Через тернии к счастью...

Наша жизнь перевернулась. Закончилось счастье. Ира ехала за рулём и попала в аварию. Она в коме уже почти месяц. Её едва спасли, сердце остановилось, но его удалось завести. Сейчас шансы на то, что она придет в себя 50%. Я живу в страхе и отчаянье… Серёжа очень просится к маме, а я не могу его сюда привести. Он слишком умный, он поймет, и его детская психика сломается. Я вру ребёнку, вру своим фанатам, друзьям и знакомым. Я продолжаю выходить на сцену, будто робот. Я делаю свою работу с широкой улыбкой, а глаза потухшие. Я очень благодарен маме. Она всё время проводит с нашим сыном. Я стал бояться смотреть в глаза своему ребёнку. Раньше, все говорили, что у него мои глаза. Нет, в его глазах я вижу её — мою Ирину. Как мне не хватает её объятий, её мягкого, бархатного голоса. Я вижу её каждый день, но она всегда лежит и молчит. А я не теряю надежду, я разговариваю с ней, рассказываю об успехах нашего мальчика. Сегодняшний день не исключение. Мне даже не нужно смотреть на время, по своим действиям я понимаю какое время примерное. Мужчина зашёл в больницу, на глазах темные очки, одет в черную рубашку и темные джинсы и кепка, которая закрывала лицо. Он молча прошёл мимо поста медсестёр, игнорируя сочувствующие взгляды, тихо зашёл в палату. Тихий писк приборов принёс немного успокоения. Он так всегда боялся уходить, боялся пропустить её пробуждение. Нет, не уход, Сергей запретил себе даже думать об этом. Она придёт в себя и все будет хорошо. Мужчина кинул кепку и сумку на диван рядом. И присел на стул рядом с супругой. — Привет, милая. Это я. Сегодня был концерт, прошел хорошо для людей, а для меня ты и сама знаешь… Серёжка нарисовал новый рисунок, я его принёс, сейчас. — мужчина поднялся и взял с сумки рисунок, и специальной иголкой прикрепил его к двери, что находилась напротив Иры. Там был не один такой рисунок. — Он сказал, чтобы я обязательно отвез его тебе. Вот, исполнил просьбу. — он вернулся на стул. Он наклонился к супруге и оставил мягкий едва ощутимый поцелуй на щеке, поправил белую прядку с глаз. Выровнялся и взял её за руку. — Ты заставляешь всех нервничать. Филипп начинает подозревать что-то. Звонит мне и напоминает, что мы решили взять его крёстным и ждёт самого события. Я сказал, что не будет ничего, пока ты в отъезде… Ты же помнишь, я рассказал тебе… По нашей легенде ты, кхм… — он немного промолчал отгоняя ненужную тоску и слезы. — Ты уехала на лечение в Испанию. Там есть прекрасная клиника, в которой лечат заболевания сердца. Но, тебе запретили связь с внешним миром, это тоже правда, кстати. Ты должна вернуться к нам полностью здоровой. Я не отпущу тебя, слышишь. Даже не думай! — Так вот значит, какая клиника. — Сергей напрягся услышав голос друга. Он медленно повернулся и увидел Филиппа. — Кто тебя пустил? — Сергей пришёл в ярость. — Успокойся. Я проследил за тобой сам. Ты думаешь я слепой и не вижу, что с тобой происходит? Какого чёрта ты вообще на сцену выходишь? Хочешь упасть там? — Лазарев опустил голову. Он лишь сейчас понял, насколько сильно устал. — Это была её просьба, перед тем, как… Как её сердце остановилось. Она попросила, не прекращать петь. Я не могу иначе, я обещал. — у Лазарева зарождалась самая настоящая истерика. Киркоров поднял его за плечи и прижал к себе. Он обнимал его, просто был рядом. — Тише. Я понял, прости. Почему не сказал? Одному очень тяжело переносить это. — Не мог, или не хотел. — дальше мужчины лишь