***
Все выходные и ещё множество вечеров после уроков Гермиона провела у себя в комнате, выходя только на приёмы пищи, да и то не на все. Её чайник не успевал наполняться мятным чаем, а мозг перегружаться информацией. Эти дни она проводила за поиском любых упоминаний о способе передачи сообщений в мыслях. Ей пришлось записать на себя много книг по артефактам, видам магии на разных уровнях, попросить разрешение на книги из Запретной секции… И ничего. Спустя шесть томов Гермиона действительно рассмотрела вариант, что заклинание, используемое в книге, было придумано автором. Но даже если так. Грейнджер поговорила с парочкой студентов, кто рос в волшебных семьях, и все утверждали одно. У волшебников-авторов практически отсутствует фантазия о каких-то нереальных чудесах. Если чары и вымышлены, то, как правило, составлены из нескольких вариаций уже существующих заклинаний. И если постараться, такое действительно можно произвести. Поэтому Гермиона искала. В комнате на её стене висело огромное дерево возможностей, где она расписывала, из чего может состоять заклинание, которое применили на себя Грейс и Джим в книге. Поначалу ветви состояли только из чар, влияющих на разум, на магию палочек волшебников. Но Грейнджер пошла дальше и включила варианты с зельями, патологическими склонностями и даже — великий Мерлин — вплела ветку астрологии и прорицания. В истории чар существовали такие заклинания, которые действовали только при определенном расположении звезд и луны. Дерево возможностей Гермионы занимало всю стену от пола до потолка и выглядело устрашающе. Если взглянуть на него со стороны, можно было подумать, что информации более чем достаточно. Но это были лишь предположения и догадки, большую часть из которых у Гермионы даже не было возможности попробовать. Все созданные вариации практиковать на людях Гермиона боялась. За изучением похожих видов чар она поняла, что передача мыслей обусловливается эмоциональной привязанностью человека к человеку. То есть, в первую очередь, волшебники должны быть, как минимум, не чужими друг другу. Однако первым испытуемым оказался Живоглот. Только вот ни на одно заклинание кот даже хвостом не повел, но этого следовало ожидать. А то, что она испытывала на Гарри и Роне… Их долго уговаривать не пришлось. Но только из-за того, что Гермиона не стала раскрывать настоящих причин этого проекта. Если бы она сказала Гарри с Роном: «ребята, не хотите помочь мне связать мысли с Драко Малфоем на несколько часов?», вряд ли бы они побежали вприпрыжку. В любом случае, Гермиона сделала вывод, что это заклинание будет действительно чрезвычайно полезным в бегах. Поэтому с удвоенной силой пыталась создать магию, которой, возможно, не существует. Узнав, что это нужно для дела, Гарри тут же сел под прицел палочки Гермионы. Это немного подкосило её решительность, и все её экспериментальные догадки вдруг показались ужасно небезопасными и грязно выполненными. Неожиданно она вспомнила весь список рисков соединения заклинаний в единое целое. Но её буквально заставили. С Гарри всё прошло не очень хорошо. Он ощущал давление на сознание, почти так же, как при легилименции, но Грейнджер были нужны не его воспоминания, а ход мыслей. С Роном же не было никакого эффекта вообще, что друга очень сильно расстроило. Ему безумно хотелось помочь. Гермиона провела много бессонных ночей, отбрасывая самые туманные и ненадежные виды заклинаний и те, чьё испытание было невозможным. Она оставила лишь тройку нейтральных. Ещё несколько ночей потратила на то, чтобы научить этим чарам Рона и Гарри. Почему-то ей показалось, что отношения между ней и мальчиками не имели под собой той эмоциональной связи, которую имели Рон и Гарри. Они находились друг