Пару дней назад. Окрестности Праги
На европейских дорогах ни сыну, ни матери не везло, но сегодня удача продлила для них своё удивительное покровительство, и всё складывалось более-менее. Мия боялась спугнуть такое счастье и с замиранием сердца надеялась, что последние дни в Праге пройдут без происшествий. Хотелось поскорее домой, в родные штаты, прямо под тёплый бок Фолла. А ещё больше хотелось приехать здоровой и невредимой, невтянутой в какие-либо разборки между вампирами и оборотнями. Она чувствовала, что назревает нечто плохое, общая тревога заметно росла, и Орден Стражей сдерживал это как мог. Мия вздохнула и, откинувшись на спинку автомобильного кресла, упёрлась затылком в подголовник. Нет, она не будет думать о плохом, слишком устала за эти дни. Рождённая Луной повернула голову в сторону сына, сидевшим за рулём, и поймала себя на мысли, что Майк отлично водил автомобиль, держался уверенно и спокойно, но часто гнал, говоря, что реакции у него быстрые и аварийные ситуаций он никогда не создаёт. В этом слышатся слова Макса Фолла. Того, что есть у сына от отца, совершенно никак не отнять. Мия лишь качала головой, ничего не сумев с этим поделать за столькие годы. Ни Фолл-младший, ни Фолл-старший её не слушали. Оставалось смириться, ведь упрямых оборотней не переделать. И вот сейчас Майк, как обычно, гнал. Благо трасса была пустой. Что толку поучать огромного двадцати четырёх летнего оборотня? Всё равно ведь не послушает. — Майк, может, всё-таки скажешь куда мы едем? — спросила Мия, нарушив их молчание, тянувшееся с последнего придорожного кафе, куда они заехали перекусить. — Каким местом завершаем наше путешествие? Майк широко и хитро улыбнулся, но отрицательно помотал головой. — Не могу сказать пока не приедем. — Упрямый до жути. Хоть намекни. — Ну, мам. Папа просил не говорить. Наверное, это какое-то значимое для вас место. Рождённая Луной отцепилась от сына, не стала ничего выяснять. Если за этим стоит Макс, значит, всё под контролем, и ей следовало бы расслабиться. Любопытную натуру так быстро не уймёшь, но Мия старалась больше не донимать Майка. К слову, о путешествии. Почти весь месяц они вдвоём провели в Праге и перед отъездом домой выкроили пару денёчков, чтобы отдохнуть, остыть и привести в порядок мысли. Майк Фолл не мог сидеть на месте, постоянно куда-то рвался и как следствие тянул за собой маму. Долгие и мучительные уговоры всегда срабатывали с Мией. Она поддалась сыну и, еле как поспевая за ним, весь сегодняшний день провела слишком активно. Этот неугомонный паренёк вытащил её из города и повёз в маленькое путешествие. Всё было просто чудесно. Майк проложил отличный туристический маршрут, объехал максимально возможное количество мест. Они общались, пили кофе и заедали стресс наивкуснейшими конфетами. Волк снова чувствовал себя беззаботным волчонком, когда находился рядом с мамой, с его идеалом и предметом обожания. А Мия не могла поверить, что этот огромный симпатичный блондин, уж очень сильно похожий на Макса Фолла, её малютка. Их души рвались обратно, в уютный домик на берегу озера, где прекрасный муж и папа готовил блинчики с мёдом. Однако перед тем как вернуться домой, они были просто обязаны посетить одно место. Именно поэтому в преддверии заката Майк вёл автомобиль в смутно знакомом для Мии направлении. Фоллы о чём-то нагло договорились за её спиной. Это больше веселило, чем расстраивало. Что ж… сюрприз так сюрприз. — Мы почти приехали, — обмолвился волк, и через десять минут Мия всё поняла. Она вся сияла изнутри, когда вышла из салона автомобиля. Посетителей было много, но это неудобство не мешало насладиться красотой места, пропитанного ностальгией. Макс умел делать отличные подарки на расстоянии. За последние двадцать лет она убедилась в этом тысячи раз. — Папа очень настойчиво просил меня сюда заехать. С чем это связано? Ответ нашёлся быстро. Рождённая Луной, не отвлекаясь от вида замка, тонущего в предсмертных лучах заката, сказала: — Я уже бывала здесь. Тогда всё только начиналось. И отношения с твоим отцом, и дело всей моей жизни... При первой же возможности мы с ним улизнули из города, проехались по достопримечательностям. Последней остановкой была Андельская гора. Мия тепло улыбнулась воспоминаниям. — Твой папа как-то сознался, что именно тут решил на мне жениться. Пожилая женщина назвала нас молодожёнами. Но я думаю, это не было для него решающим фактором. Майк засмеялся, а потом затих, проникнувшись историей родителей, и почти что шёпотом произнёс: — Красиво… правда. Через сколько времени после поездки в Чехию вы поженились? — Через год. — Вот вам и напророчила та бабуля… Пойдём на экскурсионную тропу? Заберёмся повыше? Сын бережно взял маму за руку и повёл за собой вперёд. Она не могла этому противиться. Сверху открылся потрясающий вид. Замок, величественно возвышающийся над людьми, крохотными и жалкими существами, утопал в зелени. Развалины с многовековой историей ещё больше поросли растительностью. Друг за другом тянулись невысокие холмы. В их подножии скромно раскинулось крохотное поселение. Простор манил. Свобода пела лукавые речи, наполненные сладостью. В маленьком мире Мии стало тихо и особенно спокойно. Она остановилась, закрыла глаза. Снаружи проносился лёгкий ветер. Он ласково обдувал её голые ноги и подхватывал подол длинного шифонового платья, которое она купила ещё в студенческие годы и носила до сих пор, удивляясь отличному качеству ткани. Голоса вокруг стихли. Время замерло. Блаженное летнее тепло согревало тело. Женщина приподняла подбородок, подставляя лицо под косые лучи, почувствовала момент, все внутренние и внешние изменения. Маленький мир жил, наполнился тонкими струйками света и выцветшими с годами красками. Давние воспоминания, уже ставшие далёкими и полузабытыми, робко заглянули к ней на огонёк, затрагивали струны души, замёрзшей от одиночества и разлуки. Сдерживать их было невозможно. Ей мерещились мягкие, но при этом смелые и уверенные прикосновения, крепкие и ревнивые объятия, до невозможности долгий поцелуй… Фолл умел дотрагиваться так, что от ощущений сносило голову, шептал глупости, шутил, смеялся и с полной серьёзностью молчал, сдерживая в себе нечто важное и сокровенное, которое потом выразит не словами, а действиями. Мия открыла глаза, обернулась. Всё казалось. Макс не был с ней. Она обняла себя за плечи и шумно вздохнула, унимая рыдания. Как бы ей сейчас хотелось, чтобы Фолл был здесь и целовал её среди природы окрестностей Праги, чтобы их снова спутали с молодожёнами и… Мия сильно скучала. Расстояние стало невыносимым в последние годы. Кроткая слезинка не скатилась по её щеке, но ещё немного прошлого, его веяния и эха, и она точно заплачет. — Мам, улыбнись, — сказал Майк, вырывая полувампиршу из тихого омута прошлого. — Господи, Майк! Мия вздрогнула и испуганно приложила ладонь к груди. — Ты чего?.. Папа фотку просит. Надо же доказать, что я сделал всё как нужно! Улы-ыбочку. Волк протянул последнее слово, приблизился к матери, навёл на них двоих фронтальную камеру своего телефона и быстро нажал на кнопку. Полувампирша в последний момент успела сориентироваться и нацепила на себя радостное выражение лица, даже повернулась наиболее удачной, «рабочей» стороной лица. — О! Супер! Отправляю. Младший Фолл благодарно чмокнул женщину в щёку и, увлечённый видами, побрёл дальше по экскурсионной тропе, попутно останавливаясь и делая яркие, запоминающиеся кадры. Мия отправилась за ним. Она шла и не могла прекратить думать о том, что долг всегда требовал быть далеко от Макса и стаи, вынуждал в самые неожиданные моменты бросать дела, срываться и ехать. Никогда не предугадаешь, где появится новый член ордена, где возникнет конфликт, где потребуется помощь и срочное вмешательство. Мия не могла поступить иначе. Кровь прародителей Рождённых Луной текла в ней, наполняла силами и взывала к продолжению славной линии Хранителей Равновесия. Она избрала эту судьбу вновь и не сомневалась в правильности своего решения. Начать было трудно, но постепенно, год за годом, шаг за шагом, полувампирша вливалась в течение жизни и восстанавливала свои прежние позиции. Макс всегда был рядом. Виктор, как и ранее, помогал всем, чем мог. Маленький Майк не переставал восхищаться матерью и говорить насколько она прекрасна. Он полноценно присоединился к Хранителям в свои шестнадцать, до этого лишь присутствовал при работе Рождённых Луной, наблюдал на безопасном расстоянии с разрешения отца, которого, как помнится, нужно было долго уговаривать. И вот уже восемь лет Майк Фолл являлся полноценным членом Ордена и метил в заместители Мии. Майк был её маленькой жизнью, всем смыслом существования. Она не думала, что может любить кого-то настолько глубоко. Это была иная любовь. Та любовь, которую прежде не испытывала. — Мам, я не подведу, — слышала Мия каждый раз, когда сын брался за важное поручение. И он не подводил. Никогда. Даже в тот момент, когда он, совсем маленький, говорил это рано утром на кухне, обещая не использовать гипноз без острой надобности, и когда один уезжал в совершенно незнакомое место, чтобы найти нового члена их ордена и помочь ему во всём. Чем старше волчонок становился, тем больших успехов достигал. Виктор стал частым гостем их дома. Майк считал его вторым отцом, тем, кому он обязан многим, и всегда на следующий день после прибытия домой из очередного нелёгкого путешествия спешил к вампирскому князю. Ван Арт был рад видеть неродного по крови сына, ребёнка, за жизнью которого долгое время наблюдал и оберегал издалека. Между тем дело Мии процветало. Орден Хранителей Равновесия