***
— Да ты бессмертный! — от мысли, что Николас признался Саяке в чувствах Тоби пробило на мурашки. — Я, конечно, подозревала, что ты любишь её, но не думала, что ты захочешь ей признаться, не переговорив сначала с нами, — поражалась Мия. — А я что должен о каждом своём шаге докладывать! — злился Ник, скрестив руки на груди. — Я тоже достаточно знаю Саяку, — обиженно выпятил губу. — Не, не, не! — одновременно произнесла пара и отрицательно помотала головой. — Саяка отошьёт тебя, — сказала Мия на выдохе и плюхнулась на мягкое кресло-мешок. — Вот почему ты нам, да хотя бы мне, не сказал, что собираешься признаваться ей? А?! — ударила по бедру ладонью. Николас хоть и понимал, что сглупил, но оставлять всё как есть не хотел. — А как Саяка относится к катку? — вопросительно оглядел друзей. — Да нормально, вроде, — ответил Тоби, немного опешив. — Хочешь её пригласить? — Да. — Не-е-ет! — крикнула Зорицына. — Не в мой день рождения! Хватит делать всё, что может наставить её против нас. — Она же не на нас будет злится, а на Ника, — погладил девушку по голове Тоби. — И то верно, — Мия закинула голову, чтобы посмотреть на своего возлюбленного. Вдруг раздался звон домофонного телефона. Нехотя Мия встала на ноги и направилась встречать гостя. Она знала, что это пришла Саяка, поэтому просто нажала на кнопку возле домофона, чтобы входная дверь отворилась и подруга прошла к дому. Прошло пять минут. Саяка так и не прибыла. Одноклассники заволновались. Был слышен только вой ветра да лай собак. И наконец кто-то постучался. Мия отворила дверь и увидела Саю, полностью покрытую снегом. Из всех признаков, по которым можно узнать, что это точно Саяка, остался только рост и полоска между шапкой и шарфом, открывающая вид на неё недовольные жизнью глаза. — Там метель на улице… — опустошённым тихим голосом говорила Саяка. — Ещё твои собаки на меня напали… Но я смогла защитить самое важное. Девушка расстегнула куртку и взяла в руки помятую небольшую коробку в подарочной обёртке. — С днём рождения, что ли… — Вааа!!! — запищала Мия и запрыгала, взяв подарок. — Как это мило с твой стороны! Раздевайся, сейчас я принесу тебе одеяло и чего-нибудь попить. И виновница торжества ушла. Саяка сначала потупила взор в пустоту, словно деревянная повернулась в другую сторону, посмотрела на вещи других гостей, признала куртку Тоби и Николаса, огорчённо выдохнула и начала снимать с себя мокрую холодную одежду. В гостинице все только и ждали, когда староста укутается в тёплый плед и отопьёт из кружки горячий кофе. — Коробку вскрывала? — подняла Анютина глаза на подругу. — Нет ещё, хотелось при тебе её открыть, — со смущённой улыбкой произнесла та и принесла коробку с обеденного стола. Руками Мия разорвала бумажную упаковку и открыла подарок. Внутри лежало нечто в небольшой чёрной коробочке и кулёк замотанный в футболку. — Сначала замОток посмотри, — посоветовала Сая, заглядывая внутрь. Хоть она и сама делала этот подарок, ей самой стало интересно. Парни тоже подошли ближе. — А-А-А!!! — закричал удивлённо Тоби. — Я знаю, что это за чёрный ящик! — Тихо! — шикнула на него Саяка. — Молчи, окаянный! — Хе-хе, — захихикала Зорицына, — это на потом! Размотав кулёк, Мия получила классную серую футболку с чёрными крысами с белыми пятнами. Мия очень любит крысок. У неё четыре крысы, две из которых родители, а остальные детёныши (обе девочки), которых не разобрали. Крысы боятся Саяку, а если она пытается их погладить, кусаются. Далее там была фигурка с каким-то персонажем из какой-то китайской игры, Сая сама не помнит: то ли это Тарталья, то ли это Дилюк — не разбирается она в этих смазливых мальчиках из всяких азиатских игр. — Это же Дилюк! — обрадовалась Мия и подняла фигурку вверх. — Всегда хотела какую-то фигурку, но родители не дают на это денег. — Вух, я рада, что это тот, которого ты хотела, — расслабилась Саяка и сделала глоток из кружки. — Вообще я хотела Джун Ли, — прислонив фигурку к губам, созналась девушка и отвела взгляд. — Это, который… — Который высокий в коричневых тонах, — осторожно сказала Мия. — Надо будет в следующий раз спрашивать у тебя, а не самой додумывать, — протянула Саяка и откинула голову на спинку дивана. — Но я всё равно рада! — вскочила она на ноги. — Дилюк — это тоже классно! Горячий мужчина! Саяка только взглянула на неё. Серьёзный надутый вид подруги её рассмешил. — Открывай уже чёрный ящик! — едва сдерживаясь, произнёс Тоби, сводя брови в одну точку. — Что такое «чёрный ящик»? — не понимала Мия. — Только Тоби называет это «чёрным ящиком», — начала Саяка. — Я называю это «Кексом Анютиной», почти как Кот Шрёдингера, хотя это немного другое. Тут всё просто: есть кекс, он в коробке, но не известно, какой это кекс — сгоревший или нет. Тут пясят на пясят! — О-о-о, звучит интересно, — проговорила Мия, крутя коробку в руках. — Тоби попался подгоревший