с другом намного дольше, имели свои секреты и тайны, которые не знала даже она. Процесс обучения шёл, на удивление, быстро. Методом проб и ошибок из тройки заклинаний осталось всего одно. И они приступили к практике. Гермиона следила за процессом, как ученый, наблюдающий за спариванием змей. Она нервно грызла карандаш, делая бесчисленные пометки в своей любимой книге в серебристой обложке. Перед ней сидели Рон и Гарри очень близко друг к другу. Гермиона старалась повторить ритуал из книги в точности. — Начинайте, — разрешила Гермиона. — Не забывайте про плавные движения! Они устало выдохнули. И в этом выдохе были слышны все бессонные ночи, истощение и выработанная терпимость к приказному тону подруги. Концы их палочек коснулись виска. Процесс был похож на извлечение воспоминаний, но в то же время ни в коем случае не должен был повторять его. Было столько рисков… Воспоминания могли случайно вырваться наружу, сплестись с чужими или исчезнуть насовсем… Гермионе оставалось надеяться, что друзья подошли к этому со всей ответственностью. И что сама Грейнджер всё правильно рассчитала. Гарри и Рон бормотали про себя цепь заклинания. В основном это была связь из латинских слов, что-то вроде «единство», «идентичность», «равенство». Мгновение, и их окружает светящийся белым светом купол. Такой же появляется, когда палочки-сестры участвуют в бою против друг друга. «Идентичность» Гермиона затаила дыхание, смотря, как сфера сужается и Гарри с Роном произносят последнее слово, завершающее связь: — Комплексус. Девушка сильно сжала карандаш в руке, когда сфера засветилась на секунду и… Исчезла. Снова. Гермиона с досадой уронила голову, чувствуя, как изнутри поднимается злость. — Чёрт возьми… Опять не получилось, — прошептала она, разочарованно кидая книгу на кровать. Гарри и Рон устало провели рукой по лицу, будто сбрасывая с себя дымку от светящейся сферы, которая в конце заклинания проходит через их палочки и в голову. — Гермиона… — аккуратно начал Гарри. — Ты уверена, что вообще… Ты думаешь, что сможешь создать заклинание? — Гарри не смутил её яростный взгляд, и он быстро продолжил: — Ты бьешься над этим уже очень долго. Мы практикуем потенциально опасные и нестабильные виды магии уже несколько ночей и… Ну, я серьезно начинаю беспокоиться за твой сон. Ты совсем не выходишь из комнаты и головы не высовываешь из книг и из своего дерева возможностей. Может быть… Не так уж и сильно оно нам нужно? Гермиона знала, что Гарри на самом деле хотел сказать. Несмотря на всю мишуру из заботы и искреннего переживания за её состояние, она понимала, что Гарри попросту в неё не верит. Это приводило в бешенство и в бессильное отчаяние. Невыносимо захотелось остаться одной. Грейнджер поджала губы и встала, резко поправляя растянутый свитер на себе. Кажется, Гарри осознал, какой смысл дошёл до подруги, и тут же поднялся с пола. — Гермиона, я вовсе не это имел в виду, — быстро начал он, но девушка остановила его движением руки. — Спасибо, что помогли мне. Я правда очень это ценю. Вы можете идти. Выспитесь. Я тут… В общем, идите. Гермиона чувствовала своё яростно стучащее сердце, предательское пощипывание в глазах и ясное желание побыть одной. Она была готова выгнать друзей из комнаты любыми заклинаниями. Лишь бы ушли. Лишь бы не видели, как она подожжёт тут всё. — Гермиона… — снова неловко начал Гарри. Одного взгляда хватило, чтобы он тут же отступил. Гарри поднял палочку с пола и ушёл из комнаты, напоследок ещё раз виновато посмотрев на Гермиону. Рон ещё топтался на месте, нервно крутя палочку между пальцами. Девушка чувствовала, что готова закричать. Через пару секунд Рон со вздохом направился к двери. Но остановился и бросил через плечо: — Гарри не хотел