рос, укреплял позиции и зарабатывал всё больше авторитета. Рождённых Луной было немного. За годы отсутствия Мии появился только один новый член. До этого со дня основания или, вернее сказать, со дня возрождения Ордена в его составе было всего-ничего — три человека, включая саму Мию. Позже к ним присоединился Эндрю, которого укусил новообращённый оборотень. Мальчика приняли родственники Фоллов, жившие в Канаде. Затем, уже после возвращения Мии, к ним присоединилось ещё двое. А сейчас, когда прошло двадцать лет, Орден стал расти как на дрожжах. Поэтому так долго Мия и Майк проторчали в Праге. Рождёнными Луной становились и взрослые, и дети. Кого-то обращали оборотни, кого-то вампиры. А совсем недавно у двух полюбивших друг друга членов Ордена родилась девочка. Ей уже исполнилась четыре годика, и она вместе с папой и мамой пару дней назад присутствовала на церемонии посвящения новичков в таинство Хранителей Равновесия. Маленькая Шерил обращалась и проявляла способности обоих рас сверхъестественных существ. Этим она напоминала Максу и Мии своего сына. Майк и Шерил были первыми детьми Рождённых Луной, и все с особым вниманием и интересом следили за их развитием. Что касается самого Майка, то он полностью раскрыл свои способности примерно через год после того, как загипнотизировал Ван Арта. Постоянные и усердные тренировки дали щедрые плоды. Майк стал быстрее обращаться и принимать прежнюю форму. Он овладел гипнозом, который работал буквально по щелчку пальца, чему был очень рад, хотя на гипнотизирование по-прежнему стоял строжайший запрет. Также малыш освоил быстрое передвижение. Макс, Мия и Виктор не могли нарадоваться этому юному дарованию и его результатам. От двух рас малыш взял самое лучшее и совершенное. Удачное совмещение особенностей оборотней и вампиров привлекло внимание. За ними следили, хотя тренировки проходили в глуши, где жили Фоллы, и во дворе дома князя вампиров. Макс грешил на то, что их могли заметить в городе. Майк иногда хулиганил и использовал способности. Например, убегал от Шона вампирским шагом на детской площадке. Ещё будучи ребёнком маленький Фолл стал частым гостем Европы. Слухи о нём дошли до многих влиятельных персон. Его боялись. Им восхищались. Покровители выстраивались в очереди. Однако верными учителями и наставниками остались они, самые близкие и любимые: мама, папа, а также «дядечка» Виктор. Их тихая и мирная жизнь загородом закончилась в один момент. Удивительного волчонка и воскресшую Рождённую Луной хотели видеть. Вечером, как всегда в предзакатное время, Ван Арт приехал к ним, чтобы провести тренировку с непоседливым мальчиком. Однако была и другая причина визита. При встрече он передал Мие конверт. — Что это? От кого? — спросила полувампирша и стала рвать бумагу, пытаясь добраться до содержимого. — Письмо. От клана Аши. Она замерла на пару секунд, посмотрела на Виктора. — Мне стало дурно. — Не бойся. Что бы там не было написано, мы всегда сможем ответить отказом. Это твоё право. Мия опасливо вытащила листок из конверта, развернула, быстро пробежалась глазами по строчкам, а когда прочла всё от начала до конца, сказала: — Они хотят видеть меня и Майка. Я не поеду. Сердце девушки зашлось в испуге. Она задышала чаще и рваней, безжалостно сминая письмо в ком. — Мия, почему? Виктор прекрасно помнил, как она хотела вернуться в Орден и продолжить заниматься тем, что оставила. Так почему же она отступает, когда выпал удачный шанс? — Они пишут, что хотят видеть исключительно нас двоих. Произойти может всякое. Я слаба, ты сам прекрасно это знаешь. Защитить Майка я не смогу. А если я потеряю его… А если Макс потеряет нас… — её всё затрясло от ужаса, — В их головах может быть всё, что угодно. Я не буду так рисковать… Да, я хотела вернуться. Но куда? Куда я вернусь с крошками сил, что у меня остались? От прошлой меня ничего нет, Вик. Я надеялась, но… Она говорила это, потеряв всякое спокойствие и самообладание. — Хорошо, я тебя услышал. Вскоре пришло второе письмо. Глава Аши соглашался на уступки, тайно обговорённые с Виктором, похлопотавшим за Мию и Майка. Решимости в полувампирше прибавилось, но ненамного. Конечной точкой стало послание от самого Ордена. «Мия, пожалуйста, приезжай. Всё пройдёт хорошо». Эти строки, написанные вторым после Мии Рождённым Луной, Джонатаном, вселили в неё надежду на лучшее, и она рискнула. Виктор порывался поехать с ними, но Мия уверила вампира в том, что его княжеские обязанности важнее, хотя потом, уже летя в самолёте вместе с Майком и Максом, пожалела несколько раз об этом решении, ведь Фолла определённо не пустят в логово вампиров. А это значит, что она останется совершенно одна. В тайное место Аши они отправлялись, как и всегда, от пристани в Праге. Встречал их знакомый букинист Ренато. Приём был сдержанный. — Волку запрещено плыть с нами, — произнёс вампир. — Приказ. Макс громко возмущался. Мия начала его успокаивать и вместе с тем переживать, предчувствуя что-то неладное. — Я буду ждать вас здесь, — сказал Макс, когда остыл и смирился, а потом поцеловал Мию в щёку и потрепал Майка по макушке. — Не бойся и защищай маму, ладно? — обратился он к сыну. Майк закивал. — Ладно, папочка. — Идите. Ренато помог им сесть в лодку, веслом отчалил от пристани. Волчонок увлёкся маленьким путешествием, Мия же до последнего смотрела на одинокого Фолла. На место прибыли быстро. Перед матерью и сыном распахнули тяжёлые двери, и их виду открылся холодный каменный зал. Все уже были в сборе. Мия узнавала членов клана Аши и Рождённых Луной. — Рад видеть вас, Мия, — учтиво произнёс глава клана, сидевший в излюбленном чёрном кресле. — Около пяти лет прошло с нашей последней встречи. Как ваше самочувствие? Как обстоят дела с дарами? — Я больше ни на что не способна. Вот все мои силы, — она указала на сына. Напряжение витало в воздухе. Майку это всё очень не нравилось — странные незнакомые люди, готическая обстановка. Он чувствовал, как переживала мама, и спрятался за её спиной, крепко цепляясь рукою за кофту. — Пропало всё до единой капли? — Нет, но… — Эта сила так просто не умрёт. Задумайся. Или ты не хочешь… — Если бы я не хотела, то я бы не стояла здесь, — перебила Мия. Вампиру это не понравилось. Он нацепил восковую, неискреннюю улыбку. Рождённой Луной сделалось дурно. В помещении стало ещё холодней. — Покажи чуть ближе мне то яблоко раздора, что прокатилось между нами пару лет назад. Мия коснулась волчонка, погладила его и, обернувшись, прошептала: — Майки, выходи. Волчонок нехотя выглянул из-за Мии. — Подойди, дитя, не бойся. Я не причиню тебе вреда, — говорил древний вампир. Рождённая Луной слегка подтолкнула сына вперёд. Он несмело ступил. — Как тебя зовут, волчонок… и волчонок ли ты? — Меня зовут Майк Фолл. — Мне приятно с тобой познакомиться. Я Гилберт. Ты смел и неплохо держишься… Говорят, ты гипнотизируешь вампиров. Это так? — Да, наверное. Один раз у меня получилось. Или не один… — Майк посмотрел на маму. — Подойди ещё ближе. Дай свою руку. Мальчик нехотя доверился Гилберту. Вампир что-то шепнул Майку и неизвестный мужчина, стоявший рядом с главой клана, поднял его на руки как безвольную тряпичную куклу. Малыш не сопротивлялся. Мия закричала как дикая взбесившаяся кошка и кинулась вперёд, к Майку. Дорогу ей преградили подлетевшие вампиры. — Майк! Майк! — вопила она и билась в руках мерзавцев, видя, что её сына уносят. Несколько секунд и тяжёлые двери следующего зала захлопнулись. Маленький оборотень, убаюканный сильным гипнозом, исчез за ними. Рождённая Луной билась в истерике, пытаясь растолкать державших её вампиров. Боже, она сама повела его навстречу злу, подтолкнула в смертельные объятия тьмы! Голос охрип. Сил, которых и так было немного, постепенно исчезали. Гилберт кивнул Джонатану. — Покажи Мие, кто теперь самый могущественный Страж Сумерек, кто теперь глава Ордена Хранителей Равновесия. Покажи ей. Ну же! Мия нашла стыдливые глаза Джонатана, вся в слезах молила о помощи. Он не шелохнулся. — Нет. Я не буду. — Вот же она, слабая и никчёмная, скулит у твоих ног. Добить мать, раздавленную горем, проще простого. Джонатан, действуй. — Нет. — Что ж… Аши кивнул другому вампиру, и тот в один момент сбил Мию с ног. Она не успела сориентироваться и, ощупывая рассечённую бровь, уже лежала на холодном полу возле колонны. Ей казалось, что настал конец, когда вампир подошёл к ней и применил гипноз, и она, бессильная, беспомощная и жалкая, не могла даже пошевелиться. Тело парализовало. Волю зажало в тугой кулак. Но Мия с большим трудом и болью, вопреки сильному воздействию смогла отвести глаза от вампира. Её взгляд неожиданно упал на закрытую дверь. Девушка беззвучно одними губами произнесла имя ребёнка. Пока она смотрела туда, здравая связь с миром была жива. И вдруг внутри, в её самых тёмных и потаённых чертогах что-то заклубилось, затеплилось, и, цепи, сковавшие по ногам и рукам, спали. Рождённая Луной приподнялась и закричала: — Отойди! Прочь! Вампир послушался. — Отойди ещё дальше! Он снова повиновался, стоял неподвижным пока Мия, цепляясь за шершавую поверхность колонны, не встала на ноги. Она дышала тяжело, сдавленно, разъярённо. Голова дико болела от удара и подчинения воли. Во рту чувствовался солоноватый металлический привкус из-за саднившей губы. Полувампирша, собирая последние крохи силы, направилась в сторону двери. Ей больше не мешали. Никто не держал и не препятствовал. Все молчали, наблюдая, как она отчаянно дёргала запертые створки двери. — Ну же! — громко кричала Рождённая Луной и пинала старинное дерево носком ботинка. — Майк! Дверь жалобно стонала под напором Мии, но