кекс. А! — вспомнила вдруг староста. — Кекс надо есть в любом случае; не важно, сгоревший он или нормальный. Есть его обязательно! Такое правило! Коробка была очень хорошо закрыта, поэтому Мия долго возилась. Когда открыла, ей попался небольшой миленький кекс с изюмом, посыпанный сахарной пудрой. Это был удачный кекс. Зорицына была этому несказанно рада и за пару укусов съела его полностью. — Очень вкусно! — пролепетала она. — Это тебе просто повезло. Они у меня лежат в чёрном пакете. Недавно делала. Тоби, к сожалению, попался мой первый экземпляр, — Саяка комично пожала плечами. — Там чуть бы не все были подгоревшими. — Поэтому я и называю это чёрным ящиком! — негодовал Тоби. — Потому что не знаешь, получится у Саи хорошо или плохо. — Я и Николасу бы такой подсунула, если бы знала заранее, когда у него день рождения, — продолжала Сая, делая вид, будто не слышала, что сказал Тоби. — Узнала я это от какой-то девки, желавшей передать ему шоколадку. — Правда? — удивлённо подал голос Николас, читавший книгу на другом конце дивана. — Я ничего не получал… — разочарованно произнёс он. — Значит, у неё не хватило смелости сделать это, — качнула головой староста. Потом хозяйка предложила гостям чай с тортиком. Торт был небольшой с ягодами и кремом, но на четверых человек хватило с лихвой. Честно говоря, я — автор, всё забываю упомянуть о том, какой у Мии дом. Надо решать эту проблему. Зорицына Мия живёт вместе с родителями и сестрой в большом частном доме. Он двухэтажный с выходом на чердак, с гаражом на две машины и садом. Дом в светло-коричневых тонах как снаружи, так и внутри. Он ограждён железным забором с острыми наконечниками два метра в высоту, однако в детстве Сая перебралась через этот забор, сработала сигнализация, и её наказали не приходить к Мии в течении лета. Вообще Саяка хоть и дружит с Мией с детства, в этом доме чувствует себя лишней. Этот дом всегда полон пустоны и одиночества, никто почти не разговаривает там друг с другом, вместе семейное кино не смотрит, ужинают только вместе и то в тишине. Разговоры в семье Зорицыной происходят только по делу. И Мия чувствует, что этот разряжённый воздух её душит. Поэтому она всегда была рада приходу Саяка, ведь именно Саяка наполняла этот большой и бездушный дом своей невероятной энергией. Мия очень любит свою подругу и вместе с этим завидует. Как бы она не старалась, стать такой сильной и активной, и умеющей за себя постоять девушкой она просто так не может. Пока она живёт в этом доме, не может. На громкие разговоры со второго этажа спустилась Алина, и по её лицу трудно было сказать, зла ли она или у неё просто всё время такое лицо. — Давайте вы не будет так орать, я к экзаменам готовлюсь, — сдержанно выдала она и оглядела всех присутствующих. При виде сестры Мия сжалась, будь её воля она бы ещё под стол спряталась. Парни тоже отвернулись и устроили себе игру в гляделки. А Саяка удивлённо моргала, так как впервые видит Алину в пижаме с мопсами. — Саяка, — решила наконец президент, — поднимись ко мне. Есть разговор. Анютина слезла со стула, похлопала Мию по спине и последовала за старшей Зорицыной. Они прошли до самой дальней комнаты и зашли внутрь. — У меня есть к тебе маленькая просьба, — выражение лица Алины резко стало другим. — Я сама не решусь, поэтому прошу тебя, — сделала паузу, крутя в руках небольшую коробочку. — Можешь от своего лица передать Мии мой подарок? — Нет, — категорично сказала Саяка. — Спас… Подожди, «нет»? — нахмурилась Алина. — Я не могу отдать ей ТВОЙ подарок, — Анютина скрестила руки на груди и немного наклонилась в бок. — Какая ты сестра ей после этого? — Она, наверно, не принет от меня что-либо, — сглотнула Зорицына. — От куда ты знаешь? — вскинула Сая подбородком. — От куда тебе знать, о чём она думает? Вы тут чуть бы не всей аравой стараетесь делать вид, будто её не существует. И думаешь, единственный твой подарок для неё что-то изменит? Алина молчала. Да и что тут скажешь? Вставишь слово — Саяка на эмоциях может и более интересным ответить. — Кто для тебя Мия? — отчеканила Сая, словно лаем рявкнула. — Просто младшая сестра, — выдала президент. — Вообще, Саяка, почему я не могу просто из своей прихоти сделать подарок своей сестрёнке? — терпеть крики более младшей ей явно надоело. — Не делай из меня чудовище. — Вы сами делаете из себя чертей. Эх, — выдохнула Анютина, — поставлю немного по-другому вопрос: что ты чувствуешь к сестре? Ненависть или любовь? А может просто ничего к ней не испытываешь? Президент громко вдохнула воздух, не ожидая такого вопроса. Для Саяки было всё понятно, но одно ей не давало покоя: что не так с этой семьёй? Было правда странно, что Мия здесь как мальчик для битья, а точнее девочка. Даже президент, которая старается всем угодить и всем понравиться, не может уйти от мнения родителей. А проблема только в том, что Алина — старшая сестра. Поэтому от младшей требовалось быть такой же успешной, как старшая. Саяка не хотела долго находиться в чужой комнате. Она спустилась вниз, и к этому времени как раз вернулись родители Мии. Староста недовольно цокнула, желания ссориться с взрослыми после разговора с Алиной не было. — Здравствуйте, — сказала словно самой себе и спрыгнула с последней ступеньки лестницы.***
