Залечи мои раны

      На серо-голубом небе, светлую палитру которого притушил холодный закат, зажигались яркие перламутровые звёзды. Маленький волчонок тыкал пальцем в вышину, сильно запрокинув голову назад и кружа ею в разные стороны. Макс не успевал за сыном, сидевшем у него на шее, крутился то туда, то сюда, чтобы Майк отследил появление каждой новой звезды.       — Десять, одиннадцать… — увлечённо считал ребёнок, — двенадцать, тринадцать. Хм-м, пап, больше нет.       — Подожди немного, скоро пройдут сумерки, и ты увидишь много-много звёзд.       — И я все их посчитаю!       — Обязательно.       — Майк, взгляни вон туда, — послышался глубокий тихий голос, от которого веяло бархатом ночи и тёмной вечностью.       Виктор Ван Арт указал на лес, где над макушками почерневших деревьев в золотом ободе света взошёл острый полумесяц.       — Ого, и Луна появилась! Она хорошо спряталась за облаками! Я сразу и не заметил. Спасибо, Виктор.       Вампир на мгновение поддался радости маленького смышлёного мальчика и разрешил своей привычной серьёзности пропасть, а мрачности — развеяться. Уголки его губ слегка приподнялись.       — Звёзды — это очаровательное создание. Далёкое и пленительное. Волчонок, сегодня ты маленький охотник.       Майк хихикнул и с интересом, ещё большим, чем раннее, вгляделся в вышину.       — А звёзды всегда на своих местах? Они могут исчезнуть?       — Нет, не всегда, малыш, — начал объяснять Фолл. — Наша планета Земля вращается вокруг Солнца и своей оси. Звёзды «бегают» по небу. Но они могут исчезнуть, перегорают как лампочка.       Виктор дополнил:       — Только для этого понадобится тысячи лет. Однако уверяю тебя, волчонок, больших изменений не произойдёт. Если ты, конечно, не собираешься жить миллион лет.       Малыш мечтательно и в то же время печально вздохнул.       — Было бы здорово жить так долго. А вы, Виктор, вы очень древний вампир?       — По меркам вампиров я не совсем древний. Мне чуть больше двухсот лет. Существовали вампиры, которые жили тысячелетия.       — Ого! На вашем месте я бы сосчитал все звёздочки: и новые, и старые. Не пропустил бы ни одной…       — Увы, для этого серьёзного дела и двухсот лет будет мало. Понадобится вечность.       Майк очаровательно улыбнулся Ван Арту и, посмотрев на небо, радостно закричал:       — Четырнадцать! Четырнадцать! Смотрите, вон там, прямо над крышей нашего дома! Она такая большая и яркая!       — Кажется, это Полярная… — протянул вампир и потёр подбородок, всматриваясь в ярчайшую белую точку.       Вдруг вспыхнули лампочки. Двор озарился тёплым, желтоватым светом. Кто-то крался, бесшумно ступая по жухлой, увядающей траве. Тайный гость вёл себя тихо и не нарушал очаровательную хрупкость момента. Он остановился сзади, вместе с ними залюбовался звёздным сиянием, и его присутствие, к счастью или сожалению, было с лёгкостью рассекречено.       — Мама! — радостно воскликнул ребёнок и забыл про звёзды, вечную жизнь и своё любопытство.       Макс и Виктор почти одновременно обернулись. Перед ними стояла Мия.       — Мама! — повторил Майк. Восторг уступил место любви и нежности. — Ты такая маленькая внизу.       Рождённая Луной очарованная тем, какие интересные разговоры они вели, широко улыбалась и стягивала волосы резинкой, чтобы их не растрепал и не запутал ветер.       — А ты такой большой! И, кажется, упираешься головой в звёзды.       Волчонок потрогал свою макушку и, потянувшись рукой к небу, ничего не нащупал.       — Звёзды от меня далеко, мамочка.       — Ну ничего. Зато каждую ночь они светят для тебя.       С этим Майк безоговорочно согласился.       — Вы меня заждались? Не замёрзли?       — Герой, мы уже превратились в ледышек. Ты бы ещё на минуту задержалась и…       — Не вредничай, ты бы точно не замёрз. А ты, малыш, спускайся с небес на землю. Я принесла тебе шапочку.       — А? — непонимающе спросил он и запищал, когда Макс снял его с шеи.       Мия тут же натянула шапку на ребёнка и быстренько связала два шнурочка в аккуратный бантик.       — Ну ма-ам, мне не холодно!       — Уши отморозишь.       — Ещё и на завязочках! Как у маленького.       — Зато не потеряешь.       — Уши или шапку? — пошутил Макс, не сдержавшись.       — Наверное, уши, пап.       Девушка хлопнула в ладоши, привлекая внимание всех.       — Итак, не ёрничаем. У нас сегодня важное дело. Майк, Виктор, вы успели познакомиться?       — Да-а. Виктор рассказал мне, что он настоящий вампир. Представляешь?       — Очень хорошо представляю.        — Мы с волчонком поладили, — сказал Виктор и поймал взгляд Мии.       Она всё поняла без слов. Вампир уже узнал их сына на тонком, чувственном уровне и теперь ждал тот самый важный момент, когда сможет увидеть на практике способности ребёнка, зачатого оборотнем и рождённого полувампиршей.       Сегодня был важный вечер. Вампирский князь отложил все дела, чтобы приехать в стаю. Макс и Мия, ожидая Ван Арта, с самого утра ломали голову над объяснениями. Рассказать сыну о его необычной природе оказалось непросто, несмотря на то, что Майк всей душой желал быть самым крутым волчонком со способностями мамы и папы. Одно дело — детская мечта, другое — реальность этой мечты. Рождённая Луной не хотела подобной судьбы для своего ребёнка. Только яблоко от яблони всегда падало недалеко.       Волчонок пришёл в восторг, услышав о предстоящей встречи с самым настоящим вампиром! Счастье плескалось в его голубеньких глазках, но осознание того, насколько будет тяжело жить новой жизнью, непохожей на старую, и какие глобальные перемены грядут, не посещало детскую головку. Родители не успели рассказать о его необычных способностях, тянули до последнего. Мия отговаривала Макса. Макс убеждал Мию в необходимости правды. В итоге позвали Виктора, встреча которого с Майком в прошлый раз не состоялась.       Все собрались оперативно, договорились на оптимальное время — сумерки, когда солнце, опасное для вампиров, не мешало Виктору присутствовать рядом с Майком, и когда сам малыш не тёр глаза из-за сильного желания уснуть в мягкой кроватке. Макс, Виктор и волчонок уже были во дворе. Мия задерживалась на пару минут, на маленькую крошку в вечности. Она осознанно оттягивала предстоящий момент, неспешно заканчивала свои дела и медленно спускалась с крыльца, не решаясь взглянуть в сторону тех, кто так увлечённо считал бесконечные звёзды. От правды не скрыться даже в самых тёмных чертогах Ада. Рано или поздно она всплывает на поверхность, топит в своей разрушительной волне. И маленькую, неизведанную силу лучше приручить сейчас и направить в нужное русло, чем потом обуздать взорвавшуюся в самый неожиданный момент.       — Итак… начнём? — произнесла Рождённая Луной.       Макс коснулся её плеча, тем самым давая понять, что это дело он берёт на себя.       Подул прохладный ветер. С деревьев, растущих во дворе и за забором, повалили пёстрые осенние листья. Майк отвлёкся на то, как красные, жёлтые и оранжевые пятнышки падали на землю.       — Малыш, сегодня ты должен быть очень внимательным и послушным, — начал Фолл и заправил за уши мешающиеся пряди волос, которые отросли до прежней длины. — Также от тебя требуется вся твоя смелость и упорство. Договорились?       — Ага, — согласился волчонок и в последний раз проводил взглядом опавший листочек.        Не желая больше медлить, Макс продолжил с полной серьёзностью. От милого весёлого папочки не осталось и следа.       — Виктор приехал к нам не просто так. Он очень опытный вампир и к тому же наш с мамой добрый друг. Вместе мы… поможем тебе узнать о себе нечто новое. Ты готов к этому?       — Всегда готов!       — Вот и хорошо. Прежде чем приступить к самому главному, мне нужно кое-что тебе рассказать или даже напомнить.       Макс сделал паузу, шумно вздохнул. Мия видела, как тяжело ему давалась эта задача. Хотелось выполнить её в совершенстве и иным способом, но не всегда всё получается таким, каким мы планируем. Одно дело — находить подход к чужим детям, другое — к собственному ребёнку. Да к тому же силы Майка проявились в самый напряжённый момент по вине самого Фолла, думающего, что женитьбой на волчице он делает лучше и себе, и сыну.       — Вот смотри, в мире есть оборотни, такие как я и вся наша стая, а есть вампиры, такие как Виктор. Оборотни могут обращаться в волков…       — Да, в волков, — подхватил маленький Фолл и решил, что дальше может продолжить сам, — а ещё могут очень-очень хорошо слышать и чувствовать все-все запахи. Оборотни сильные, быстрые и ловкие.       — Умница. Что ты знаешь про вампиров? — спросила Мия, вмешиваясь в разговор отца и сына и делая задачу Макса легче.       Нет, не ему одному решать то, что касается их обоих. Наступила её очередь действовать, хватит стоять в стороне и жаловаться на страх и бессилие.       — Ну-у, у них есть острые зубы. Клыки! Виктор, у вас же есть клыки?       — Да, волчонок, самые настоящие клыки.       — Вы пьёте кровь людей? Вы можете гипнотизировать? А вы очень сильный?..       — Ой-ой, Майк. Давай всё не так сразу, — посмеялась его мама. — Кажется, кто-то маленький и любопытный снова не сдержался и придумал кучу вопросов.       Виктор охотно ответил:       — Да у меня есть клыки.       Он широко и лучезарно улыбнулся, чтобы зубы, способные с лёгкостью разрывать в плоть, полностью оголились.       — О, какие большие!       — И к тому же очень острые. Но… я не питаюсь кровью людей. Я добрый вампир. Могу использовать свою огромную физическую силу и, конечно же, гипноз. Правда, немного боюсь дневного света.       — Значит, вы крутой вампир?        — Знаешь, Майки, я никогда не хвастался ни перед кем, но мне кажется, что да. Почему нет?       — Сколько вам лет?       — Мне больше двух сот.       Малыш от удивления раскрыл рот, округлил глаза и чуть не завалился назад, прямо на самое мягкое место.       — А мне всего четыре года.       — Продолжаем, Майк Фолл, — скомандовал Макс, засунув переживания и нервозность куда подальше. — Есть оборотни, есть вампиры, а есть такие как твоя мама Мия. Кто она у нас? Помнишь?       — Писательница страшных историй в журнале?       — Нет, — со смеху прыснул оборотень, — хотя и это тоже. Я про другое, малыш.       — Ну-у, тогда Рождённая Луной.       — Да, действительно, что же тогда ещё остаётся...       Мия нахмурилась и сложила руки перед грудью, показывая своё недовольство и возмущение.       — Дорогие Фоллы, будьте серьёзней.       — Прости, мамочка! — извинился волчонок, а волк, кажется, едва сдерживал себя, чтобы не обхохотаться.       — Так вот, волчонок… мама как Виктор, только она в отличие от него не боится дневного света и не питается кровью. Она не вампир, но имеет вампирские качества. Поэтому у нас с мамой появился такой необычный мальчик.       — Я оборотень и вампир? Так получается?       — Ну-у, не совсем… Ты обращаешься в волка, имеешь все способности оборотня. Прямо как я. А ещё ты можешь использовать гипноз — это у тебя от мамы.       — Малыш, не припомнишь момент, когда его использовал? — мягко поинтересовалась Мия, а сама сгорала от стыда перед собственным ребёнком. Макс говорит, что ему достались силы мамы, но теперь мама была не такой всесильной как раннее. Это угнетало.       Майк задумался на несколько минут, тарабаня пальчиком по нижней губе и всматриваясь в одну точку на земле, а потом вышел из оцепенения и с сожалением ойкнул.       — Наверное, я гипнотизировал Шона на папиной свадьбе.       — Это так, мой мальчик, — со вздохом согласилась Рождённая Луной.       Маленький Фолл обеспокоено спросил:       — А гипноз — это плохая вещь? Я Сделал Шону больно?       На столь серьёзный и щепетильный вопрос ответил Ван Арт, стоявший до этого момента в безмолвии и наблюдавший за разговором со стороны:       — Я бы сказал, волчонок, что гипноз необычная и неоднозначная вещь. Он может быть плохим, но иногда приносит пользу. С помощью гипноза ты можешь подчинить себе кого угодно, заставить других действовать в твоих интересах.       — Но тогда это очень-очень плохо.       Фолл коснулся плеча волчонка, обратив его внимание на себя. Мальчик задрал голову и, повернувшись вполоборота, внимательно посмотрел на отца.       — Гипноз может спасти тебе жизнь. Мир полон опасностей. Ты не знаешь, когда и что именно тебе пригодится. От мамы ты получил уникальный дар. Его важно не потерять. Ещё ни у одного волчонка не было возможности развивать гипноз.       — Мы хотим, чтобы ты не боялся этого дара, а владел им в совершенстве. Чтобы ты всегда смог защитить себя не только когтями, но и воздействием гипноза.       Майк перевёл взгляд на маму, отвлёкшись на её голос. Он не кричал задорные слова, не испытывал восторг, смотрел отрешённо… Ему хотелось плакать.       Мия подошла к сыну, взяла его на руки, прижала к себе. Ребёнок не возражал, крепко обнял её за шею и затих, шмыгнув носом. Рождённая Луной в растерянности посмотрела на вампира и оборотня. Макс беспокойно провёл рукой по волосам, зачёсывая их назад. Виктор просто молчал. И тогда она под воздействием неожиданно накатившей смелости решилась рассказать Майку нечто важное:       — Мой маленький, но такой взрослый мальчик, я как никто другой понимаю тебя. Порой… некоторые вещи сваливаются нам на голову и мы, увы, не знаем, что с ними делать… Я не всегда была Рождённой Луной и никогда не думала, что в мире, в котором привыкла жить, есть кто-то ещё кроме людей. Меня укусил вампир, когда я возвращалась домой. Думала ли я, что это произойдёт возле обычного продуктового магазина? Нет. Вот так легко и неожиданно это бывает… И если бы не твой папочка и дядя Виктор, то я бы сдалась и никогда бы не узнала насколько сильной я стала и что подарил мне этот ужасный случай с вампиром. Мне выпала возможность делать мир лучше, прекратить вражду между вампирами и оборотнями. И я делала это с большой любовью. А потом у меня появился ты, и я поняла, что хочу дарить любовь не только миру, но и своему маленькому мальчику. Майк, я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты так же, как и я, не сдавался и шёл вперёд. У тебя всегда будем мы, твои папа, мама и Виктор. Гипноз — это не про боль и зло. Гипноз — это возможность, которая пригодится тебе в будущем… Мы твоя семья. Мы поможем, поддержим. Мы есть у тебя… И если ты согласишься попробовать развить в себе эту способность, Виктор с радостью стал бы твоим первым помощником. Правда, Виктор?       — Совершенно верно, Мия, — отозвался Ван Арт.       — Что скажешь, Майк?       Ребёнок оторвался от неё и, внимательно посмотрев своими совсем не детскими глазами, сказал:       — Ты плачешь…       Он аккуратно утёр слезинку на лице матери, провёл ладошкой по её щеке.       — Не плачь, мама. Я буду самым сильным волчонком. Я буду защищать вас.       Мия расплылась в улыбке, окончательно растрогавшись от приятного тёплого чувства, что согревало её грудь и сердце. Она поморгала, смахивая непрошенные слёзы, и чмокнула Майка в нос.       — Мамочка, ты можешь меня отпустить. Я пойду к дяде Виктору.       Рождённая Луной сделала так, как велел волчонок. Он смело подбежал к вампиру.       — Теперь я готов учиться гипнозу. Я буду вас внимательно слушать и стараться, — донеслись до неё его слова.       — Майк, это очень похвально, — ответил Виктор.       Между тем к ней приблизился Макс, наклонился к её уху, прошептал:       — Сейчас наш маленький мальчик как следует наваляет старику Ван Арту.        Мия прыснула со смеху и тут же закрыла рот рукой. Фолл, взявшись за старое, весело ухмыльнулся. Шутки про вампиров никогда не теряли актуальность. Она пихнула оборотня в ответ, и они, как ни в чём не бывало, стали наблюдать за Майком и Виктором. Вампирский князь уже что-то объяснял.       — Твоя задача меня загипнотизировать… — размеренно говорил он и держал малыша за горячую ручку, сидя перед ним на раскладном деревянном стуле, чтобы быть на одном уровне и смотреть глаза в глаза. — Давай, чтобы нам было легче, мы вспомним один момент… когда ты вырывался из рук Шона.       — Я был очень недоволен, — проговорил малыш, поставив акцент на слове «очень», — и немножко зол. Я хотел побежать к… маме, но Шон не давал мне этого сделать. Тогда я очень грубо попросил меня отпустить.       Майк стыдливо покосил глаза в пол, желая при первой же встречи с Шоном извиниться перед ним.       — Хорошо. Ты что-нибудь чувствовал при этом? Возможно, заболела голова или тебе стало плохо?       — М-м… ничего. Или я правда не помню. Я думал только о моей маме.       — Ты замечательный сын, волчонок. Твоей маме крупно повезло.       Мальчик зардел румянцем и на пару секундочек посмотрел на маму, что вместе с папой наблюдала за ним.       — Однако сильно отвлекаться не стоит. Продолжим. Итак, чтобы совершить гипноз, нужно посмотреть в глаза тому, чью волю хочешь подчинить себе. Это обязательное условие. Без него ничего не получится. Важно подумать о своём желании, о том, что именно должен сделать тот, кого ты гипнотизируешь, и сказать это вслух громко и чётко. Тебе всё ясно?       — Да. Я попробую.       Малыш ещё раз обратился к родителям, ища поддержку в их мягких взглядах. Макс сказал сыну всё важное и сокровенное без слов, прикрыв глаза и слегка качнув головой. Волчонок понял приказ. «Пробовать и никогда не сдаваться как истинный волк», — велел его вожак.       — Поднимитесь! И…        Он, наполненный решимостью и уверенностью, вдруг не ощутил твёрдой почвы под ногами, замялся, застеснялся и понизил голос, недоговорив приказ.       — Не бойся, волчонок. Это не плохо, — спокойно убеждал вампир и терпеливо ждал. — Твой дар ещё неразвит, и он не причинит мне вреда. Ты можешь командовать мной так, как захочешь.       — Давай, Майки, пользуйся случаем. Такое Виктор позволяет немногим! Смелее, малыш! — подбадривая, крикнула Мия.       Майк решил попробовать снова, зажмурился и произнёс:       — Виктор, поднимитесь и подойдите к своей машине!       Попытка не принесла ожидаемого результата. Он был отнюдь не положительным, вообще никаким. Волчонок обидчиво насупился. Ему явно не нравилось то, что он не может справиться с поставленной задачей.       — Ну почему же так? Почему вы, Виктор, меня не слушаете?!       — Всё очень просто. Ты торопишься, волчонок, и не смотришь мне в глаза. Почувствуй то, что сокрыто внутри тебя, найди эту силу и воспользуйся ею. Формулируй своё желание искренне. Ты ведёшь эту игру, я подчиняюсь.       — Я не могу! Не получается! — сказал ребёнок и сильно топнул ногой.       Майк редко закатывал истерики, однако сейчас наступил тот самый момент, когда он находился на грани крика и слёз. Ему не нравились эти две неудачи, идущие друг за другом. Папочка всегда говорил, что на неудачах строится успех, а настоящие герои не умеют сдаваться. Его слова, сказанные когда-то в прошлом, вдохновляли, помогали сиять как самая яркая звёздочка. Поэтому Майк стал действовать. Он вопреки всем плохим чувствам, бушующим в нём беспокойным морем, настроился, хорошенько подумал, немножко напрягся. Его голубенькие детские глаза встретились с тёмными глазами старого вампира, творившего зла за всю свою жизнь не меньше, чем добра. Секунда времени, мимолётное мгновение. Больше не потребовалось, чтобы…       — Встаньте вы уже наконец и подойдите к своей машине!       Вампир моментально поднялся. Мир, который он совсем недавно видел чётким и ясным, заволокло плотным туманом. Виски проткнула резкая боль. Голова стала чугунной. Все звуки разом исчезли. Ван Арт, слыша только детский голосок, ступил вперёд, но тут же остановился. На то, чтобы пройти к машине, не хватило силы гипноза.       — Очень… хорошо. Просто замечательно, — сказал Виктор, одной рукой упираясь в спинку кресла, другой придерживая голову. — Это, волчонок, и есть гипноз. Я подчинился тебе, — с мнимой бодростью добавил он и тяжело опустился на стул.       Макс Фолл не смел дышать, от удивления у него чуть не отвисла челюсть. Рождённая Луной боялась пошевелиться. Её маленький мальчик, сильный Виктор, подействовавший гипноз… В голове не укладывалось. В ней проснулась искренняя, чистая радость, восхищение своим сыном. Однако совсем рядом клокотала тревожность и страх выглядывал из-за угла. От этого стало не по себе.       — Виктору плохо, — шепнул оборотень.       Девушка закивала, не отрывая взгляда от вампира.       — Теперь ты должен научиться делать это быстро и… более осознано. Как твоё самочувствие? У тебя ничего не болит? Ты не устал? — спрашивал Ван Арт, сделавшись бледнее, чем обычно.       Майк отрицательно помотал головой.       — Тогда попробуй ещё раз. Я готов.       Макс коснулся ладони девушки, сжал её. Они переглянулись и крепко переплели пальцы.       — Кажется, Виктор знает, что делает, — тихо сказала она.       — Согласен. Пока не вмешиваемся.       Вампир с улыбкой похлопал маленького оборотня по плечу.       — Ты молодец, волчонок. Так держать.       — Спасибо, дядечка Виктор. Можно продолжать?       — Разумеется.       После секундной передышки они продолжили. Майка хватило надолго. Гипнотизировать получалось не всегда, через раз, однако Виктор подскакивал моментально, как только ребёнок произносил слово «встаньте». На Максе и Мие он тоже потренировался, от родителей настойчиво требовался шоколад. Оборотень, ведомый воздействием сына, подходил к дому и останавливался. Гипноз терял силу по мере его продвижения к дому. Правда шоколад Майк всё же получил. В самый последний раз Макс не остановился возле крыльца, а зашёл внутрь и вскоре появился с большой шоколадкой.       — Это я так хорошо тебя загипнотизировал? — улыбчиво спрашивал Майк и ломал молочную сладость на равные дольки, чтобы всем обязательно хватило.       — Конечно, герой. Я сам не понял, как подбежал к холодильнику и взял для тебя вкусняшку, — сказал Макс и подмигнул Мие.       — Ну тогда открывай рот, папочка.       Фолл наклонился, и малыш подставил к его губам кусочек шоколада. Оборотень в два счёта расправился с угощением. Виктор и Мия тоже не остались обделёнными.       Затем наступила очередь Рождённой Луной быть загипнотизированной волчонком, который после шоколада захотел ещё чего-нибудь сладенького. Но здесь его ждало не то чтобы разочарование, больше удивление.       — Мам, а ты вообще непробиваемая! Железная что ли? На тебя не действуют мои чары!       Мия, улыбаясь, пожала плечами.       — Не знаю. Может, ты устал и тебе следует отдохнуть?       — А вдруг на тебе не действует мой гипноз? Ой-ой!       Девушка сощурила глаза, подозревая Майка в хитрости.       — Ах ты, маленький жучок! Расстроился?       — Не-а.       Она легонько его защекотала. Ребёнок засмеялся. На маму, к сожалению, гипноз не действовал.       