не открывалась. Раз рывок, два, три. Ничего. Она злилась. Сильно злилась. С каждой секундой переживание за сына росло. В голове рисовались самые ужасные картинки, звучал собственный голос, что укорял, называл никчёмной. Мия наваливалась, стучала, царапала, дёргала, дёргала, дёргала… В один момент она так сильно, с отчаянием и жестокостью, рванула на себя дверь, что та жалобно застонала, замок щёлкнул и створки распахнулись. Открывшееся место было тёмным и мрачным. Горело пару свечек. В самой глубине зала топился камин, внутри которого, щёлкая, сгорали поленья. Возле него стоял вампир и держал на руках безвольного тихого мальчика. Мия боялась самого худшего. Боялась, что из маленького оборотня высосали всю кровь. Боялась предсмертного холода его крохотного тельца. Боялась, что не успела. Слишком долго она пробивалась к нему… Вампир не сопротивлялся, когда Мия подошла. Он молча отдал Майка. Малыш был как всегда горячим, румяным, но неподвижным. С закрытыми глазами он напоминал спящего. Рождённая Луной, кутая сына в объятиях, вышла из тёмного зала. Там её ждали прежние зрители. — Объяснитесь. — Разумеется, — кивнул глава Аши. — Я должен был провести вам небольшое испытание. Это показало мне, что вы, Мия, можете возглавить Орден. С вашим руководством я не опасаюсь за его существование. Вы говорили, что силы ваши на исходе. Но посмотрите, как рьяно вы боролись за своё дитя. Никогда не признавайте себя слабой, иначе такой же и останетесь на целую вечность, — он сделал небольшую паузу, перевёл взгляд на Майка. — Вашему дитя ничего не угрожает. Действие гипноза рассеется через час. Загубить такой подарок от сумрака — настоящий грех. Это дитя необычайно сильно. Я чувствую силу ребёнка, не прикасаясь к нему. Она вибрирует и манит к себе… Гилберт слегка улыбнулся. — Добро пожаловать, Рождённая Луной. Мии хотелось послать их всех к чёрту, но она тактично произнесла: — Благодарю… Мне пора идти… — Конечно. Не забудьте вернуться к нам завтра для обсуждения некоторых серьёзных деталей. До встречи. Полувампирша развернулась и на ватных, подкашивающихся ногах направилась к выходу. Макс ждали у пристани. На улице совсем смерклось. Вдоль набережной горели фонари. Ренато, как и прежде, помог выбраться из качавшейся лодки. — Что с Майком? — тревожно спросил Фолл, когда вампир передал ему ребёнка. — Всё в порядке, — устало прошептала Мия. — Снова ваши дурацкие вампирские игры!? — взъелся оборотень, глядя на Ренато. — Макс, успокойся. Не надо… — Уроды, — прорычал он. До отеля доехали быстро. Волчонок, как и обещали, проснулся через час. Макс ещё никогда не видел настолько сильной детской истерики. Воздействие гипноза оказалось слишком большим для неокрепшего организма, и отходить от него было крайне болезненно. Майк плакал и капризничал до глубокой ночи, пока не выбился из сил и не заснул. Фолл укачивал его как маленького на руках. — Опять мы ввязались в какое-то дерьмо, — прошептал Макс, когда они вместе, уже на рассвете, лежали в кровати и разговаривали о прошедшем дне. Он дотронулся до разбитой губы Мии. — Чего-то такого я и ожидала от них. У Аши ничего не бывает просто. Сплошные испытания и проверки. Фолл глубоко обеспокоенно вздохнул. — Я думал, что умру там на пристани. Полувампирша обняла оборотня, прижалась к нему и замерла, ощущая приятный, родной жар его тела и осознавая, что сегодня она подчинила себе волю вампира и в щепки разнесла двери. В ней бушевала неистовая ярость, давшая толчок к освобождению даров из клетки страхов и сомнений. — Я чувствую, маленькая, как с каждым днём ты становишься сильнее. Наши тренировки не проходят зря. Ты справишься, Мия. Ты всегда справлялась, — сказал он и уткнулся носом в её шею, оставил маленький поцелуй. Горячее дыхание оборотня опалило кожу, и полувампирша окончательно расслабилась. На следующий день Макс заметил, что рассечённая бровь Мии была в полном порядке. Не осталось даже шрама. А через месяц после этих событий силы стали прибывать к Рождённой Луной бурными потоками, порой топили её и вынуждали захлёбываться. Первородный источник пробился сквозь тяжёлую насыпь камней. Мия гасила силу, сокрытую внутри, зажимала её и боялась высвободить, но когда собственному ребёнку угрожала опасность, она не могла больше сдерживаться. С тех пор тренировки стали чаще и проходили дольше. Полувампирша выматывалась по полной, валилась в постель, не чувствуя ног, и как убитая спала до утра несчастные три или четыре часа. И однажды, после такой длительной и выматывающей тренировки, Мия проснулась, с трудом доползла до ванной комнаты и ужаснулась собственному отражению в зеркале. Шрамы чудесным образом, по взмаху таинственной волшебной палочки исчезли. За одну ночь. Она гладила кожу подушечками пальцев и ужасалась увиденному. Повышенная регенерация залечила не только тело, но и душу. Сутками болела голова, ломило тело, тошнило. Пришедшая сила вибрировала внутри, приводила организм в постоянно возбуждённое состояние. Мия училась подчинять себе то новое, что было в её руках, пробовала, обжигалась, нечаянно колотила Макса, совершенно случайно гипнотизировала бедного Шона и сбивала с ног Виктора. Тело не слушалось. Она одновременно замирала от страха и сияла от счастья. В голове звучал вопрос: «А что если у меня не получится?». Но вопреки всему получилось. Виктор видел причину грандиозного успеха исключительно в тренировках, проходивших ежедневно, и в преодолении внутреннего барьера. Макс соглашался, но тайно, наедине с женой, добавлял, что любовь, поддержка и забота, исходившая от него, их сына и всей стаи, также сыграли большую роль. Мия не спорила, молча улыбалась и верила, что самое страшное осталось позади. Тогда они ещё активней взялись за необычного волчонка. Постоянное развитие и здесь привело к успеху. Рождённая Луной гордилась сыном, а он — своей мамочкой. Майк подрос и стал ближе к Ордену. Мия за пару лет навела порядки, укрепила некоторые связи и разорвала сложившиеся отношения хранителей с кланом Аши. Сила, питавшая её, добавляла авторитета и влияния. Мию Фолл боялись, поэтому уважали. И никто из всех присутствующих в зале в тот злополучный день по прошествии двадцати лет не вспомнил бы, как она, лёжа у колонны на холодном каменном полу, молила о пощаде и беспомощно звала сына. Всё это осталось в прошлом. — Мы столько раз мотались в Прагу, но ни разу не посетили достопримечательности за чертой города, — задумчиво проговорил Майк, когда Мия, выпутавшись из собственных мыслей и воспоминаний и решив, что сейчас не время грустить, ведь дома она будет со дня на день, догнала его на вершине одного из холмов. — Сам знаешь почему. — Да это понятно… вечно некогда, всё куда-то бежим, ищем проблем на голову… — Майки… — Всё в порядке, мам. Я сам сделал этот выбор. Я нигде больше себя не вижу. «Как же я тебя понимаю», — подумала женщина. Она с толикой сожаления посмотрела на своего ребёнка. Майк распростёр руки и глубоко вздохнул, наслаждаясь свежестью и чистотой воздуха, тем, как он заполняет лёгкие. — Хорошо тут, правда, мам? — Очень, Майки… Мия не смогла оторвать взгляд от самого дорого, что было в её жизни. Со спины младший Фолл напоминал старшего — своего отца. Те же блондинистые волосы с пшеничным отливом, те же широкие плечи, тот же рост. А если он повернётся, она увидит себя, свои голубые глаза со светлой лунной дорожкой внизу зрачка, свои полные губы, свою складку на его лбу, если он начнёт хмуриться… Когда время успело пронестись мимо них? Когда их мальчик стал взрослым мужчиной? Когда они с Максом успели прожить ещё столько лет после тех страшных событий?.. Солнце скрылось за холмом, оставляя после себя горящее зарево. Облака тёмными пластами нависали друг над другом. С каждой секундой краска неба тускнела. Наступало господство сумерек. Это было их время. Время Хранителей Равновесия. — Уже холодает, — подметил оборотень. — Поедем в гостиницу Карловых Вар? Тут недалеко. — Да, поедем. На сегодня хватит путешествий. Они спустились вниз, добрались до арендованный машины. Мия, устраиваясь на сидении, улыбчиво произнесла: — Зря Бетти не поехала с нами. Ей бы понравилась вся эта романтика средневековья и рыцарства. Майк рассмеялся. — Мам, я тебя умоляю. Если бы она поехала с нами, мы бы отсюда вообще не уехали. Она бы здесь жить осталась. — Это точно. Полувампирша, ласково глядя на сына, добавила: — Конфеты купить не забудь. Он кивнул. — Помню. Иначе она съест меня. Фолл завел двигатель, включил свет, собираясь трогаться с места. Мия в последний раз взглянула на Андельскую гору, нашла глазами то место, где когда-то стояла с Максом и тонула в его всепоглощающей нежности. Её сердце сжалось от тоски. Она отвернулась от бокового окна, стараясь забыть о печалях и предвкушая скорую встречу. Впереди была дальняя дорога домой.***
