Лунный свет

       Юнги почти не чувствовал своего тела, когда пришёл в себя. Бегло оглядевшись, он понял, что находится в темнице, о чем говорили серые стены, которые не пропускали ни луча света, отчего не видно даже собственных пальцев. Двинув руками, которые оказались без оков, он облокотился о стену и поднялся на шатающихся ногах. Привыкнув к темноте, он разглядел вокруг себя девчонок, Яна, Чонгука, Намджуна и… Какую-то незнакомую ему девушку. Смутно вспомнив в ней подружку Чанёля, Юнги догадался о причинах нахождения её здесь. — «Раз нас не заковали…» — горько подумал пианист. — «Значит, убьют завтра с утра… Или уже сегодня. Хоть клан в безопасности, если этот ублюдок его действительно оставил…» Внезапно ещё одна мысль ударила ему в голову из воспоминаний последней стычки. — Чимин… — прошептал Юнги вслух, сжимая руки в кулаки. От одной только мысли, что с его мальчиком может делать этот сумасшедший, по сердцу будто резали ножом, а он тут страдал от бездействия. — Где… Где я?.. — раздался хриплый голос шатена. — Можешь не спрашивать, все равно скоро помрёшь, — ответила Лиён, потирая затылок. — У вас семейное так шутить? — огрызнулся Чонгук. — Что они сделают с Чимином? — Изнасилуют. — Прекрати сейчас же, — вмешался Намджун. — Не время для этого. У нас ещё есть шанс отсюда выбраться, пока Бэкхён будет занят Чимином. — Как воодушевляюще, — закатил глаза Ян. — Если мы не поторопимся, вашего Чимин-и, того гляди, уже не станет, — пытаясь распутать свои кудрявые волосы, сказала Лиён. — Какая же ты тварь, — зашипел Чонгук. — Какая есть, красавчик. А что, очаровательный блондинчик тебе не даёт, да? — Лиён, — предупреждающе зарычал Юнги, и девушка тут же заткнулась под убийственным взглядом старшего брата. — На самом деле, Лиён права, — сказала Мина, молчавшая до этого. — Нам нужно поспешить, пока есть время. Мы сбежим сами и по возможности поможем Чимину. Чонгук демонстративно фыркнул и отвернулся. Юнги закатил глаза и согласно кивнул на слова девушки. — А можно вопрос? — спросил рыжик, закусывая губу. — Это насчёт Бэкхёна, верно? — догадался Юнги, и парень кивнул. — Кто он вообще такой? Что ему нужно от Чимина? — Я не знаю, что ему нужно от Чимина. Но он не глуп, хоть и давно поехал крышей. И раз он так цепляется за Чимина, значит, он имеет для него какую-то ценность, — отвечал Юнги, кусая при этом щеку внутри до крови. — Пён Бэкхён — единственный сын-альфа и наследник восточного клана. Но он полукровка, хоть и является сыном вождя и по сути не может претендовать на престол. Но он был единственным кандидатом, и всё же народ не хотел его принимать. Тогда он взял власть силой. В клане до сих пор царит жестокий режим. Он никого не прощает и не ведает пощады, не терпит предательства. Он ослеплён жаждой власти. Хочет продолжить дело своего отца, о котором всё время говорит, но черт его знает, что это за дело вообще. Если он действительно нашёл лунные часы, дело очень плохо. Если сможем выжить, мы должны их сломать. Не взять, а именно уничтожить, чтобы не было соблазна ни у кого больше. Пятьдесят лет назад его отец ввязал в войну людей, и они все погибли. Их клан нарушает все договоры, которые только есть, но они сильны, так что никто не мог их остановить. Но это должно закончиться. Я убью его. Отомщу за Тэхёна, Хосока, Джина… За всех отомщу. И восточный народ тоже будет свободен. Воцарилось недолгое молчание. Намджун похлопал его по плечу, и Юнги заметил в уголках его глаз маленькие слезинки. — Как будем