eternal love

Квартира-студия, обвешанная самыми различными вениками трав и бусами из ягод, с интерьером в зелёно-коричневых тонах, где жил Йеджун, отличалась своим особым уютом, хотя, впрочем, больше ничем и не отличалась от таких же квартир-студий в этом районе. Её хозяин был довольно доброжелательным и гостеприимным, однако было бы ложью сказать, что на этом его особенности заканчиваются. В принципе, парнишка был таким же, как и все его ровесники, однако вечный беспорядок на голове, который создавали эти маленькие веточки с зелёными листиками и будто бы миниатюрные оленьи рога, выдавали в нём не совсем человека. А вообще, в этой реальности двадцать первого века трудно было кого-то удивить тем, что ты не человек. Будь ты хоть инопланетянином или оборотнем, тут же находилось ещё 100500 таких же необычных ребят, которые рассеивали внимание. Тем не менее, Йеджун и не пытался привлечь внимание, наоборот, был довольно-таки тихим. Однако даже это не спасло его от одного очень приставучего минотавра-оборотня. Тот постоянно ловил его где-нибудь на улице, когда младший шёл из магазина с продуктами, а потом навязывался на обед, притом ещё помогая его приготовить. И вроде бы Йеджун и не против, но странные у этого оборотня замашки, и непонятно, с чем это связано: с его животной природой или пагубным влиянием городского человеческого общества. — И долго ты ещё будешь крутиться около моей плиты? — не сказать, что недовольно, скорее с какой-то тонкой усмешкой, спросил Йеджун, наблюдая, как старший со сковородкой в руках спешно носился от холодильника к столу и обратно. — Перестану, когда корова перепрыгнет через луну, — с широкой, практически на всё лицо, улыбкой ответил минотавр, не поворачиваясь. — О, правда? Я как раз слышал, что стадо коров с Восточного луга собирает экспедицию на луну. — Что, правда? — парень резко остановился и обернулся с серьёзным лицом. От такого вида младший пытался не засмеяться, что было довольно-таки сложно. — Святая нимфа, нет конечно, хён! Они слишком глупы для этого, — Йеджун улыбался, но Ин продолжал смотреть на него серьёзно, сверля взглядом. — Ин-хён? Почему ты так смотришь? — Ты красивый, когда улыбаешься. — Хён, сейчас всё сгорит. Хён! — подскакивает в секунду, потому что содержимое начинает шипеть и брызгаться, а в итоге шипящие горящие брызги попадают на руку самому Йеджуну. — Айщщ! И приготовление пасты пришлось отложить на потом. Потому что Чхве слишком зациклен на младшем, что, порой, иногда приводит к вот таким неприятным инцидентам. А Йеджун периодически нервно стискивает зубы, пока старший обрабатывает ожог. Он, в принципе-то, не особо сильный, однако, к сожалению для хозяина квартиры, из-за него придётся звать к себе Ина намного чаще. — Йеджун-а, я вот спросить всегда хотел, — смотрит снизу вверх, ибо О выше того на целую голову. — Что? — А тебе мешают твои рога, когда ты моешь голову? А когда волосы сушишь? О, а листья тоже желтеют и опадают осенью? Йеджун выжидает мнимую паузу и отвечает со смешинкой, потому что нельзя хотя бы не улыбнуться, смотря на эту жизнерадостную улыбку во все имеющиеся тридцать ровных зубов. — Дурак ты, хён. Дурак.