Прага провожала проливным дождём и холодом, а вот Штаты встретили их приветливее. Уже неделю дома держалась жаркая летняя погода. Фоллы прилетели вечером, когда духота заметно спала и слегка похолодало. В глубине аэропорта, среди ходящих туда-сюда людей они не сразу увидели Макса и рыжую волчицу, которая при виде Майка рванула сквозь толпу, расталкивая всех, кто ей попадался на пути. — Майки вернулся! — с восторгом крикнула она, не обращая ни на кого внимания, и бросилась на молодого волка. Младший Фолл успел подхватить волчицу и, обнимая, потянул на себя, оторвав её ноги от пола. Беатрис начала расцеловывать его лицо: сначала щёки, скулы, лоб, затем добралась до носа. — Наконец-то припёрся домой! — с той же радостью проговорила она и только потом, приподняв острый мужской подбородок, чмокнула в губы. Майк поддался, а потом, отпрянув, рассмеялась и поставил волчицу на ноги. Беатрис улыбалась во все зубы. — Новая причёска, Бес? Она поправила волосы, исподнизу подтолкнув кудрявую шевелюру. — Да. Вчера сделала. Тебе нравится? — А мне может что-то в тебе не нравится? Бетти резко и угрожающе подняла руку вверх с пальцами, собранными в кулак. — Сразу в глаз врежу. Так и знай. Ух! Девушка сделала шуточный удар. Парень ловко увернулся и, воспользовавшись моментом, схватил её на руки. — Эй, пусти! — Будешь умницей, отдам тебе подарок. — Если там не конфеты, тогда оставь его себе. — Конфеты. — Тогда ради конфет я помолчу и не буду брыкаться. Майк перехватил Беатрис поудобней и направился в сторону родителей, встретившихся после долгой разлуки. Кажется, у них была полная идиллия. — Цветы! Герой, возьми цветы! Ты меня задушишь, — сдавленно говорил Макс и под тяжестью Мии склонялся вниз. Она висла на его шее, обнимая со всей вернувшейся к ней вампирской силой. — К чёрту твои цветы. Я до одури по тебе соскучилась, — говорила женщина и стиснула оборотня ещё крепче. — Я тоже. Я тоже, герой… — прошептал Макс, приближаясь к лицу Мии. Рождённая Луной поддалась вперёд, встречая губы Фолла обжигающим, ненасытным поцелуем. Весь мир замер. Они забыли о Майке и Бетти, о гостях, что ждали их в уютном доме у озера, о пассажирах и посетителях аэропорта. Раньше Мия говорила Максу «на нас уже все смотрят», а теперь его привычное «пусть смотрят, они нам завидуют» перешло и к ней. Пусть смотрят! Пусть смотрят на чистейшее счастье, на неугасающую страсть, на верную любовь… Они разомкнули поцелуй и объятия, смотрели друг на друга и глупо улыбались, не зная, что сказать. — Спасибо за цветы, — наконец-то произнесла Мия, взяла букет из рук Фолла, поправила парочку смятых листочков. — Они чудесные. Макс и Майк ждали ещё минут десять, пока полувампирша и волчица, поставленная живой и невредимой ногами на пол, вдоволь не насладились встречей, щебеча о чём-то своём и обнимаясь. — Дома уже все собрались. Мы даже успели накрыть на стол. Пойдёмте быстрее, — произнесла Беатрис. — Макс приготовил такую бомбическую лазанью! — Между прочим по новому рецепту, — добавил Фолл. — Вы такую ещё не пробовали. Компания направилась на выход из аэропорта. Волчица вытащила из кармана джинсов ключи, нажала на кнопочку, и автомобиль, стоявший совсем рядом, запищал. — Бетти, ты что, теперь водишь? — удивилась Рождённая Луной. — Да. Не быть же мне вечным пешеходом, залезайте. — Почему скрывала? — снова спросила Мия, когда все расселись по местам и Бетти завела двигатель. — Хотела добиться эффекта неожиданности. После нашей последней совместной поездки Майки сказал, что я буду никчёмным водителем и меня лучше не садить за руль. Пока моего дорогого муженька не было дома, я провернула покупочку. Майк, находившийся под удивлением от выходки волчицы, посмотрел вокруг, освоился. — Я очень расстроился, что собственная жена не хочет со мной советоваться и скрывает от меня настолько важные вещи. Но я тебя прощу. Классная машина, свободная. — «Я тебя прощу», — передразнила его Бетти. — А ты ещё больше на работе пропадай, так и не заметишь, что у нас ребёнок родится и вырастет. Права и машина уже «родились» без тебя. — Бес, не начинай. — Всё нормально. Я не начинаю. Просто шучу. Автомобиль тронулся с места, и Майк забыл добавить, что в каждой шутке есть доля правды. За окном замелькали огни вечернего города. Мия придвинулась к Максу, склонила голову ему на плечо. Он поцеловал её в лоб, приобнял, прошептал что-то совершенно милое и сентиментальное. Она прикрыла глаза, расплываясь в счастливой улыбке. Тем временем Майк, сидящий спереди рядом с новоиспечённым водителем, отогнул козырёк, потом залез в бардачок и после потянулся к магнитоле. Бейкер не вытерпела. — Руки убери! — воскликнула она и хлопнула Майка по ладони, не доставшей до цели. — Сейчас за рулём женщина. Младший Фолл глянул в зеркало, в котором были видны задние сидения и родители. — Я бы на вашем месте не расслаблялся, а пристегнулся. Макс серьёзным тоном возразил: — Майк, Бетти отлично водит. Не сбивай её и успокойся. А иначе мы высадим тебя у ближайшей бензоколонки. Домой будешь бежать на своих четырёх лапах. Оборотень ничего не ответил, лишь печально вздохнул, когда Беатрис расплылась в довольной улыбке. — И всё-таки я тебя, котёночек, о-очень сильно люблю, хоть иногда ты ведёшь себя как задница, — через пару минут задумчиво протянула рыжая волчица. Мия и Макс рассмеялись. — И я тебя люблю, хотя иногда ты бываешь такой вредной и заносчивой. — Мир? — Мир. Беатрис положила ладонь на коленку Майка и, не отвлекаясь от дороги, сказала: — Теперь моя очередь так делать. — Бетти! Она захохотала и убрала руку. Оборотень покачал головой, не сдерживая широкой улыбки. Как на неё обижаться? Это же Бейкер… Сколько лет Майк себя помнит, рядом всегда была она. Была как маленькая соседка-подружка, как смешная одноклассница, как девушка, которую он любил, но боялся в этом сознаться. Они всё время проводили друг с другом, вместе искали приключения на задницу, вместе спасали свои задницы. Играли, лепили куличи и ловили жуков. Потом сидели за одной партой в школе, списывали друг у друга домашние задания и контрольные, ходили в спортивную секцию. На выпускном танцевали только вдвоём. Вдвоём готовились к экзаменам и поступили в один вуз. С годами рыженькая волчица стала серьёзней. «Правда, не на много», — добавил бы Майк, но на самом деле это было не так. Вечно весёлая и заводная Беатрис всё же повзрослела. Ничто не отняло у неё той изюминки, излюбленной всеми смешинки, однако в определённые моменты она с лёгкостью преображалась, и от веселого хохота не оставалось и следа. В этом была вся Бейкер. Весёлость на грани серьёзности. Стоит ещё рассказать, что в подростковом возрасте к Бетти пришёл интерес к одному очень интересному делу, которым в своё время очень дорожил Ален. Да, она стала фотографировать. Сначала волчица развлекалась, делая фотографии на телефон, потом нашла фотоаппарат погибшего старшего брата и понеслось. Просто побаловаться какое-то время, пощёлкать в своё удовольствие не получилось. Увлечение переросло в нечто большее. Майк, конечно же, стал самой главной моделью, верным подопытным кроликом, переносчиком оборудования и лучшим другом, который вляпался по полной, осмелившись в неё однажды влюбиться. — Я же не виновата, что ты у меня такой красивый, — говорила Беатрис, когда они тащились в четыре утра на съёмку, ведь на рассвете был самый подходящий свет. — Я сейчас вообще молчал, только сказал, что меня уже комары закусали, — тут же буркнул Фолл. — Ну не сердись, котёночек. Это тебе не к лицу. — Что? «Котёночек»? Бетти засмеялась и остановилась. — Ну да, теперь я буду тебя так называть, и ты не имеешь права возражать. Майк не стал сердиться. Чем чаще он привлекал внимание к определённым моментам, тем больше Беатрис их запоминала и использовала в своих корыстных целях. С «котёночком» должно быть случилось нечто похожее. Оборотень промолчал, не стал возражать, чтобы Бейкер не зацепилась. Однако по сей день это ласковое прозвище срывалось с её губ. Она не забыла, а Фолл просто смирился. — Ну всё, пришли. Вот тебе красивое поле с цветочками, туман. Вообще класс. — А предоплата за работу будет? — Тебе мало моих поцелуев, негодник? Нет. Как поработаешь, так и полопаешь. Оборотень подошёл к ней слишком близко, кончиками пальцев взялся за подбородок, слегка приподнял и поцеловал. Бетти отпрянула не сразу и, вытерев мокрые губы, лукаво произнесла: — Майк Фолл… держите себя… в штанах. — Да ну? Серьёзно? — Бессовестный! Позируй! Сначала работа… Ты меня отвлекаешь своим вот этим самым. Тогда им едва исполнилось девятнадцать, и спустя столькие годы их накрыла какая-то бешенная любовь. Юные, счастливые, свободные. На горизонте маячил месяц серьёзных отношений без шуток и подколов, без стеснения сказать «люблю» и без вечного избегания того, что их преследовало с детства — они должны быть вместе. Сейчас им двадцать четыре. Бетти фотографирует и по сей день в своей уютной маленькой студии в центре города. Дело идёт в гору, и волчица этому несказанно рада. Уже год она замужем за лучшим другом. Пара обошлась без пышной церемонии, гостей и официальных поздравлений. Хватило обряда бракосочетания, совершённого по волчьим законам. В планах была вся жизнь, посвящённая друг другу. Вскоре огни вечернего города стали редеть. Потянулись деревья, опалённые светом заходящего солнца. Ни один мускул на лице Беатрис не дёрнулся. Она вела автомобиль спокойно и уверенно, не отвлекалась и даже проехала первую попавшуюся бензоколонку. Это значило, что Майка точно довезут до дома. Мия рассказывала всем о новых посвящённых в Орден, о Шерил, которая заметно подросла, о маленьком путешествии по окрестностям Праги. Макс внимательно слушал, ненавязчиво поглаживая полувампиршу по плечу. Майк дополнял рассказ новыми деталями. Бетти сосредотачивалась на дороге, ей некогда было говорить. Глаза всё ещё боялись, а руки делали, вели автомобиль. — Бес, возьми радиус побольше, когда будешь поворачивать, — сказал Майк перед последним поворотом, за которым их встречал двухэтажный домик с озером у подножия. — Я сама знаю, — спокойно отреагировала волчица и повернула. — Умница, — прошептал волк, когда она с успехом выполнила манёвр. — Я не безнадёжный случай. Правда? — Да, наверное. Мия рассмеялась и отлипла от Макса, готовясь перешагнуть порог собственного дома. — Майки, ты такой же сварливый как твой папа. — Герой, я тебе это припомню. Рождённая Луной поскорее выбралась из