Вскоре Ван Арт предложил сменить деятельность и переключиться на другой дар, который, возможно, дремал в волчонке и пока не пробудился. Вампир разрешил себя бить, в буквальном смысле этого слова. Дорогой пиджак от строго чёрного костюма был забыт на стуле, пока Майк колотил его хозяина. Макс тем временем обхохатывался, а Мия пихала его в бок и просила угомониться, хотя сама не отличалась должным спокойствием и не переставала хихикать.       Виктор поддавался, принимал детские удары на себя. Сначала движения волчонка были несмелыми и неуклюжими. Затем маленькие кулачки стали бить увереннее, и Ван Арт усложнил задачу, стал использовать вампирский шаг. Майк пришёл в ступор.       — А это вы как так сделали? Не понимаю…       — Я думаю о том, что мне из одной точки нужно переместиться в другую. Я начинаю двигаться, и внутри меня срабатывает механизм. Попробуй и ты.       Майк на радостях побежал к Виктору, хотел поймать его за штанину брюк, но вампира было не догнать. Он умчался как осенний ветер, подняв с земли ворох позолоченных листьев.       — Как жаль, что у меня не такие быстрые ноги, как у вас! Виктор, подождите меня!       Маленький оборотень не сдавался, снова и снова приближался к молниеносному Ван Арту и в последнюю касался лишь воздуха.       — Давай, Майк, я жду тебя под фонарным столбом.       — Вы опять убежите!       — Возможно.       Спустя время тренировка превратилась в настоящее баловство. Со стороны смотрелось так, будто бы волчонок и вампир играли в догонялки, в ту игру, правила которой придумали они сами.       — Виктор, я перекинусь в волчонка и сгрызу ваш ботинок, если вы будете так быстро бегать! — сказал Майк, тяжело дыша.       Он слегка присел, упёр руки в колени и, немного отдохнув, добавил:       — Да! Сгрызу! Так и знайте!       Виктор пригрозил ему пальцем. Его опасные, острые клыки оголились, однако не для того, чтобы выпить лакомую кровь очередной жертвы. Ван Арт широко улыбался чистой, неповинной душе. Он улыбался ребёнку.       Майк, воспользовавшись моментом, подбежал к нему и тронул за ногу, тем самым обозначая свою маленькую победу. Вампир, впрочем, не возражал, остался на месте. Мальчик задрал голову, с восхищением и обожание долго смотрел на возвышающегося над ним князя.       — Я думал, что все вампиры злые, а вы добрый. Вы мне очень нравитесь.       — А я думал, что не смогу познакомиться с тобой, волчонок, но сейчас стою рядом и разговариваю с тобой.       — Мы ещё как-нибудь так побегаем?       — Обязательно.       И тогда, в этот поздний осенний вечер, украшенный сотнями великолепных мерцающих звёзд и разноцветными порхающими листьями, зародилась прочная связь. Столько лет Ван Арт следил за жизнью Майка Фолла, столько лет искал с ним встречи… Глядя на мальчика, Виктор чувствовал, что его душа оттаивает от многолетнего холода, и понимал, что этого малыша ждала удивительная жизнь, не похожая ни на одну другую за последние столетия.       — Ай да молодец, малыш. Ты справился, — похвалил Макс, приблизившись к ним.       Через пару секунд Майк очутился в крепких отцовских объятиях. Папа мягко провёл своей горячей рукой по его спинке. Волчонок разнежился. Следом подошла Мия, поцеловала Майка в раскрасневшуюся щёку, что-то тихо прошептала ему на ушко. Мальчик хихикнул и зазевал. Виктор поднял пиджак со стула.       — Сегодня мы хорошо потрудились, — сказал он, расправляя вещь и скидывая нападавшие листья. — Я вижу, маленький волчонок очень устал и сильно хочет спать.       Вампир остановил взгляд на Майке, когда тот широко раскрыл рот и не мог его закрыть от накатившей зевоты. Волчонок хотел протестовать, сказать, что спать ему вовсе не хочется и что это маленькое недоразумение, которое не имеет никаких оснований. Но взрослых не переспорить, и малыш даже не попытался. Да к тому же на руках папы он хорошенько пригрелся, и его действительно манил сладкий сон.       — Вовсю клюёт носом, — подтвердила Мия.       — Ну что ж, буду с вами прощаться. Время… однако, позднее, — произнёс Ван Арт, мельком посмотрев на наручные часы.       — Пока, дядечка Виктор. Я снова жду вас в гости.       — Благодарю за приглашение. И ты как-нибудь приезжай ко мне.       — Приеду с мамочкой и папочкой. Обещаю.       — До свидания, волчонок. До свиданья, Макс, Мия.       — Пока-пока, — проговорил Фолл.       Рождённая Луной подхватила вампира под руку.       — Я провожу.       Они вместе направились к его тонированному автомобилю, оставляя островок света и горящий домашний очаг позади. Завязался тихий разговор.       — Что скажешь о его силе? — прошептала Рождённая Луной.       — Пока мало конкретного. Ему подвластен гипноз. Этого отрицать я не могу. Что насчёт силы… Майк может быть сильнее обычного ребёнка его возраста из-за того, что он оборотень, но если обратиться к смешанной природе, к твоей стороне, запоздалой в проявлении, то… покажет время. Одно скажу точно — тренировки обязательны. Сама по себе знаешь. Ты нарабатывала свою силу, которая в начале была слабее, чем у новообращённого вампира.       — Его гипноз действительно на тебя подействовал? На себе я не ощутила никого воздействия. А Фолл… не думаю, что он постоянно подыгрывал.       Виктор пришёл в замешательство, до сих пор находясь под впечатлением от произошедшего.       — Да… это ещё нужно обдумать... Майк необычаен. Если ты дашь ему развиваться и сделаешь для него всё возможное, я уверен, он будет сильнее тебя, меня и Макса, вместе всех нас взятых. Волчонку всего четыре, а он, хоть и неосознанно, заставляет опытного вампира вскакивать с места.       — Я рада за своего сына. Рада, что являюсь матерью настолько необычного ребёнка. Но мне порой не по себе от неизвестности. Были ли вообще дети с сущностью оборотня и Рождённой Луной? Как они жили? Как умирали?.. Всё это меня… выбивает из равновесия.       — Мы также не знали о тебе, однако со временем всё пришло. Не отчаивайся, Мия. Отчаяние не входит в наши планы.        — Ох, если бы всё было так просто… Кстати, ты проверял у Майка наличие быстрого вампирского шага. Я верно поняла?       — Верно. Шаг, возможно, есть, но я его не увидел. Я ждал, когда волчонок рассердится. Здесь он похож на тебя. Эмоции — ключ к силе, затаившейся внутри. Он работает на них, и это вполне приемлемо. Ему сложно. С тренировками придёт осознанность. А пока ребёнок слишком мал.       — Я поняла тебя. Спасибо, Вик. И я… — Мия немного замялась, — рада, что ты снова с нами.       — Это меньшее, что я смогу сделать для тебя и твоего сына. Я счастлив за вас… Майк очень добрый и чуткий ребёнок. «Дядечкой Виктором» меня никто не называл.       Девушка рассмеялась, взглянув на забор, по ту сторону которого на руках отца находился её маленький выдумщик.       — И вряд ли назовёт, привыкай.       Оба замолчали. Возникла неловкая пауза. Вдруг стало слышно, как в вышине деревьев загудел ветер, как лес зажил своей удивительной, незримой для них жизнью. Ван Арт, слегка приоткрыв рот, хотел сказать что-то совершенно не пустое и многословное, добавить к уже произнесённым словам долю смысла, но в последний момент передумал. Мия, не зная, чем заполнить безмолвный обрыв между ними, произнесла:       — Тогда до встречи и спокойной ночи?       — Да, до встречи. И, Мия… — вампир восхищённо посмотрел на полувампиршу, — смена имиджа тебе к лицу.       Девушка, немного смущённая искренним комплиментом, дотронулась до своих волос, провела по ним ладонью, приглаживая и поправляя.       — Ох, Вик, спасибо. Скорее возвращение к истокам, чем кардинальная смена.       — Пусть так. Ты прекрасна.       Виктор уехал. Мия проводила автомобиль вампира взглядом, помахав на прощание, и из темноты леса, из холода ночи вышла к семье, к своему неугасающему свету и вечно живущему теплу.       Макс, подозрительно улыбаясь, спросил у сына:       — Майк, ты что-нибудь новенькое у мамы заметил?       Маленький оборотень посмотрел на Рождённую Луной и пожал плечами.       — Нет, папочка, ничегошеньки не заметил.       Фолл пальцем поманил Мию к себе. Когда она подошла, он освободил её волосы от резинки. Блондинистые пряди с серебристым отливом красиво заструились по плечам. Лунный свет сделал их ещё белее.       — Ах, точно! Мама Мия, у тебя новый цвет волос!       — О, какое равномерное окрашивание! — тут же подключился Макс в своей ироничной, насмешливой манере. — Какой плавный переход от затемнённых корней к светлой части!       — Хорошая причёска! Ты красотка, мам.       — Фоллы, вы… такие актёры.       Волчонок в оправдание себя и папы сочинил на ходу:       — Мы просто сделали вид, что не поняли! Это чтобы над тобой немного пошутить.       — Эх, Майк. Сдал нас! Да… А ты, Мия, всячески намекала. И так, и сяк волосы поправишь и…       Мия больно стукнула его в плечо. Оборотень исправился, но с колким уточнением:       — Тебе очень идёт. Десять лет назад не шло, а сейчас идёт.       — Макс! То есть тогда твои комплименты были ложными?       — Что ты? Нет!       — Но как же?       — А вот… так получилось.       Мия с обманчивым недовольством взглянула на Фолла, сложив руки перед грудью, а потом вдруг расплылась в улыбке. Макс прыснул. И они все вместе громко и необыкновенно искренне рассмеялись.       Когда волна смеха прошла и наступила тишина, оборотень ненароком обмолвился:       — Я вам кое-что хочу сказать…       Он интригующе замолчал, ожидая проявления интереса со стороны жены и сына. Майка и Мию долго ждать не пришлось.       — Что такое, папочка? Говори! Не тяни!       — Макс… Я надеюсь, что ничего плохого не случилось.       — Нет, ничего плохого. Просто тебе придётся купить новый купальник, а Майку показать то, чему он научился на занятиях по плаванью.       — Так, купальник, плаванье… Ты что удумал?       — Папочка, купаться на речке уже нельзя! На улице холодно.       — Малыш, ты прав. Поэтому мы едем купаться туда, где очень жарко.       Глаза Макса и Мии встретились. Фолл сказал:       — Ты хотела на море с нашим годовалым Майком. Ему уже четыре. Жизнь и обстоятельства складывались не самым лучшим образом, сама знаешь… Но я тут подумал и, извини, — он слегка усмехнулся, — единолично решил, что нам срочно нужно побыть только втроём.       Рождённая Луной ничего не ответила, поднялась на носочки, крепко обхватила лицо оборотня двумя ладонями и прижалась к его горячим, полуприкрытым губам. Он перехватил волчонка поудобней, обнял свою волчицу, поддался ей навстречу, соприкасаясь телами, сплетаясь душами.       — Так вот, что ты скрывал… — прошептала Мия, разрешив себе отвлечься лишь на мгновение.       — Я уже купил билеты и оплатил отель. Улетим далеко-далеко…       Недолгий, но невообразимо чувственный и крепкий поцелуй вскоре прервался. Полувампирша посмотрела на сына, который широко улыбался, глядя на родителей.       — У нас теперь всё хорошо? — спросил он.       — Да, малыш.       — Главное меня не забудьте.       — Где?       — Где-нибудь. Ну, когда долго целоваться будете.       — Как возможно забыть такого мальчика? — риторически спросил Макс и крепко-крепко прижал сын и жену к себе.       Ему казалось, что мечта о том, чтобы всем вместе слетать к морю в первый год рождения Майка, никогда не сбудется. Мия умерла, а с ней как шаткий карточный домик рухнул его мир. Но теперь всё иначе, пережитое забыто. Их прекрасная Рождённая Луной снова дышит, живёт, находится рядом. Когда, если не сейчас? Сейчас каждая крупица времени дорога…       Немного помиловавшись и постояв под покровом ночи в объятиях друг друга, они зашли в дом. Во дворе погас свет.       

