(Переселение) Перерождение в главного злодея

Вопреки опасениям, их жизнь не особо изменилась с того момента, как они попали в рабство. Шэнь Цзю всё так же выступал на улице, правда, уже без гуциня. Юэ Ци же взял на себя присмотр за другими. Как и ожидалось, он был непревзойдённым старшим братом, заботливым и чутким. Но все видели, что у образцового старшего братца есть любимчик. — Шэнь Цзю, я принёс тебе немного тыквенных семечек. — Шэнь Цзю, не работай так много, лучше отдохни вместе с Ци-гэ. — Шэнь Цзю, накинь на себя этот шарф, уже холодает, а я не хочу, чтобы ты заболел. Младший каждый раз сдержанно улыбался, принимая все знаки внимания, а Юэ Ци краснел и продолжал терпеть смешки цзецзе. Они были счастливы, несмотря на все испытания, но длилось это счастье недолго. Настоящее отчаяние охватило их тогда, когда к восемнадцатилетию Шэнь Си они узнали о её продаже. С того момента, как Шэнь Юань попал в этот мир, он впервые плакал так горько. Даже смерть названных родителей не вызвала в нём такого горя. Он верил, что Си-эр достаточно сильна и умна, для того чтобы выжить, куда бы она не попала, но понимание, что больше никто не станет кормить его отвратительными на вкус рисовыми пирожками, глухой болью отдавалось в груди. Юэ Ци тогда крепко обнимал его, шепча, что они обязательно её вернут, а мальчик всё продолжал плакать. Проплакав всю ночь, на утро он обнаружил, что потерял голос, поэтому следующую неделю провалялся в постели. Он не спрашивал Юэ Ци, откуда тот достал деньги, чтобы погасить его долю, а тот предпочитал делать всё молча. «Шэнь Цзю, мать твою, соберись! Учитывая две жизни, тебе уже тридцать шесть лет! Юэ Ци гораздо сложнее, почему тогда он о тебе заботится, чёртов старикашка?!» Подгоняя себя этими мыслями, мальчишка быстро вернул себе бодрость духа и как только восстановился, сразу же отправился петь. В прошлом у него была боязнь сцены, так что он даже подумать не мог, что сможет когда-нибудь так бесстрашно выступать перед незнакомцами. Впрочем, в своей первой жизни он и петь-то не умел, не имея ни слуха, ни голоса, и всё связанное с музыкой оставалось для него недосягаемой мечтой. — Положи голову на моё плечо, Обнимая меня, родная. Прижми к себе, как можно крепче. Покажи, что ты любишь меня в ответ. Прикоснись губами к моим, дорогая, Подари мне желанный поцелуй. Пусть даже это будет поцелуй на ночь, Мы обречены влюбиться друг в друга.[1] Где-то справа раздались скудные аплодисменты, и Шэнь Юань поднял взгляд на двух мужчин. Почти в ту же секунду слова следующего куплета застряли в горле, так что он закашлялся, стараясь не отводить взгляд от незнакомцев. — Прошу прощения, мы не хотели Вам мешать, — Один из них театральным жестом коснулся своей груди. — Видите ли, я никогда прежде не слышал подобных песен, несмотря на то, как часто путешествую. Проницательный взгляд обсидиановых глаз с кровавым отливом пригвоздил мальчишку к земле. На несколько долгих секунд весь остальной мир замер, давая время на осознание могущества впереди стоящего. Даже воздух вокруг него чуть колебался, ясно показывая, что человек этот не просто заклинатель, но демон, причём сильный. Если бы Шэнь Цзю не был уверен, что главный герой ещё не рождён, он бы отдал голову на отсечение, что это - Ло Бинхэ. Будто слыша мысли Шэнь Юаня, Система отозвалась: [Не разблокированный персонаж, Вы ещё не дошли до нужной арки.] Приняв молчание за признак страха, мужчина опустился перед ним на корточки, ровняясь ростом. У Шэнь Цзю было нормальное развитие для подростка, но неожиданно для себя он начал комплексовать. Между тем, демон, ничего не замечая, мягко обратился к нему: — Я видимо переоценил тебя, дитя. Ты пел такие взрослые песни, я ненароком подумал, что ты не испугаешься меня. — Он потянул руки к разложенным на земле вышивкам. — Ты их мастерил? Слыша этот снисходительный тон, Шэнь Юань всё больше раздражался. Он поджал губы и совсем по-детски насупился, вызывая скорее умиление, нежели страх. — Их связали мои сёстры. Если Господин желает приобрести... — Желаю. Я возьму всё, но взамен ты мне кое с чем поможешь. — Мужчина подал знак стоящему позади юноше и тот смиренно шагнул вперёд, протягивая слишком тяжёлый для этой покупки кошель с золотом. Шэнь Цзю внимательно рассмотрел молодого человека... Демона? Тонкие и изящные черты лица, говорящие об одаренности и возвышенности их обладателя. Как не посмотри, но оба незнакомца были донельзя красивы. — Кажется, мой племянник понравился тебе много больше, чем я. — Хмыкнул демон, а названный племянник покраснел, быстро передав мальчику деньги и отходя за спину говорящего. Он жалостливо потянул старшего за рукав одеяния, прося больше не смущать его, и Шэнь Цзю, несколько обескураженный подобным зрелищем, не смог сдержать смешка. — Юноша больше не боится нас. — Удовлетворённо