молчали. Они оба сидели рядом с Ириной и слушали тихий писк приборов. — Я могу чем-то помочь? — Сергей отрицательно помотал головой. — Все лучшие врачи мира были здесь. Нужно ждать. И я буду ждать. — Фил кивнул и взял руку женщины. Серёжа слегка дернулся, будто хотел защитить, но вовремя понял, что Филипп не враг. Они сидели так до позднего вечера. — Поехали, я отвезу тебя. Уже поздно. — Нет, я здесь сплю. Я уезжаю только на концерты. — Которые все очень близко к Москве, понял. Прости… У меня дети, я должен ехать, я приеду завтра. — Лазарев кивнул и Киркоров направился к двери. — Фил! — мужчина обернулся, — Никто не должен знать. Не одна живая душа. — Филипп кивнул и ушел. Лазарев через некоторое время уснул. Проснулся почти в 8 утра Сергей взял телефон, отошёл от приборов, одел наушники и набрал маму по видео связи. Это ежедневный ритуал. — Сынок, здравствуй. — Привет, Мам. Рад видеть тебя. А где Серёжка? — Спит еще, ты задержался со звонком. Я начала переживать. — Серёжа перестал улыбаться, и скрывать усталость. — Все без изменений. Филипп просто проследил за мной и сидел долго. — Поняла. У нас все хорошо. Сереженька немного похныкал, что ты не позвонил, но я объяснила, что папа устал и уже спит. Он сказал, что ляжет тоже, чтобы скорее наступило завтра и ты позвонил. — мужчина вздохнул. — Спасибо, мам… Ты… — Сергей обратил внимание на изменение ритма писка прибора. — Я перезвоню. — быстро нажал на кнопку вызова врача. — Нет, милая, тебе нужно просыпаться, не уходи… — писк стал громче. Забежали врачи, отодвинули мужчину и стали осматривать Ирину. Через какое-то время звук прибора выровнялся, он облегчённо выдохнул. — Сергей Вячеславович? Сергей! — Да? Простите. — Она приходит в себя. Не пугайте её только. Помните о чём мы говорили. Может что-то пойти не так, память. — Я помню. — он стоял в стороне и ждал когда же супруга придёт в себя. — Вам лучше выйти… Никаких возражений. — он кивнул и вышел. Врачи проводили все обследования, когда Ирина открыла глаза и тихо простонала. Она осмотрела внимательно лица врачей. — Что… Кхм… Где я? — Вы в больнице, сейчас все хорошо. Ваше имя? — Ирина — Фамилия? — Аллегрова. — Хорош… Аллегрова? — Да, Аллегрова, что в этом такого? Будто моей фамилии не знаете. — она злилась. — Да, простите, Ирина Александровна. Ещё пару вопросов. Что последнее вы помните? — Я помню… М-м… У меня должен был быть концерт. Да, точно, я ехала в концертный зал и случилась авария. — Прекрасно… Значит память не пострадала. Сейчас позову вашего супруга. — Кого? Какого супруга, вы с ума сошли? Я не замужем, Слава Богу. — дверь уже была открыта врачом, и Лазарев улыбнулся, но услышав слова Ирины, резко улыбка исчезла. — Лазарев? Серёжка, а ты чего тут делаешь? — она улыбнулась ему, но не как жена. А как Ирина, та что была в зоне недосягаемости почти 8 лет назад. — Ирина, здравствуй, — он натянул вежливую улыбку, вспомнил слова доктора. — Скажи, пожалуйста, а как шоу твоё называется? Все на языке крутится, не могу вспомнить. — Моно, Лазарев. Такое простое название и забыл. Ты пришел, только чтобы спросить? — Это было 7 лет назад. — Лазарев присел на стул и тихо прошептал врачу. — Нет, Ирина Александровна, он привез Вас сюда. Переживал очень. — Сергей, спасибо тебе, жизнь получается спас. — Сергей вежливо кивнул и вышел из палаты. Он сел на пол и просто плакал. Почти 8 лет жизни… 8 лет. Ребёнок… Она не помнит даже сына. Чёрт, я должен рассказать ей, она должна вспомнить. Мужчина