Смелость — это не отсутствие страха, а способность идти вперед несмотря на страх…
***
Огонь, везде огонь… Дышать становится тяжелее… Ты сгораешь изнутри и ничего не можешь поделать с этим… Темнота… Ничего не видно и не слышно… Липкий страх настигал везде, куда ни посмотришь. Это до невозможности раздражает, но ничего не сделать. Рин проснулся… где-то… Или не проснулся… Голова раскалывалась, а огонь то резко затухал, то наоборот возрастал так, что его не сдержишь… Окумура закричал… Больно, страшно и очень сильно колотит, как при лихорадке. Офигеть набор! Первая попытка встать, вторая, третья. Ноги снова начали предательски подгибаться, но Рин сумел устоять. Огонь выходил из-под контроля (не то чтобы он и раньше контролировался, но сейчас прям вообще). -Так! Все хорошо! Надо просто успокоиться! Самовнушение помогало мало хотя бы потому, что эти слова говорились скорее на автомате, чем из осознания ситуации. -Надо же! Ваше величество решило повидать нас, смертных! До боли, до крика, до потери сознания знакомый голос, вот только… Вся эта желчь! Весь этот яд в нем! Юкио никогда так не говорил. Сколько Рин себя помнил…никогда. С трудом обернувшись и вновь чуть не поздоровавшись с полом, Окумура посмотрел на брата. Он боялся даже думать о том, что это может быть правда, что Юкио действительно так думает… -О! Вы только посмотрите! Сам принц Геенны обратил на меня свой взор! Внутри все перевернулось… -Нет! Мой брат не стал бы так говорить! Уходи! -Твой брат? Какой из восьми? -Прекрати! Прекрати! Огонь взметнулся вверх, и ничего хорошего это не сулило… -Ну же, давай, убей меня, как убил их… -Я никого не убивал! -Правда? Неужели все эти трупы — мое воображение? Хотя… зачем тебе их видеть? Какие-то жалкие тела бывших друзей не достойны этого! Ведь так? Каждое слово, каждый взгляд били ножом по самому больному… Оказалось достаточно всего один раз моргнуть, чтобы увидеть их… Друзей. Точнее, их окровавленные трупы, изуродованные тела… -Нет! Нет! Прекрати! Пожалуйста, не надо… Рин упал на колени, огонь волнами прокатывался, сжигая все на своем пути… -Нет… нет… -А я думал, ты внимательнее… Неужели только сейчас заметил тех, кого самостоятельно убил? По чьим головам шел, совершенно об этом не думая? -Нет! Это не так! -Не так, да? Взгляд на несколько мгновений стал практически сумасшедшим… А вокруг начали появляться другие люди… Служители храма, Сюра, старик… Из глаз потекли слезы… -Нет, нет… Это не так! -Думаешь?! -Хватит так издеваться! Огонь обступил «Юкио». Трупом он до сих пор не стал, только потому что Рин еще держался, и из последних сил не давал ему это сделать. -Вперед же! Убей ты меня, либо я убью тебя. -Нет! Нет… Я не могу… -Тогда… не вижу смысла ждать. В руке брата возник пистолет… Это был секундный порыв. Секундная мысль: «Я хочу жить!» Выстрел… Рин увернулся, но не до конца. Ранена рука. -Ты недостоин жить! Хотя сам ты так, конечно, не думаешь. Зачем думать о тех, кто гибнет из-за тебя, когда можно пойти повеселиться у моря… Дальше Окумура старший уже не слушал… В голове крутилась одна мысль: «Это не Юкио!» Юкио не мог знать ничего о том, что случилось с Рином в Геенне. Ни-че-го! Злость накатила одним большим комом. Юкио никогда бы так не подумал, никогда не ранил бы его…***
-Мы идем?! Идем?! -Да, да, идем. Вот только где Юкио? -Я сбегаю за ним! Юки! Юкио! Ты где? Родные стены комнаты, а на кровати совсем еще маленький, пятилетний Юкио… -Эй! Ты идешь? -Я… -Что-то случилось? Рин забирается к нему на кровать и с лучезарной улыбкой берет за руку. -Идем, Юки! Окумура младший молчит и, кажется, прикрывает что-то второй рукой. -Юкио… Что-то случилось? -Нет, все хорошо! Я сейчас приду. -А что там у тебя? -Ничего! Рин согласно кивает, выходит и закрывает дверь, но не до конца. Чтобы было удобней подглядывать. Юкио же разматывает забинтованного мишку и быстро собирается… Двумя годами позже Рин случайно увидит запись в дневнике, о том что Юкио хочет стать доктором, а сейчас он просто удивленно отскакивает от двери и бежит к Широ…***
