***
Пэнси лежала на своей большой дубовой кровати и смотрела на зелёные шторы, мягко падающие на каменный пол. Она старалась дышать ровно. Вот это проблема. Всего-то не думать. Вернее, думать. Обо всём на свете. Но только не о нём. Если к ней проникали мысли о мягких волосах цвета серебра, Пэнси так сильно трясла головой, что, когда открывала глаза, приходилось долго фокусироваться на предметах, так как в глазах темнело. Да что же такого сложного, черт возьми? Просто не думай. Но казалось, было намного проще ей зайти в Главный Зал и щёлкнуть Макгонагалл по носу, чем просто перестать думать о парне, мысли о котором струились по всему телу, как лёгкий, невесомый шелк, заставляя сердце биться, даже когда он не рядом. А если он рядом… О нет, лучше вам не видеть Паркинсон в такое время, когда она пытается сделать вид, будто в неё не кинули Петрификус прямо посреди коридора, когда Драко Малфой проходит мимо. Как он холодно и надменно осматривает всё вокруг, не заостряя внимания ни на одной вещи, как легко поправляет лямку на рюкзаке, задевая, словно случайно, рубашку, всегда расстёгнутую на две пуговицы сверху, открывая вид на острые ключицы и аристократично бледную кожу. И как он обращает свой взгляд на неё. Руки начинают дрожать от того, как он легко дёргает уголки губ вверх, мягко улыбаясь Пэнси, и так же легко проходит мимо, оставляя после себя шлейф яблочного аромата. Ладно, мы уже все поняли, что Пэнси проиграла. Тяжёлый вздох проносится по комнате девушки, и кажется, будто весь замок вздыхает вместе с ней. Как же это глупо и неосторожно для слизеринки, наследницы чистокровного рода, к которой с самого детства приставлен будущий муж — влюбиться в близкого друга. У Драко было много знакомых, по-другому у этого харизматичного мальчишки и быть не могло. Однако к себе близко он подпускал далеко не всех. Его верными сопровождающими всегда были Крэбб и Гойл, но они не больше, чем охрана; с Дафной Гринграсс он общался немного, в основном они шутили между собой или над кем-то, но Драко её уважал и они много знали друг о друге. А вот его лучшим другом, практически братом, был Блейз Забини. Их часто можно было увидеть вместе в коридоре или на уроках. Пэнси была уверена, что Блейз был единственным, кто знал все тайны Драко. Настоящего Малфоя, не окруженного туманом изысков и яблочным шлейфом. Пэнси же оставалась в стороне. Она попала в их небольшой кружок только благодаря статусу лучшей подруги Дафны. И ей хватило бы одной лишь доброй улыбки, мельком брошенной в коридоре; хватило бы взгляда на его ключицы с тремя родинками, ровно сложившимися в диагональ; вполне достаточно было бы знать, что когда Драко задумывается, то крутит фамильный перстень на среднем пальце, а когда злится, говорит таким тихим голосом, что зима, даже самая лютая, кажется тёплой, по сравнению с обстановкой рядом со злым Малфоем. Правда, этого было бы всего достаточно, пока она думала, что у неё есть ещё, как минимум, один год, чтобы любоваться перстнем с серебряными змеями и вдыхать запах яблок. Но сейчас, когда идёт шестой курс, и никто не знает, что будет завтра. Появится ли над твоим домом метка или нет, призовёт ли Тёмный Лорд её родителей, что станет со всем магическим миром? А одно из самых важных для Пэнси сейчас — это то, что пришло время, когда Драко придётся выбирать невесту. Раньше ей казалось, что так много времени ещё впереди и всё успеется, она обязательно сделает так, что фамильный перстень, находящийся сейчас на среднем пальце у Драко, в конце обучения в Хогвартсе будет находиться на безымянном у неё. Но мечты остались мечтами, и Пэнси ни на дюйм не приблизилась к своей цели. И она решила. В этом году она не собирается мечтать и гадать просто так. Девушка собирается действовать. Вот только как?***
