Не вспоминай, а я помогу

ДВА КОЛЬЦА

***

      Всего секунда и Антон срывается с места. Мать отскакивает от него, неосознанно закрываясь руками. А курьер чуть не роняет только что поднятый заказ, быстро одергивая буквально недавно протянутую руку.  — Паш, что случилось? Ты в порядке? — аккуратно дотрагиваясь до чуть ли не пылающего юноши, негромко спросила женщина, боясь сделать только хуже.  — Прекрати этот цирк, мам! — резко дергая плечом, выкрикивает парень, смотря на мать в упор. Он очень злится на Арсения, но ещё сильнее на родителей. — Что? Выставляла меня за дверь с таким энтузиазмом лишь за то, что я любил и был счастлив, а сейчас строишь из себя святую? — от злости сжимая кулаки до побелевших костяшек, одним взглядом уничтожал он.  — Пашенька… — робко попробовала вновь обратиться к сыну женщина, под натиском словно уменьшаясь в тысячу раз.  — Замолчи! Я, блять, никакой не Паша! Ты до сих пор не поняла, что я все вспомнил? Тогда сообщаю: я, сука, все вспомнил! — с издевкой и убийственными паузами донес информацию Антон. — А ты что решила поиграть в заботливую мамочку, потому что появился второй шанс? — складывая руки в замок, невинно похлопал он глазами. — Когда вы с отцом выставили меня за дверь, я думал, что ниже в моих глазах вы упасть не сможете. Как же я, блять, ошибался. — выплюнул последние слова молодой человек, искривляя губы в презрительной усмешке. На крики вышел отец, но как всегда, при любых ссорах, не решался вставить и слова, молча переминаясь с ноги на ногу в проходе. Женщина уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но парень не дал ей этого сделать, обрывая одним лишь резким жестом.  — Я вот только одного не пойму: как вы с Поповым договорились? И что вообще происходит? — юноша несильно сжал виски, замолчав на пару секунд, стараясь привести мысли в порядок. — Лучшие враги вдруг решили сговориться, чтобы что? Не дать мне вспомнить? Я ещё могу понять, для чего это вам, но зачем это сделал он?! Или вы сейчас же говорите, что это за хуйня, или я ухожу. — мать переглянулась с отцом, будто его слово хоть когда-то хоть что-то решало. — Ну, так что? — поднял он брови в вопросительном жесте, поджимая губы.  — Хорошо, Антон. Пройдем на кухню? — сдалась женщина, устало закатив глаза и тяжело выдохнув, не видя больше смысла продолжать игру.  — Нет. Говори здесь и сейчас. — выпрямившись во весь рост, скрестил молодой человек руки на груди в знак того, что с этого места никуда двигаться не собирается.  — Это было неожиданно. — больше не решившись делать каких-то попыток, прислонилась спиной к стене мать, прикрыв глаза. — Просто в один день раздался звонок от Арсения. Я сначала хотела сбросить, как только поняла, кто это, но его тон насторожил меня. Ты знаешь, мы никогда не хотели лишаться сына, но ты сделал свой выбор, и он оказался в его пользу. — непроизвольно перескочила она на больную для всех тему.  — Если бы вы были нормальными родителями, мне не пришлось бы делать выбор. — женщина слегка поморщилась, словно от пощёчины, однако даже не открыв глаза.  — Он позвонил и сказал, что готов уйти с дороги, если мы сделаем так, как он просит. — мать замолчала, наконец соизволив посмотреть на сына. — Он сказал, что у тебя амнезия, и если мы поможем тебе не вспоминать, сделаем вид, что Антона Шастуна никогда не существовало, он уйдет из твоей жизни раз и навсегда. — не выдержав долгого зрительного контакта, опустила она взгляд в пол, нервно облизав пересохшие губы.  — Это бред. Такого не может быть. — недоверчиво морща брови, чуть сдал свои позиции парень, что стало ошибкой.  — Да? Так позвони ему и спроси. — почувствовав слабину, резко поменяла тон женщина, начав брать вверх. — Ты хорошо устроился, Антон! Мы у тебя самые ужасные и плохие, а твой благоверный так прямо святой! — видя, что это сходит с рук, повысила голос она, отходя от стены и приближаясь к юноше. — А может просто хорошо маскируется?! Что же он, такой хороший, избавился от тебя при первой возможности, а?! Так вот подумай! — с силой ткнула она указательным пальцем в грудь сыну, заставив того потерять равновесие. — А потом возвращайся домой, потому что больше тебя нигде никто не ждёт! — оставив за собой последние слово, мать развернулась и ушла в гостиную, громко хлопнув дверью.  — Сынок, не наделай глупостей из-за тех, кто не достоин тебя: ни из-за Арсения, ни из-за нас с матерью… — только теперь отец тихо подошел к парню, кладя руку ему на плечо. — И возвращайся. — так по-родному, как никто давно не разговаривал с Антоном в этом доме, попросил мужчина.  — Не думаю, что это возможно, пап. — смотря будто-то по новому на человека перед собой, негромко усмехнулся молодой человек. — Ты, видимо, единственный, кто ещё любит меня и ждёт. Но мне лучше уйти и больше не возвращаться. Спасибо за все, пап. — порывисто обнимая мужчину, позволил себе эту слабость он.  — Прощай, сынок. — с грустью в глазах и принятием неизбежного, отпустил родного человека отец, понимая: это последняя их встреча. Оттолкнув, похоже, парализованного курьера, Антон покинул когда-то родную квартиру уже навсегда, направляясь туда, где также надо поставить точку. Парень думал, что сможет спокойно поговорить с Арсением, но чем ближе он подходил, тем больше злости накапливалось внутри. Когда же молодой человек постучал в дверь, внутри был готов взорваться целый мир, сдетонировав от любого слова. Ему не открывали около минуты, и когда решение выбить дверь уже было принято, замок щёлкнул, позволяя двери медленно поползти навстречу неожиданному гостю. Но терпения ждать, когда медлительный хозяин впустит внутрь, не осталось. Антон, распахнув дверь со всей силы и чуть не прибив мужчину, влетел в квартиру, вжимая Арсения в стену.  — Что ты, черт возьми, творишь, Попов?! — опаляя горячим дыханием лицо врача, оставил юноша всего пару сантиметров между телами.  — Паша? — явно пытаясь для начала хотя бы сфокусировать взгляд на объекте влетевшем в дом, , чуть заикнувшись, уточнил Арсений.  — Какой, нахуй, Паша?! Что ты за цирк устроил вместе с моими родителями?! Говори, иначе клянусь, я врежу тебе! — рыча от переполнявших чувств, продолжал вдавливать мужчину в стену Антон. В квартире, пропитавшейся запахом алкоголя и табака, было темно и душно. А на хозяине висела какая-то растянутая грязная футболка и старые штаны. Под глазами залегли огромные мешки, и, удивительно, что он ещё не был пьян. Но Антон, конечно же, не заметил этого.  — Ты… Ты все вспомнил? — заикаясь не то от страха, не то от неожиданности, промямлил несмелый вопрос мужчина.  — Да, блять, прикинь! А ты надеялся, что я нихуя не вспомню, и ты сможешь выкинуть меня из своей жизни легко и просто?! — парень разразился в пугающем приступе смеха, чуть ослабевая хватку.  — Я не хотел… — Арсений, почувствовав, что, возможно, есть шанс все объяснить, попытался вставить хоть слово, но это было бесполезно.  — Какой нахуй Эдуард и Павел?! — быстро вернулся в реальность молодой человек. — Кто это, блять, такие?! — вновь грубо толкая Попова в грудь, будто он мог упасть еще дальше, прижал назад к стене Антон. — Почему ты сговорился с моими родителями? Почему ты выставил меня из квартиры из-за какого-то Эдуарда, которого, сука, не существует?! Почему Сережа с Димой вели себя так же, как ты?! — сверлил он взглядом боявшегося даже дышать мужчину. — Почему ты решил помочь мне не вспоминать, ведь для этого все было? — вдруг Антон отпустил брюнета, отходя к противоположной стене и безвольно опуская руки. В один миг из него словно выбили все силы и всю злость, оставив лишь непонимание и боль. На несколько минут в квартире повисла давящая тишина, лишь два тяжёлых дыхания нарушали ее. И каждый в этом молчании пытался найти ответы, вот только мысли, скачущие буквально секунду назад в бешеном танце, внезапно резко замолчали, оставляя после себя лишь пустоту в душе.  — Присядешь? — вдруг спросил Арсений, вынуждая парня напротив поднять взгляд, смотря пару мгновений с подозрением.  — Если это обязательное условие, чтобы понять, что происходит, то да. — без единого намека на эмоции согласился молодой человек, сразу давая понять: как только все станет ясно — он сразу же уйдет. На кухне горел тусклый свет от одной не перегоревшей лампочки, погружая квартиру в неуютные сумерки: словно здесь и не было никогда этого уюта. — Я слушаю, Арс. И если я тебе ещё хоть немного дорог, пожалуйста, не ври мне. — присаживаясь на край жесткого и холодного дивана, вымученно попросил парень.  — Я и не собирался. С какого момента ты хочешь услышать этот рассказ? — не решаясь приближаться к юноше, сел на другой край мужчина.  — С самого начала? Когда ты решил избавиться от меня? — наконец проявив хоть какие-то эмоции, чуть саркастично спросил молодой человек.  — Я не хотел, как ты выразился, избавляться от тебя. — как от пощечины поморщился врач. — Ты самый мой родной человек в этом мире и…  — Не надо этих громких слов. Ты же понимаешь, что я больше им не верю? — печально усмехаясь и еле заметно мотая головой, сощурился Антон.  — Понимаю. — опустив взгляд, тяжело сглотнул Арсений, все-таки решившись сказать то, что считал нужным. — Но это так. — однако, дабы не дать сказать парню чего-нибудь, быстро перевел тему. — В тот день, когда тебя ранили, не знаю, помнишь ли ты…  — Я ничего не помню с того момента, как услышал выстрел. — решив не заострять внимание на таких болезненных и ложных словах, отвлекся на причину своего прихода юноша.  — Тебя успели затащить в машину Сережа с Димой и увезти. Позже к ним присоединился и я. Мы отвезли тебя в больницу, ты истекал кровью. Мы с парнями замяли вопрос о твоём попадании в клинику. Я взял отпуск в отделе и устроился работать в ту больницу, чтобы следить за тобой. И каждый день, смотря на тебя, я понимал, что не могу допустить повторения. — врач перевел дыхание, не переставая нервно барабанить пальцами по колену. — Тогда и принял самое ужасное и тяжёлое решение в моей жизни — отпустить тебя, стереть из жизни Антона Шастуна. Чтобы ты никогда не вспомнил, что было раньше. Хочешь знать почему? — только теперь он поднял взгляд, встречаясь с зелеными глазами, в которых сейчас не было ничего, только пугающая пустота. — Я испугался. Я просто испугался. Понимал, что если ты умрешь — я не смогу жить, а если ты уйдешь — тоже, но ты будешь жив. Серёга сделал новые документы, Дима стёр все инфу. — нервно мотнув головой, мужчина выразительно поднял брови, уставившись в окно. — А потом все пошло не по плану. Я долго не мог достучаться до твоих родителей, поэтому пришлось забирать тебя домой. Наверное, это было роковой ошибкой. Это всё. Вся история без счастливого конца. — грустно подытожил он.  — Но я же сказал, что закончу со всем этим. — прекрасно помня свои слова, не хотел верить в рассказ Попова молодой человек. Вот только сердце не нуждалось в подсказках разума.  — Ты сказал это до комы, до потери памяти. Кто мог гарантировать, что не вернёшься? Никто. — запинаясь чуть ли не через каждое слово, обреченно прошептал последнее слово мужчина.  — Ты бы знал, как я хочу тебя ненавидеть, Арс… — прохрипел Антон, смотря куда-то в одну точку на полу и сведя брови к переносице.  — И это будет правильно. — Арсений сам возненавидел себя уже давно и сейчас не имел права требовать другого от парня.  — Но я тебя люблю. — к концу предложения перейдя на шепот, шмыгнул носом молодой человек, не имея сил врать, в первую очередь, самому себе.  — Что? — мужчина, не веря, посмотрел на парня, пытаясь понять: показалось ему или нет.  — Я прокручиваю твои слова и не могу найти ничего, где была бы твоя выгода, чтобы ты сделал что-то для себя. Ты наворотил каких-то ужасных вещей, но сделал это только ради меня. — не мигая смотря на любимого, говорил юноша, прокручивая его монолог у себя в голове вновь и вновь. — И я не могу ненавидеть тебя за это, слышишь? После всего я все равно тебя люблю. И если ты сейчас не прогонишь меня из своей… нашей квартиры, то… Арсений не хотел слушать дальше — он хотел лишь дотронуться до такого родного человека, нежно касаясь губ, чтобы понять: это не видение. И мужчина сделал это. Антон ответил на поцелуй сразу же, смешивая сладкую радость от счастливого конца с солеными слезами. Лишь закончившийся воздух в легких, а может и во всей квартире, заставил отстраниться друг от друга.  — Ты самый большой идиот в этом мире, Арсений Попов. — перебравшись на колени к любимому, утвердительно сказал Антон, не переставая при этом глупо улыбаться.  — Но только твой? — привычно спросил мужчина, соскучившись по этим словам.  — Но только мой. — переплетая пальцы, посмотрел на их руки молодой человек. — Погоди, а где кольца? — внезапно прозрел он, недовольно уставившись на Арсения. — Только не говори, что ты их выбросил! Мужчина рассмеялся, целуя Антона в нос и пересаживая его с колен на диван, чтобы подойти к цветку, который стоял на подоконнике. Подняв верхний горшок, Арсений достал из нижнего два кольца.  — То-то мне этот цветок странным казался. А ты его без меня прикупил. — парень, сначала непонимающе наблюдавший за это сценой, теперь заливисто рассмеялся.  — Антон Шастун, ты выйдешь за меня? — подошел к юноше Попов, садясь перед ним на одно колено и заглядывая в родные глаза.  — Арсений Попов, я согласен. — протянув руку, молодой человек с удовольствием стал наблюдать, как обручальное украшение под ловкими пальцами его жениха изящно занимает свое законное место. — Я люблю тебя. — выдохнул он в губы мужчины, надев кольцо на его палец. — И я тебя люблю, Тош. — прошептал Арсений, чуть касаясь нижней губы парня. Вдруг образ врача стал расплываться, оставляя четким для восприятия только нежные касания. Молодой человек не на шутку перепугался, хватаясь за плечо любимого.  — Арс, у меня что-то… — второй рукой схватившись за руку, пытался разогнать подступившую темноту парень.  — Спокойнее. — ласково произнес Арсений, укладывая юношу на диван и садясь рядом.  — Что происходит? — боясь отпускать родное плечо, сильно зажмурился молодой человек. Однако это не помогло.  — Тебе просто пора. — накрывая тыльную сторону ладони парня своей, мягко улыбнулся мужчина, ничего не объясняя. А молодой человек не успел что-либо спросить, потеряв контроль над телом. Последнее, что увидел Антон, перед тем, как полностью погрузиться в темноту, были большие голубые глаза.