автомобиля, вздохнула полной грудью. Влажный воздух приятно наполнил лёгкие. Здесь пахло озером и лесом. Здесь пахло домом. Мия впервые за пару месяцев почувствовала облегчение. Она задумалась о чём-то своём, смотря на гладь озера, в котором утонуло солнце и забрало с собой день, отдав господство сумеркам и ночи. Затем взгляд зацепился за дом. Не верилось, что они так давно живут здесь, в этом чудесном укромном месте. Оглядываясь назад, проматывая двадцать прошедших лет, Мия вспоминала заросшую дорогу, пустой участок, запустелый пляж. Это было волнительное время. Всё строилось по кирпичикам, с нуля. Макс надеялся, что у него получится осуществить мечту, что он потянет эту стройку по финансам и закончит в самый короткий срок. Оборотень часто пропадал здесь, организовывал работу нанятой бригады, руководил процессом, трудился вместе с Ральфом, Джоном и Шоном. — Вот тут будет веранда. Солнечная сторона, самое то, — говорил Макс и показывал Мие план, предварительно расстелив его на капоте автомобиля, когда они приехали смотреть залитый фундамент и изучить окружающую территорию. — А вот здесь гостиная. Наша спальня на втором этаже. Тебе нравится? — Да, очень. Это чудесно, Макс. — Посмотри какой пляж, какие виды. Крыльцо будет выходить к воде. Не совсем чтобы уж близко. Расстояние приличное выдержим. Но сам факт! Вот выйдешь ты на крыльцо вечерком с кружкой чая, спустишься, а перед тобой озеро. — И комары. — И комары… Забудем про них. Как вдохновение на тебя нападёт, притащишь ноутбук и будешь писать свои статьи. Только ты, чай, полнолуние, вода… и я. — Ты что там забыл? — Ну я на охоте был, дичь тебе притащил, поплавал, вышел на берег, перекинул тебя через плечо, унёс в спальню. — Много хочешь, Фолл. — Ты права. Чай был бы здесь лишним. Мия заливисто рассмеялась и угодила в объятия Макса. Их ждала огромная работа, однако результат стоил потраченных денег и времени. В день заселения весь дом был залит светом. Солнце просачивалось сквозь огромные панорамные окна. Майк, бежал по тёплой веранде ко входной двери, волнительно предвкушая встречу с новым местом жительства. Мия не отставала. Макс, широко улыбаясь, следовал за ними. — Это наш новый дом, волчонок, — протянула полувампирша, когда из прихожей они попали в просторную гостиную, соединённую с кухней. Наверх вела прямая широкая лестница, так и манившая мальчика перилами, по которым можно скатываться. Майки подошёл к дивану, сел, попрыгал. — А мне уже здесь нравится. Мягко. Пойдёмте всё исследовать! — весело воскликнул он и тут же сорвался в неизвестном направлении, расправив руки в стороны и представив себя самолётом. Они вместе обошли все комнаты, просмотрели каждый потайной уголочек и, наконец, заглянули в очень важное место. — Это твоя комната, — сказал Макс, открывая дверцу в волшебный мир детства. — Мы с мамочкой очень старались и надеемся, что ты оценишь. — Вау, — протянул Майк и сел в круглое кресло, подвешенное к потолку. — Это классно. Вы сами всё делали? — Да, — ответила Мия. — Старались ради нашего волчонка. — Надо как-нибудь пригласить Бетти ко мне, вместе посидим в этой штуке. Спасибо. Родители, считая свой долг выполненным, облегчённо выдохнули. Мия особенно помнила и первый день рождения Майка, который они отпраздновали с большим размахом в этом самом доме. Она много плакала накануне. Грядущий праздник был особенным. Мия впервые присутствовала на нём. — Не плачь, герой, зальёшь Майку весь торт слезами. Будет солёно, — говорил Фолл и вытирал слёзы на щеках жены, когда они поздно ночью стряпали торт для их маленького волчонка. — Я стараюсь, но не могу взять себя в руки… Оборотень мягко обхватил голову Рождённой Луной с двух сторон, немного сдавливая щёки и направляя её взгляд на себя. — Маленькая, посмотри на меня, послушай. У нас всё хорошо. Ты жива, здорова, рядом с нами. Ты сильная, крутая, дашь отпор любым врагам. Даже самой смерти ты дала пинка и вылезла из могилы. Никогда не жалей о пропущенных годах. Мы живём сейчас. Именно сейчас я и ты стоим на кухне и печём торт для нашего ребёнка, а потом будем запаковывать подарок. Смысл прошлого в том, что оно прошло. Зачем нам, живущим здесь и сейчас, гнаться за тем, что мы больше никогда не догоним? Думаешь о том времени и себя хоронишь. Тому Майку уже не нужна мама. Её попросту не было. А вот настоящему Майку счастливая и любящая мама ой как нужна. — Как ты к этому пришёл? — Ты меня вела. Один раз так правду передо мной открыла, что я слишком сильно задумался. — В палаточном лагере? У костра? — Да. И больше я ни о чём не жалею. Прислушайся к себе. Макс был абсолютно прав. Мия перестала плакать и постаралась больше не думать об ушедшем и несбыточном. Начало знаменательного дня было совсем скромным, домашним. Только волчонок, его мамочка и папочка. На пороге детской комнаты полувампирша вставила свечи в мягкие коржи шоколадного торта, подожгла фитильки на разноцветных восковых свечах. Оборотень аккуратно присел на край кровати, позвал, поглаживая сына: — Майки, просыпайся. Солнышко уже давно проснулось. — Почему оно так рано встало? Пусть поспит ещё! Я не выспался! — Малыш, а как же твой день рождения? — спросила подошедшая Мия. Майк шелохнулся, открыл глаза. — Что? Уже утро? У меня же день рождения! Девушка рассмеялась. — Скорее загадывай желание и задувай свечи. Волчонок так и сделал. Что хотел Майк в тот день? Чтобы ему на следующий год приготовили точно такой же торт. Все самые заветные желания давно исполнились. Мама, например, одно из них. Через пару минут он уже открывал подарок, развязывая бантик и яростно уничтожая обёртку. Это был его пятый день рождения. День рождения, который он встретил вместе с мамой и папой. Майк кинулся Мие на шею, чмокнул в щёку. — Я так рад, что ты теперь рядом со мной и папой. — Теперь так будет всегда, моё солнце. Каждый твой день рождения… В этом доме всегда пахло чем-то вкусным, было уютно и спокойно. В этом доме смеялись, собирались большими компаниями самые близкие и родные. В этом доме жило счастье, которое оберегали как самое хрупкое и драгоценное создание. И в этом доме всегда ждали. Мия, убаюканная прошлым, вернулась в настоящее время. — Все уже в сборе. Пойдём внутрь? — сказал Макс, протягивая ей свою руку. — Пойдём. Внутри было шумно и весело. Две стаи приехали практически полным составом. С порога на полувампиршу обрушалась радостная Одри. — Привет, дорогая. Наконец-то вы приехали, мы начали переживать. Женщины обнялись. — Ты с Тедом? Мальчики приехали? — Да, Тед здесь, а вот мальчики задерживаются, но скоро будут. — Отлично, — не успела сказать Мия, как её окликнул черноволосый оборотень, что подошёл к Одри и слегка приобнял. — Мия, здравствуй. — Тед, рада видеть. Одри и Тед познакомились слишком давно. Они знали друг друга с самого детства, но жизнь так завертелась и закрутилась, что все связи оборвались. И их встреча спустя годы случилась Канаде, куда Одри вместе с маленькими сыновьями, Нейтоном и Мелвином, приехала на лето в гости к родственникам. И больше Тед Батлер ни дня не смог прожить без Одри Фолл. Они поженились слишком поспешно, буквально через пару месяцев. Ральф был против, но не препятствовал сестре на пути к счастью. Брак оказался счастливым и крепким. Тед полюбил волчат как родных и всячески помогал жене встать на ноги, обрести внутреннюю гармонию и поверить в себя. Через год после свадьбы Одри было не узнать. «Ты светишься от счастья», — однажды сказал ей Макс. И девушка знала, как брат прав. Всё, что делается искренне и по любви, прекрасно. Оно распускается нежными цветами и залечивает любые, даже самые тяжёлые, сердечные раны. О Дидье и тяжёлом опыте она совсем не вспоминала. А что касается отношений Мии и Одри, то они окончательно помирились. Фолл не мог нарадоваться, когда видел, как жена и сестра непринуждённо болтают, а потом отправляются вместе за покупками и не возвращаются до позднего вечера. Полувампирша души не чаяла в племянниках Макса и забыла все прошлые обиды. Одри старалась загладить вину и всё-таки сказала «прости», такое важное и несказанное в нужное время. Мия, конечно же, простила. Ещё давным-давно. Рождённая Луной вместе с Максом, Одри и Тедом прошла в гостиную, где их ждал накрытый стол, за которым сидели две самые близкие стаи: Фоллы и Бейкеры. К ней, как маленький неугомонный ураган, подбежали две девчушки. Одна рыжая и кудрявая, другая с прямыми светло-карамельными волосами. — Лидия, Элизабет, — сказала полувампирша и крепко-крепко стиснула их в объятиях. Этих волчиц она просто обожала. Первой была дочь Майи и Шона. Фоллы всегда были богаты на мальчиков и после троих подряд рождённых волчат, Майка, Нейтона и Мелвина, наконец-то приняли в свой состав девочку. Майя родила огненно-рыжую Лидию, что оказалась как две капли воды похожей на бабушку Хелен. А вот Элизабет приходилась дочерью Алену и Эрике… Среди гостей Мия не нашла Эрику, но ей очень хотелось, чтобы эта женщина не отдалялась от тех, кто принял её в свою семью как родную, любил и оберегал, несмотря ни на что. — Лизи, мамы не будет? — Нет. Она сегодня допоздна. На работе полный завал. — Жаль. — Ей тоже. Она просила передать, что увидится с вами позже. Полувампирша знала, что Эрика до сих пор считает себя чужой. При жизни Ален наворотил много дел, скрытых от стаи. О беременности Эрики, девушки, с которой он когда-то расстался, узнали уже после его смерти. В круг Бейкеров она входила робко и по началу неохотно. Но Майя, с которая она имела маломальскую связь и поддерживала более-менее дружеские отношения, посодействовала тому, чтобы мать её племянника или племянницы была