Бесит меня вся эта семейка. Что чёрствые и строгие родители, что Алина, которая не может до конца решить, как ей себя вести, что Мия, которая не может и в глаза им всем посмотреть. Жалкое зрелище, когда они все собираются вместе… Наталья Васильевна и Иван Романович Зорицыны не сразу поняли, что не рады мне. Точнее они сначала сделали вид, будто меня нет, но после того, как я их поприветствовала, не замечать меня было невозможно. — Мияна, — холодным как лёд голосом сказала Наталья Васильевна, — мы уже это обсуждали. — Запрещалось устраивать вечеринки и приводить кучу людей, — недовольно отзывалась Мия и строго смотрела на родителей. — А у нас тут приятные посиделки. Она явно злилась. Перед сестрой она замялась, а на родителей рявкает как собака на цепи — удивительное явление, я даже невольно начала улыбаться. — Ладно, — закатила глаза её мать. По лицу женщины понятно, что такое поведение недопустимо, но при гостях скандал устраивать не стала, только развернулась и ушла. Иван Романович давно прошёл в свой кабинет. — Эх, — облегчённо выдохнула Мия и приложила ладонь к груди. — Я пойду, наверно, — сказала я, встав рядом с подругой. — Метель уже успокоилась. — Мне казалось, ты немного подольше задержишься, — подняла она на меня свои щенячьи глаза. — Скоро потемнеет, — погладила её по голове. — Не хочу в потёмках шарахаться. Затем я благополучно вернулась домой с мыслью о том, что полное имя Мии — это Мияна. Совсем об этом забыла.***
Чья-то большая рука сжимала мою и тянула за собой. Вокруг одна темнота, ярко горела только бордовая комната. Казалось, что она далеко, но через мгновенье я уже лежала на мягкой перине. Настолько эта кровать была мягкой, что я тонула в ней. Удивляясь этому чуду, я не заметила чёрную фигуру, которая с каждым шагом приближалась ко мне. Лица я не видела, какая-то золотая маска скрывала его. Некий юноша был в расстёгнутой рубашке и чёрных штанах. Будучи в метре от кровати встал на четвереньки, словно дикий зверь прокрался и напрыгнул на меня. Здесь не было никакого источника света, но всё было видно. Маска слетела с носа юноши и испарилась. Вдруг на моих запястьях появились кандалы, и я заметила на себе свободное бежевое платье с открытыми плечами. Юноша ласкал мою шею, своими длинными пальцами игрался с волосами. Его дыхание неприятно щекотало кожу. Я елозила под его весом. Наконец он посмотрел мне в глаза. Я увидела знакомый холодок голубой радужки. Николас — ни с кем не спутаю эти глаза и черты лица. Он приподнял подбородок, лизнул меня в уголки губ и тут же подхватил мой вдох поцелуем. По позвоночнику пробежался табун из мурашек. К низу живота подступили тепло и дрожь. Было ощущение, что я сейчас обосусь на месте. Ник выпрямился, по его подбородку текла кровь и окрашивала моё платье в алый цвет. Он снял рубашку и медленно, гладя себя, тянулся к замку на штанах. — А-А-А-А! — вскрикнула я и поняла, что проснулась. «Неужели именно так я о нём думаю?» — не верилось мне. Я приложила ладонь ко лбу и поджала колени к груди. Мои мысли не покидал этот образ из сна. Тогда я не выдержала, спрыгнула с кровати, уверенно прошла в прохожую, сунула ноги в ботинки, надела куртку и покинула квартиру. Мигом оказалась на улице и побежала сломя голову в ближайший круглосуточный магазин. Капюшон слетел с моей макушки, расстёгнутая куртка развивалась на ветру. — ЧЁРТ ПОБРАЛ ЭТОГО АМЕРИКАНЦА!!! — кричала на всю округу. — КАК ЖЕ ХОЛОДНО!!!***
Третья четверть, второе полугодие. До экзаменов пять месяцев. До этого времени я ни одной извилиной не двинула, чтобы готовится к ОГЭ. К русскому и математике мы готовимся по умолчанию, а к дополнительным нужно готовиться самостоятельно. Я выбрала те предметы, которые в теории я могу сдать без лишних усилий — это обществознание и биология. Но я даже варианты по ним не видела. Короче, я тот человек, который ждёт пожара, чтоб начать действовать.***
Смутно я себя чувствовала в основном из-за того, что почти не спала. Чтобы выбросить из головы этот полуголый образ, я смотрела мультик про поней (что угодно, но без людей), запивала газировкой и заедала чипсами. Рано пришла в школу, чтобы не пересекаться с Николасом. На улице было холодно и темно. В школе редкий отстук каблуков о пол разносился по пустым коридорам. И в раздевалке была непривычная пустота. Класс биологии был открыт. Я плюхнулась на свой стул, осмотрела пустующую аудиторию. На секунду закрыла глаза. Наконец-таки мне перестал мерещиться голый торс парня. На чьи-то тихие шаги я подняла веки. Удивлённо на меня смотрела до боли знакомая пара голубых глаз. Николас недолго палился на меня, прикрыл рот рукой и смущённо отвернулся. Сегодня он был одет тепло: широкая кофта с глубоким вырезом и длинными рукавами, белая рубашка и обыкновенные брюки. От него веяло аурой популярных старшеклассников из сериалов. Ходячий бой-френд, если точнее. Только этот смущённый взгляд портил его образ. «Это я должна смущаться, прятать лицо руками и так далее…» — разочаровано выдыхала я, откинувшись на спинку стула.***