тебя обидеть. Мы понимаем, сколько ты делаешь для нашего плана. И оба понимаем, что без тебя, скорее, умрем в первый же день. Но Гарри тоже вымотало всё это и… Мы все устали. Я думаю, когда мы хорошо выспимся, то всё разъясним. Ты только не обижайся, ладно? Гермиону вдруг резко захлестнуло чувство вины. Усталая и добрая улыбка Рона подействовала на неё как теплое одеяло. — Рон, я… — Ложись спать, Гермиона, — мягко перебил он и ушёл, закрыв за собой дверь. Девушка прикрыла лицо руками. Сейчас она ощутила на себе весь недостаток сна, переутомление, переживания за неудачный результат. Все недомолвки, догадки, эксперименты и переплёты книг обрушились на неё, так что внутри тут же всё поникло. Их план с побегом превратился в полный провал. Начиная с того, что Пэнси не хотела отдавать книгу Мерлина, никаких альтернатив в школьных учебниках не было, у Гермионы не хватало времени практиковать Боевую магию, она даже не начала собирать необходимые вещи, заклинание не получалось. Но больше всего её тревожило похищение Гарри. И это были лишь те проблемы, которые она считала первостепенными. Захотелось заплакать. Но слёзы никак не желали появляться. Глаза оставались невыносимо сухими, а сердце жестким. Лишь тупая ноющая боль в груди, которая заставляла вылезать наружу самое ненавистное Гермионой чувство. Панику. Грейнджер поднялась и взглянула на своё дерево возможностей. На выписанные строчки из книг, чары, магические уравнения, задачи вероятности. В голове тут же возник образ потухшей светящейся сферы. Всё было как в книге. Те же слова, тот же эффект. А если Рон и Гарри не считались настолько эмоционально привязанными друг к другу… Тогда у них с Малфоем не было и шанса. Все пергаменты на стене тут же вспыхнули под воспламеняющим взглядом Гермионы, и девушка удивленно замерла. Она никогда не теряла контроль над магией. Такие всплески проходили только в детстве, когда о волшебстве не было известно ровным счётом ничего. Языки пламени скользили по стене, Гермиона видела их тени и слышала треск… Опомнившись, она взмахнула палочкой, убирая огонь и очищая ковёр от пепла. Перевела дыхание и отошла на пару шагов подальше, пока не споткнулась о кровать и не упала на неё. Волосы рассыпались по вязаному пледу Гриффиндора, и Гермиона ощутила от него запах мятного чая, который совсем недавно пролила и забыла отчистить. Но так даже лучше. В полудреме она смотрела на выложенного мозаикой льва на потолке. Её глаза почти закрылись, когда пальцы задели шершавый корешок. Даже во сне Гермиона бы определила, что это за книга. И это понимание тут же заставило её резко сесть. «О, Мерлин» Почему она сразу не догадалась? Гермиона схватила книгу в руки, нежно проводя пальцем по золотым латинским буквам, воскрешая воспоминание о хрусте безымянной печати… Ну почему же она об этом не подумала? Её понесло к письменному столу. Легким движением палочки она наколдовала себе новую порцию чая. Пока горячая жидкость наливалась в кружку, Гермиона открыла верхний ящик и достала тот самый конверт. Он оставался у неё до сих пор. Девушка аккуратно провела по поверхности ладонью, почти забыв, как это ощущается. Был только один человек, которого она знала, способный разобраться с содержанием «Света во тьме». У Малфоя лично помощи она бы попросить не решилась… А таким способом вполне можно. Сердце забилось в предвкушении. Гермиона с трудом вытащила из-под завалов на столе кусок чистого пергамента, перо и чернила. Отхлебнув из кружки, она случайно капнула на письмо. Несколько небольших темных пятнышек растеклись в конце листа, напоминая чем-то своеобразную подпись. Гермиона горько улыбнулась, вспоминая, как проводила ночи не за изучением книг и свитков, а вот за такими письмами, попивая мятный чай. Её руки чесались от чернил, а кончик сахарного пера был весь изжеван. Гермиона отметила, что в этот раз она более тщательно выводила буквы, старалась держать ровный наклон, расставлять точки.«У меня есть вопрос по книге»