выбираться? — спросил он бодро. — Восточная армия почти разбита, стражи должно быть немного. При попытке побега они тут же взрывают темницу, убивая сразу всех. Проломить эту стену большого труда не стоит, но нельзя, чтобы нас заметили, — говорил Юнги, попутно выстраивая карту у себя в голове. — Но как тогда быть? — недоумевал Ян. — Я был здесь десять лет назад. Вернее, рядом с этим местом. Дворец в близком расположении от темницы, а с другой стороны лес. Если выберемся, придется выбрать, куда бежать. Но я пойду спасать Чимина. В общем, если они заметят попытку, тут же взорвут, а они заметят, темница прямо рядом с дворцом… Насколько я помню, им достаточно заметить одного человека в темнице, чтобы открыть огонь. Если они будут отвлечены этим человеком, то не заметят бегущих под слоем дыма. — Так получается… — Да. Кто-то должен будет остаться здесь. И будем надеяться, что других не поймают. Все задумчиво опустили головы. Юнги и сам остался бы во имя спасения своих друзей, если бы он не был нужен Чимину… И ребёнку. Он надеялся, что тот не избивал блондина или ещё чего подобное, отчего мог убить ребёнка. Впрочем, Юнги дал себе слово убить Бэкхёна при любом исходе. — Я останусь, — оповестила о своём решении рыжая девушка и тяжело вздохнула. — Лиён… — Это мой долг. Я верю, что вы справитесь без меня. Юнги, преодолевая прошлые обиды, подошёл к девушке и сжал её в объятиях. В ответ она расплакалась, кажется, впервые на памяти Юнги, и сжала кулачками его куртку. — Я никогда не говорил тебе, но… Я всегда любил тебя, сестрёнка, как бы ты меня ни отталкивала, — шептал Юнги, в первый и в последний раз прижимая девушку к своей груди. — Прости… Прости меня, оппа, — хлюпала носом Лиён, выглядя сейчас такой слабой и беззащитной. — Я была такой глупой и…дурой, в общем. Знай, что ты всегда был моим старшим братом. Любимым братом. И ты тоже, Джун-и… Намджун присоединился к их объятиям и сам сдерживался из последних сил. Хотя бы сейчас они стали семьёй, которой, впрочем, были всегда… Просто не понимали этого. — Я останусь с тобой. Все в недоумении повернули головы, а Чонгук едва не споткнулся. — Ян?.. — Позволь мне остаться с тобой и наконец доказать, что я достоин тебя. Юнги отпустил девушку, и та подошла к Яну, положив руку на его щёку. — Ты всегда был достойнее любого, Ян. — Но я не хочу жить без тебя. Прошу, позволь… — Ты не должен из-за меня… — Но я люблю тебя. Не оставляй меня одного, Лиён. Со слезами, текущими по щекам, они слили губы в прощальном поцелуе, прощаясь на самом деле не друг с другом, а со своим будущим, которого уже не будет. Чонгук вцепился в Яна мертвой хваткой и зарыдал, пожалуй, громче кого-либо. — Нет! Не делай этого, хён, прошу тебя! — Тише, Гукки, — пытался успокоить его Ян, тоже не желая расставаться с этим мальчишкой, который был ему как младший брат, пусть с разницей всего на год. — Почему вы все меня оставляете?! — кричал шатен, намереваясь устроить потоп из своих слёз. — Обещай мне, что наши жертвы будут не напрасны, — сказал рыжик, садясь с Чонгуком на пол и поднимая его лицо. Чонгук не ответил ничего вразумительного, продолжая плакаться хёну в плечо. — Ты мой лучший друг, Чонгук. Спасибо тебе за всё, что мы сделали на протяжении этих лет… — Заткнись, пока я не заревел ещё сильнее. — Мы бы не познакомились, если бы я не попал в тебя баскетбольным мячом. — Придурок… Когда Чонгук смог утихомириться хоть чуть-чуть, Юнги, до этого тихо наблюдавший за происходящим, подошёл к одной из каменных стен. — Приступаем.