рядом со стаей — надёжной опорой и опекой. Последние месяцы беременности Эрика пробыла у Бейкеров, у них же и осталась, когда родилась крохотная девочка. Тут было столько помощников и нянек! — Привет, красавица, мы тебя очень ждали, — произнесла Мия при первой встречи с дочерью Алена. Ей выпала честь развернуть маленький конвертик с сопящей малышкой. Рядом собралась вся стая. Любопытничали и разведывали обстановку Майк и Беатрис. Перед ними лежала не волчица, а обычный человеческий ребёнок. Имя «Элизабет» предложила бабушка Элен, точнее уже прабабушка. Сокращённая форма «Лизи» пошла от Майка и Бетти, что слишком сильно обожали новорождённую девочку и не отлипали от неё. Стоит сказать, что Мия и Эрика сдружились, и им обоим стало неважно, кто кого любил и когда это было. Ален навсегда остался в памяти Бейкеров и Фоллов живым светлым воспоминанием. Первое время свежая открытая рана болела, но вместе с этим постепенно подсыхала, затягивалась и в конце концов заросла, став рубцом в душе. Фоллы, несмотря на страшное событие, улетели туда, где холодной осени противостояло знойное лето и плескалось шумное море. Всё свершилось так, как они когда-то хотели. Майк часами носился по пляжу, не давая покоя родителям с самого раннего утра. Столько ракушек и чудесных камушек никто и никогда из стаи не привозил с собой из путешествия! Майк вывалил это добро на стол в гостиной и сказал, что каждый из его семьи может взять маленький сувенирчик. Загорелый и накупавшийся, он часами рассказывал о том, как хорошо провёл время с мамой и папой среди пальм и удивительно огромного моря. Для Мии же это был непростой период. Не сказать, что Макс пропустил мимо себя смерть Алена, а Майк не упоминал об уходе родного брата Бетти и не спрашивал о том, почему рыбалка так быстро закончилась. Просто полувампирша приняла случившееся ближе к сердцу. — Мне очень жаль… — говорил Макс, когда находил Мию со слезами на глазах где-нибудь в укромном месте домика, снятого ими на время пребывания у моря. — Герой… Она быстро утирала бегущие дорожки на лице, шмыгала носом и делала вид, будто всё хорошо и это лишь минутная слабость. Но кого она хотела обмануть? Макс знал, что Мия всегда плакала, когда оставалась наедине с собой. И поэтому он старался чаще быть рядом, подставлял своё крепкое плечо, на которое она всегда могла опереться. Никто не виноват. А Мия тем более. Сама жизнь играла их судьбами и после недавней игры уже перетасовывала карты, чтобы начать очередную партию. Однажды Мия, когда Макс и Майк были заняты друг другом, взяла ноутбук Фолла, долго и упорно вспоминала логин и пароль от одной из своих социальных сетей и всё же смогла зайти в брошенный аккаунт. В сообщениях висело письмо от Бейкера. Ей казалось, что она окончательно сошла с ума… «Привет. Дурацкая ситуация. Не знаю зачем я выбрал писать сюда, а не рассказать тебе обо всём напрямую, но что сделано, то сделано. Мы уже когда-то встречались. Вспомнишь?..» И девушка вспомнила. Ссора с Максом. Хаос в квартире. Поздний вечер. Она собралась и уехала в ночной клуб с не слишком адекватными и правильными намерениями. Потом встреча. Непредсказуемый поворот событий — Ален не отказал ей в том, о чём просила, но дал выбор. Она одумалась и уехала домой, навсегда оборвав контакты с этим парнем из клуба. «Я искал тебя тогда, но не нашёл. А потом по прошествию стольких лет понял, кого ты мне так сильно напоминала. Я случайно увидел фотографию Фолла с его погибшей женой. Знаешь, мне кажется, что это не случайно. Я бы мог давным-давно умереть. Но кто бы спас тебя? Зови меня своим ангелом хранителем! Ладно, я шучу. Спасибо тебе и прости за это ребячество. Можешь хорошенько возмутиться и навалять мне как следует, когда прочтёшь это. Нам нужно ещё о многом поговорить. До встречи?». Их встреча так и не случилась. В этот вечер, в домике на берегу моря, где пахло вкусной выпечкой Фолла и хохотал их ребёнок, Мия отпустила своего доброго ангела в полёт, длинною в вечность. С тех пор она больше не плакала из-за смерти Бейкера. А между тем шли годы. Утихало горе. Росла малышка Лизи, которая стала достойным продолжением Алена, надеждой и радостью Бейкеров, их особым лекарством. От отца девочка переняла манеру разговора и некоторую узнаваемую мимику. Лицом и остальным она вылитая мама — светловолосая и голубоглазая Эрика. Ген оборотня не передался ей по наследству, однако на восемнадцатилетние сестра Бетти сделала исключительный подарок. Теперь Лизи ничем не отличалась от любого другого чистокровного оборотня, хотя обращение пережила далеко за пределами младенческой люльки… — Спасибо, что приехали. Я вам всегда очень рада. Как ваши дела? — До сих пор мучаюсь от ожидания! — воскликнула Лидия. — Ты же знаешь, что я отослала письма на поступления в разные университеты и колледжи. Но пока ни одного ответа не получила. А ещё я теперь подрабатываю в нашем антикварном магазинчике. Мне нравится. Только я жутко неуклюжая, а вещи там жутко хрупкие и дорогие. Рождённая Луной рассмеялась. — Лидия, я в тебя верю! Всё обязательно получится. Лизи, а ты как? — Меня взяли в издательство. — Ух ты! Молодец. — Правда, пока так, несерьёзно. Буду писать о моде и всяких безделушках. — В криминалистику по-прежнему хочешь? — Да. Но там не получилось… Лизи потупила взгляд, посмотрела на пол. — Элизабет, ты всё ещё учишься. Я вообще начинала со страшных, выдуманных статей в «Сверхъестественном сегодня». Ничего, — Мия, подбадривая, погладила волчицу по плечу, — продолжай работать и у тебя обязательно получится. Девочки ещё раз обняли полувампиршу. Она прошептала: — Вы у меня самые лучшие. И не смейте в себе сомневаться… Затем её внимание привлёк Шон, что хлопотал на кухне и машущей рукой уже долго и упорно подзывал к себе, а она, занятая племянницами, всё не видела! — Мия, глянь, какие закуски. Всё сам, да. Макс почти не помогал. Выхожу на новый закусочный уровень! — Ой, Шон, какая красота. Прям растёшь. Они рассмеялись. К ним подошла Майя, загрузила на поднос шедевры Шона. — Мия, здравствуй, — сказала Бейкер и чмокнула женщину в щёку. А, впрочем, все волчицы Бейкеров давно носили фамилию Фолл. — Привет. Майя и Шон прожили вместе двадцать лет, наполненные любовью и счастьем, ссорами и недопониманием, разлукой и встречами. Майя осталась почти такой, какой была, однако время добавило ей тень серьёзности и парочку новых веснушек. Пропал и цвет юности, на место которого пришла взрослая осознанность. Шон заметно возмужал, вырос из молодого парня в мужчину. Он стал вожаком стаи Бейкеров, чему Мартин и Ральфе не могли нарадоваться. Союз оборотней скрепил родство двух волчьих родовых ветвей. Спустя небольшой промежуток времени с начала их маленькой, чудесной истории они узнали, что станут родителями. Шон закончил учиться, только-только вставал на ноги, а Майя, начавшая модельную карьеру, строила планы на дальнейшую жизнь, в которую никак не вписывался ребёнок. — Ты же понимаешь, что на меня чудесным образом обратило внимание агентство? Посмотри на моё тело, изрезанное шрамами. Второго шанса не будет, Шон! — кричала Бейкер в порыве злости, когда они вновь подняли тему беременности. Фолл уже ничего не отвечал, молча слушал, чувствуя, что не модельное агентство было для них первым и последним шансом, а Лидия. Они долго думали, решали. Шон не терял уверенности в том, что сможет обеспечить семью, несколько раз звал волчицу замуж, уговаривал, умолял, чуть ли не ползал перед ней на коленях. Майя ничего не хотела слышать, твердила лишь об одном — сейчас не время, они не готовы. То ли не хватило смелости, то ли что-то шевельнулось в её сердце, но она всё-таки родила, понемногу привыкала к новому статусу и человечку, что кряхтел на руках и требовал постоянного внимания. Шон всегда был рядом, помогал, терпел истерики обоих девочек и давал Майе столько свободы и свободного времени, сколько мог. Лидия сплотила их и помогла влюбиться друг в друга ещё больше. Бейкер на время забыла о карьере, а потом к ней пришло более выгодное предложение, чем прежде. Она ни о чём не жалела. — Может быть, это случилось с нами слишком рано, — говорил Шон и катил по лесной тропинке коляску, в которой спала ангельской красоты малышка с рыжими кудряшками. — А может быть, мы были к этому готовы, но… Что я вообще хочу сказать, Майя? Да вот что — ты самая лучшая девушка на свете. Я люблю тебя до безумия. Ты моя истинная пара, и в этом я не смею сомневаться. Мы вместе, а значит, нам всё по плечу. У нас всё получится. Лидия ничего не нарушила в твоих и моих планах. Просто появление этой малышки — испытание, после которого ты и я станем сильнее, а наша любовь — крепче. В тот день Майя плакала, утопая в его объятиях и осознавая, насколько была не права. — Господи, Шон, какой же ты у меня хороший… В будущем, когда они, твёрдо стоя на ногах, захотели ещё одного волчонка, все попытки увенчались полным провалом. Никого роднее кроме Лидии у них не было. Только она, их светлая, всегда радостная девочка, закончившая школу в этом году и отпраздновавшая долгожданное совершеннолетие. Что касается остальных, то Ральф и Хелен заметно постарели, но всё также были полны сил и любви друг к другу. Пять лет назад, окружённый семьёй, заботой и вниманием, умер дедушка Конрад. Дядя Джон жаловался на здоровье, но продолжал бороться ради шумной разраставшейся стаи. Ванесса и Мартин, пережив смерть сына, заботились о внучках и дочерях и не могли нарадоваться Шоном. Элен и Вильям, бабушка и дедушка сестёр Бейкер, к сожалению, покинули этот мир. Как в сказке, в один день. Их забрала тихая старость. Не стоит забывать о Ребекке, ещё