***
Рин шумно выдохнул и упал рядом с Юкио. Всё тело пронзила адская боль. Хотелось закрыть наконец глаза и забыться мёртвым сном. Однако мысль о долгожданной встрече с братом не давала этого сделать. — Юкио, ты как? — Нормально… Ещё несколько секунд, и рядом с Рином тихонько ложится Юки. Голова у обоих не варит, но какое-то непонятное чувство эйфории и слепой радости заглушает это. — Что с твоей рукой? — Не переживай, скоро заживёт. В отличии от твоих ран. Сказано было с укором и некой заботой, из-за которой хотелось истерично смеяться. И когда они успели повзрослеть? Старший Окумура аккуратно поднимается и, прежде чем младший успевает возразить, разрывает свою футболку и перевязывает ранения Юкио от лже-Курикары. — Не надо было… — Ага, я вижу. На лице Рина расцветает теплая улыбка, а Юкио, кажется, забывает на какой-то момент, как дышать. Как же давно он её не видел. — Рин, прости… — Не понимаю, о чем ты. Конечно Окумура-старший прекрасно понимает, о чём говорит его брат, но ему эти извинения нафиг не сдались, Рину достаточно знать, что с братом всё в порядке. Юки цепляется за плечи брата и тоже принимает сидячее положение. — Стоит ли мне спрашивать, где ты был? — Я… — Рин стопорится. Он понятия не имеет, как Юкио отреагирует на известие о том, что его брат теперь официальный девятый наследник Сатаны. Однако… — Рин, я знаю. Поверь, всё нормально! Я просто хочу знать, что случилось за это время. —Нет, ты не понимаешь! Ты не знаешь! Если бы знал, не разговаривал бы сейчас со мной… Окумура-младший тихо ужасается. Неужели расщелина между ними стала настолько глубокой, что Рин боится его реакции и до последнего не верит, что Юкио может принять его таким, какой он есть?! — Хорошо! Тогда давай сразу всё разъясним! Ты попал в Геенну, скорее всего уже стал девятым принцем и королем чего-нибудь и, возможно, даже с кем-нибудь подружился. Я ничего не напутал? Юкио иногда сам удивлялся своей бестактности, но все эти недомолвки и тайны от родного брата его порядком достали. Рин же смотрел на него так, как будто Юки только что предсказал конец света и это объявили достоверным фактом! — Вообще-то королем я стану дня через три и то не факт. Голос дрожал, дыхание сбивалось, но страх отступил после улыбки младшего брата. — Ну извините, Ваше высочество! Всех тонкостей я не знаю! Юкио стало гораздо легче после этих слов. С плеч упал огромный камень, и общаться с братом стало гораздо легче. Как будто они вернулись лет на семь назад. Когда не было проблем, не было забот, не было даже мыслей о безалаберности Рина, которые отдаляли их друг от друга. У Окумуры-старшего уголки губ тоже неуверенно начали подниматься. И кто бы мог подумать, что за всё это время они успели так соскучиться. В глазах Рина вновь загорелись те адские огоньки, как в детстве, когда он вновь что-то придумывал, делал, играл, развлекался, радовался, смеялся. Он легко обнял Юкио, удобненько устроив свою голову у него на плече. Юкио вздохнул и снова лёг вместе с братом. — Так и будешь молчать? — Я не знаю, что рассказать. Ты обидишься. — По-моему мы это уже обсуждали. Рин вздрогнул. — Ммм… Не знаю. Что ты хочешь услышать? — Всё.***
Амаймон вновь тяжело вздохнул. Он понимал, что промедление с рассказом о кошмарах Рина может сыграть очень плохую шутку с ними, но не думал, что всё будет настолько плохо… — Как Рин? Ещё не очнулся? В дверях стоит Сатана. Всего за сутки он, казалось, постарел на десяток-другой тысяч лет. — Нет. Хотя тебя же это радовать должно! Меньше забот, меньше проблем! Лежит да лежит себе полутрупик… Амаймон прекрасно понимал, что это всё не правда, и отец действительно волновался за своего сына, но поделать ничего не мог. Слишком сильно его поразил тот отказ отца просто выслушать. Слишком сильно ударило по нему известие о том, что Рин слёг из-за этой чертовой эгоистичности Сатаны. Обида, как яд, убивала все чувства, не оставляя даже шанса на то, что в ближайшее время Амаймон вообще сможет нормально разговаривать с отцом. — Понятно. Прежде чем Май успел как-либо съязвить, Сатана подошёл к нему и взял за плечи, разворачивая