***

       Чимин разлепил веки и поморгал ими, чтобы круги перед глазами пропали. Он попытался погладить живот на инстинктах, но не смог пошевелиться. Повернув голову, он заметил свои руки, связанные за спинкой стула, на котором он сидел. Паника охватила всё его тело, и он резко дёрнулся, делая себе лишь больнее, и тихо шикнул. — Наконец-то ты очнулся, — прозвучал бархатный голос прямо над ухом. Чимин весь покрылся холодным потом и с трудом дышал. — Ну, ну, тише… — уже знакомый высокий человек провёл пальцем от уголка глаза до основания шеи по бледному лицу. — Я тебя не убью, не бойся. Рот Чимина не был заклеен, но он не мог сказать ни слова, поэтому человек продолжил: — Ты знаешь, что ты из себя представляешь, Чимин? Блондин с трудом работал головой и не собирался отвечать. Но нехороший огонек в янтарных глазах заставил его тяжело сглотнуть. — Я… Я омега. Волк… — хрипло ответил Чимин, потираясь пальцами о тугую веревку. — Хм, это так, но я о другом. Высокий человек отошёл к столу, и Чимин только сейчас заметил, что находится в большом кабинете, по видимому, принадлежащему Пён Бэкхёну. Чимин успел надумать кучу всего о том, что случилось с другими, в особенности, с Юнги. Он помнил, как ему было страшно сидеть за деревьями и не высовываться, как Джин резко выбежал, и он не успел его схватить… Сейчас он решил сосредоточиться на своей собственной жизни и жизни ребенка, потому что вид Бэкхёна не предвещал ничего хорошего. — Какая кровь течет в тебе, малыш? — решил пойти он с другой стороны. Чимин поморщился от прозвища, невольно вспомнив, что Юнги его так иногда называл… — Ч-чёрная… Я чёрный волк. — Это ты так думаешь, глупый омега. — О ч-чём вы?.. Чимин поверил словам о том, что его не убьют, поэтому хотел выяснить, зачем он здесь, и что вообще от него нужно. Но страх по-прежнему сковывал его тело и разум, заставляя дрожать от каждого шага Бэкхёна. — Я бы сказал тебе, но я хочу, чтобы ты сам догадался, — сказал высокий человек, облизывая торчащие клыки. — Какой крови твои родители, малыш? Чимин вспомнил их разговор на зимней ярмарке и поражался тому, что сразу не понял, что человек перед ним — самый настоящий дьявол, не хватало только рожек и длинного хвоста. — Моя мама черной к-крови… — Верно. — А отец…белой. Но я не знал об этом, он всегда носил линзы. — В этом вы с ним чем-то похожи, — хмыкнул Бэкхён. — Так ты понимаешь, что твой отец был сбежавшим монархом? — блондин кивнул. — А твои родители были истинными? — Они говорили, да. Но это же было невозможно… Вроде как. Но ведь я и Юнги… — Твои родители не врали тебе, Чимин. Они тоже были истинными. Чимин прокручивал все шестеренки в своей голове, но никак не мог понять, чего от него хотят добиться и о чём он должен догадаться. Он и так уже обо всём узнал… — Это я подкинул кусок с пергаментом в библиотеку. О Мин Чонги. — Но зачем вы?.. — Чтобы все узнали правду, конечно же. Ты же давно хотел обо всём узнать? Чимин неуверенно кивнул, но он на самом деле давно хотел узнать про себя всё. Чтобы никаких тайн и секретов не осталось… — Есть ещё один кусок пергамента. Недостающий фрагмент, так сказать. От истории о Чёрном Дьяволе. Слыхал про такого? — Да, — начинал раздражаться Чимин и решил покончить с этим. — Это самый сильный волк, который когда-либо рождался свет. Его кровь волшебна, она даёт вечную молодость, может превращать людей в волков. И он создал лунные часы, которые подчиняют волю волков, это всё я знаю. Причем здесь я? — Хочешь узнать, что написано в недостающем фрагменте? — глаза высокого человека сверкнули, и блондин поёжился от этого взгляда. — Очень хочу. — Происхождение Черного Дьявола мистически неизвестно, и такое случалось доселе только один раз. Но Черный Дьявол был рождён слиянием двух кровей, черной и белой. В природе черного волка