. Она аккуратно запечатала письмо и с легкой дрожью положила конверт перед собой на стол. Он в мгновение испарился. Девушка затаила дыхание, прикусив губу, водя кончиком пера по подбородку. Пальцы нервно выбивали дробь по столу. Нужно было себя чем-то занять. Гермиона принялась за уборку рабочего места. Свернула свитки, перевязала лентой, составила их в корзинку. Сложила книги в стопку, перья в стаканчик, оставив себе только одно. Погладила ладонью чистую поверхность дерева. Взглянула на время. Два часа ночи. Может, ей стоило лечь спать? Да, раньше они общались даже в более позднее время… Но это, казалось, было так давно, что… Может, он вообще не станет ей отвечать? Вдруг под ладонью материализовался конверт небольших размеров с безымянной печатью. Сердце Гермионы подпрыгнуло и сделало сальто по всей гриффиндорской башне. А буквы с таким же идеальным наклоном, которого ей никогда не достигнуть, и блестящие чернила заставили ресницы трепетать. И одновременно запихнуть все эти чувства в мешок, сосредоточившись на главном.«Допустим, я совсем не заметил тот факт, что мы не общались, как минимум, лет девятнадцать, и с радостью готов ответить на твой вопрос». «Мы много раз говорили о том, как отношения Грейс и Джима развивались. Но ты помнишь ту отправную точку, после которой они поняли, что доверяют друг другу безоговорочно?» «Ох… Ты же знаешь, что я терпеть не могу обсуждать их отношения». «Пожалуйста, подумай. Мне очень нужна твоя помощь». «Хм… Даже не знаю, какой из моментов можно назвать точным. Они часто спасали друг другу жизнь и… Может, тогда, когда Джим отправился спасать друзей Грейс из плена?» «Неет, это не то… Что-то более конкретное?» «Когда Джим бросил свою палочку Грейс во время нападения, а сам остался без оружия?» «Возможно… Но тоже не совсем». «А ты сама как думаешь?» «Я не могу сказать точно, я уже перепробовала все варианты». «О, я вспомнил! Может, когда они связывали свои мысли на ромашковом поле перед битвой?» «Да, это уже больше похоже. Интересно… Существует ли такое заклинание, как думаешь?»
Гермиона прикусила губу, подавив усмешку.«Никогда не слышал о таком. Мне кажется, это может быть соединение нескольких чар». «Было бы любопытно это изучить, не правда ли?» «Я думаю, что это невозможно. Если даже изучать, из каких компонентов оно состоит… Соединение заклинаний всегда нестабильно. И мне кажется, лучше забыть об этом»
. Грейнджер вздохнула, бессильно откинувшись на спинку стула. Она догадывалась, что Малфой не дурак и наверняка понимает, с кем переписывается… Наверное. Но Гермиона сочла эти строки за предупреждение. Малфой тоже искал ответ и, по-видимому, безрезультатно. Все надежды девушки тут же рухнули. В любом случае, нужно будет с ним встретиться. Показать то, что у неё есть, может быть… Гермиона отправила конверт обратно, не утруждая себя ответом. Встала, поправила свои волосы. Переодевшись в пижаму и расчистив свою кровать от завалов книг, она уже приготовилась ко сну, как услышала характерный шелест. Девушка обернулась. На чистом столе снова появился конверт. Гермиона потопталась на месте пару секунд и всё же, чертыхнувшись, быстро подбежала к столу.«Я так понял, это всё? Тогда изволю откланяться ещё на девятнадцать лет». «Ты определенно из Слизерина». «Мечтай, Незнакомка. Иди спать. Я не собираюсь тебе колдовать яблоки на завтрак»
. Гермиона с легким сердцем легла спать. А утром заметила, что на столе снова лежал запечатанный конверт с зеленым яблоком внутри.***