к себе. В глазах сына плескались обида, злость и ... слёзы. — С ним всё будет в порядке. — Этим ты себя успокаиваешь?! Правитель Геенны сел на пол рядом со своим сыном, а Амаймон беспомощно уткнулся ему в плечо. — Ну тише. Не бойся, всё будет хорошо. — Да, да наверно… Сказано это было совершенно апатично и с пустым взглядом «в никуда». Они просидели так ещё минут пять, пока Май с самым недовольным видом в мире не оторвался от отца, услышав стук в дверь. Буквально тут же в комнату влетел Эджин. — Как Рин? — Без изменений. — Понятно. Я посижу здесь? Май, сходи поешь. Уже завтрак, а то ты даже не ужинал. …Как в принципе и не обедал, и не завтракал. Амаймон вообще ничего не ел со вчера, но при отце лучше не говорить этого… — Иду. Король земли быстро вышел, а Джи занял своё законное место рядом с кроватью младшего братика. — Всё ведь будет хорошо? Эджин действительно очень боялся как за Рина, так и за Амаймона, на котором магическая кома брата отразилась, пожалуй, даже сильнее, чем на нём самом. Что было понятно, учитывая, что именно ему пришлось спасать брата.***
Завтрак. За столом сидели Эджин, Астарот, Вельзевул, Амаймон и Сатана. Стояла мёртвая тишина. Правитель Геенны уже успел сотню раз проклясть свою вспыльчивость и теперь морально готовился к нелёгкому разговору с Окумурой. Амаймон же обидчиво кусал губы, посматривая иногда на отца. После ещё пяти минут молчания нервы не выдерживают. Май встаёт и, всё так же не нарушая тишины, выходит. Ноги сами ведут по коридорам. Поворот, ещё поворот… Хочется пройти мимо комнаты Рина, чтобы не пугать его своим настроением «ни к черту». Однако вспомнив то, как младший братик вчера волновался и плакал, не смог. Дверь легко открывается и для вошедшего чары от прослушивания спадают. Это было ужасно. Окумура метался по кровати, окончательно потеряв власть над огнём. Из горла вырывались всхлипы и сдавленные крики. Вокруг в панике метался демонический кот братика. — Рин! Что с Рином?! — Тише, успокойся! Май подбежал к брату. — Тише, тише, спокойно. Рин. Рин! Эй! Ты слышишь меня, братик? Огонь немного успокоился, но что-то подсказывало, что это далеко не конец. — Эй! Как тебя зовут-то хоть? Ты можешь добежать до отца? — До Сатаны? — Да! — Он обижал Рина! — С каких это пор демон обращается к своему хозяину по име… — Рин не хозяин, а друг! — Пусть так, но пожалуйста приведи отца! Черныш заметался, не зная, стоит ли верить незнакомому демону, от которого несёт королевской кровью и статусом, но всё-таки убежал. — Эй, Рин! Держись, слышишь? Всё будет хорошо… Огонь снова начал выходить из-под контроля, и только когда у Окумуры резко начала подниматься температура, Амаймон понял, в чем дело. — Идиот! Он пытается подсознательно сдержать огонь! Лично сам Король Земли никогда не понимал самого факта сдерживания силы, которая дана тебе как дар. Так или иначе нужно просто учиться с ней управляться, но если учесть, как был запуган братец… — Рин! Чёрт возьми! Прекрати её сдерживать, ты же сгоришь изнутри! Будто в противовес его словам братик сжал руки в кулаки, пытаясь не выпускать её. — Идиот! Всего несколько рун в воздухе в исполнении Амаймона, и сила брата, срывая преграды, несётся в разные стороны. Огонь не может причинить вреда тем, кто связан с его хозяином родственными нитями и не представляет опасности. «Судя по ударной волне, полыхает сейчас пол-замка,» — последняя мысль в голове, и мозг отключается…***
— Да. В любом случае беспокоиться рано. «Кто бы говорил! Ты сам на труп смахиваешь от беспокойства!» Джи слабо улыбнулся своим мыслям и снова всмотрелся в бледное лицо Рина. Ну как бледное… Белое. Сейчас цвет лица скорее напоминал белый лист бумаги, на котором серым цветом нарисовали глаза, нос и губы. Огонь почти пропал, горели только рожки и кисточка хвоста, и то очень слабо. Это было вполне себе понятно, ведь весь огонь уходил на то, чтобы подбавить хозяину сил и вытянуть из комы. — Я боюсь за него… Это было сказано тихо, только для себя самого. Однако Сатана, услышав сказанное, нахмурился, хоть и не стал ничего говорить. Вдруг Окумура старший