не заметил как все это говорил в слух. — Сергей, она жива. Это главное. Если вы все расскажите это будет очень большой стресс и может быть повторная кома. Потерпите, я понимаю, что это больно. Но люди вспоминают, не теряйте надежды. Она сейчас очень дезориентирована, единственное знакомое лицо — это вы. Вы же были знакомы до этого. Подыграйте ей. Помогите Ирине, вы нужны ей сейчас. — Лазарев поднялся и кивнул врачу, собрался с мыслями, взял воду у врача и пошел в палату. Он зашёл и услышал лишь конец фразы: Когда это мы с ним на «Ты»  перешли… — Серёжа. Ну рассказывай, что произошло за те…? Сколько дней я здесь? — Полтора месяца, Ирина. — Как полтора месяца? У меня же ребёнок! — Какой ребёнок? У те… Вас Лала же только. — У меня недавно родился сын — Серёжа. Ему 4,5 года. Где он? Ты знаешь? — Откуда у вас сын? — Тебе рассказать процедуру зачатия и рождения плода как в школе? — она усмехнулась. — Родила я его от… — Ирина поняла, что она не знает от кого у неё сын. Но решила не падать лицом в грязь. — Мы не настолько близки, чтобы я рассказывала тебе такие подробности. Так ты знаешь где он? Ах, да, ты даже о его существовании не знал… Дашь телефон? Я няне позвоню. — Конечно, — он протянул телефон ей. — Там только пароль… — но пароль был введен Ирой даже не задумываясь, но она опешила увидев фото на заставке. — Лазарев, что это значит? Что я делаю в свадебном платье рядом с тобой в… свадебном костюме? Это что шутка такая? Или ты сумасшедший маньяк мечтающий обо мне? — Нет, милая, мы уже почти 8 лет в браке. Сын — Серёжа от меня. Он дома с моей мамой. — но по щеке прилетела пощёчина. — Ты больной, Лазарев! Привези сейчас же моего ребёнка и не смей даже приближаться ко мне. Если я частично не помню что-то, это не значит, что можно подкатывать ко мне таким ужасным образом. Я жду ребенка в течении получаса, потом звоню в полицию. — мужчина опешил, положил руку на щёку. — Хорошо, Ира, я привезу его. Только не нервничай. — Время пошло. Лазарев сел в машину и быстро поехал домой. Он спешил, очень. Он не боялся полиции, Серёжа ведь его сын. Но он не хотел, чтобы его любимая опозорилась. Ему было так больно, её слова ранили настолько сильно, что перестал даже ощущать собственное дыхание. Он забежал домой, быстро объяснил все маме, та заплакала, но пошла собирать ребёнка. Малыш спустился и прибежал к отцу. Мужчина поднял его на руки и прижал к себе. — Папочка… Я так скучал, а когда мы поедем к маме? — Малыш, ты же уже взрослый мальчик, правильно? И ты прекрасно понимаешь все. Мы сейчас поедем к маме, но ты должен мне помочь. Ты же знаешь, что мамочке лечили сердечко, верно? — Да, папа. — Вот, и мама немножечко забыла некоторые вещи. Поэтому не ругай и не злись на маму, хорошо? — он кивнул серьёзно и родитель повёз ребёнка в больницу. Они вместе подошли к палате и постучали. — Входите. — Лазарев старший выдохнул, опустил ребенка на ноги и запустил его, сам не решаясь зайти. Малыш увидел маму, та уже лежала в своей одежде, без приборов и даже смогла сесть, когда увидела ребёнка. — Сыночек, Серёженька иди к маме. — ребенок быстро залез на кровать и прижался к матери. Ирина чувствовала такое тепло, счастье и умиротворение. — Тебя Серёжа привёз? — Да, меня папа привёз. Сказал, что ты что-то забыла, ты же меня помнишь? — Конечно помню, моя радость. А это Сережа попросил тебя так называть его? Он говорил тебе, чтобы ты называл его папой? — Лазарев стоял за чуть приоткрытой дверью и горько