Дверь с тихим скрипом приоткрылась и пропустила гостя в комнату к Пэнси. Лунный свет сразу заблестел в белых волосах Дафны, а та остановилась, будто зная, что сейчас выглядит великолепно, как ночная нимфа. Так и было. Красивая, Мерлин её дери. — Пэнс, ты спишь? — подруга немного прошлась по комнате, осматривая тёмно-зелёные обои с чёрными змеями, будто в первый раз, будто у неё не было таких же в её собственной спальне, и села по-хозяйски на кровать. — Я просто думаю. У тебя что-то случилось? — Нет, — Дафна ещё раз обвела комнату скучающим взглядом, — надоел камин в гостиной, решила посмотреть на твой. И, подтверждая свои слова, Гринграсс посмотрела в камин, в котором было очень пусто и холодно. Девушка его редко разжигала, и Дафна знала это. — Тебя беспокоит что-то, Пэнс, — она быстро перевела взгляд на подругу. Две пары зелёных глаз встретились. — Я чувствую, что тебе нужна моя помощь. Поэтому я пришла. Пэнси смотрела на подругу очень долго. Она могла доверить ей всё, рассказать обо всём. Дафна знала о возлюбленном слизеринки, не могла не знать. И Пэнс, в свою очередь, тоже была в курсе того, что происходит в сердце её подруги. Паркинсон легко усмехнулась. Мерлин, Гринграсс никогда не приходит, «потому что нужна её помощь». Почему же она просто не скажет об этом? — Как Поттер? Вот так вот просто Пэнси отвлекла Дафну от созерцания камина. Она вся сразу подобралась, немного задрав свой аккуратненький носик вверх, и грозно посмотрела в окно, нетерпеливо начиная рассказывать. — Ведут себя как дети, ей богу. Сегодня мы опять встретились в коридоре с этой золотой троицей. Драко толкнул его в проходе плечом. Ну вот, с кем не бывает, а? Поттер-то ничего не сказал, а этот Уизли сразу завёлся. Вот мы и стояли, как дураки, в этом коридоре, перебрасывались оскорблениями, как всегда, знаешь. Мне ничего не стоит сказать пару ласковых этим двоим его… — Дафна с омерзением поджала губы, —… друзьям. А вот Гарри… Я всегда стараюсь держаться в стороне. Но тут все замолчали, нужно было уже расходиться. А последнее слово всегда должно быть за нами. Вот Драко и посмотрел на меня в ожидании. Ну, я и ляпнула. — Что сказала? — заинтригованно застыла Пэнси. Дафна чуть прикрыла глаза. — Я сказала… «Твоя грязная мамочка не одобрила бы таких грязных словечек, Поттер». Паркинсон на автомате выдала злую усмешку. Но, увидев, как подруге нехорошо, поспешно её убрала. — Видела бы ты, с каким презрением он посмотрел на меня. А потом медленно поплелся дальше по коридору, а его друзья продолжали бросать на нас уничтожающие взгляды. Великий Мерлин, лучше бы он ударил меня, чем смотрел так. Что могла сказать Пэнси? Она понимала, что такое безответная любовь. Но не понимала чувств Гринграсс к этому Золотому мальчику. И слава Салазару. Но это её подруга. Пэнси без слов поднялась с кровати и налила им в стаканы припрятанный пиммс. Она протянула напиток Гринграсс. Дафна сделала большой быстрый глоток и, слегка поморщившись, продолжила смотреть на полную луну. Тёплый ветер вечернего сентября развивал волосы однокурсниц, намереваясь стряхнуть с них все ненужные мысли. Но они никуда не уходили. — Я должна что-то сделать в этом году. Мне уже надоело смотреть на него со стороны, — Пэнси сделала небольшой глоток. Дафна чуть склонила в удивлении голову, но продолжала изучать вид за окном, явно раздумывая о чём-то. — Есть предложения? Гринграсс снова отпила пиммс. И после этого её ярко-зелёные глаза загорелись легким огнём, оповещающим о пришедшей в голову идеи. — В прошлом году я вела тайную переписку. Дафна выдержала небольшую паузу, дав удивлению Пэнси немного отступить, так как девушка не рассказывала об этом ей раньше. — Началось это необычно: у меня в рюкзаке появилось письмо. Без подписи. Там было стихотворение обо мне. Оно было таким красивым и завораживающим. Сразу видно, что человек, который это написал, не только питал ко мне чувства, но и был очень начитанным и умным. Стихотворение было в вопросительной форме и спрашивало меня, хочу ли я общаться с этим незнакомцем. Ну, а ты же знаешь, как я люблю тайны. И мы начали переписку. — А как ты передавала письма тому, кого не знала? — Пэнси чуть задумалась, а потом ошарашенно прикрыла рот рукой. — Или ты узнала? Это был Поттер, да? Дафна тяжело вздохнула. — Я не знала, как передать письмо. И не знала, что писать. Потом набросала что-то глупое, вроде «Красивое стихотворение. Сам сочинил?» и