В Большом зале стоял гул. Открывается дверь — и до твоих ушей тут же доносится гомон из непонятных звуков. Гермиону чуть не снесло от такого шума. Обычно завтрак проходит в умиротворенной обстановке. Студенты ещё сонные, не спеша поглощают пищу, медленно снимают кожуру с бананов, ковыряют ложкой в каше. Сейчас же было ощущение, что девушка проспала до обеда, и все уже обсуждали прошедшие контрольные. Завтрак в выходные дни определенно не должен выглядеть так. Гарри с Роном уже сидели за столом явно не в настроении. Гермиона направилась к ним. Как только она села, получила приветственные кивки от друзей. Парвати мгновенно окликнула её, да так звонко, что у Грейнджер зажужжало в ушах: — Гермиона! Ты идешь с нами завтра в Хогсмид? Девушка опешила, натыкая на вилку ветчину. — Хогсмид? Завтра? Сейчас же нельзя ходить в деревню, — неуверенно протянула Гермиона, смотря в светящиеся огнём глаза Парвати. — Директор разрешил сходить на пару часов, представляешь? Завтра вся школа идёт покупать подарки к Рождеству. — Но ведь… Разве ещё не рано? — До него всего пара недель, — рядом сидящая Джинни усмехнулась. — Уже даже снег пошёл. Гермиона медленно задрала голову и застыла. Действительно. Снежные хлопья сыпались с потолка, а небо было затянуто снеговыми тучами. Есть сразу перехотелось, и девушка отложила вилку. Как она пропустила первый снег? Как это до Рождества осталась пара недель? — Ты давно на улицу выходила? — побеспокоилась Джинни, осматривая явно удивленную подругу. Гермиона не нашла, что ответить. — В общем, у пары девочек с Гриффиндора ещё нет платьев к Рождеству, поэтому мы собрались завтра идти с ними. Ну, так ты с нами, Гермиона? — всё продолжала тараторить Парвати, смотря на неё своими искрящимися от восторга глазами. — Или у тебя уже есть платье? Великий Годрик, какое к черту платье? Гермиона даже не думала о таких аспектах. Она не выбирала подарки заранее, не выбирала платье, потому что знала, что придётся бежать. Но теперь… Гермиона с трудом выдохнула. — Лучше сходи, тебе и правда нужно развеяться, — сказал ей Рон, мягко улыбаясь. А затем придвинулся чуть поближе, прошептав в самое ухо: — Мы сами тут всё посмотрим. У меня появились кое-какие зацепки… — Ты что-то нашел? — Гермиона пораженно на него уставилась, тоже переходя на шепот. Рон слегка покраснел и загадочно ухмыльнулся. — Парочку новых боевых заклинаний, — он небрежно махнул рукой. — Но их ещё надо попробовать. Мы с Гарри испытаем их в Выручай-комнате, не волнуйся. Нам не нужны костюмы на Рождество, они у нас уже есть. А ты иди и… — Нет, — перебила Гермиона. — Нет, тогда я точно не пойду. Я совсем не практиковалась в боевых чарах, мне нужна подготовка. Поэтому никаких походов в деревню, я иду с вами. — Гермиона, — сказал Гарри, сидя по другое плечо. — Один день. Всего один проведи для себя. Потом будет просто… Не до этого. Гермиона почувствовала, как сердце защемило в груди, когда Гарри отпил из кубка с тыквенным соком, мрачно смотря на слизеринский стол. Девушка тоже невольно перевела туда взгляд. Слизеринцы, наверное, одни из немногих, кто сидели в большинстве своём спокойно. Они не торопясь завтракали, шептались между собой, но без инициативы. Дафна, казалось, только что отвела взгляд от их стола. Пэнси читала какой-то зелененький учебник… Гермиона зажмурила глаза и снова открыла. Может, показалось? Но нет, Паркинсон продолжала очень увлеченно читать книжку. Малфой о чём-то говорил с Забини. На нём был черный свитер, хорошо подчеркивающий его фигуру, а вышивка серебряной змеи мягко оттеняла его серые глаза… Гермиона ужаснулась своим мыслям. И в эту же секунду Малфой посмотрел на неё. Его глаза так быстро нашли её, как будто он точно знал, где она