***
Мидория нежится, пока Шото вытирает его влажным полотенцем. В этих руках ткань будет оставаться приятно тёплой столько времени, сколько потребуется. Мидории нравится забота после страсти. Единственное, что ему не очень нравится, так это необходимость скрываться в лав-отеле. Система онлайн-заказов номеров позволяет не светить личной жизнью, а хорошая звукоизоляция – давать волю чувствам и желаниям, но всё же в этих номерах с огромными кроватями и автоматами с секс-игрушками никогда не получалось по-настоящему расслабиться. И дело было даже не в таймере – в случае чего они этот отель целиком купить могли и ещё дюжину таких же. Но трудно говорить по душам в таком месте, а возможность поговорить наедине Мидория ценил выше секса. А уж поговорить после секса – это вообще прекрасно. – Что-то не так? – иногда Шото бывал очень чутким. Правда, предсказать, когда эта черта характера изволит проявиться, было невозможно. – Надоели лав-отели, – откровенно ответил Мидория и закинул изувеченные руки за голову. Вначале он часто стеснялся говорить Шото, когда его что-то не устраивало, но постепенно прямолинейный характер половинчатого героя оказал своё пагубное влияние. Мидория вовремя понял, что с Шото можно и нужно быть искренним, если не хочет однажды его потерять. И внезапно оказалось, что это легко и приятно. – Можно будет в следующий раз остановиться в рёкане, – предсказуемо отреагировал любитель старины и традиций. – Не в этом дело, – Мидория повернулся на бок, лицом к любовнику. Разноцветные глаза смотрели внимательно. Мидория любил эти глаза – честные, но по-кошачьи непроницаемые. – Сейчас я, как и ты, под пристальным вниманием прессы. Но моя карьера заканчивается. С каждым днём я теряю всё больше сил – Один-за-всех покидает меня, и скоро я уже не смогу быть героем. Тогда нам придётся скрываться ещё тщательнее, ведь присутствие бывшего героя может вызвать нездоровый интерес у некоторых папараци. Шото аккуратно провёл горячей ладонью по щеке Мидории. Он ничего не мог изменить в этом отношении. – У нас нет выбора, – мягко ответил, не убирая руки. – Разве что, когда твоя причуда окончательно покинет тебя, перейдёшь в моё агентство? Ты ведь прекрасный аналитик, с такими мозгами вовсе нет причин уходить из геройского бизнеса насовсем. – Будем, как подростки, зажиматься в твоём кабинете под предлогом совещаний? – рассмеялся Мидория. – Всегда хотел тебя на своём столе, – хмыкнул в ответ Шото. Резкая трель телефона раздалась, как всегда, не вовремя. Шото потянулся проверить сообщение, и Мидория залюбовался плавностью его движений, наполненных послеоргазменной сытостью. Внезапно Шото простонал «Ястре-еб» и отбросил телефон на подушку. Мидория с молчаливого согласия повернул к себе светящийся экран. Сообщение от героя номер четыре было коротким, но очень эмоциональным «Шото-сан, а я могу пригласить Вашего сына на свидание? Можно? Можно-можно-можно?»Вопрос личной жизни
2 июня 2020 г. в 22:13
Руки Мидории уже давно утратили былую чувствительность. Не то что руки Шото – большие, сильные и удивительно чуткие. Мидории нравится, как эти ладони гладят его тело, проминают мышцы, ласкают шрамы и особенно чувствительные местечки. В постели обе руки Шото одинаково горячие – он тщательно следит за температурой в такие моменты. И всегда предупреждает, если ему хочется применить причуду.
Мидория не может так. Его руки после многочисленных травм не годятся для ласки, поэтому он предпочитает ласкать Шото ртом. Губы и язык отлично чувствуют текстуру кожи, температуру, их усилие легко контролировать, а ещё Мидории нравится вкус Шото.
Шото совсем не против, когда его целуют и облизывают. Он вообще с лёгкостью передаёт бразды правления – и с такой же лёгкостью забирает обратно. И Мидории нравится эта универсальность. Нравится плавиться под чуткими пальцами, ощущать жадную, но бережную хватку, нравится подчиняться дикой смеси из откровенной страсти и запредельной нежности. Постель – единственное место, где можно услышать от Шото приятные вещи. Ведь в целом рот этого мужчины не совсем пригоден для того, чтобы доставлять удовольствие.
– Хороший мой, – шепчет на ухо Шото, и от его дыхании кожа покрывается мурашками.
Мидория не может разобрать, холодно ему или жарко, когда его двуединый любовник вот так нависает сверху. В ответ Мидория целует крепкую шею и не может сказать, какой конкретно вкус кожи под его губами, но ему определённо нравится. Шото протяжно выдыхает, запрокинув голову и подставляясь под ласку, и Мидория переворачивается, подминая его под себя. Широкие и тёплые руки не отпускают, продолжают гладить спину и плечи, а Мидория осыпает поцелуями чувствительные ключицы. Скользит губами ниже, по широкой груди. Шото большой, но гармоничный, сила, бурлящая в его мышцах, полностью укрощена, как лёд и пламя его причуды. И Мидория ждёт, когда же наконец его любовник выпустит её целиком. Шото чувствует это ожидание и мягко выворачивается, наваливается сверху – тяжёлый, плотный и горячий. Мидория стонет, прижимаясь сильной спиной к широкой груди. Член Шото проскальзывает между его бёдер, и Мидория крепче сжимает ноги. Им обоим нравится сумата. Шото шумно дышит сверху, капли его пота – обжигающе холодные и почти раскалённые – падают на покрытую шрамами спину. Мидория вздрагивает всем телом и прерывисто стонет, предчувствуя разрядку, и рука Шото протискивается под его живот, чтобы помочь. Мидория вбивается в горячий кулак, сжимает бёдрами чужой член и отпускает себя. Загривок становится влажным от тяжёлого дыхания любовника, и Мидория расслабляется всем телом, ожидая, когда Шото тоже кончит. Тело сверху скручивает судорога, Шото прихватывает губами влажные волосы и хрипло рычит, прежде чем обмякнуть.