одной немаловажной личности истории. С ней связь не оборвалась. Ребекка, если кратко, была счастлива. Сбежав с собственной свадьбы, она приняла предложение Оскара и ни на секунду за всё время их брака не пожалела. Малознакомый волк, что совершенно неожиданно вскружил голову и предложил бежать на край света, стал её большой любовью, мужем и замечательным папой в итоге. Ребекка так и не смогла забеременеть, однако исполнила давнюю мечту и дважды стала мамой. Оказалось, что принимать поспешные, но верные решения в стиле их только что зародившейся маленькой семьи. Через пару месяцев после скромного брачного ритуала, который традиционно принят у оборотней, и официальной росписи они взяли на попечение двухлетнюю девочку Нэнси, а позже — новорождённого мальчика Уолтера. Оскар построил отличную музыкальную карьеру. Ребекка же оставила реставрирование и полностью посвятила себя детям. К Бейкерам они приезжали не часто, но отношения поддерживали. С Максом волчица почти не виделась. Оба благополучно забыли об ошибке недавней молодости. Среди оборотней, наполнивших дом, выделялась робкая и тихая мама Мии. Эмма уже попала в объятия единственного внука и вытирала накатившие слёзы. — Бабуля, не плачь, — по-доброму смеясь, говорил Майк. — Я привёз тебе сувениры и нащёлкал фотографий. Хочешь посмотреть? — Конечно хочу. Мия нежно прижалась к ней со спины, поцеловала в макушку. — Привет, мам. Я рада, что ты приехала. — А я как рада! Мия, детка, почему так долго? — Увы, появились срочные дела. У нас была запланированная церемония посвящения в Праге. А потом мы с Майки поспешно сорвались в Бельгию. Нам сообщили о девушке с неполным обращением. — И она, бабуль, возможно, новая Рождённая Луной. Это мы ещё проверим! — Опять вам нужно уезжать? Майк неоднозначно пожал плечами. — Не знаю. Наверное, да. Эмма тяжело вздохнула, с сожалением глядя на внука, и нежно коснулась рук дочери, кутающих её в объятиях. Жизнь близких была незавидная. — Берегите себя. И всегда поскорее возвращайтесь домой. Макс без вас с ума сходит… Майя и Шон донесли оставшиеся закуски — последний штрих на столе. Полувампирша отпрянула от мамы, оставив её рядом с болтающим Майком и молчаливой Беатрис, что было совершенно на неё не похоже, посмотрела на всех собравшихся. За стол усаживались последние члены стай. В последнюю минуту прибыли мальчишки Одри. Мелвин и Нейтон с разных сторон, но вместе чмокнули Мию в щёки. — Я рада, что мы все сегодня собрались, — громко сказала она, когда все были в сборе, и в гостиной наступила такая редкая и непривычная тишина. — Спасибо за то, что вы всегда рядом. Я и не думала, что у меня когда-нибудь будет настолько огромная и любящая семья, и что моё с Майком возвращение станет слишком особенным и радостным событием. — Мия, звучит как тост! — произнёс Ральф. — Да, — согласился Макс и глянул на Шона. Шон, поняв команду дяди, открыл бутылку вина. Мия повернулась голову в сторону Макса, заметила довольную улыбку на его губах и тоже улыбнулась. — У меня уже щёки сводит от улыбок за сегодняшний день, — тихо призналась она, шёпотом, только для него. — Улыбайся, герой. Ты заслужила того, чтобы твои щёки треснули от счастья. Они легонько, совсем украдкой поцеловались, прильнув друг к другу лишь на секунду. Фолл облизал свою нижнюю губу, сдерживаясь, прикусил. Большего он обещал попозже, не смея раззадориваться прямо сейчас. Мия оказалась с ним солидарна. Потом, в тайне и вдалеке ото всех, они расскажут, как сильно скучали и как рады встрече. — За тебя и за нашего сына, любимая, — громко сказал Макс и, взяв бокал, который Шон наполнил, пока его дядя отвлёкся на жену и отключился от всего мира, чокнулся им о такой же полный бокал Мии. Через пару минут после первого тоста гул, поднявшийся за столом, утих. А причиной оказалась Бетти, что всполошилась и затмила всех. — Прошу минутку тишины и немного внимания, — произнесла волчица, поднимаясь со стула и держа в руках стакан сока. Сегодня она не пила. — Хочу сказать что-то вроде следующего тоста. Так вот… я очень рада, что Майки и Мия приехали домой спустя три месяца. Это их не самый длительный отъезд, но всё же. Мы все очень соскучились и поэтому сегодня здесь собрались… За замечательную маму и не менее замечательного сына! — она, качнув, приподняла стакан, — Будьте дома почаще! За вас выпили, теперь пьём за это! Послышался смех и звон бокалов. Макс приобнял Мию. Майк взял Бетти за руку. Когда звуки стихли, Бейкер по-прежнему стояла и, кажется, не собиралась садиться. — А ещё я хочу рассказать вам одну важную новость. Я узнала о ней сравнительно недавно… Волчица посмотрела на улыбающуюся сестру и счастливую маму. Они явно что-то знали и старались не подавать виду! — Перед некоторыми я уже раскрылась, точнее спалилась самым глупым образом, — она глубоко вдохнула, успокаивая нервы. Здесь усмехнулся Макс. Рождённая Луной ткнула его в бок, шепнула: — Эй, а почему мне не сказал? — Своих не сдаю. Бетти говорила-говорила, всё больше переживая и приближаясь к сути. Речь стала сбивчивой, скомканной. И когда волчица совсем запуталась, то остановилась и со смелостью, неизвестно откуда взявшейся, подчеркнула сказанное: — В общем, зимой нас ждёт пополнение. Я беременна. Мия, ошарашенная новостью, пнула Фолла ногой под столом, следом же посмотрела на Майка. Он застыл на пару секунд, пока полученная информация укладывалась у него в голове, а потом поднялся и без лишних слов сжал Бетти в объятиях. — Почему не сказала сразу? Почему утаила? — зашептал оборотень. Рыжая волчица сказала в своё оправдание: — Я не хотела, чтобы вы с Мией начали беспокоиться. Я же вас знаю, вы бы сразу рванули домой... — Беатрис, пожалуйста, никогда больше ничего не скрывай. Ни получение прав, ни покупку машины, ни свою беременность… Растерявшаяся Беатрис обняла мужа в ответ, прижала его склонённую голову к своему плечу и стала успокаивающе гладить по напряжённой спине. Кажется, Майк плакал. — Не буду. Обещаю. Поздравления длились долго. Волчица, принимая добрые слова и самые светлые пожелания, улыбалась так широко, что щёки начали болеть. Но до боли ей не было никого дела. Улыбка стала ещё шире, когда она почувствовала, как горячая рука ненавязчиво легла на её слегка округлившийся живот. Под широкой мужской ладонью билось маленькое сердце, а на горизонте маячило долгожданное счастливое будущее. Там она видела всех Бейкеров, Фоллов и ещё одного очень маленького волчонка… или волчицу. Увы, это было тайной даже для самой Бетти.***
Все разъехались поздно ночью. Проводив гостей, Мия сидела в гостиной, глядя в панорамное окно, выходящее прямо на озеро. Не спалось. Макс куда-то запропастился, а без него постель была неприятно холодной и пустой. Рождённая Луной вышла из дома, осмотрелась. Горели фонари, освещая небольшой пляж и сход к реке, где они всегда купались и часто проводили свободное время. Она вгляделась в тёмный горизонт, ещё не зардевший от рассвета, в тихую, посеребренную лунным светом гладь воды. Макса здесь не было. Волк определённо вышел подышать свежим воздухом и уединиться с природой, но только где именно? В других местах она не видела особого смысла искать, поэтому побрела вдоль реки, навстречу лесу. Женщина шла, скрестив руки на груди, и отмечала красоту природы, которую плотной тёмной вуалью окутала ночь. Раньше она могла только ловить редкие моменты этой прелести, когда приезжала вместе с Максом в стаю. Потом было не до этого. А сейчас… сейчас Мия жила среди удивительной, хрупкой красоты, наблюдала за ней круглый год из окон дома, свободно прохаживалась по лесу, задрав голову и восхищаясь миллиардами звёзд, плавала в озере, наслаждаясь его прохладой и течением. Искать долго не пришлось. Вскоре Мия заприметила вещи, сваленные в кучу на берегу. Почти сразу раздался всплеск, подтверждающий её догадки. Звуки раздавались громко, расходились далеко. Макс вынырнул, убрал мокрые волосы, прилипшие к лицу. — Я думал, ты уже спишь. — Ты же знаешь, что мне без тебя не спится. Оборотень подплыл ближе, однако вышел из воды лишь наполовину. Свет Луны освещал мускулистое мужское тело. Мия шумно вздохнула, жадным, собственническим взглядом очертила сильные руки, крепкую грудь, накаченный торс, по которому дорожками стекали капли… Фолл старел, но со временем не сдавал позиции. И годы, отпечатавшиеся еле заметными морщинами, что расходились по его лицу точно солнечные лучики, сильно на нём не сказались. Оборотень был по-прежнему статен, здоров и неимоверно сексуален. — Неплохо я сохранился с годами, да? Всё ещё свожу женщин с ума? — спросил он, явно читая её мысли. А, впрочем, это было написано на лице полувампирше, читалось во взгляде. Она пахла по-особенному. Пахла радостью, нежностью и сплошным желанием. — Сводишь, Фолл, сводишь. Меня так точно… Мия начала неспешно раздеваться. К ногам упала одежда, ставшая ненужной, мешающей. — Теперь моя футболка тебе ни к чему? Рождённая Луной помедлила прежде, чем ответить, нарочно выдерживала паузу, создавая интригу. Она, зайдя в воду и осторожно ступая по мягкому дну, возразила: — Что ты в голой женщине не видел? Макс, раскрыв рот, оторопел. Мия убила Фолла его же фразой, сказанной очень и очень давно, при их первой близости, случившейся в похожей обстановке. — Если ты стесняешься, я прикроюсь. Где-то тут должна валяться твоя футболка… Он засмеялся и сделал важное уточнение: — Иди уже скорее ко мне. Без футболки. Она подошла, положила холодные и мокрые руки ему на горячую грудь. Макс не заставил себя долго ждать, стал действовать, даря ласку, спокойствие… Он коснулся её спины, провёл пальцами вдоль