усмехался. — Нет, мамочка. Папа долго был на гастролях и зарабатывал денежку, чтобы у тебя не болело сердечко. Я по Вам так соскучился. — Ирина ничего не понимала, она посмотрела на Сергея, который неуверенно зашёл в палату. — Ты лечила сердце, и только сегодня вернулась из Испании. Никто не знает, что произошло. — Аллегрова кивнула. — Папочка, а ты рад, что мамочка вернулась? — Безусловно, сладкий мой. — мальчик взял руки родителей и скрепил их между собой. Мужчина видел и понимал, что Ире не приятно, а ему больно. — Малыш, не нужно так делать, маме неудобно тебя держать. — в палату зашёл Киркоров. — Но вы же всегда так делали. А ещё вот так прятали мою ручку, — он вложил свою маленькую ручку в замочек родителей и счастливо улыбнулся. Аллегрова внимательно смотрела на Лазарева, тот не поднимал глаз, осторожно с любовью погладил ручку сына и забрал руку свою, чтобы не доставлять дискомфорт. А после перевела взгляд на Киркорова. — Филипп? Привет. — Слава богу ты в порядке. А то Серёга…- но был остановлен сжатие плеча рукой Лазарева. — Что? — Серёжа помотал отрицательно головой. В дверях появилась няня. — Сергей Вячеславович, Ирина Александровна, Серёже уже нужно ехать на теннис. Я могу его забрать? Или сегодня пропуск? — Конечно, берите, Ирина ещё слаба… — быстро ответил мужчина, но лишь потом понял, что не имел право говорить… — Ты не против, извини, не спросил… — Все в порядке, я правда немного не хорошо чувствую себя, езжайте. Хорошо занимайся, милый. Потом маме покажешь, чему научился.- Ирина поцеловала сына и отпустила с няней. — Филипп, а теперь объясни мне, пожалуйста. Что здесь происходит чёрт возьми?! Почему мой сын называет Лазарева — отцом. Моя няня обращается и к нему тоже. А на его телефон, — она показала на Лазарева, — стоит свадебное фото наше, хоть это и фотошоп, но все же. Что происходит? — Что? Фотошоп? Ира ты в своём уме? — Сережа толкнул его локтем, — Прости… Не подумал. Хорошо, что ты помнишь последнее? — Я ехала на премьеру шоу Моно в Москве и попала в аварию. Филипп с грустью и сочувствием посмотрел на Лазарева, приобнял его и прошептал, чтобы он вышел. — Ирина, ты прекрасно понимаешь, что я лгать не буду. Сейчас 2022 год, после выхода твоего шоу «МОНО» прошло почти 8 лет. У меня дети в школу уже пошли. Сегодня у нас 15 октября, а шоу было в ноябре, по-моему. То есть без месяца 8 лет. Вы замужем уже почти 8 лет. Сын от него и достался он Вам крайне тяжело. — Это я помню, но не нам, а мне. Я не помню, кто его отец, но точно не Лазарев. Как я могла выйти за него? Вздор. Вы все с ума посходили. — Он спал рядом с тобой все эти полтора месяца. Он выходил на сцену как робот, ибо пообещал тебе не прекращать петь. Врал всем, он скрыл, что ты в коме, привёз сюда всех лучших врачей мира. А ты понимаешь, что это сделать трудно. А вообще, советую взять свой телефон, и посмотреть все, что есть в нём. И так же обрати внимание на свое обручальное кольцо. Там есть тоже доказательство. А мне пора, прости, я должен его поддержать. Ему тяжело. — Будто мне легко. — Я этого не говорил. До скорой встречи. — вышел и нашел Лазарева, который стол на улице, и смотрел в одну точку. Филипп обнял его, сказал, что все будет хорошо. Тот усмехнулся и попросил отвезти его домой. Киркоров согласился и повез его домой. Когда мужчина зашёл домой, его дыхание перехватило, все вокруг напоминало о ней. Об их семейной жизни. На стенах висели их фотографии, в доме все ещё витал её аромат. Он