заметил демон. Мальчик с секунду поколебался, прежде чем ответить с хитринкой в ярко-зелёных глазах. — Я представлял демонов совсем другими, — Проговорил он, наслаждаясь удивленными лицами двух мужчин. — На улице светло и многолюдно, но Вы так спокойно прогуливаетесь по городу. Я удивлён беспечностью господ. — Как и я твоей смелости. Ведёшь с демонами непринуждённую беседу, неужто совсем нас не боишься? Шэнь Цзю ожидал увидеть на лицах демонов подобие волнения, но наткнулся на непробиваемую стену упрямства и любопытства. Мужчина, сидевший перед ним на корточках, не выглядел раздосадованным, а красивый юноша продолжал излучать отстранённую холодную ауру возвышенности. — Как ты узнал? — Вновь подал голос первый, и мальчишка показал на деньги в своих руках. — Люди не бывают столь щедры. — Он ухмыльнулся. — Так чего же желают господа? — Видишь ли, твои песни... — Начал демон. Их встречи продолжались ещё какое-то время. Они не назвали друг другу настоящих имён, потому Шэнь Цзю просто последовал примеру демонов и обращался к ним так же, как они друг к другу. — Цзюнь-шан, Вы снова здесь, — с лукавой улыбкой проговорил мальчишка, окидывая демонов хитрым взглядом. — Дитя, я ведь говорил, что ты можешь называть меня старшим братцем! — Он картинно хмурится, но спустя секунду вновь возвращает на лицо сдержанную, но счастливую улыбку. — Твоя Желейка снова принесла тебе сладостей! — Он толкает локтем своего племянника, и тот спотыкаясь и краснея, протягивает мальчику ароматный свёрток. — Цзюнь-шан, не издевайтесь надо мной! — Обреченно лепечет он, заикаясь от смущения. Он старался свыкнуться с подобным обращением, но всё равно снова и снова неизбежно краснел. Когда Шэнь Цзю назвал его так в первый раз, он чуть не упал, споткнувшись. Конечно, это крайне развеселило его дядюшку, и тот с тех пор часто называл его новым прозвищем. А всё оттого, что неправильно расслышав имя демона в первый раз, Шэнь Юань без задней мысли обратился к нему схожим Сичжи Лан, да так и повелось.[2] Частые прохожие останавливались, кидая недоуменные взгляды на странную сцену перед ними, но самим её участникам было совершенно всё равно. Демоны, видно, заметив худощавость Шэнь Цзю, никогда не приходили с пустыми руками, да и денег оставляли прилично. Мальчишка же в благодарность спел им все любовные песни, которые знал из своей прошлой жизни. Прерываясь, они пили чай, купленный в ближайшем ресторанчике, а старший демон рассказывал о той, кто пленила его хрупкое сердце. Госпожа из его рассказов оказалась личностью странной, но однозначно сильной. Она не была похожа на обычных девушек, слишком безжалостны порой были её действия. — Обворожительная, как демоницы-искусительницы, но неизменно сдержанная. — рассказывал он. Демон был столь талантлив в своём управлении словом, что у мальчишки в голове сразу же вырисовывался образ одной из идолов в своей прошлой жизни. Он с интересом слушал, кивал и удивлялся каждому слову. Его спутник, видно, не разделявший воодушевления своего дядюшки, только качал головой и тяжело вздыхал. Для Шэнь Цзю это время было хорошей передышкой. Рядом с новыми друзьями ему не обязательно было выказывать почтение и страх. Они вместе шутили, смеялись, спорили на разные темы, и Шэнь Цзю не боялся выражать своё мнение, которое подчас удивляло или забавляло их. Когда они спросили, как его зовут, он честно растерялся. Уж больно не хотелось показаться перед ними слабым, да и кто знает, как изменит это сюжет судьбу. И в этот момент прошлая жизнь напомнила о себе самым отвратительным образом, решив сыграть с ним злую шутку. Он чуть было не представился своим компьютерным ником, почти выпалив Непревзойденный Огурец! — Цзюэши...! — Он резко замолк, осознавая что именно хотел сказать, и через долгую секунду выпалил то, что первым пришло на ум. — ...Хуанхуа...[3] "Ну что за глупость, Шэнь Юань! — Он мысленно корил себя, покрываясь красными пятнами. — Не понос, так золотуха! Ничего лучше ты придумать не мог! Сири, хватит смеяться!" Та всё трезвонила механическим «ха-ха-ха», но резко замолчала, стоило демону громко хмыкнуть: — Непревзойдённая Хризантема, да? — С лёгким смешком и восторгом проговорил он. — Тебе однозначно подходит. Что думаешь, Желейка? Демон побледнел, в следующую секунду страшно краснея, и поспешил трусливо скрыться. Через неделю Цзюнь-шан гордо объявил, что их сбережения почти закончились и ему снова пора навестить одну милую даму. Не раз до этого он спрашивал у Шэнь Цзю, не желает ли он отправиться в путь вместе с ним, оставляя позади эту жизнь. Но ответ мальчика оставался неизменным: — Я должен позаботиться о старшем брате. — Твоё право. — Досадливо хмурился демон, но не спорил. — Мы вернёмся через несколько дней, так что не скучай, малыш. А впрочем, Желейка, не хочешь ли ты остаться? — Цзюнь-шан!