позвоночника. Вверх, потом вниз. — Я ждал… когда же ты выйдешь, — шепнул, приблизившись к лицу Мии. — Волк заманил очередную жертву в глухое место… — И теперь он может сделать с ней всё, что его душе угодно… Полувампирша остановила движения оборотня, взяла его за руку, неспешно повела за собой, уходя от берега всё дальше и дальше, погружаясь в воду всё глубже и глубже. Их губы слились в долгожданном нескромном поцелуе. Руки заскользили по телам друг друга. Наконец-то рядом, наедине. Они, скрытые от лишних глаз, нырнувшие в омут любви с головой и до одури соскучившиеся, целовались мягко, тягуче, волнующе. Постепенно поцелуй углублялся. Его темп ускорялся. Объятия крепчали. Касания становились беспорядочней, грубей. Костёр, который они разожгли вместе, разрастался, горел ярко, высоко, бросал снопы жгучих искр и подогревал воздух вокруг. Становилось не просто жарко, а нестерпимо жарко. Макс завёлся не на шутку. Ещё секунда, и он бы сорвался, утащил её на самое дно и потом, вынырнув, не дал бы вздохнуть. Мия же в самый пиковый, переломный момент отстранилась, прерывая единое целое, в которое они слились. Она заглянула волку в глаза, вырисовывая на коже его руки узоры, известные только ей, и очерчивая старый, заживший шрам, на котором когда-то запечатлелся долг крови. Испытывать, дать поголодать прежде, чем насытиться — всё это предсказуемо. Фолл поступал точно так же, хотя выдерживал меньше Мии, вспыхивал быстрее. Она же научилась подолгу заставлять его изнывать. — Мне не хватало тебя… на той самой Андельской горе. Меня захлестнуло какое-то дикое чувство ностальгии, — с сожалением прошептала Рождённая Луной. — Спасибо, что попросил Майка привезти меня туда. — Не за что, герой. Подумал, будет не лишним. Она продолжала: — Я скучала по твоим блинам с утра, по крепким объятиям и ленивым поцелуям, по нашим вечерам на берегу… Ты — константа моей жизни. Волк поцеловал Рождённую Луной в лоб. Мия могла понадобится в любую секунду. Уже утром, через день, неделю или месяц. Но одно оставалось неизменным в спешном круговороте её жизни — она всегда возвращалась домой, к Максу. — Обними меня за шею. Расслабься. Женщина так и сделала. Фолл аккуратно взял её на руки, покружил на месте. Миниатюрные ступни Мии разрезали водную гладь и спугнули лунные блики с поверхности. Поднялся веер тёплых брызг. Вода была чудесной. — Ещё! Давай ещё! — засмеялась Мия и прижалась к его губам. Целуя, Макс снова крутанулся, но уже в обратную сторону, потом остановился, прошёл ещё дальше. Мия углубила поцелуй, крепко стискивая мужа шею и зарываясь пальцами в мокрые блондинистые волосы. Фолл перехватил полувампиршу удобнее. Влажная кожа скользила, покрывалась мурашками. Её холодил поднявшийся ночной ветерок. — Влюблённые дураки, — прошептала она. — Сентиментальные старые придурки. — Не такие уж мы и старые. — Это пока. Мия снова вырвалась из объятий Макса. — Герой, куда ускользаешь? Она, ехидно улыбаясь, отплыла от него на некоторое расстояние. Вода совсем скоро опустилась до середины её бедра. — Пойдём на берег? Надеюсь, ты захватил полотенце. Полувампирша протянула руку. Нагая на фоне чёрного, спящего леса и тёплого озера, в свете Луны и звёзд… Она была прекрасна, как древнегреческая богиня. Фолл охотно согласился и последовал за ней. Их словно охватила агония. Холод мокрой кожи контрастировал с горячим полыханием сердца. Они целовались без передышки, срывали стоны с губ друг друга, выгибались до боли в мышцах, дрожали, падали в омут чувств, умирая и тут же воскресая вновь. Им было чертовски хорошо. Движения сначала торопливые, несдержанные, затем плавные, давно выученные. Он как всегда старался взять верх. Она поддавалась, зная, что потом обязательно уложит оборотня на лопатки. Полотенце сбилось под спиной. От песка уже было не спастись. И они прекрасно знали об этих неудобствах, каждый раз ворчали, но не изменяли своей привычке. Берег у озера стал нечто особенным, символическим с тех самых пор, как они открыли себя друг другу на территории стаи. Летом, вдали от огней дома, они часто оставались наедине, игнорируя удобства спальни, и ничего не могли с собой поделать. Таков был их невольный выбор по зову сердца… А между тем секунды таяли, минуты растворялись в вечности. Этой ночью Мия и Макс, влюблённые, как и раннее, по уши, потерялись во времени. — Знаешь, Макс, — сказала Мия, когда они закончили и пытались отдышаться, — с тобой мне не страшен никакой холод. Фолл улыбнулся и перевернулся на бок, до этого лёжа вместе с ней на спине и устремляя взор прямо на купол неба. Он горел и пылал только для неё. Замёрзнуть с ним было невозможно. — Да-а, я как твой личный обогреватель. Если обернусь в волка, вообще можешь прям тут засыпать. — Ну уж нет. Сегодня я засну в своей постельке, а не в гостинице. И в постельке, которую ты предусмотрительно нагреешь для меня! — Договорились… Макс осторожно дотронулся до цепочки на шее полувампирши. Кулон ускользнул куда-то под плечо и затерялся. Оборотень нашёл пропажу и опустил её на вздымающуюся грудь Мии. — Спасибо. Я только что хотела поправить. — Да не за что, герой. Она никогда не снимала его подарок и ни за что на свете не сняла бы. Тот самый золотой волчонок, подаренный вскоре после рождения Майка, единственного их сына, всегда был с ней. Он всё так же выл на Луну и сохранял блеск драгоценных камушков. Фолл продолжил дотрагиваться до кулона, до влажной прохладной кожи, до самой души, утопая в ней кончиками пальцев. Раны на сердце, что билось под его ладонью, давно зажили. Сошли даже уродливые наболевшие шрамы. Мия протянула руку и тоже дотронулась до груди того, без кого не видела смысла своей жизни. Ладонь приятно обожгло. «Залечи мои раны», — шептала она в ночи, когда стояла в тупике, не знала куда идти и кого искать. «Залечи мои раны», — умолял он, когда все годы без неё гробил себя страданиями и утопал в ненависти. «Залечи мои раны», — просили оба, когда встретились после долгой разлуки, которую им устроила смерть. И они, заблудшие, потерянные, настрадавшиеся, услышали друг друга. Раны аккуратно затянулись и больше не беспокоили. Не было гноя, нарыва внутри. Не было боли и сожаления. Лечило время, поддержка, внимание, забота, старания обоих, действия и, конечно же, любовь. Куда уж теперь без неё?.. Они справились и жили душа в душу, не забывая о том, как много осталось позади и какой ценой им далось это счастье. — Ну что? Раз не хочешь греться в лесу под моим тёплым боком, тогда домой? Пить тёплый чай, греться под пледом, а потом ложиться спать? — Давай. — Тогда бегом смывать этот противный песок! У меня вся… — Макс! — хохотнув, прервала его Мия и поднялась. — Пойдём. Не ворчи. Она снова стояла по колено в воде и зазывала оборотня с собой. Прямо в омут. С головой. Оборотень чувствовал цитрусовый аромат, смешение цветочных и древесных нот. Так пахла его истинная пара. Он ощущал этот запах наяву, не во сне. И все раны были залечены, и его душа расцветала с какой-то новой, неизведанной силой. — Держи меня крепче. И никогда не отпускай, — совсем тихо прошептала Мия. Макс не отпускал. Уже как двадцать лет держал её настолько крепко, насколько возможно. Это было буквально вчера. Верится и не верится одновременно. Время летит неимоверно быстро. Порой мне кажется, что я не успеваю ловить всё, что происходит вокруг меня. Прошло много лет. А ощущения будто один миг… Когда-нибудь из этих клочков моей жизни и неадресованных писем я соберу хронику. Когда-нибудь мне будет целая вечность, и уйдут все те, ради кого живу. Когда-нибудь… Моя жизнь шла, ползла, порой бежала, спотыкалась, падала и поднималась, останавливалась и снова продолжала ход. Это была удивительная история. Добрая, трогательная, нежная. Страстная и волнующая. Печальная, грустная и тревожная. История была разной. Разной была и я. А сейчас… Она отвлеклась. — Маленькая, я дома! — раздался громкий голос Фолла следом за хлопком входной двери. — Я купил продукты! Будем готовить кое-что новенькое! «Опять новенькое?!» Мия, улыбнувшись, дописывала: …А сейчас я стараюсь жить на полную катушку, занимаюсь важными делами, люблю мужа, своего ребёнка и всех самых родных. И ещё я спешу сейчас к Максу Фоллу. Спешу жить дальше. И на этом, кажется, всё. Но потом я обязательно продолжу писать и не закину эти письма ещё на парочку лет! Обещаю! До встречи.Мия.
— Иду! — громко крикнула полувампирша, сходу оповещая мужа о своём присутствии в доме, ставшем для них двоих слишком огромным. Да-а, когда-то они постарались не на шутку, отгрохав такое сооружение. Она поспешно спустилась на первый этаж, с нетерпением заглянула в прихожую. — Макс, привет. Дай поцелую. Разувшись, оборотень выпрямился и поддался ей. Их губы встретились и слились в привычном, давно выученном танце. — Что готовим? — спросила Мия, когда они нехотя прервались. — Пока секрет. Но это будет очень вкусно. Нам понадобится много специй, терпение и щепотка любви. Я всё купил. Терпения у меня и так хоть отбавляй. А вот любви… — Уговорил. Любви отсыплю. Даже с лихвой. — Хорошо, меня устроит. Они немного постояли в объятиях друг друга, нежась, тешась минутами единства, затем прошли на кухню, вместе разложили продукты, помыли руки, достал посуду для готовки. Мия, задумавшись, убирала волосы в пучок, чтобы они не мешались. Макс, завязывая фартук, улыбчиво смотрел в окно, за которым снова сгущались сумерки, плескалось озеро, набирала силу Луна, и звёзды, такие яркие и пленительные, утопающие в вечности, побуждали мечтать о будущем, более светлом и тёплом, чем прежде. У них было ещё не одно двадцатилетие впереди. У них было много времени до конца.