***

      Сегодня был замечательный день, солнечный, тёплый. Маленький волчонок проснулся самым первым и с нетерпением ждал, когда папочка приготовит завтрак, а мамочка поведёт его в гости к Беатрис, такой же шалунье и ранней пташке как он. Причиной томительного ожидания, приподнятого возбуждённого настроения и желания быстрее выбежать из дома была предстоящая рыбалка. Малыши долгое время донимали Алена, мечтая поймать золотую рыбку, и вот наконец добились своего. Бейкер пообещал покатать их на лодке и разрешил порыбачить вместе с собой. Волчата пришли в восторг и с трудом дождались утра, уже с вечера приготовив свои маленькие удочки, ведёрки и снасть. Всё должно пройти просто замечательно. Они наловят много вкусных рыбок и угостят других волков, а ещё Ален их похвалит и скажет, что лучших рыбаков он не знал за всю свою жизнь. Иначе никак!       И вот Майк проворно бежал по натоптанной тропинке, уходящей к дому стаи Бейкеров. В его красном ведёрке гремела баночка с накопанными червями. Удочку нёс Шон. Волк ужасно отстал от маленького беглеца и шёл позади, о чём-то болтая с его мамочкой. Майк их не слушал. Все его мысли были заняты мечтами и тем, как бы поскорее добраться до Бетти.       — У вас нет повода переживать, — сказал Шон и утешительно взглянул на Мию. — Когда волчонок подчиняет себе волю вампира, это… поразительно, но наш волчонок понимает, что можно, а что нельзя.       — Мы не беспокоимся… Почти не беспокоимся. Макс — нет, но я же… Майк ещё ребёнок, и мало ли во время какого баловства он проявит свои способности. Я боюсь его отпускать.       — Мамочка-наседка — не лучшее поведение родителя. Мия, завязывай.       — Думаешь, хватит себя накручивать?       — Ну конечно же, расслабься.       — И правда… Я стала такой тревожной. Просто по любой мелочи. Вечно чего-то боюсь.       — Всё хорошо, — волк приобнял полувампиршу, — ты имеешь полное право на то, чтобы радоваться, грустить и бояться.       Мия и Шон шли неторопливо и, наблюдая за Майком, обсуждали произошедшее прошлой ночью. Услышанное не стало новостью для стаи. Все будто бы ждали чего-то подобного от волчонка, рождённого в не совсем традиционном для волков браке. С самого утра Майка хвалили, обнимали и желали успехов, а вот мама и папа начали день с нотаций.       — Майк, — серьёзно начал Макс, когда струйкой наливал жидкое тесто на сковороду.       — Да, папочка, — ответил Майк, ожидая порцию свежеиспечённых блинчиков.       — Давай с тобой договоримся: ты используешь гипноз только на тренировках и только с разрешения взрослых, либо в очень серьёзной ситуации, когда тебе грозит опасность. Ты справишься с этой задачей?       — Справлюсь.       — Во всём важна осторожность, трезвый ум и осознание того, что ты делаешь. Понимаешь?       — Майк, это очень важно, — произнесла Мия, сидевшая рядом. — Будь осторожным.       Она поцеловала мальчика в светлую макушку и упёрлась своим лбом в его маленький лобик. Кончики их носов соприкоснулись.       — Мам, я не подведу.       — Я тебе верю.       Совсем немного времени прошлого с того трогательного момента, а полувампирша до сих пор не могла успокоиться. Когда однажды теряешь то, что дороже тебе всего на свете, потом боишься новой невозвратной потери. От постоянных тревог Мия не находила себе места. Душа рвалась, несмотря на спокойствие и счастье в глазах Фолла. «Герой, всё наладилось», — говорил Макс. И она хотела ему верить…       — Кстати, хотел у тебя спросить, — Шон ловко перескочил с одной темы на другую, более приятную что ли, — что ты такого особенно делаешь, что мой хмурый и вечно злой дядя Макс теперь постоянно лыбится?       — Я? Что?       Полувампирша слегка растерялась, а затем поняла оборотня и расплылась в улыбке, решив немного слукавить:       — Я всего на всего глажу его по шёрстке и чешу за ушком после полуночи. Он скулит от счастья. И виляет хвостом.       — Ах вот оно что!       Шон заливисто рассмеялся, да так, что даже Майк остановился и обернулся.       — А что насчёт тебя, Шон? Как живётся самостоятельной жизнью? Что с любовью?       — Очень даже хорошо живётся! С любовью целая гармония. Я готовлю, Майя ест.       Мия хихикнула.       — Это главное! На этом стоят прочные отношения с Фоллами. Майя молодец.       — Да-да. Любуемся, милуемся, воркуем… В общем, всё как надо, разбегаться не собираемся.       Оборотень и полувампирша взглянули друг на друга, не сдерживая радости. Их глаза сияли.       — Я рада за вас.       — А я за вас. Вы заслужили…       Вдруг раздался звонкий детский голосок. Майк весело и с восторгом крикнул:       — Смотрите, там белочка! Она такая огромная!       — Малыш, где? Я не вижу! — моментально среагировала Рождённая Луной, приблизилась к ребёнку и стала высматривать маленького лесного жителя.       — Вон там! Вон там! — ещё больше заверещал волчонок и тыкал пальцем в сторону большой сосновой ветви.       — Это не огромная, это просто жирнючая белка, — присвистнул Шон от удивления. — Зуб даю, это та, которую мы с тобой подкармливали всё лето!       Майк засмеялся и запрыгал от радости.       Белка не долго красовалась перед ними и, махнув пушистым хвостом, ускакала. Маленький волчонок расстроился, однако не потерял надежды встретить рыженькую любительницу орешков ещё раз.       — Мам, интересно, а я смогу загипнотизировать белочку? — ненароком спросил Майк, когда они, держась за руки и шагая рядом друг с другом, продолжили путь. Он больше не убегал вперёд.       — Майк... наверное, сможешь.       Мия нахмурилась и крепче сжала ладошку сына.       — Но не нужно этого делать, да? Ох… Я бы смог её вернуть и покормить орешками!       — Думаю, не нужно. Белочке не понравится, — сказал Шон. — Когда-нибудь, Майки, ты будешь гипнотизировать злых вампиров и оборотней, а пока старайся не принуждать белочек есть твои орешки.       — Мне ещё расти и расти! Когда же я смогу делать всё, что захочу?       — Ты не заметишь, как быстро пролетит время, ты станешь большим и сам выберешь свой путь… А пока побудь нашим послушным малышом. Договорились?       — Ага, — печально согласился маленький Фолл.       — Не расстраивайся, — взрослый волк подбадривающие потрепал волчонка по волосам, — я тоже торопился. И вот что скажу тебе, братец: не надо торопить жизнь.       Большего Шон не успел сказать. Тропинка закончилась и привела их к нужному месту. За разговорами время пробежало как никогда быстро.       — Всем привет, — первой поздоровалась Мия.       Фоллы подошли к высокому крыльцу дома Бейкеров, застав Бетти и Алена за серьёзной работой. Шон, подняв ладонь с растопыренной пятернёй в знак приветствия и спросив где Майя, их покинул.       — Привет-привет, — ответил Ален, отвлёкшись от разматывания лески, которую спутала его маленькая сестра. — Вы как раз вовремя. Майк, червяков накопал?       — Да! Вот.       Малыш достал баночку из своего ведёрка.       — Замечательно!       — Я и удочку принёс. Посмотри, какая классная.       Ален и Майк разговорились о чём-то своём, сугубо рыбачьем, мужском. Девочки во всю обнимались.       — Пришла! Пришла! — заверещала Бетти и кинулась к девушке. — Я по тебе скучала.       — Я тоже, малышка.       Беатрис стискивала шею Мии и радостно смеялась ей на ухо.       — Вас с Майки ужасно долго не было! Я начала переживать.       — Мы немножко загостились у моей мамы. Как твои дела?       — Хорошо. К нам на выходные приехала Майя. Я от неё не отлипаю.       — Здорово. С ней мне нужно обязательно увидиться. И кстати, я принесла вам гостинцы.       Полувампирша сняла с плеч небольшой рюкзак, вытащила оттуда белую картонную коробочку и сняла с неё крышку. Запахло чудесно.       — М-м, молочный шоколад, — протянула волчица, потягивая носом и вдыхая сладкий аромат. — Это пирожные?! Класс!       — Ага. Между прочим, очень вкусные пирожные.       — Сама пекла?       — Нет, дядя Макс постарался.       — Ну и ладно. Ален и Майки, пойдёмте пить чай. Эта рыбалка подождёт! — крикнула Беатрис и потянула Мию за руку.       Никого не пришлось уговаривать. Все захотели отведать божественной выпечки Макса Фолла за кружкой ароматного травяного чая.              Шон подошёл к комнате Майи, куда его с улыбкой направила Ванесса, и, немного подождав, прислушавшись, постучал костяшками пальцев по закрытой двери.       — Шон, заходи, — сразу же донеслось из комнаты.       Волчица ещё в тот момент, когда он шёл по лестнице, учуяла нотки знакомого запаха, ставшего за последнее время до боли родным, поэтому без сомнения знала кто посмел её потревожить.       — Привет, солнце… — сказал волк, войдя внутрь.       Он застал Майю сидящей на полу в окружении книг, вещей и всяких безделушек. Вокруг витала пыль, позолоченная дневным светом, что настойчиво пробивался между двумя не задёрнутыми шторами. Девушка отвлеклась от рассматривания чего-то в большой шкатулке и широко улыбнулась Фоллу.       — Шон… Привет, садись.       Оборотень опустился на плюшевый ковёр, расположившись напротив хозяйки комнаты.       — Чем занята?       — Решила порыться в вещах…       Майя уже некоторое время жила вместе с Шоном в квартире, в которой началась и закончилась история Мии и Фолла. Теперь одна комната в доме Бейкеров непривычно пустовала. Иногда сюда забегала Бетти, мечтая о том, что скоро это просторное местечко достанется ей, Ванесса периодически вытирала пыль и проветривала, а остальном уютная светлая спальня была никем не занята и не тронута. Многое из вещей волчица забрала с собой, и раз ей выпала возможность погостить дома на выходных, она не теряла время даром, перебирала, смотрела то, что осталось, и решала их дальнейшую судьбу.       — И вот нашла забытое сокровище, — продолжила она. — Это шкатулка воспоминаний или вроде того.       — Покажи, что там.       Она полностью открыла шкатулку, откинув крышку назад.       — Оставлю её дома, не повезу в нашу квартиру. Она должна быть здесь.       — Делай как считаешь нужным, но если что, местечко мы найдём.       