шевельнулся. Руки сжались. Из горла вырвался сиплый крик. — Рин! Божественное пламя вновь начало выходить из-под контроля. Всего одна несчастная секунда промедления, и огонь яркой вспышкой разливается по комнате… Из груди брата начали вырываться сотни и тысячи нитей. Эджин знал, что это. Иблис, как профессионал в ментальных науках, показывал пару раз. Эти нити символизировали и отражали отношение одного человека к другим. И этот самый человек должен был иметь хоть какое-то значение в жизни для братика. Каждая нить это воспоминание, которое так или иначе влияет на отношение в данном случае Рина к другим. У каждого воспоминания существует свой цвет и оттенок. Джи так или иначе был приятно удивлен. К нему вели кучка жёлтых, оранжевых, несколько ярко-голубых и одна, почти растворившаяся, тёмно-синяя нити… Король воды хмыкнул и посмотрел на отца. Тот был удивлен не меньше. Несмотря на чёрный сгусток ненависти, который вёл к нему, там присутствовали также и фиолетово-голубые — удивлённо-вопросительные нити. Но во всем этом безобразии было, как ни странно, два светлых лучика, две, казалось, хлипенькие ниточки, которые с усердием титанов боролись с легионом чёрных. Джи вновь взглянул на свой «набор для шитья» и аккуратно коснулся темно-синего сгустка энергии, чтобы просмотреть, с какими событиями связано это испуганно-злое впечатление… На это потребовалось всего несколько секунд. Эджин окунулся в воспоминание о том дне, когда он забрал Рина в Геенну. Все таки, что не говори, а ослабленное на тот момент восприятие не повлияло на элементарные вещи в виде испуга и злости на то, что его забирают туда, куда он хотел бы попасть в самую последнюю очередь. Король воды с улыбкой хотел тихонько потормошить младшего брата, но отец не дал ему этого сделать. — И как долго это продлится? Насколько я помню, Иблис говорил, что проявление нитей связи очень энергозатратное дело. — Да, но не сейчас. Энергию ты затрачиваешь, когда призываешь нити, а тут они появились сами, как стихийный выброс, это бывает редко, но всё же случается. Скорее всего это связано с тем выбросом огня у Рина. Появилось очень много энергии, которая срезонировала с нашей, и вот тебе — бесплатное показательное представление о сложнейшем из разделов менталистики! Хотя, конечно, без предрасположенности к ней одного из источников энергии, я думаю, ничего не получилось бы… — Подожди… Но у нас же только Лис менталист. — Видимо, теперь не только… Два заинтересованных взгляда скользнули по мирно спящему Окумуре. — Подожди… Ты уверен? Рин?! Менталист?! Я сплю? — Хм… Как по мне это не удивительно. Так или иначе, но если в роду есть один менталист, значит, абсолютно стопроцентно будет и второй. Это не наследственность, это дар, который проявляется у какого-либо демона в этом самом роду через определенное время. А если учесть, что у Рина есть близнец, то думаю, у нас теперь даже три урождённых менталиста. — Я уже представляю лицо Лиса, когда мы предоставим ему учеников... — Ученика. Юкио ещё рано проявлять свои демонические способности, и забрать мы его не можем. — Но почему? Ты тогда так и не объяснил! — Позже. Не сейчас, точно не сейчас… Нити стали потихоньку растворяться… Остались лишь непонятные ярко-голубые, почти лазурные, нити, которые в абсолютно прямом смысле шли в никуда. Они резко вспыхнули и засветились ярким теплым светом. Из этого света начали появляться образы… — Эй! Юкио, смотри… — Ха-ха-ха! Не догонишь!.. — Рин! Тебя долго звать?.. — С днём рождения, Юки!.. Сотни и тысячи образов-воспоминаний, сотканных из света. И на всех участвовало всего два героя: Рин и Юкио... — Это его воспоминания, связанные с Юкио! — Это не просто воспоминания. Это магическая связь двух демонов-близнецов! Таких явлений на всю мою жизнь четыре-пять, не больше! — Подожди… У них магическая связь?! Та самая?! Но их тогда в принципе нельзя разлучать! Они же, если сильно захотят, грань между мирами схлопнут и не заметят! Ещё несколько секунд и всё гаснет. Образы и воспоминания плавно утекают обратно, исчезая, но до сих пор живя в том, кому они дороже всего. В Рине.