День был странным. В своей типичной нудности тянулись уроки, быстро кончались перемены, завтрак в столовой казался другим. Я начала понимать, что никак не реагирую на происходящее вокруг. Словно все мои чувства куда-то улетучились, решили поотдыхать в тёплых краях. Эта опустошённость давила в груди, но намеренно давить из себя чувства я не стала. Может, дело было в том, что у меня планировалась встреча с покойной бабушкой. Я держала всё в себе, чтобы наконец выпустить на волю в разговоре с неживым человеком, который раньше был самым дорогим в моей жизни. Мне нужно было уйти с последних двух уроков, чтобы успеть на поезд. Не задумываясь, без стука я вошла в мужскую раздевалку. Одноклассники мигом стали ворчать да прикрывать причинные места. — Сая, ты хоть совесть имей! — топнул ногой Тоби, краснея как помидор. — Что я там у тебя не видела? — цокнула я и поставила руку на пояс. — Тоби прав, как бы, — прозвучал близ меня низкий голос Ника. Он стоял совсем рядом. Я глазами прошлась по его телу, моргнула на трусах в цветную полосочку, вскинула бровью и добавила: — Я по делу пришла, — кашлянула в кулак и продолжила: — Сейчас я уезжаю, заместителем старосты будет Вашингтон, всю вину скидывайте на него. Так же, Кирилл, Тоби, обэжешник ждёт вас в учительской, подойдите к нему на этой перемене. Это по поводу соревнований. Наверно, Николасу тоже можно будет присоединиться к вам, — покосила на него взгляд, но он уже оделся. — Я всё сказала. — Замолви за меня словечко перед бабушкой, — сказал Тоби, пока поправлял штаны. — Хорошо. На этих словах я покинула раздевалку. Приложила руку к сердцу: оно билось так, словно готово вот-вот отправиться в космос. Голова разболелась. «А во сне ты казался более сексуальным…» — думала я, нервно посмеиваясь. — «Чёрт!» Путь до родного посёлка покойной бабушки был долгим. Половину времени я спала, остальную часть смотрела в окно на быстро мелькающие заснеженные окрестности и слушала музыку. Когда приехали, была уже глубокая ночь. Я кое-как перекусила и заснула. Дом у дедушки деревенский. Пахнет внутри старыми вещами и сыростью. Если не топить печку, то тут будет сущий дубак. Горячей воды нет, хотя электричество проведено да интернет имеется. Из прелестей это баня, но зимой она быстро остывает, так что долго не попаришься. Скрипучая твёрдая кровать и тяжёлое мягкое оделяло. Я завернулась в кокон и, отбросив все мысли, прикрыла глаза. Это место полно воспоминаний. Да, оно не такое уютное, как современная квартира, деревянный пол, покрытый лаком, всегда холодный, заняться не чем. Но это родное место моей бабушки. Я хорошо помню зимние да летние каникулы, проведённые в этой деревне. Помню деревенских добрых людей и озорных детишек. Помню душевные разговоры с бабушкой…***
— Привет, бабушка Рита, — стояла я возле большого сухого дерева, в корнях которого скрывалось скромное надгробие. Поставила лопату в сугроб и села на очищенное место. — Даже не знаю, с чего начать разговор, — неловко хохотнула, — слишком много произошло за тот год, что мы не виделись. Да и ты никак не сможешь мне ответить… Ветер пронёсся над моей головой, заскрипело дерево, поднялся снег. Я невольно закрыла лицо рукавом куртки. — Хэй, Саяка! — послышался позади юношеский голос. Я обернулась. Увидела улыбчивого парня, с круглым носом и веснушками, чёрные кудрявые волосы торчали из-под шапки. Лицо казалось знакомым, но имя никак не вспоминалось. — Ты… этот… — сделала вид, будто помню его. — А-яй, Анютина, обижаешь! — огорчённо протянул он, и улыбка сменилась на недовольную гримасу. — Извини, правда, я не помню твоего имени, — проговорила, морщась от очередного порыва ветра. — Да Иван я! — вспылил он и расставил руки в стороны. — Брат твой двоюродный! — Точно… — отвела взгляд. — А ведь ты младше меня, — выдохнул Иван и закинул руки за голову. Разговор у нас не задался. Я встала, стрясла с себя снег, взяла лопату и пошла. Иван последовал за мной. Моё тело трясло от холода. Никто не ожидал такой ветреной погоды. — Слушай, Вань, ты же в городе учишься? — ни с того ни с сего начала я и натянула шарф на нос. — Ну, да, а что? — посмотрел на меня. — Ничего существенного. Просто… эх, не знаю, как сформулировать… — Совета от меня хочешь? — соскалился Иван. — Типа того, — созналась, дёрнув плечами. — Мне сон снился