Майя усмехнулась и задумалась над тем, что бы такого интересного показать волку. Шон терпеливо ждал, стараясь не смотреть на сухие, потрескавшиеся губы возлюбленной, но проиграл в битве с самим с собой. Она не вовремя подняла глаза, заметила.       — Что? — спросил Фолл, когда волчица вопросительно взглянула на него, приподняв одну бровь.       — Да ничего. Я думала, ты хочешь мне что-то сказать.       — Хочу, но не сказать. Мне просто ужасно хочется тебя поцеловать.       — Так целуй. Когда ты спрашивал разрешения?       Шон наклонился вперёд, потянулся к Майе. Их губы мягко, осторожно соприкоснулись. Он, целуя, повалил её спиной на ковёр, навис сверху.       Они съехались в начале учебного года. Поспешно, слишком рано по мнению обоих стай. Но разве что-то прикажешь тем, кто без памяти друг в друга влюблён? Это было их личным делом, маленьким шажком в сторону самостоятельности, ответственности и взрослости. Бейкеры не препятствовали, Фоллы поддерживали. Пара витала в облаках, тонула в моментах нежности и заботы, холила и лелеяла своё крохотное счастье. Шон и Майя светились изнутри, мучительно переживали долгие разлуки и строили большие планы на будущее. В общем, всё у них было прекрасно. Будние дни проводили вместе, на выходные возвращались домой, в стаю, однако потом кто-нибудь из них к кому-нибудь сбегал. Например, сегодня Шон улизнул от Фоллов к Бейкерам.       Наверное, это была слепая влюблённость. Гормоны зашкаливали. Сердце трепетало. Своего партнёра хотелось всегда и везде, без остатка, ещё и ещё. Чувства, доводившие до дрожи, эмоции, льющиеся через край, поцелуи, ненасытные и частые… Всё это казалось Шону слишком идеальным сном, который мог в любую секунду закончиться. В жизни слишком много «но», случайностей и перипетий. Он знал, что их очаровательная сказка имеет финал, как и многое другое в этом мире, только он ни о чём не жалел. Майя была с ним солидарна. Она жутко боялась этих отношений, начавшихся неожиданно и не входивших в её планы, предстоящего переезда и будущего в целом. Но страх отступал, когда Шон оказывался рядом, крепче держал за руку и целовал в лоб. Их история будет красивой и небессмысленной, какой бы печальный конец она не ждал...       Волк и волчица, изголодавшиеся, ненасытные, наслаждались друг другом, упивались нежностью, любовью. Через пару минут, не переступив черту, они пришли в себя, всё так же лежали на полу, но теперь внимательно рассматривали содержимое шкатулки. Майя была рассказчиком. Шон — её молчаливым слушателем.       — …смотри, эта монетка — память об Орлеане, — говорила она, вертя металлическую кругляшку между пальцев. — А это пёрышко я где-то подобрала. Малышке Майе оно очень понравилось. Ещё есть первый выпавший молочный зуб.       — Оу, до чего же это мило. Такие малявочки как ты дарили свои зубики моему дяде. Они очень любили вожатого мистера Фолла.       Волчица улыбнулась краешком губ, на мгновение представив эту картину, и продолжила:       — Какая-то пуговица… Красивая. Что ж, она нравится мне и сейчас.       Шон взял пуговицу в виде объёмного прозрачного цветочка с блестяшкой посередине, покрутил. Она переливалась всеми цветами радуги, пропуская через себя осеннее солнце.       — А! Точно! — Майя слегка шлёпнула себя по лбу. — Она от старой маминой блузки. Блузки уже давно нет, а крохотная пуговица осталась. Хоть эту частичку красоты я сохранила. Так, что тут ещё есть?..       Поднялся шум. Девушка громко рылась внутри шкатулки, желая добраться до дна, где скромно лежали небольшие снимки, напечатанные на глянцевой фотобумаге.       — Фух, просто куча всякого хлама. Вот что стоит тебе показать.       Оборотень положил пуговицу обратно и перенял фотокарточку с руки Бейкер.       — Это до аварии… Мой четвёртый день рождения. Фотка давнишняя. Я печатала её года два назад специально для того, чтобы положить в укромное местечко.       Юный Ален, незнакомая Катрин и крохотная Майя смотрели на Фолла со снимка, хохотали и ели сладкую вату в парке. Сзади них виднелось огромное чёртово колесо. Шон почему-то никогда не любил этот аттракцион. Бейкер так и не смогла уговорить его покататься, когда они на прошлой недели гуляли в подобном парке.       — Рыженькая и конопатая... Здесь ты похожа на Ванессу.       — А сейчас?       Шон повернул голову, встретившись с Майей взглядами. Задержался на мгновение, коснувшись её скулы.       — Вылитый Мартин. И внешностью, и характером.       — Возможно, — рассмеялась она и тут же умолкла. Весёлое выражение лица сменилось на хмурое и озадаченное.       — Ты чего?       — Если честно, то меня давно беспокоит папа. По меркам оборотней он ещё не старый, но он уже хочет передать обязанности вожака кому-то другому. И это не Ален… Папа не теряет надежды, но вполне рассматривает кого-то ещё.       — Что ты этим хочешь сказать?       Ответ прилетел Шону, так сказать, прямо в лоб.       — Ты бы смог взять все обязанности, если бы Бейкеры остались без вожака?       — Майя, не хочу показаться трусом и тюфяком, но я не знаю… На вожака-чужака решаются в крайнем случае. Не думаю, что Бейкеры настолько отчаялись.       — Я поняла, прости за вопрос.       Крышка громко хлопнула. Майя закрыла шкатулку и отодвинула от себя. Фотография осталась в замершей руке Фолла.       — Волки всегда чувствуют, когда члену его стаи грозит опасность, — сказала Бейкер. — И я с начала осени умираю от предчувствия.       — Осенняя хандра, тревожность на фоне учёбы и смены обстановки, нехватка витаминов и… любви? Это пройдёт.       — Не пройдёт.       — Хорошо, — со вздохом согласился Шон и поцеловал Майю в макушку, обнял, крепко стискивая в своих руках. Больше слов не было. Он не стал спорить.       Интимная тишина в комнате, робкое дыхание, слившееся в унисон и ставшее одним на двоих, отсутствие движений, тепло тел друг друга, горькое послевкусие разговора… Всё это коснулось их ненадолго, растворилось во времени. Они разомкнули объятия, когда по коридору раздался топот маленьких детских ног. Майк и Бетти незамедлительно, без стука и вежливой просьбы войти ворвались в комнату.       — Пойдёмте пить чай! Там вся стая собралась! — громко и сходу сказала маленькая волчица, хорошенько шваркнув дверью о стену.       — Бетти, они заняты, — сделал вывод волчонок, глядя на парочку. — Они валяются на полу.       Майя рассмеялась. Шон начал ругаться на невоспитанных детишек.       — Кыш-кыш-кыш, — сказал он и показал рукой на выход, а затем стал подниматься, обещая, что надаёт им по одному очень мягкому месту.       Дети с визгом и смехом убежали, обещая вернуться, если они не поторопятся.       Фолл поднялся, подал руку Бейкер. Она поправила волосы и спросила:        — Идём?              На кухне тем временем собралась вся стая. Каждый из Бейкеров отложил дела, чтобы поприветствовать девушку, что стала им за столько короткий срок не менее родной, чем они друг другу. Майя и Шон присоединились ко всем чуточку позже, самыми последними. Они съели по одному положенному пирожному и куда-то ушли.       — Ох молодёжь, не сидится им, — сказала Ванесса, провожая парочку взглядом.       А вскоре разбежались все остальные, обняв или похлопав Мию по плечу на прощание.       — Пусть у тебя всё сложится и будет хорошо, — пожелал Мартин перед уходом. — Приходи почаще.       Одни волчата бегали по дому, создавая шум, иногда заглядывали на кухню и прятались под столом. Они с нетерпением ждали того момента, когда Ален проверит надувную лодку и зайдёт за ними, а пока вдоволь веселились.       Ванесса и Мия периодически оставались наедине. В один из таких тихих промежутков волчица спросила:       — Как ты?       — Хорошо, — искренне ответила Мия, обернувшись.        Она стояла у раковины и мыла посуду после застолья. Вызвалась сама. Бейкер была против, но сдалась под силой уговоров. Девушка хотела помочь, хоть как-то отплатить за гостеприимство стаи.       — Я счастлива за тебя. Ты стала мне как родная дочь... — она широко улыбнулась. — Бросай посуду, я сама домою.       — Да здесь немного, и вы все столько для меня сделали... Ты заменила мне близкого человека, в котором я особенно нуждалась. Ты залечила мои раны. Майя, Бетти, Ален, ты, Мартин, дедушка и бабушка. Спасибо вам за возможность… жить.       — Не думай, что ты нам должна. Мы просто немного тебе помогли.       — Скромно сказано.       На кухню забежали волчата.       — Туки-туки! — закричала Беатрис и постучала по поверхности стола. — Я выиграла!       — Ну это мы ещё посмотрим! М-м… кто первый добежит до лестнице, тот и победил! Догоняй, Бетти!       И они, маленьким, несносным ураганом унеслись в коридор.       — Порою наше счастье мелькает у нас под носом, — подметила Ванесса.        — А мы страдаем, рвёмся непонятно куда лишь бы его найти... Моё счастье было совсем рядом.       — Рядом, не рядом... — продолжала волчица, — главное: оно нашлось. На самом же деле, истинное счастье никуда от тебя не денется. Руководствуюсь сугубо жизненным опытом.       Мия усмехнулась. Что-то похоже она уже слышала от Ванессы и мамы, с которой встречалась в полубредовых снах во время горячки. И правда, её счастье никуда не делось. Оно маячило перед глазами, уплывало, ускользало, но всегда возвращалось.       Между Рождённой Луной и семьёй раскинулся пологий, крутой обрыв. Она кричала, звала на помощь, но лишь холодный порыв ветра и темнота отвечали ей с той стороны. Потом два противоположных края соединил тоненький подвесной мост, что раскачивался и скрипел, когда она неуверенно шагала навстречу руке, протянутой из тьмы. Девушка ходила совсем рядом с тем, что искала, мечтой была далеко, за пределами местности, где стала вновь счастливой. Она не верила, что счастье может находиться настолько близко, любила уже когда-то любимого человека, видела сына в своём же сыне, жила там же, где всегда хотела жить – в лесу, в уютном деревянном доме вместе со стаей, ставшей для неё настоящей семьёй.       — Ванесса, я поднимусь наверх? Заберу некоторые вещи из комнаты.       — Конечно.       Мия домыла последнюю фарфоровую кружку и вытерла мокрые руки вафельным полотенцем.       — Я скоро.       