произошел сбой, и истинным его явился белый монарх. Их сын родился на свет не похожим ни на кого другого. От черного отца его ему досталась черная шерсть, так как гены его были сильны, а от белого же отца будто ничего не осталось, но волосы его были белы, как сахар. Янтарные глаза мешались с черным, но не смогли найти баланс. И получилось так, что глаза мальчишки меняли цвет по его настроению, а в злом его гневе или в волчьей сущности наливались красной кровью. От крови этой родить такого же нельзя, покуда истинность не нарушит свой ход, и белый волк снова не влюбится в черного. Своей магией он создал лунный артефакт, пролив в своей крови его центр. Оттого этот волк был наживой для соратников своих и был убит жестоко ради крови его волшебной, о свойствах которой рассказывалось выше. Случится ли такое снова, решит только волчья природа, понятно только, что этот волк уникален всем его существом и ценен этим будет всегда. Чимин лишился чувств. Осознание того, что описание этого Черного Дьявола звучало так же, как его собственное. И это объясняло очень многое… — Ч-что? Но. Боже мой… — Да, малыш. Ты второй Черный Дьявол. Я тоже не верил во всё это, пока не соотнёс факты. Твои родители волки двух нужных кровей. Твои глаза в волчьей форме не черные, какими должны быть, а красные. Твои волосы белые, но ты не альбинос, потому что твои ресницы и брови имеют обычный цвет. Твой истинный — белый волк, что означало, что ты точной не черной крови, либо сбой произошел снова, и стоило ждать от вас уникального ребенка. Но к счастью, всё намного проще. — Но это же всего лишь с-сказки… — Иногда сказки становятся реальностью, малыш. Ты сам ломал себе голову всё это время, и вот всё встало на свои места. Чимин запоздало вспомнил про строчки «был жестоко убит ради крови своей»… — Но с чего вы взяли, что моя кровь будет такой же волшебной?.. — и пожалел об этом. — Хороший вопрос. Мы и проверим. Высокий человек открыл ящик и достал оттуда красивый нож, который отливал серебром и ядовитой чернотой, которая пугала. Чимин бы любовался этим ножом, если бы не знал, что, похоже, он предназначается для него. – Вы.. Что.. Вы... Но вы же обещали, что не тронете меня... Высокий человек подошёл к блондину и развязал одну его руку, которую тот тут же прижал. – Я говорил, что не убью, – едко ухмылялся Бэкхён. – Но про то, что не трону у нас уговора не было. Мне нужно совсем немного, малыш. Жадность — грех. Отчего-то Чимин с трудом верил его словам. Высокий человек провёл пальцем по острому лезвию, держа на губах ухмылку. – Мой отец давно мечтал испробовать этот нож. Это было дело всей его жизни. Давным давно он нашёл странный пергамент и понял, что это был отрывок из известной легенды. Он не поверил в эти бредни, но когда узнал, что в одном из кланов монарх ушел в черный клан по истинной любви, задумался. Решил подождать и проверить свои догадки. Ох, какое чудо произошло. Вас было только двое, поэтому искать особо не нужно было. Вот только... Проклятый Мин Чонги тоже хотел всей этой власти и решил, что вы не достанетесь никому и напал на ваше поселение. Было известно, что вы оба погибли, и отец отчаялся, но свою месть не забыл. И я не забуду. Но я смог найти тебя. Смог достичь его мечты. Бэкхён с силой вытащил руку блондина, слушая истеричные крики последнего. – Получается, ваш отец тоже напал бы на мой клан?! – Не знаю, таким ли образом, но он всю жизнь ждал момента, чтобы украсть тебя или твоего брата. Слишком лакомый кусочек. Мин Чонги не хотел такой несправедливости и поступил достойно. Даже пожал бы ему руку, если бы не был на стороне противников. – Монстр! Тварь! Какая же ты тварь! И твой отец! И вообще вы все! Не трогай меня! – продолжал истерить Чимин, на что Бэкхён только посмеялся. – По-другому в этом мире никак, малыш. Я смог