с таким, эротическим подтекстом, — произнесла с нажимом. — Уместно будет ли спрашивать подробности? — Перед мной просто был полуголый одноклассник, больше раздеваний ничего не было, потому что меня дёрнуло как после кошмара. — Ясненько… — Самое интересное, что за неделю до этого, этот самый парень признался мне в любви. — О-о-о, страсти! Отошьёшь его? — хихикнул он. — Я ему сразу дала понять, что не ищу любви. Конечно, он только поставил меня перед фактом, но я-то его знаю: на этом он не остановится, — нахмурилась и сжала кулаки в карманах куртки. — А в чём проблема-то? Я не понимаю, ты его прям ненавидишь или он урод какой-то? — Проблема во мне в основном, а он душка в каких-то смыслах, — качнула головой. — Он тебе-то нравится? — тихо проговорил парень. — Наверно, да, — потупила взгляд на ноги. — Мне не понять девушек, — простонал Ваня и поправил шапку, которая так и пытается свалиться с его кучерявой головы. — Моя бывшая тоже так говорила: «Ты, конечно, парень классный, но всё это во мне! Мы не можем дальше встречаться!» — потом она в слезах убежала, а я остался с чувством предательства. Оказалось, она была с кем-то получше, поэтому я быстро забыл про неё. А в тебе играет гордыня, вот ты и френдзонишь парня. — Может быть… — Не делай такого мрачного лица! — громко сказал он. — Я не знаю, кто он такой, раз смог влюбиться в тебя× и осмелился в этом признаться, но готов пожать ему руку и пожалеть его. — Монстра из меня делаешь? — буркнула я. — Ещё какого! — округлил он глаза. — Тебе палец сунь — руку откусишь! — Не буду ничего отрицать, — не было у меня желания перечить, потому что мы уже подходили к деревне. — Спасибо, что выслушал! — добавила я и побежала к дому своего дедушки. На душе прям полегчало. — Эй, Саяка, дай себе хоть раз слабину! — кричал Иван. — Не мучь парня! Эти слова только дали мне сил бежать ещё быстрее. Я была смущена, потому и злилась.***
Мне стало полегче после разговора с Ваней. Он будто дал мне разрешение на выплеск эмоций. Раньше я даже не думала о том, что нужно разъяснить Николасу свою позицию. А нужно было! В гостях в деревне я была до конца рабочих дней. Мои каникулы немножко продлились, хоть и работы стало только больше: дорожки от снега почистить, в баню воды натаскать, дров наколоть, печку затопить. Пока мама пила чай с дедом, я пахала за весь мужской род. Только Иван приходил в гости и помогал мне. В субботу я была дома. Приехала днём. Мия от чего-то захотела наведаться ко мне со словами, что хочет проговорить. Я ничего не имела против, поэтому моя лучшая подруга пришла вечером с вещами и со слезами на глазах. Ситуация была таковой: её родители сказали, что она пойдёт в десятый класс, окончит школу и поступит туда, куда им надо. Мия и так собиралась учиться до конца, но слова родителей её настолько задели, что она не выдержала, накричала на них, собрала некоторые вещи и убежала из дома. Последнее время она стала слишком эмоциональной по отношению к родителям: то злится, то боится, то ненавидит, то плачет. До недавних пор Мияна даже упоминать их имена не хотела, а сейчас разрывается от горя. Я не могу её осудить, моя задача успокоить и приласкать, что я и сделала.***
— Давай-давай! — толкал меня сзади и подначивал. — Быстрей-быстрей! — Думаешь, сработает? — сомневался я и неуверенно шёл. — Да не боись! У меня, если что, есть пару идей в запасе! Мы встали напротив двери и замялись. Тоби молча отошёл в сторону и извиняюще улыбнулся, тогда я понял, что у нас ничего не получится. Нажал на кнопку звонка. Послышались маленькие, но громкие шаги. Я сглотнул. Всё на секунду замолкло, вдруг кто-то звонко цокнул за дверью. Она открылась, из щели высунулась мордашка Саяки. — Чего тебе? — недовольно спросила она. — Эм-м-м-м, — протянул я и почесал затылок. Краем глазами посмотрел на Тоби: он жестами говорил мне продолжать. — Гулять пойдёшь? Я попытался найти в себя хоть каплю уверенности, но выходило всё не естественно. Моя улыбка от нервов дрожала, а сердце отбивало чечётку в ушах. — С какой стати я должна пойти с тобой гулять? — нахмурилась она. — Но мы же не одни будем! — воскликнул я, чувствуя прилив крови к щекам. — Нэ-э-э-э, — протянула староста со странным выражением лица. — Ну, там, Тоби согласен, — я стал загибать пальцы, — Мию можно позвать. Ха-ха! — невзначай хохотнул. — Без Мии я не пойду, — категорично ответила Саяка. — Тогда надо ей позвонить! — я уже было схватился за телефон, как она добавила: — Мия у меня, и она никуда не пойдёт. Пока. Я не успел осознать всей ситуации, пока не захлопнулась дверь. «План «Б»!» — громко шептал Тоби и активно жестикулировал. «Какой?!» — непонимающе посмотрел на него. «Который запасной!» — махал он руками. Тут у меня голос застрял в горле, а хотелось закричать на него, наговорить всяких нехороших слов. — Мы должны вытащить её из дома! Любыми способами! — сказал Тоби. Я сжал пальцы в кулак и постучал по двери: — Саяка! На улице такая хорошая погода, что грех не прогуляться! Ответа не было. Тогда я стал более решительным: — Я готов сделать, что угодно! — Уверен? — в её голосе звучала насмешка. — На все сто процентов! — произнёс грудным голосом. — Хе-хе!***