Полувампирша хотела сделать это намного раньше, но жизнь так закрутилась, завертелась, что только сейчас она переступила порог дома, под крышей которого прожила целых три месяца. Мия не знала каждый укромный уголок, каждую трещинку и каждую скрипучую половицу, историю всего, что её окружало, но было приятно, спокойно и по родному уютно. Она зашла в комнату, где пряталась от внешнего мира, сходила с ума, рыдала и воскресала вновь, чтобы бороться и идти дальше. Здесь она впервые очнулась и увидела лицо Ванессы, своей доброй спасительницы, ставшей второй матерью. Здесь обрела верного друга Алена, сближалась с ним, влюблялась, находила поддержку. Здесь снились кошмары и прошлое, припорошённое помутнением рассудка, искажённое, в некоторых местах неверное и несуществующее. Здесь решалась судьба. Здесь Макс пытался до неё достучаться.       Мия села на кровать, выдвинула верхний ящик в небольшой тумбочке, засунула руку глубоко вовнутрь, к самой стенке и нащупала кольцо, о котором чуть не забыла. Она надела украшение на безымянный палец. Оно больше не спадало, хотя держалось неуверенно, шатко и всё же могло ненароком соскользнуть, как, впрочем, и раньше. Макс перепутал размер, Мия не захотела ничего менять, оставила это маленькое недоразумение и носила его преимущественно на большом пальце.       Рождённая Луной поднялась, подошла к столу. В его потайных глубинах она нашла дневник, который абсолютно чистый ей когда-то дала Майя. Он не был полностью исписанным, имел лишь парочку заполненных страничек. В первое время она писала о том, что происходило вокруг, что вспомнилось, что казалось странным или знакомым. Затем записи сошли на нет. Мия постепенно стала запоминать даже самые незначительные вещи, и дневник оказался попросту ненужным.       Она оглядела комнату в последний раз, печально вздохнула и вышла в коридор, с сожаление и облегчением прикрывая дверь и прижимая дневник к груди. Всё осталось позади, замерло внутри и разрушилось с первым звуком щёлкнувшего замка.       На улице Ален, Бетти и Майк собирались спускаться к реке. Девушка вовремя их подловила.       — Ален, обязательно возьми фотик! — командовала маленькая волчица. — Меня нужно сфоткать с рыбкой, которую я поймаю.       — Не смею ослушаться.       — А нам хватит червей? — паниковал Майк.       Бетти ответила:       — Конечно хватит. А если не хватит, то у нас есть прикормка всякая. Или ещё червячков нароем.       Ален взял большую надутую лодку.       — Ну что, малышня, готовы? Идём?       — Готовы! — хором крикнули дети.       — Тогда пойдём.       — Я вас провожу… — сказала подошедшая Мия и взяла жёлтенькие спасательные жилеты, уже готовые к применению, — и помогу.       — Мамочка, не хочешь с нами?       — Хочу, но в следующий раз. Увы, у меня нет удочки.       — Мы что-нибудь придумаем! — воскликнула Бетти.       Девушка улыбнулась.       — Обязательно.       Идти до реки было совсем не долго, а вот спуститься к ней по крутому склону представляло из себя сложную задачу. Ален помогал каждому и отпускал своего спутника лишь тогда, когда тот оказывался на крепких деревянных мостках. Это было то место, где Мия впервые встретилась с Максом и впервые поцеловалась с Аленом. Воспоминания нахлынули вместе с ветром, который разметал волосы девушки, спутывая концы.       — Отличного вам улова, — сказала Мия, смотря на то, как Ален усаживал ребятишек. — Пожалуйста, будьте осторожны. Майк, Бетти, — она взглянула на детей, — ведите себя хорошо, не толкайтесь и во всём слушайтесь Алена. Возвращайтесь поскорее. Я буду вас всех ждать…       — А рыбка? Мамуля, жди нас с рыбкой, — напоследок сказал волчонок и помахал рукой на прощание. К нему присоединилась Бетти.       Рождённая Луной помахала им в ответ.       — Мы не на долго. Скоро вернёмся. Мия, не переживай, — уверил Ален и оттолкнулся веслом от мостков.       Лодка проворно отчалила и, покачиваясь, поплыла по волнам. Волчата с интересом стали наблюдать за гладью реки, за жизнью, обитающей в ней, за красивыми кувшинками и белыми необычными цветами. Бейкер грёб быстро. Раз взмах, два, три. По воде побежала рябь и круги. Рыбаки всё дальше отдалялись от берега.       Наблюдая за уплывшими, Мия не заметила, как к неё кто-то присоединился, и вздрогнула от неожиданности. В ушах свистел поднявшийся ветер, низко наклонялись камыши, и на секунду полувампирша подумала, что рыбалка вместе с детьми это плохая идея.       — Они уже уплыли? — спросила Майя, запыхавшаяся и раскрасневшаяся от бега. — Вот чёрт, не успела.       — Да. Что-то случилось?       — Ничего… Я тоже хотела их проводить.       — Немного не успела.       Мия и Майя взглянули вдаль, куда с изгибом уходила тёмно-синяя лента реки. В последний раз мелькнули яркие курточки и защитные жилеты малышей. Лодка уплыла, скрывшись из виду на повороте.       

***

      Макс возился в гараже, когда к нему постучались. Дверь тут же раскрылась. Потревоживший гость не спросил разрешение и нагло просунул свою голову в проём. Это была Мия.       — Фолл, ты на диете? — недовольно спросила она и вошла. — Ты сегодня вообще есть собираешься?       Фолл взглянул на жену, оставив сломанную машину Ральфа в покоя. В одной руке девушка держала блюдце с сэндвичами, в другой — кружку с горячим ароматным чёрным кофе. Оборотень расплылся в довольной улыбке.       — Собираюсь. Прямо сейчас. Кормить меня будешь?       — А надо?       — Надо. Руки грязные, — он продемонстрировал сказанное, — мыть не хочу.       — Лентяй. Так уж и быть, открывай рот.       Мия взяла только что приготовленный, горячий и аппетитный сэндвич с курицей и зеленью и поднесла к губам волка. Он сделал первый укус, съев сразу же половину.       — Фолл, не откуси мне пальцы!       — Извини, я очень голодный, — сказал Макс, жуя с набитым ртом, и потянулся за второй частью.       Когда с едой было покончено, полувампирша не смогла сдержать удивления:       — Какой же ты прожорливый, Фолл. Я всё ещё помню то яблоко!       Оборотень усмехнулся и поцеловал девушку в щеку.       — Спасибо за заботу. Кофе я сам допью.       — Да пожалуйста. Не задерживайся сегодня, ладно? Ральф сказал, что эта рухлядь может подождать.       — Хорошо.       — Если что, не теряй. Я пойду к Бейкерам за Майком, а потом мы будем, если повезёт, чистить рыбу.       — Тогда с меня наивкуснейший ужин.       — Договорились.       Мия пошла обратно в дом, держа в руках пустое блюдце и крепко запахивая не застёгнутую кофту. К вечеру на улице сильно похолодало. Ветер усилился.       В этот момент громко хлопнула калитка. Сначала появился Шон, потом Майя, а за ними — Майк и Бетти.       — Эй, ребята. Вы что-то припозднились, — сказала Рождённая Луной и двинулась к ним.       — А к вам Ален сегодня не заходил? — сходу спросила старшая из волчиц Бейкер.       — Нет. А должен был?       Макс услышал разговор и вышел из гаража, вытирая грязные руки тряпкой.       — Что-то случилось?       Беатрис затараторила:       — Случилось! Ален пропал!       Майк продолжил:       — Мы же утром поплыли рыбачить и наловили много рыбы. А потом Ален меня и Бетти отправил домой, чтобы мы освободили от рыбки свои ведёрки. Рыбки было очень много! Мы пришли обратно к речке, но Ален уплыл без нас. Мы обиделись и стали его ждать.       — Алена нет до сих пор, — в объяснение ввязалась Майя. — Звонили — телефон выключен. Я не знаю, может, он в город уехал, может, что случилось на реке. Мы подумали, что будет не лишним сходить к вам и удостовериться…       Громкий протяжный вой издалека оборвал разговор. Выл оборотень.       — Ой, кто это?       Макс поднял указательный палец к губам, посмотрел на сына. Голубоглазый волчонок замолчал. Фолл замер, стал внимательно прислушиваться. Вой доносился со стороны дома Бейкеров. Наверняка это был Мартин.       — Кажется, нам пора, Макс? — осторожно спросил Шон, распознав сигнал о помощи.       — Да, надо обратиться и ответить.       Во дворе появился Ральф. В его глазах читался вопрос. Макс кивнул ему. Оборотни перекинулись, едва успев раздеться. Макс громко завыл и, глянув в сторону полувампирши, что взяла детей за руки и повела их вместе с Маей к дому, первым отправился к Бейкерам.       — Что случилось? Кого нужно спасать? — спросила встревоженная Хелен, когда Мия, волчата и Майя, зашли в гостиную.       Майя, бледная, почти что посеревшая от переживаний, начала плакать. Хелен молча обняла возлюбленную сына. Полувампирша хотела всё объяснить, но её перебил вопрос маленькой волчицы.       — Мы же найдём Алена, правда, Мия? Он же вернётся? — спросил растерянная Беатрис.       — Да, Бетти... Я верю только в лучшее.       И тут же, как только произнесла эти слова, Рождённая Луной поняла, что дала ребёнку пустую надежду.              Фоллы явились домой под утро. Хелен не смогла сомкнуть глаз до самого их прихода. Ванесса, бледная, как белый лист бумаги, забрала своих девочек ещё в полночь. Мартин, уставший и не желающий сдаваться, всё же вернулся домой, согласившись с другими волками оставить начатое на завтра. Все были на нервах.       Макс принял душ, тихо лёг рядом с Мией. Девушка, заснувшая лишь пару минут назад, вздрогнула и, не раскрывая глаз, стала шарить ладонью по месту, где всегда спал оборотень.       — Макс? — тихо позвала она и наткнулась на горячее, мокрое тело. Последовал вздох облегчения.       — Я тебя разбудил. Извини.       — Ничего... Я не хотела без тебя засыпать, но так получилось.       Фолл заполз под одеяло, прижался к полувампирше. Тепло объятий убаюкивало. Мия удобно устроилась у волка под боком.       — Ален нашёлся? Что-нибудь известно?       — Нет.       — И никаких зацепок? Не звонил? Не писал? Лодки тоже нет?       — К сожалению… Герой, не накручивай себя. Ален найдётся. Не мог же он сквозь землю провалиться. Он взрослый сильный оборотень. Если что и случилось… реку он переплывёт однозначно.       Фолл поцеловал Мию в лоб.       — Завтра будет ясно. Засыпай…       Голос оборотня растворился в безмолвии предрассветного времени. Спать совсем не хотелось.       