Еще вспышка… Еще история… Рин тогда подрался очень сильно, и все естественно болело… -Шшш… Черт! -Рин? Все нормально? -Все нормально. Не переживай. В конце концов я заслужил. Они говорили шепотом. Была ночь. Им с Юкио было тогда по девять лет. Окумура младший тихо встал и подошел к кровати в противоположном углу комнаты. -Юкио, не надо. Все нормально. -Ты уверен? Может все-таки позовем отца? -Нет. Это всего лишь боль, что он сделает? -Ладно. Юки аккуратно погладил брата по спине и прилег рядом. На тот момент у них уже были наблюдения и весомые факты, о которых они со временем как-то забыли. А если быть точнее, то почти всегда, когда они прикасались друг к другу, когда кто-то из них болел или получал царапины, они это чувствовали и, сами того не осознавая, помогали друг другу. Между ними появлялась связь, которую они чувствовали. Они могли облегчить боль или болезнь, разделив ее надвое. Когда они рассказали про свои наблюдения Широ, тот быстро перевел все это в шутку, давая им понять, что стоит с этим повременить… Рин тяжело вздохнул: -Не надо. -Надо. Это было последним словом в их разговоре, и только когда оба почувствовали, как их клонит в сон, Рин все так же тихо прошептал: -Спасибо… -Ты сделал бы так же…***
Воспоминание за воспоминанием… Кадр за кадром… Окумура будто смотрел на свою жизнь со стороны и постепенно понимал. Все его хорошие воспоминания связаны с Юкио и стариком… Все. Юкио с самого рождения был не просто братом, но и другом, приятелем, незримой опорой, при одном взгляде на которую настроение поднималось выше гор. И пусть в последнее время их отношения изрядно подпортились… Рин не собирался терять его, кто бы что ни говорил!!! -Нет. Я не верю тебе! Ты — мой страх и не более того! Юкио не стал бы вредить мне, и в отличии от тебя, я это понимаю! Огонь, больше ничем и никем не сдерживаемый, накинулся на Лже-Юкио, а Окумура старший без сил упал на пол. В голове резко стало пусто, и он бы с удовольствием закрыл глаза и отключился, но желание увидеть брата и поговорить с ним отрубало эту мысль еще на корню. Вдруг прямо из груди плавно начал вытекать сгусток синих переливающихся нитей, которые быстро ушли куда-то вдаль и скрылись во тьме… Рин вздрогнул, но повинуясь всем тем чувствам, бушующим сейчас у него в груди, коснулся ее, чувствуя как тяжелеют веки, а разум окончательно отрубается…***
Юкио было плохо. Плохо не в том смысле, что плохое самочувствие, а в том, что ну очень плохое предчувствие… День прошел как обычно: в самобичевании. Заняться чем-то другим не было ни сил, ни желания… Эгин за это время пару раз приходил поинтересоваться самочувствием (на самом деле он опять что-то задумал, и для осуществления этих планов ему нужен был Юкио). И оба раза Окумура младший отворачивался к окну и говорил заумные речи по типу: «Я не могу это осмыслить! Как такое могло произойти! Почему я?! Как так!». Не говорить же в самом деле, что он прекрасно знает, что с Рином все в порядке, что он его не предавал и так далее по списку. К вечеру предчувствие усилилось и стало потихоньку переходить в полноценную панику на пустом месте. Все буквально валилось из рук, слова в книгах не хотели складываться не то что в полноценный текст, а даже просто в предложения. К моменту, когда нужно было ложиться спать, паническая атака достигла предела. Юкио ходил из стороны в сторону, чувствуя как дрожат руки, и ничего не мог сделать. В итоге было решено лечь и попытаться заснуть. Окумура младший очень скептически отнесся к этой версии, так как просто лечь и заснуть, когда тебя колотит от приступа паники, сложнее, чем кажется. Однако, как только голова коснулась подушки, сознание отключилось…***