Конечно, это не входило в мои планы. Но после его слов в моей голове родилась гениальная идея. Так что пришлось встряхнуть Мию, которая смотрела телевизор, одеться и выйти за порог квартиры. — Вперёд! — возликовала я, подняв руки вверх, после того как хорошенько уселась в санки. — Вперёд мой верный пёсель! Пёсель Ники! Николас нехотя взял верёвочку и пошёл, скрывая лицо шапкой и воротом куртки. Я задорно смеялась. Как будто вернулась в детство, когда вот так меня катал папа в садик и обратно. Незабываемое чувство. Люди с улыбкой смотрела на нас, а дети указывали пальцами и просили родителей так же их покатать. Тоби и Мия делали вид будто они не с нами. Так мы добрались до большой ледяной горки у здания культуры. Здесь расположена большая яма, которая весной превращается в болото. Всё же наш город расположен на плоскогорье, такие впадины не редкость, а неподалёку лес и горы. Сегодня воскресенье, народу много. Тоби приволок надутую шину (я не знаю, как ещё можно это назвать), дождался очереди, сел в неё вместе с Мией и скатился вниз по горке. Я воодушевилась этим. Дёрнула Ника за рукав и произнесла: — Мы с тобой тоже обязаны проехаться! — потянула его за собой. Николас послушно пошёл. Он ничего не говорил. Тогда он был более уверенным, сейчас будто замкнулся в себе. Ник даже не заметил, как я усадила его в шину, сама села в его ногах, и мы поехали. Мой свинячий визг нужно было слышать, мы так разогнались, что проехали всю ледяную часть, запнулись в снегу и перевернулись. Лицо Николаса было полностью в снегу, на котором застыла гримаса удивления, к счастью, сегодня он был в линзах. — Хэй, весело же! — утвердительно произнесла я сквозь смех. Ник усмехнулся. — И вправду, весело… — его взгляд потеплел. — Тогда пошли ещё раз! — я помогла ему встать, мы взяли шину и пошли к лестнице. Я осмотрелась. — Что-то я наших любовников не вижу, — вдруг подметила. — Твоя правда, — согласился одноклассник. — Они уединиться решили, что ли? — негодовала я. — Кинули нас. Хотя плевать на них! — добавила через несколько секунд. — Шина будет только нашей! Николас захихикал. Мы встали в очередь из детей самых разных возрастов. Жаль ледяную горку делают только одну. Конечно, есть ещё одна, но она для совсем маленьких. — Слушай, — начал Ник, — долго ты будешь держать мою руку? — А что такое? — подняла на него глаза и отпустила его несчастную ладонь. — Мне казалось, я тебе нравлюсь, — чуть тише сказала я. Он был крайне удивлён этим высказыванием. — Всё, пошли кататься! Я плюхнула шину на край площадки, сделанной у начала горки. Осторожно пыталась сесть, но внезапно Николас толкнул меня, от чего я упала, и вместе со мной покатился вниз. Я закрыла лицо руками, чтобы не получить «поцелуй от горки», было даже страшно. Когда горка кончилась, мне в бок прилетел Ник, а за ним ещё какие-то дети. В итоге все лежали на мне и в снегу. — Простите! — пропищали дети и с радостными возгласами разбежались по разным сторонам. — Вот же чёртовы сопляки! — скрипела я зубами. Я постаралась быстро убраться с «проезжей части» и забрать шину. Николас сделал так же. Было уже не до смеха: моя голова кружилась, а ноги подкашивало. Нужно было куда-нибудь зайти да отогреться. — Ник, сходим до магазина? Вместо ответа я получила пощёчину. После удара хлопала ресницами, смотря куда-то в сторону. Потом посмотрела на американца. Сначала его лицо было хмурым, но за пару мгновений стало обеспокоенным, словно не ожидал такого. — Из… Нет, я не буду извиняться! — выдал Ник и поставил ноги по ширине плеч. — А-а-а-а, — громко и недовольно выдохнула я, собрала слюну во рту и сплюнула кровавый сгусток. — Кровь?! — ахнул Ник. — Я же не сильно ударил! — Я щеку прикусила… — вымолвила, вскинула подбородком и оскалилась. — Бьёшь как девчонка, даже хуже. Николас оступился назад. Я подбежала к нему, взмахнула ногой, чтобы снег закрыл его поле зрения, ладонью пихнула в грудь и левым кулаком ударила в челюсть. Парень не устоял на ногах и приземлился в мягкий сугроб. Я перекинула через него ногу и села на грудь. Схватила за ворот, подтянула к себе и приподняла тем самым голову. Его шапка упала. — Вот так бить надо, — фыркнула в его лицо, наморщив нос. Ник инстинктивно перехватил мою руку, сжимающую воротник куртки, но я не отпускала. — Что сегодня с тобой не так?! Раздвоение личности?! Биополярка?! Сначала у тебя одно настроение, потом другое! Он хмурил брови, раздувал ноздри. Его глаза злобно впивались в мои. Губа была разбита, текла кровь, рядом красовался красный след от удара, который начинал принимать