сидит. Всего мгновение она позволила этой битве взглядов случиться. Всего на мгновение она решила посмотреть своим страхам в лицо. Она успела увидеть легкий блеск его серебряного кольца, как он задумчиво склонил голову слегка вбок, как губы сжались в тонкую линию. Гермиона, затаив дыхание, увидела, как он незаметно дергает головой в сторону выхода, всё так же пронзительно смотря на неё. Гриффиндорка так же незаметно кивнула, и Малфой сразу отвернулся, продолжая есть. Гермиона нервно прикусила губу. Рон с Гарри одновременно встали. — Мы пойдем немного полетаем, — сказал Гарри, зачарованно смотря на снежное небо. — Потом нам надо вместе собраться. — Я вас найду, — Гермиона кивнула, и мальчики ушли. Пока она пыталась хоть что-то съесть, Малфой тоже вышел из зала, скользнув взглядом по её столу. Грейнджер неторопливо отпила из кубка, протерла салфеткой рот, собираясь уходить, но Джинни её остановила: — Ну, ты как, Гермиона? С нами? — Хорошо, — девушка вздохнула. — Я пойду. Парвати и Джинни довольно заулыбались, а Гермиона уже поспешила выйти из зала.***
Он чувствовал, как она идёт за ним по пятам. На значительном расстоянии, но всё же можно было слышать её легкие шаги. Драко зевнул. Вчерашнее письмо оказалось… Мягко говоря, неожиданным. Разумеется, он не подскочил с кровати, как ненормальный. Не запутался в одеяле, когда вставал. Не покрывал матом всё шелковое слизеринское белье. И не разлил банку с чернилами на пижамные штаны. И не расплылся в улыбке, когда почувствовал запах мяты, исходящий от письма. Вовсе нет. Но хитрая ухмылка всё же не сходила с его лица до самой последней строчки. Она так умело спрятала свой вопрос в письмах, так очаровательно зашифровала отчаяние в поиске нужного заклинания. И как бы Малфою ни хотелось иметь над ней превосходство… Ему было нечем похвастаться. Он исследовал «Свет во тьме» вдоль и поперек, попросил прислать из Мэнора книги по эмоциональной магии, прочёл все до одной. И единственной его зацепкой было латинское слово, подчеркнутое самим автором в книге, в моменте ритуала Грейс и Джима. «Равенство». Драко понял, что эмоциональное волшебство завязано на более сложных процессах и наиболее искусно в исполнении. Ведь для того, чтобы связать мысли с другим человеком, нужно было не только поменяться палочками. Нужно было быть эмоционально связанными друг с другом. Быть… Голова сразу заболела от количества нюансов, которые предполагало это заклинание. Если не брать в расчет, что для начала его нужно было создать… У них с Грейнджер не было никаких шансов. У неё скорее это получится с Поттером. Или с Уизли, который весь завтрак что-то шептал ей на ухо… Драко фыркнул себе под нос, поднимаясь по ступенькам Астрономической башни. Он ощутил, как морозный ветер декабря пробрался ему под свитер. Малфой повел плечами, накладывая на себя согревающие чары. Но сильно это не помогло. У него это не так хорошо получалось. Вид здесь был по-настоящему чудесный. На улице была сильная снежная буря. В самой башне лежало столько снега, что можно было запросто слепить снеговика. Он не успел насладиться видом небольших снежных сугробов, как они тут же исчезли, а ему самому стало гораздо теплее. Он развернулся. Грейнджер стояла с палочкой в руке, завороженно смотря, как снег идёт за пределами башни. — Я и не заметила, как он начался… — тихо сказала она, будто разговаривая сама с собой. Её глаза светились таким детским теплом, что Драко показалось, что ей больше подходит лето. Радоваться бескрайним морям и летнему солнцу. А не суровым зимним холодам. Малфой тряхнул головой. — Ты узнала что-нибудь? — без предисловий начал он, поправляя своё кольцо на пальце. Драко отметил, как потухло на её лице то радостное сияние, и тут же