***

      Уже четвёртую ночь Мия не могла уснуть. Поиски Алена не прекращались. Оборотни нашли сдутую лодку Бейкера. Его запах появился и оборвался в той же местности. Были осмотрены берега по течению и выше него. Они объехали все прилежащие деревни и базы отдыха. Майя и Шон съездили в квартиру Алена, благо Ванесса имела дубликат ключей. Пусто, как и предполагали. А вдруг? Всякое бывает… Майя подняла на уши его немногочисленных знакомых, дозвонилась до бывшей девушки Эрики. Однако никто ничего не знал и не связывался с Бейкером в последние дни. Ален молча покинул их всех, уплыл по реке, тянувшейся тысячи километров, бесследно растворился в её безмолвии и тумане. Надежда таяла с каждым днём.       Мия собиралась выключить настольную лампу и в одиночестве лечь в постель, как вдруг на каменной площадке перед домом появились Фоллы. Макс плёлся последним. Девушка решила подождать.       Оборотень пришёл скоро. Вымотанный, уставший и мокрый, он прижался к ней со спины, обвил руками талию и уткнулся носом в впадинку между плечом и шеей. В эти моменты они особенно ценили своё счастье, искорку жизни, на обладание которой имели полное право. Полувампирша щёлкнула кнопку лампы. В тишине и темноте их души сливались, убаюкивая друг друга, лишая переживаний и скорби.       — Я просил меня не ждать, — мягко прошептал Макс.       — Я собиралась. Хотя всё равно не спится.       — Понимаю.       Мия обернулась. Закидывать Фолла вопросами было бессмысленно. Она лишь тихо, боясь услышать нечто страшное, спросила:       — Даже тело не нашли?       — Нет. Как сквозь землю провалился. Давай спать. Завтра нас ждёт новый день, для которого нужны силы.       Однако и с приходом Макса сон не шёл. Рождённая Луной много ворочалась, бесконечно меняла позы, ища наиболее удобную. Оборотень спокойно лежал, задумчиво смотрел в потолок. Ему тоже не спалось. Вдруг на его плечо опустилась Мия, бухтя о том, какая у них неудобная кровать, и он спросил:       — Может тогда займёмся полезными делами, раз не спится?       — Значит так? Просто сказал? Без приставаний и намёков?       — Да я не об этом, Мия.       — Тогда что ты там говорил про полезные дела?..              Ночь медленно уплывала. Лучи восходящего солнца тихо ласкали макушки деревьев. Светлело. Макс и Мия вышли к обрыву. Внизу журчала река. Вверху одна за другой гасли звёзды.       Когда-то это было их место. Когда они сбежали сюда от Фоллов и Бейкеров, не знавшие, какую шутку с ними сыграли смерть и жизнь, стояли под Луной, смотрели в далёкую, призрачную вышину, и пытались выстроить диалог. Их прервал Ален, что в ипостаси волка наблюдал за ними через ветви чёрных деревьев. Полувампирша до сих пор помнила ревнивый взгляд жёлтых глаз. Это было так давно.       — Не успели, — печально сказал Макс, кинув развёрнутый плед на траву. — Жалко, конечно. Падай.       Мия заметила, как ноздри оборотня слегка раздулись. Он принюхался к месту, а потом развалился на пледе и, похлопав по мягкой ткани, пригласил лечь рядом. Девушка рассмеялась и поставила большую корзину для пикника на землю.       — Что будем делать потом? Просто валяться?       — Всё, что угодно, герой. У нас с тобой большой запас кофе, еды и даже подушка есть. Будет холодно, я тебя погрею. Ну а валяться так уж точно, — Макс подмигнул. — И так, с чего начнём? Будем резать тебе руки и смотреть, как быстро затянутся раны? Бегать вампирским шагом? А может, драться?       — Эм-м… давай с самого безобидного. С гипноза.       — Точно, а я забыл про него. Да-да, безобидный.       — Только дай мне собраться. Дыхательную практику там сделать.       — Окей.       Фолл закинул руки за голову и уставился на небо, начавшее расцветать после глубокой тёмной ночи. Девушка медленно вдохнула свежий лесной воздух, затем также медленно выдохнула, освобождая лёгкие. В голове звучали самые позитивные мысли, отгоняющие от неё отрицательные эмоции и настраивающие на нужный, самый что ни на есть боевой лад. Она подошла к обрыву, стараясь не ступить ногой край, вгляделась в горизонт, заросший деревьями. Светлело быстро. Уже золотилось небо. Мия осмотрела песчаные берега, сверкающую воду и зацепилась взглядом за нечто чёрное, качающееся на поверхности и похожее на бревно. Она прищурилась.       Сердце моментально ушло в пятки. Эмоции появились быстрее, чем страшная мысль пробежала в голове. Мия увидела заросший спуск к берегу, не долго думая, рванула к нему.       — Мия! — раздался тревожный крик ей в спину. — Стой! С ума сошла?!       Она проигнорировала предупреждение, ведомая предчувствием, неслась вниз. Макс сорвался за ней.       — Куда же ты так несёшься? Господи, Мия! — продолжал Фолл и потянулся рукой, дабы схватить полувампиршу, тряхануть её за плечо, как вдруг она сама остановилась у кромки воды.       — Посмотри вперёд…       Оборотень взглянул на противоположный берег.       — Это… труп?       — Я не знаю, Мия.       Макс глубоко вдохнул. Отвратительный запах, тонкие нотки которого он почувствовал ещё по приходе сюда, снова ударил в ноздри, давая понять, что там плавает нечто, уже не принадлежащее миру живых. Фолл начал раздеваться. Мия ошарашенно спросила:       — Макс, ты чего удумал? Нет! Вода ледяная!       — Что прикажешь? Стоять и смотреть, пока тело сорвётся и уплывёт?       — Вдруг это не он?       Волк ничего не ответил, разделся до конца, оставшись лишь в одном белье. Девушка не нашла убедительный аргумент и лишь шепнула:       — Будь осторожен.       — Постараюсь, герой.       Фолл зашёл в воду, которая обжигала ночным холодом, и, погрузившись по шею, поплыл. Времени понадобилось немного. Делая быстрые махи руками, он уже через пару минут приблизился к противоположному берегу. Здесь река не отличалась большой шириной и сильным течением. Возле обрыва всегда было тихо.        Рождённая луной почувствовала, как струна, туго натянутая внутри, стала ещё грубее, твёрже. Одно прикосновение, и она порвётся. Макс крикнул:       — Мия, набери Мартину! Слышишь?! Телефон в правом кармане штанов! Сзади!       Девушка закивала и, присев на корточки, дрожащими руками стала шарить в вещах. Она всё поняла, зажмурилась, мешая горьким солёным слезам скатиться по щекам. В голове было пусто. Раз за разом Мия пропускала номер Мартина, пролистывая список контактов, злилась и ничего не могла сообразить.       Тем временем Фолл отцепил труп от коряги и, схватившись за одежду, мокрую и скользящую в руках, потащил его к берегу. Когда телу перестало угрожать течение, он сел на песок и понял, как сильно хочет закурить.       