синеватый оттенок. Николас надавил второй рукой мне на плечо и вдруг кувыркнулся вместе со мной. Теперь он был сверху. — Чего ты молчишь? — не сдержалась и крикнула я. Ладонью прописала ему в подбородок и оттолкнула ногами. Он встал на колени. Я поднялась на ноги, за шаг подобралась к нему и сжала чёрную капну волос. Николасу вновь удалось перебросить меня. В этот раз он плотно прижал мои ноги своим весом и крепко сжимал руки. — В тебе проблема, ясно?! — наконец подал голос. — Издеваешься? — процедила и стукнула его лбом. — Да, блин, издеваюсь! — скрипел он зубами от боли. — Ты во всём, дура, виновата! — Не я же в чувствах признавалась! — я никак не могла его понять. — Да как в такую как ты не влюбиться! — серьёзным тоном ответил Ник. — Легко! — Не поверишь, но у меня так кулаки чешутся! — надул он губы. Я удивлённо расширила глаза. — Ах ты, решил на мне оторваться? — елозила я в попытках вырваться. — И знаешь, это вообще не оправдание твоего поведения! Всё же мне удаётся вырвать руку. Наваливаюсь всем телом. Моя шапка начала скатываться с макушки, волосы прилипали к мокрому лицу. — Я бы хотел разлюбить тебя, — неловко признался Николас. — Тебе не понять, сердце сжимается, когда я тебя вижу, мне становится больно от твоих пустых взглядов. А от твоей улыбке ещё больнее. Хочу обнять, поцеловать — совсем из ума вышел за последние две недели! — Уже сдаёшься, что ли? — я сощурила глаза. — Вот так просто сдаёшься. Ты даже не попытался изменить ситуацию, только делаешь всё хуже! — мотнула головой, чтобы убрать волосы, которые лезли в рот и глаза. — Как можно изменить эту ситуацию?! — сорвался Ник и развёл руками. — Как стать первым и единственным в твоей жизни? — Ну, первым и единственным ты уже точно не станешь, — шепнула я, кратко улыбаясь. «Это насколько нужно любить человека, чтобы отчаяться настолько? Или гормоны действуют так?» — Эй! — возмутился он. — Без «эй», — я поднялась и утёрла нос. — Хва-тит дра-ться! — к нам бежал какой-то молодой человек с криками. По лицу я узнала, что это Алексей Алексеевич. — Лёха! — поприветствовала его, но он заломал мои руки и обхватил голову. — Айгу! Саяка, нельзя драться! — Лёх, так он первый начал, видишь? — закинула голову назад и показала место ушиба. — Ничего не хочу слышать! — отнекивался Алексей со вздёрнутым носом к небу. — Но я правду говорю! — надула губы и наигранно дёргалась, чтобы сделать видимость того, что я хочу вырваться. Редко может выдаться момент, когда он так прикасается ко мне, даже гнев утих. Хотелось большего. «Мечтать не вредно…» — хмыкнула я. Лёша ещё десять минут отчитывал нас. Ругал за всякое: за наше поведение, за драки, за то, что мы одноклассники, за то, что парням девушек бить нельзя, и наоборот. Я отвечала на это так: «Меня можно, только за это можно получить в два раза больше». «ДУРА!» — кричал Алексей. — «Давай я тебя сейчас ударю, и только посмей мне, малявка, что-то сделать в ответ!» Видя, как у него на лбу вздулась вена, я замолкла, но в душе осталась довольна. Когда Лёша остыл, он осмотрел нас, мокрых, побитых и замёрзших, сжалился и повёл к себе. По дороге я с Николасом шли позади моего бывшего учителя, между нами и слово не пролетело. Вскоре мы оказались у деревянных двухэтажных домов, здешние называют их «деревяшками». Они почти как многоэтажные дома, только деревянные и двухэтажные. У них обычно неопрятный вид, да и сыро и холодно бывает, но кто-то в таких живёт. Как же давно (года два назад) я не была в гостях у Алексея. С непривычки стала нервничать. Лёша живёт в небольшой квартире, которую делит с другом. Вот она — мужитская хата! Ничего лишнего не было: в прихожей пару крючков, шкафчик для обуви, маленький коврик, полка с шапками, кухня, объединённая с гостиной, была самой обыкновенной — ничего такого, за что можно было зацепиться глазу. Всё пропахло мужской туалетной водой, и запах был очень резким, невыносимо резким, а окно не открыть, ведь холодный воздух может ворваться внутрь, тогда в квартире вообще сидеть будет невозможно. — Чай? — предложил и посмотрел на нас через плечо. — А кофе есть? — протянула я и легла на стол. — Нету, — рыскал Алексей в шкафчиках. — Обидно, — приложила щеку к столешниц. Все вещи наши были мокрыми. Абсолютно. Даже на копчике я чувствовала противный холодок. Чего не скажешь про Николаса: ему пришлось одолжить штаны, так как его промокли до ниток. Сидит теперь весь смущённый. — А теперь, — с важным видом подал нам железные кружки, из которых шёл пар, пододвинул корзинку с печеньем и сел напротив нас, — расскажите мне: из-за чего началась потасовка между вами? — Я её люблю, — указал на меня пальцем и сказал совершенно равнодушным голосом. — Угу, — довольно хмыкнул Лёша, кивая головой, и мешал сахар в кружке. — Сильное заявление. Как будто по этой причине ты ударил её? — Вообще, да, — стыдливо выдал Ник и опёрся головой на