захотелось взять свои слова назад. Но он упрямо сжал кулак. Грейнджер сунула палочку в карман джинс и сказала более четко и серьезно: — Я надеялась, что ты что-нибудь узнал. Драко напрягся, чувствуя, как снег снова начинает залетать в башню. — Почти ничего. Я нашёл, в какой книге находится… М-м… Заклинание, — Драко бегло обвел взглядом большой глобус посередине. — Но его не существует. Я разобрался в сути, но это бесполезно, — Драко прочистил горло и вытянул руки. — Акцио «Свет во тьме». Книга прилетела ему в руки через мгновение. Он мягко погладил её по корешку, наблюдая за реакцией Грейнджер. Её глаза загорелись, но быстро потухли, и она изобразила безразличие, подходя ближе. — Ты знаешь такую? — осторожно спросил Драко, показывая на книгу. Грейнджер всё ещё оставалась бесстрастной. Даже губу не кусала. — Читала как-то на втором курсе, — голос ровный и сухой. — Мельком. Наверное, я запомнила этот ритуал, потому что никогда о таком не слышала. Показался слишком глупым. Но других упоминаний нет, так что… — Но ты нашла хоть что-нибудь? — Драко медленно переворачивал страницы, делая вид, будто не знает точно, где этот момент находится в книге. — Я… — протянула она, но недоговорила и чуть приблизилась, рассматривая томик в его руках. — Что это за издание? Выглядит таким потрепанным. — Это самый первый экземпляр с пометками автора. — Правда? — вдруг оживилась Грейнджер. В порыве она быстро дотронулась ладонью до книги, случайно задев руку Драко, но тут же убрала. Малфой подавил ухмылку. — Ну, то есть… — она замялась. — Авторские издания — это редкость. — Ты удивлена, что у меня такая есть? — он самодовольно поднял бровь. Грейнджер фыркнула, закатывая глаза: — Действительно. Ничего удивительного. Драко наконец долистал до того самого момента. Грейнджер встала так, чтобы читать написанные строчки. Он отметил, как та сразу нахмурилась. Малфой аккуратно начал говорить: — Это соединение очень серьезных чар, влияющих на разумы и связывающих их. Похожее по технологии на легилименцию, но ни в коем случае не повторяющее её. Там так много всего, что я окончательно запутался. У меня нет никаких предположений, что это за чары могут быть и как их… — Я знаю заклинание, — уверенно заявила Грейнджер так, будто говорила о чем-то пустяковом, и продолжила изучать книгу в его руках. Драко во все глаза уставился на девушку. — Знаешь? Она небрежно махнула рукой: — Оно всё равно бесполезное. Я уже пробовала на Гарри и Роне, но кроме потухающей сферы мы ничего не добились. — Но как ты… — Малфой тщательно старался убрать нотки восхищения в голосе. Потому что это было просто… Ну, вау. — Как ты вычислила? Заклинаний, завязанных на внутренней магии, сотни. Подобрать пару без риска для волшебника практически невозможно. Грейнджер чуть покраснела и принялась тихим голосом ему объяснять все варианты, которые сопоставляла. Она увлеченно рассказывала о магических уравнениях, как две ночи подряд переводила книгу древних рун, где описывались заклинания разума. Возможно, со стороны это звучало занудно и так… По-Грейнджеровски. Но в данную минуту было великолепно. И завораживало больше снегопада за окном. Она резко оборвала свою речь на полуслове, хмурясь и тыкая пальцем в страницу. — Подожди… А что это такое? Драко проследил за тем, куда показывала Грейнджер. Это был момент, где Грейс и Джим менялись палочками. — Такого не было в книге, которую я читала, — озадаченно произнесла она. Грейнджер отошла на пару шагов и немигающим взглядом уставилась на улицу. Но она явно не смотрела на пейзаж. Она вычисляла. Малфой почти мог чувствовать, как тысячи чисел и гипотез крутятся у неё в голове и как она упрямо пытается всё сопоставить. Затем Грейнджер вынырнула из водоворота