положила в тот же конверт, в котором пришло его письмо, оставив у себя в сумке. Не знаю, как, но письма продолжали появляться всё в том же конверте, на одном и том же месте. Мы переписывались только когда у нас были совмещённые уроки с Гриффиндором. — Но ты же не надеялась, что это будет… — Конечно, нет, Пэнс, нужна я этому Поттеру, у него своего женского окружения хватает, — Дафна наклонила стакан, и жидкось расплескалась о края. Девушка была раздражена. — Пусть я и не знала, с кем общаюсь, это всё равно было здорово. Мне стал нравиться этот тайный поклонник, скрывающийся за красноречивыми предложениями. Я пыталась с ним встретиться, поговорить по-настоящему, но он меня настоятельно просил не видеться. Говорил, что «так романтичней». — Вы до сих пор общаетесь? — Нет. В конце прошлого года он написал мне одно только слово «Прости», и, сразу после прочтения, записка тут же сгорела в моих руках. Остался лишь этот чёртов конверт, — Дафна грустно опустила взгляд на свои туфли. — Кто знает, может, если бы мы встретились, не стояла бы я сейчас здесь и не убивалась из-за взгляда этого святого гриффиндорца. Гринграсс обречённо усмехнулась и допила напиток, поставив стакан на подоконник. Пэнси думала. Сначала мысли приходили к ней нехотя, осторожно. А потом она начала лихорадочно соображать, чуть щёлкая пальцами и бегая глазами во все стороны. Идея. — Если ты хочешь провернуть это с Драко, подумай хорошо, подруга. Я купилась на эти письма, потому что они были необычными, особенными. Каждое слово мне нравилось, а наши разговоры, даже о вкусе тыквенного сока, были всё интереснее. Мысли разбились о такие логичные слова Дафны. Да ни в жизнь Паркинсон не напишет ничего интересного и особенного. — Ты же знаешь Драко. Он не просто так стал старостой. У него холодный и очень острый ум. Он любит тайны и загадки. И его не так просто удивить. Если бы, например, вы могли завести разговор о его любимой книге, то… — Ох, знаю я эту книгу. Она ужасно скучная! Совсем как учебник по арифмантике. К тому же, я терпеть не могу чтение, — Пэнси заныла, совсем как маленькая. Дафна понимающе кивнула и задумалась. Потом подруга дёрнулась, и улыбка на её лице за секунды сменилась с интригующей на презрительную. — Тогда подумай, кто любит читать. Гринграсс отошла от окна и медленной походкой приблизилась к письменному столу. Провела рукой по тёмному дереву, её фамильный перстень блеснул в лунном свете. А Пэнси всё соображала. А после не могла поверить своей догадке. — О нет… — тяжело выдохнув, проговорила она. — Ты же не о… Дафна тоже вздохнула, будто жалея о своём предложении, но стала говорить: — Только подумай. Грейнджер — лучшая на курсе. Лучшая во всём Хогвартсе. Только она одна, помимо Драко, прочла всю школьную библиотеку. Да она тебе такое напишет, что… — Стой, стой. Я не понимаю, что ты предлагаешь. — Всё просто, — Дафна посмотрела на подругу, потом медленно развернулась к камину, достала палочку, прошептала короткое заклинание, и в холодном помещении разлилось уютное тепло. И Гринграсс снова повернулась к Паркинсон, но уже увереннее. — Ты попросишь Грейнджер, чтобы она написала тайное письмо Драко. А когда Драко будет полностью во власти строчек, пусть она напишет, что всё время тайной незнакомкой была ты. — Н-но… к-как… — голос у девушки стал немного нервным от количества вопросов и от спонтанной гениальности. — Что она будет писать? Как мне её попросить? Что предложить взамен? Как она вообще поймёт глубину моих чувств к нему? Да и вообще… Это же Грейнджер. Девушка засыпала подругу вопросами, а та в ответ лишь пожимала плечами, а потом выдала: — Просто поговори с ней. — Поговорить? — Предложи ей то, от чего она не сможет отказаться. Найди её слабые места. Ты же слизеринка, Пэнс. И всего-то. Дафна, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты, и дверь за ней тихо захлопнулась. Пэнси продолжала неуверенно разглядывать огонь в камине, теребив пальцами ткань мантии, кусая губу. А потом решительно подняла взгляд. Последний год, Пэнс. И ты используешь свой шанс. Даже если придётся делать что-то невообразимое.