***

      Ален ушёл быстро и неожиданно. Без предупреждения. А бывают ли вообще предупреждения в таких случаях? Мие оставалось только гадать. Чёткое осознание того, что его больше нет, пришло к ней не сразу. Пока Макс тащил труп к берегу, пока она набирала номер Мартина, растерянно молчала в трубку и не могла объяснить почему звонит так рано, пока Бейкеры доставляли тело до дома, пока от горя убивалась Ванесса, и вокруг происходила суматоха… Мия смотрела на всё остекленевшими глазами. Слёз не было. Была лишь тупая боль где-то в груди и абсолютное неверие. Это невозможно...       Наверное, так бывает всегда. Смерть не ждёшь, а она заглядывает в дом и забирает душу, час которой ещё не пришёл. Хотя кто знает, когда наступит тот самый час и каким он будет? Ален был отличным пловцом, и никто бы не подумал, что захлебнётся от холодной воды посреди реки, когда его ногу сведёт судорога, и он не сможет добраться до лодки, которую поспешно уносило от него течение. Одно неловкое движение, и ты уже за бортом. Прощай, до встречи в другой жизни. Почему Бейкер уплыл, никому ничего не сказав, почему не справился с тем, что всегда хорошо ему давалось? Почему, почему, почему… Никто не смог бы ответить. Ответит только он, утонувший, мёртвый, оттого и безмолвный. Его ненавидели. Как он мог? Как он посмел оставить всех, кому был так дорог? Но в ненависти не было никакого толка. Жизнь длинною в тридцать лет и её финал — смерть длинною в миг. Каков во всём этом смысл?..       Мия думала долго, упорно и много и не заметила сколько ложек сахара накидала себе в чай за завтраком. Уже пятнадцать минут она яростно мешала содержимое в кружке и смотрела в одну размытую точку, ничего не различая по её краям. Ладонь оборотня мягко легла на ладонь полувампирши.       — Герой, ты так кружку расколотишь. Сахар давно растворился.       Она вопросительно на него взглянула, выныривая из мыслей и не понимая, что он от неё хочет.       — Чего?       — Говорю, хватит мешать, пей.       Уголки губ Макса слегка приподнялись вверх. Улыбка вышла слегка натянутой. Мия непонимающе посмотрела на стол, на коричневые лужицы чая, что растеклись на его поверхности. Фолл вытер образовавшийся беспорядок.       — Прости.       — Пустяки.       — Ты уже готов?       — Как видишь.       Оборотень отбросил тряпку в раковину. Полувампирша оглядела его идеально выглаженную чёрную рубашку, тёмные брюки и уложенные волосы. Как жаль, что им нужно торопиться.       — Я не голодна, поехали.       Макс не спорил. Чай и яичница с беконом остались нетронутыми. Он тяжело вздохнул. Снова видеть Мию, задавленную горем, оказалось слишком тяжело.              Отрезок между тем моментом, когда нашли тело Алена, и днём похорон оказался заволочённым туманом. Мия не понимала сколько прошло времени. День, два, неделя или пару часов? Она вышла из автомобиля и отстранённо посмотрела на гостей в чёрных одеждах. Многие здоровались, подходили, что-то спрашивали и сочувственно смотрели в сторону закрытого белоснежного гроба. Столько волков со стороны стаи Бейкеров она видела только на свадьбе Макса и Ребекки.       К слову о Ребекке. Она была здесь, на миг выделилась из толпы и сразу же исчезла как мимолётная, безликая тень прошлого. Мия не успела зацепиться за волчицу взглядом, не разглядела, но точно была уверена в том, что это она. Подошла Майя и переключила её рассеянное внимание на себя. Они поздоровались, обнялись, разговорились.       — Ребекка действительно здесь? — спросила полувампирша.       — Да, приехала сегодня утром и сегодня же уезжает.       — Как она?       Майя неопределённо пожала плечами.       — Не знаю. По ней никогда не понятно. Она стала ещё более скрытной.       Мия посмотрела в ту сторону, где скрылась Ребекка. Волчицы, конечно же, там не было. Она как смутное, неясное воспоминание ушла из жизни Фоллов. О сорванной свадьбе не вспоминали даже родственники, видевшие ту непредвиденную, разыгравшуюся драму. Макс считал Ребекку небольшим недоразумением, выбором, не нёсшим за собой благо. Столкнулся ли он с последствиями? Практически нет. Только зря заварил эту кашу, истерзал себя и посеял беспокойство в собственном ребёнке.       — Видишь вон ту девушку в длинном чёрном платье и шляпе? — вдруг Майя переключилась на другую тему.       — Да.       — Она… она беременна от Алена.       — Серьёзно?       Волчица закивала. Она почему-то посчитала важным поделиться этой новостью с полувампиршей, просто рассказала тому, кому может доверять.       — И давно?       — Не очень. Около двух месяцев, может чуть больше. Я сообщила Эрике о смерти Алена, а в ответ она рассказала нам об этом.       — Ален знал, что он… — Мия не договорила, голос дрогнул.       — Эрика, сказала, что не знал. Они были вместе около пяти лет. Родители давили на него, хотели видеть вожаком. Тогда он решил обратить Эрику, жениться, но… На самом деле у них были странные отношения. Однако это не наше дело.       Рождённая Луной посмотрела на одинокую девушку. Та держалась в стороне, ни с кем не разговаривала и ни на кого не обращала внимание. Чужая, лишняя.       — Ты не против, если я тебя оставлю? Я, кажется, нужна ей.       — Конечно, иди.       Майя была, пожалуй, единственной, кто поддерживал общение с Эрикой после расставания с Аленом. Это произошло где-то в начале лета. Бейкер разбирался в себе, взял паузу в отношениях, когда появилась Энн. А там понеслось… Жизнь сама расставила фигуры на доске. Энн принадлежала ему, а вот Мия — судьба другого. Полувампирше было искренне больно за Бейкера, ставшего для неё не просто знакомым, ту девушку, которую он когда-то любил, и ребёнка, что вырастет без отца. Слёзы покатились по щекам. Мия не стала их останавливать. Между тем началось оживление, гости стали рассаживаться по своим местам.       Прощальная церемония не затянулась. Гроб так и не открыли. Мия не видела труп вблизи, но Макс сказал, что там не на что смотреть. Не нужно портить воспоминания о Бейкере его оставшейся оболочкой, телом, обезображенным рекой. Полувампирша стояла до последнего, ждала, пока все не разойдутся, чтобы в тишине и одиночестве остаться с ним на пару прощальных мгновений. Макс не мешал, ждал возле машины, хотя они так и не уедут вместе. Мия останется с Ванессой до поздней ночи, и волчица никого, кроме дочерей, не подпустит к себе.       Девушка наклонилась над свежей могилой, тихо положила букет белых нарциссов и, поднявшись, в последний раз перед тем, как уйти, взглянула на соседнее надгробие, почти что впритык расположенное к надгробью Бейкера. Оно выглядело далеко не новым, посеревшим от времени и перемен погоды. Семья Катрин, погибшей любви Алена, разрешила Бейкерам похоронить своего сына рядом. Перед смертью меркли любые, даже самые старые разногласия. Мия сдавленно вздохнула и пожелала Алену и Катрин спокойных вечных снов. Теперь они вместе, наконец-то рядом.              Мия появилась в доме стаи Фоллов под ночь. Весь день она провела у Бейкеров. Ванесса заверила девушку в том, что ей стало легче и им всем нужно отдохнуть. Шон остался с Маей, однако рванул за полувампиршей, когда она вышла в неосвещённый двор.       — Давай провожу.       — Не нужно. Я хочу побыть одна.       Рыдать было нечем. Слёзы высохли на щеках и теперь неприятно стягивали кожу. Девушка умылась, когда дошла до ванной комнаты, нехотя взглянула в зеркало. Помятый вид, всё те же уродливые шрамы, красные заплаканные глаза... Она устало вытерла воду с лица.       В спальне её ждала неожиданная картина. Мия остановилась как вкопанная, ещё даже не перешагнув порог. Причиной был Макс, который, положив чемодан на кровать, неспешно собирал вещи. Он обернулся, прервавшись лишь на секунду, и продолжил, когда удостоверился в том, что в комнате Мия, а не кто-либо другой. Волк тихо сказал:       — Я оставил тебе ужин в холодильнике. Если хочешь, я разогрею.       — Я не голодная.       Она прошла вовнутрь, всё также недоумевая по поводу его действий. Их поездка на море сорвалась. Снова. Смерть Алена поменяла все планы. Ещё утром Макс уверял её в том, что вернёт билеты и отменит бронь в отеле, но сейчас, глубокой ночью, почему-то паковал чемоданы.       Мия села на краешек кровати, коснулась плеча Макса. Оборотень остановился.       — Объясни… Ты же… Макс, что это значит?..       — Тут совершенно нечего объяснять. Отправка в восемь. Я ничего не отменил.       — Но как же…       Он молча поднял взгляд, заглянул ей в прямо в глаза. Понятно без слов. Рождённая Луной робко уточнила:       — Мы всё-таки едем?       И ответ был незамедлительным:       — Мне не наплевать на то, что случилось. Ален не был для меня пустым местом, и я не чёрствый сухарь, но жизнь продолжается, герой… Нам надо ехать, просто необходимо…       Мия кивнула, потупила взгляд и поднялась. Она подошла к шкафу, завела руки за спину, чтобы расстегнуть платье, и вдруг вся затряслась. Слёзы потекли непрерывным потоком. Девушка согнулась пополам, как от сильной физической боли…       Ален запомнился ей с фотоаппаратом в руках. Он совсем недавно улыбчивый и счастливый направлял на Бетти, лазающую по дереву, объектив и говорил, что выйдет чудесный снимок. Это было их знакомство, но не первая встреча.       «— Мы уже где-то виделись, Ален?», — спросила тогда Мия.        Он кивнул и выключил камеру.        «— Да», — ответил Бейкер. И они оба не предполагали, что имели в виду не ту ночь, когда Ален нёс окровавленную Мию из леса, а ту, когда пару лет назад они поцеловались в клубе и исчезли из жизни друг друга, ничего не пообещав.       Рождённая Луной чётко видела карие глаза, чувствовала под ладонью шелковистость тёмной шерсти, отливающей золотом на солнце. Он говорил, что в лесу рядом с их домой бродят волки, хотя умолчал о том, что сам был хищником. Он ловил Мию на ночных вылазках в лес, хотя сам не спал и проделывал нечто подобное. Он пришёл к ней в комнату и сказал, что не умеет завязывать галстук и попросил помощи, хотя сам прекрасно справлялся с этим длинным кусочком ткани. Мия помнила их поцелуй в домашней библиотеке с привкусом кремовых пирожных, поцелуй на горячих мостках после неудачного заплыва, его жгучую ревность и желание пойти против стаи, потому что всегда хотел быть рядом. Ален любил её, и она любила в ответ. Бейкер был спасительным глотком воздуха, рукой помощи в кошмаре забвения и беспамятства. Эта любовь лечила, помогала, спасала. Мия не чувствовала себя предательницей, а Макс не поднимал эту тему, всё прекрасно понимая.        «— Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал. Спасибо, что не бросил умирать, подарил прекрасные моменты. Я всё помню и никогда не забуду. Я рада, что ты есть в моей жизни и, надеюсь… ты ещё надолго в ней останешься», — говорила Мия в тот вечер, когда они окончательно поставили точку вечером у озера. И кто бы знал, что Ален останется рядом с ней лишь на пару месяцев после возвращения домой из палаточного лагеря.       Мия вспомнила их первую встречу. Возвращаясь к моменту, когда всё старое рушилось, а новое не рождалось, Мия поймала себя на мысли о том, что Ален был отвратительным любовником, отговаривал её от измены, на которую она окончательно решилась. На пьяную голову он соображал совершенно трезво. Мия никогда не узнает, что по приезде домой он отбросил от себя суицидальные мысли, упал, не раздеваясь в постель, и прожил ещё парочку счастливых лет. Вскоре у него появилась маленькая сестра, наполнившая его тьму светом. А незадолго до этого, в конце весны та незнакомка из клуба, Мия, родила ребёнка от мужчины, которого не смогла так просто от себя отпустить, потому что любила. Любила сильно, до одури, до дрожи, больше, чем жизнь. И кто бы знал, что эти подросшие волчата будут вместе кататься по поляне и верещать, а потом поженятся и родят свою крохотную девочку? А впрочем, это другая история… Всё было не случайно, и всё имело смысл.       Макс испугался, подлетел к ней. Мия рыдала, чувствуя, как Фолл крепко-крепко обнял её со спины и прижал к себе, шептал что-то успокаивающее, правильное. Ален тем временем улыбался в воспоминаниях и радостно говорил: «Даст жизнь, ещё увидимся».