теорий и чуть ли не выхватила книгу у Драко из рук. Она жадно принялась перечитывать момент ритуала, задумчиво кусая губу. Малфой почувствовал, что согревающие чары теряют свою силу и к нему возвращается холод. — Не понимаю… — она заправила выбившийся локон за ухо. — Почему завершающее слово здесь «Равенство»? Почему не «Связь»? — Разве не очевидно? — Малфой хмыкнул. — Заклинание связи мыслей не о самой связи даже. Оно в первую очередь о равенстве людей, которые себя соединяют. Об их идентичности и единстве. Разумеется, это должно быть главной частью. Гермиона шокировано мотала головой из стороны в сторону, не переставая кусать нижнюю губу. — Ну конечно… О, Мерлин, конечно, — пораженно причитала она и резко захлопнула книгу, доставая палочку. Грейнджер посмотрела на него своими ясными золотыми глазами. Снежинки мягко падали ей на щеки и тут же таяли. — Мы должны попробовать. Малфой на мгновение опешил. — Прости, что? Ты хоть понимаешь, что это за чары, Грейнджер? Насколько сильна должна быть эмоциональная связь? Уже не говоря о том, что мы должны обменяться палочками. Нет, нам такое никогда не сотворить. Только не нам. Решимости в ней заметно поубавилось. Она устало выдохнула, окидывая его черты лица быстрым взглядом. От такого потерянного и задумчивого взгляда стало ещё холоднее. — Из чего сделана твоя палочка, Малфой? — спросила она. Дрожь поднялась по всему его телу, и он уловил в её вопросе тень загадки и игры. Драко какое-то время взвешивал в голове решение. И сказал, смотря на неё прямо и ясно: — Боярышник. Волос единорога. Грейнджер удивленно распахнула глаза. — Волос единорога? — недоверчиво переспросила она. И чуть тише произнесла: — Чистая душа. — Забавно, не правда ли? — он мерзко усмехнулся. Грейнджер ничего не ответила, видимо, продолжая вспоминать все свойства палочек с такими компонентами. И посмотрела на него каким-то новым взглядом. Будто он только что ей рассказал свой самый главный секрет. — И… — Грейнджер тут же отпустила взгляд, неуверенно убирая палочку обратно в карман. — Что же тогда делать? — На самом деле, я подумал кое о чём, — осторожно начал Малфой, понимая, что перестает чувствовать из-за холода уши и кончики пальцев. — Окклюменция. На балу будут люди, которые с радостью прочитают, что у тебя на уме. Было бы неплохо, если бы ты научилась управлять своими мыслями. Ну и Поттеру бы тоже не помешало. — Да, наверное, стоит попробовать, — Гермиона быстро провела языком по нижней губе. — Но я не знаю… В теории научиться окклюменции… — Ты могла бы пойти к Снейпу, — предложил Драко. А в следующую фразу постарался вложить как можно больше безразличия. — Ну, или я мог бы тебя обучить. Основам. Если ты хочешь, конечно. Она смотрела на него. Расценивала что-то у себя в голове, вычисляла его, как уравнение из Нумерологии. Моргнула, и из её рта вылетело маленькое облачко пара. Будто она выдыхала все принятые решения и возможные последствия. Выдыхала из себя ту, кто она на самом деле. — Было бы, наверное, более продуктивно научиться у тебя… Ну, то есть, Снейп меня ненавидит и… — А я нет? — резко спросил Драко. Наверное, здесь должна была появиться злая усмешка. Наверное, вопрос должен был звучать как адресованный Грейнджер. А не самому себе. Она на секунду замялась и выдохнула ещё одно облачко пара. — Ну, ты хотя бы не сможешь снять баллы за то, что я пришла вовремя на занятие и справилась с заданием. Драко засмеялся. И это было так легко. Засмеяться в её присутствии. Страшно до безумия. Но легко. Как прыгнуть с Астрономической башни с боязнью высоты. Необдуманный шаг. Ведущий к освобождению. Она улыбнулась. И вмиг стало теплее среди снежных сугробов, хотя согревающие чары уже давно перестали действовать.