ладонь. — Настолько люблю, что в голове каша. — Может, — вдруг подала я голос и выпрямилась, — чего-то не понимаю в любви и в людях толком, но я не верю в эту любовь, — покосила на одноклассника глаза. Он не был готов к такому. — Не надо всерьёз воспринимать мои слова, — откинулась на спинку стула и прикрыла веки. — Все люди разные, поэтому всех не понять. — Я абсолютно уверен в своих чувствах! — огласил Николас и сильно сжал пальцы в кулак. — Как долго продлятся эти чувства? — поморщила я носом. — Где гарантия, что ты не скажешь обратного спустя пару месяцев? К тому же, в тебе сейчас играют эмоции и гормоны, от того тянуть не стоит. — Ты предлагаешь мне остыть? — Да, утихомирь свой пыл. Ты всё делаешь слишком спонтанно и резко, совсем не думаешь о последствиях. Я сдерживалась как могла. Конечно, во мне также бурлят эмоции и гормоны, но я старалась держать всё под контролем, не давать себе поблажек. А он живёт в каких-то детских фантазиях. Николас не понимает, что его действия рано или поздно дадут плоды, как было сегодня. А что потом? Я считаю, если сейчас он будет испытывать всё больше и больше эмоций, то скорее всего его любовь исчезнет на фоне перенасыщения. Если я сейчас стану его девушкой, то наши отношения быстренько закончатся, так как уйдёт тот интерес, то влечение. — Пожалуй, я встану на сторону Саи, — Алексей порылся в ящике стола (интересный стол, конечно), достал зажигалку и сигарету. — Не кури при детях, — хмурилась я. — Нельзя табачку пососать? — улыбался тот глазами. — Нельзя! — категорично сказала. — Будет тебе! — хохотнул Лёха и положил сигару в рот, но поджигать не стал. — Продолжим тему. Ощущаю себя семейным психологом! — перебросил языком сигарету из одного угла губ в другой. — Что тут ещё продолжать? — буркнула я и потянулась за печеньем. Они сливочные с рисунком кувшина с молоком. Слишком сладкие на мой вкус. — Тему ваших отношений, конечно же, — крякнул Лёха. — Бесполезно, — сказал Николас и подул на чай. — Она непробиваемая, поэтому бесполезно что-то талдычить, — отпил немного из кружки и, причмокивая, добавил: — Проще просто забыть про это. Меня немного это бесило. Я была бы рада, если бы он не предпринимал попытки влюбить меня в себя, однако Ник уже признался в своих чувствах, пять минут назад сказал об этом, ничего не вернуть и не забыть. Снова захотелось его ударить. — Забыть ты, конечно, можешь, — после некоторого времени проговорил Алексей и всё тянулся к зажигалке, настолько ему хотелось закурить, — только сам страдать будешь. Ты только посмотри на неё: это девушка мечты! Трудолюбивая, на всё способная, общительная, домашняя! Характер хреновый, но с возрастом ощетиниться. — Рекламодатель из тебя хреновый, а не характер мой, — процедила я, подперев подбородок рукой. — За языком следи, барышня! — улыбка не сходила с его лица. — У тебя научилась, — усмехнулась в ответ. Так как я перестала ходить на занятия танцев, многое стало про этого учителя забываться. В основном самое плохое. Алексей — почти идеальный мой тип парня и будущего мужа, однако у него есть существенные минусы, на которые не возможно закрыть глаза. Для начала, это его характер. Лёша пытается казаться лучше, чем есть на самом деле, и эта его «тёмная сущность» временами лезет из него, он заносчивый и вредный как ребёнок. К остальным минусам можно предписать курение и то, что он делит маленькую квартиру с другом. Не со своей девушкой или женой, а с другом. Хотя подобное умозаключение это по части Мии. — Всё, мне надоело, — я резко встала и вышла из-за стола. — Куда ты? — развёл руками Алексей. — Домой, — сказала, как отрезала. Прошла в холл. На кухне начался разговор между мужчинами: — Как после такого ты можешь её любить? — Хм… Сам не знаю. Я достала из-под батареи полностью обсохшие ботинки и штаны. Дверь вдруг отворилась, появился второй сожитель этой квартиры — Леонид. Он удивился мне, но виду подавать не стал, выдохнул и тихо поздоровался. Я только качнула головой. Лёня быстро скинул верхнюю одежду и прошёл в дальнюю комнату. Поторопившись, я оделась и вышла в подъезд. «Интересно, что с Тоби и Мией?» — задумалась и внезапно поняла, что мне придётся тащить шину и санки самой.***
Понедельник. Николас вошёл в класс и ошарашил нас всех своим болезненным видом. Он двигался в сторону своей парты и натягивал медицинскую маску на нос. — Болеешь? — спросила я, отходя в сторону. — Есть такое, — кашлянул Ник. А потом ещё раз. Я брезгливо отпрыгнула назад. — Ты чего, болезненный, в школу припёрся?! — Учиться я пришёл, — пробурчал он, припустил маску и чихнул в тряпочку. — Только посмей меня заразить — прибью паршивца! — заявила я и достала из кармана свою специальную маску. Парень устало посмотрел на меня и высморкался. Я поморщила носом, надела на себя маску и быстренько убралась с его глаз. Вчерашние купания в снегу не пошли ему на пользу.