на негнущихся ногах пошел на второй этаж, придерживаясь за стену, зашёл в спальню и понял, что это большая ошибка. Тут были её вещи, которые она не успела убрать, когда выбирала, что надеть. Тут была её косметика, уходовые средства. Был её халат и тапочки. Украшения и аксессуары. Лазарев опустился по стене на пол и смотрел на большой портрет их семьи. Он опустил голову и начал кричать. — За что?! За что мне все это?! Я боролся за тебя! Я жил тобой. А ты… Ты просто умерла, осталась оболочка! Ненавижу эту жизнь! Ненавижу! Все, хватит. Никаких концертов, ничего не хочу! — Сергей встал и начал скидывать все с туалетного столика. Бить вазы, бить руками стену и последняя ваза попала прям в их семейный портрет. Это привело его немного в чувство. Он остановился, тяжело дыша держался за голову. Пару раз глубоко выдохнул, осмотрел комнату, и начал убирать все, что натворил. Через некоторое время, комната была в порядке. Все было как при их жизни, лишь незначительно отличалась, вазы то не склеить. Он понял, что телефон он не забрал у Аллегровой, а он был нужен ему. Поэтому принял решение вернуться в больницу. Мужчина зашёл в палату. — Извините, Ирина Александровна, я забыл свой телефон здесь. Не могли бы вы его вернуть? — Сядь, нам нужно поговорить. — Я не хочу говорить, у меня нет сил и времени. — Сядь, я сказала. — Лазарев вздрогнул, она никогда не повышала на него голос. Он сел и не смотрел на неё. — Я не верю в ту пургу, что вы мне с Киркоровым рассказываете. Но слишком много вещей, которые доказывают вашу правоту. Я не собираюсь тебе лгать. У меня у тебе нет никаких чувств. Ты просто коллега. Просто расскажи мне, это кольцо, оно правда обручальное? — Лазарев с горькой и усталой улыбкой снял свое кольцо и взял из рук Аллегровой её. — Когда мы будем держаться за руки, или наши руки будут близко друг к другу, то мы будем одним целым. — он поднес кольца друг к другу и они примагнитились. Он протянул их Ире. — На моем тоже есть гравировка. Только, пожалуйста, верни мне моё, оно мне очень дорого. Аллегрова внимательно осмотрела кольца и увидела гравировку на кольце мужчины. И вернула кольцо. — А мы хорошо смотримся рядом. Извини… Вот твой телефон. Я не могу жить с тобой, ибо не люблю, но раз сын так тянется к тебе, я не буду препятствовать вашим встречам. — Встречам? Ты не вернёшься домой? — Вернусь, конечно… А о каком доме идёт речь? — О нашем, где мы жили. Ты не помнишь. Там все твои вещи, а концертные давно находятся в квартире в Москве. Твоя квартира пустует. Я так понимаю ты поедешь туда? — он протянул ключи от её машины и от квартиры. — Спасибо за понимание. — Я ненавижу жалость. Не нужно заставлять себя полюбить меня. Вообще не думай обо мне. Главное — ты жива. И сын будет с мамой. Удачи тебе. — он вышел из палаты и уехал.

***

Ирину выписали из больницы, она переехала в Москву в свою квартиру вместе с Серёжей. Аллегрова постепенно входила в курс дела своей карьеры и поняла, что уже давно не пела. Она поняла, что и правда прошло почти 8 лет. Но чувств к Лазареву не было. Она как бы не старалась, не могла найти в своем сердце никаких откликов на мужчину. Ирина так же нашла свидетельство о браке и о рождении ребенка и везде был Сергей. Она понимала что, поступила некрасиво, когда ударила его. Поэтому приняла решение поехать и извиниться. Она собралась, поехала к дому Сергея, адрес она узнала у Киркорова. Позвонила в дверь. Дверь открылась. — Ирина? — мужчина был очень удивлён.