Открыть глаза оказалось труднее, чем это бывает обычно. Веки как будто налились свинцом, все тело ломило, как после трехчасовой тренировки-боя с Сюрой за обед. Когда все-таки удалось встать и осмотреться…ничего нового, кроме кромешной тьмы, вокруг не появилось. С таким же успехом можно было снова закрыть глаза и сказать, что ты все видишь… -Ну и где я? -А сам-то как думаешь? Хваленые инстинкты сработали быстрее мозга, и вот Юкио уже уворачивается от удара холодным оружием под названием Курикара… -Рин?! -Что же такое? Не узнал? Хотя зачем тебе?! У вас ведь одна цель — убить меня! Внутри все сжалось. Нет!!! Нет!!! Что случилось?! Как он вообще мог так подумать! Казалось, кто-то взял его сердце и одним легким движением сбросил с многоэтажки, не оставляя и шанса на спасение… -Рин, Рин… Нет! Прошу! Послушай меня! На глаза навернулись слезы… Голос дрожал… Если брат и правда так думает, то легче совершить самоубийство… Перед глазами пролетали события последних недель…***
Окумура старший тренируется, ну или пытается тренироваться. Младший же смотрит на это безобразие, облокотившись об стену. Киригакуре уже раз в пятый показывает, как правильно отражать удары, не давая задеть себя. Рин же, хоть и старается, но в честь приближения окончания двухчасового размахивания деревяшками все-таки больше отлынивает. Вот Сюра, устало оперевшись на меч, официально объявляет о свободе, и Окумура радостно бежит к нему за своей сумкой. -Здорово, да?! А ты… Нервы резко сдают… -Хватит дурачиться, Рин! Когда ты уже станешь ответственней! -Юкио… Я просто… -Мне надоело это! Он разворачивается и уходит, оставляя брата почти со слезами на глазах смотреть ему вслед…***
Вспышка… -Вау! Смотри, Юкио! Брат восторженно смотрит на три свечи, две из которых горят ровным синим пламенем. Юкио недовольно поджимает губы. -Ты не думаешь, что два непонятных огонька за почти три недели работы — это мало? Ведешь себя абсолютно по детски! Пора взрослеть! Сюра, которая явно рассчитывала на то, что Юкио отреагирует положительно и хоть как-то взбодрит брата, впала в осадок… -Ты же знаешь, я стараюсь… -Ага! Каждодневное дурачество и неспособность выполнить простейшие поручения очень под это слово подходит! У брата снова медленно накапливаются слезы в уголках глаз, а он этого, кажется, даже не замечает. Юкио встает со стула и уходит, слыша краем уха ругательство Киригакуре.***
В горле ком… Говорить нет сил… -Вы только посмотрите! Ледяная статуя пытается доказать, что понимает, что такое сострадание! -Пожалуйста… Прошу тебя, хватит… По щеке катится слеза… Рин никогда не бросал его… никогда не говорил, что у него не получится…всегда радовался его успехам, даже самым мизерным… Несколько ударов Курикары. Юкио с трудом уворачивается, а заодно обогащается кучкой довольно-таки глубоких ран. -Что такое? А где же попытки пристрелить меня?! На душе становится еще гаже… -Убей меня… Это, пожалуй, самое здравое, что может прийти Окумуре в голову в данный момент… Усмешка, и лезвие демонического клинка уже мчится к его горлу, но вдруг огонь… Из него буквально выстроилась стена, которая не дала пройти «брату»! И крик… -Не смей! Юкио обернулся… За ним стоял… Рин?! -Не смей прикасаться к моему брату. Я не позволю больше вредить ему. Если с его головы упадет хотя бы один волос… Я сожгу к чертям всех, кто к этому причастен! Огонь взмылся вверх и накинулся на этот чертов извращенный страх, не оставляя даже пепла…