Героя Магической Британии. Знаешь ли, такое не снится просто так.       Удар. — Обычный кошмар, не понимаю, почему вы с Панси так напрягаетесь, — начинает раздражаться Малфой, а затем кидает в озеро что-то тяжёлое. — Я бы не был в этом так уверен. Поттер тоже сегодня сам не свой, даже на тренировку собственной команды не явился.       Эти слова задевают Гарри. Он не понимает, как можно подозревать человека в чём-то только потому, что кому-то приснился дурной сон. — Нам же лучше, — тихо усмехается Малфой. Гарри слышит хруст песка под их ногами и понимает, что они медленно отходят в противоположную от него сторону.       Подождав пару минут, парень всё же поднимается на ноги. Он не понимает, почему его так задело сказанное слизеринцами. Он ведь действительно ничего им не сделал, а значит и не должен воспринимать это так близко к сердцу. Но всё же воспринимает.

***

      После завтрака Гарри спешит на занятия в намного более приподнятом настроении, чем вчера. Возможно, утренняя встреча с Джинни слегка приподняла его настроение, и поэтому он так торопится, стараясь прийти вовремя. — Итак, сегодня мы будем доделывать Умиротворяющий бальзам, который начали готовить на прошлом занятии. Ох, Гарри, мой мальчик, Вы как раз вовремя, — улыбается профессор, сразу же переключая внимание с него на тему занятия. — Прошу, заберите свои котлы и возьмите один дополнительный, он пригодится на этапе заготовки ингредиентов.       В принципе, для Слизнорта он всегда вовремя, когда бы ни пришёл, поэтому Поттер мог и не срываться на бег на последнем повороте.       Малфой кивает ему вместо приветствия, заготавливая ингредиенты. — Разогрей, не доводя до кипения, и просто помешивай по часовой стрелке, — указывает он, не подпуская к своему котлу. Хотя обычно работу по нарезке и любое дополнительное движение руками он доверял Гарри.       Поттер пожимает плечами и просто делает то, о чём его просят. Он старается не забивать себе голову какими-то надоедливыми слизеринцами, которым никогда не угодить. И не внушить, что твои помыслы чисты, ведь они начнут подозревать тебя, даже если ты как-то неправильно чихнёшь.       Погода за окном улучшается, выглядывает солнце. Сквозь приоткрытую форточку парень ощущает лёгкий осенний ветерок. Так и тянет порассуждать о проблемах бытия в современном мире, только разозлённое шипение со стороны отвлекает Поттера от этих мыслей.       У Гарри внезапно бьёт в висках, а в нос ударяет резкий запах гари. Он оборачивается, почему-то совершенно не удивляясь плотному зелёному дыму вокруг. Только едкий, леденящий ужас подкрадывается сзади и крепко окутывает и тело, и сознание.       На автомате вытянув Малфоя за предплечье, Поттер подставляет ладонь под свой затылок, смягчая собственное падение. Всё не так, всё неправильно. Так не должно быть. Нет. — Инфлатионе венти эдитус! — слышится голос Гермионы, произносящий откуда-то знакомые для Гарри слова. Он уже это слышал.       Только вот Гарри чувствует, что уже поздно суетиться. Малфой не шевелится, лишь совсем немного подрагивает, а белая футболка Поттера постепенно намокает, впитывая в себя чужую кровь. Он видит это своими глазами и ничего не может сделать, чтобы хоть как-то помочь.       Вокруг собирается толпа, подбегает профессор, но Гарри знает, что уже поздно. Он это уже видел. Перед глазами всё плывёт, и парень не сразу понимает, что плачет. Горячие слёзы стекают по щекам, раздражая кожу, падая на светлую макушку Драко.       Малфой умрёт.       Драко стаскивают с его грудной клетки, переворачивая на спину. Хрупкое тело уже бьёт в крупных судорогах, заставляя чувствовать лишь больший страх. Поттер видит то же бледное лицо, окрашенное кровью в красный, те же тонкие руки, царапающие собственное горло. Видит, с каким отчаянием серые глаза уставились на него. Почему, почему это происходит? Его уже не спасти. Ничего не изменить.       Слизнорт шепчет заклинания, но до Гарри не долетает ни звука. Он вообще больше ничего не слышит. На подкорке отпечатывается только Малфой.       Мёртвый Малфой. И его безжизненные глаза, уставившиеся в потолок.