добиться всего только жестокостью. Но ты — самое драгоценное, что у меня есть. Я буду нежным. Чимин подумал, что эта фраза звучала двусмысленно, и это отразилось на его лице. – Да, ты правильно понял, Чимин. Я оставил клан в обмен на тебя. Ты сам пришел ко мне в руки. Теперь ты будешь моим... – Я не твой! – Истинность — совершенно ненужная штука. Моя истинная отказалась быть моим союзником... Впрочем, её запах был всё же самый головокружительный... Но ты ничуть не уступаешь ей, малыш. Дикая вишня так возбуждает, знаешь? – Вообще-то я беременный! – пытался защищаться Чимин, как будто смирившись со своей участью, но это было совсем не так. – Беременные омеги привлекательнее в разы, детка. К тому же, живота я не наблюдаю. Слёзы текли из глаз блондина водопадом, пока он слушал всё это. Весь его мир как будто перевернулся с ног на голову. Осознавать, что ты тот самый Черный Дьявол, о котором слагают легенды и кровь которого хотят заполучить, было ужасно. Косвенно легенды были вовсе не о нём, но это не помогало ни капли. – Ты будешь жить со мной в моем большом доме... Я буду баловать тебя всем, чем только хочешь... Я такой искусный любовник, ты знаешь? Многие омеги сходят по мне с ума. Я знаю, что я монстр. Мне нужно питаться твоей кровью, чтобы держать власть, быть вечно молодым, подчинять своей воле всех волков и превращать людей. Я создам империю, о которой будут говорить все, которая будет непобедимой. Я покорю людей и стану правителем мира. Никто больше не назовёт меня грязной людской полукровкой... Никто. С этими словами он резко провёл по маленькой ладошке полоску ножом, и из неё потекла алая кровь, которая будто светилась на лезвии черного ножа. Чимин простонал от боли и начал сжимать пальчики, пытаясь остановить кровь. Высокий человек вцепился клыками в кровоточащую рану, и блондин взвыл от невыносимой боли, от неожиданности и неприятного ощущения. Кровь с ножа капала на пол, голова Чимина закружилась, и он рисковал потерять сознание. – Какие волки глупцы, раз перестали пить кровь. Такая теплая, алая, терпкая... Невероятная. Прямо как ты, Чимин. С его клыков стекали струйки волшебной крови, и он чувствовал неземную эйфорию. Однако он не отпускал руку Чимина, продолжая сжимать её. – Ты знаешь, как охотятся змеи? Обвивают, душат, а потом заглатывают... Бэкхён отвязал слабое тело блондина и перенёс его на стол. Чимин попытался подняться, но его грубо толкнули обратно. – Я наиграюсь с тобой вдоволь, – шептал Бэкхён, начиная расстегивать свою рубашку. – И однажды убью... Но не сейчас... Когда-нибудь потом. Чимин словно потерялся в пространстве. Его рука всё ещё горела от ножевого ранения, и кровь продолжала течь. Блондин не переставал плакать, шепча еле слышно "не надо, пожалуйста, не надо...", но его не слушали. Чимин ненавидел себя за слабость, ненавидел себя за то, что родился таким, за то, что именно из-за него происходит всё это, из-за него убили всю его семью и весь его народ. – "Я и вправду дьявол... " – думал Чимин, ощущая горячие прикосновения по всему телу. Но они были не родными, неправильными, ненужными, чужими... – Ты такой красивый... Неудивительно, что тебя все так желают... Хочу услышать твои стоны, малыш... Не расстраивай меня, а то я могу тебя наказать... Бэкхён из того же ящика достал старинный револьвер и положил его в непосредственной близости. – Омега должна быть послушной... Ты будешь послушным, детка? Чимин еле заметно кивнул, внутри себя горя от безнадежности и ужаса. Быть изнасилованным не очень хотелось. А за ребенка было невыносимо страшно, что вдобавок отдавалось болью под ребрами. – Если ты нарушишь это правило, Чимин... Ты видишь тот револьвер? Не мой член, конечно, но довольно длинный. Уверен, тебе понравится. Чимин обвел взглядом опасный предмет и тяжело сглотнул, принимая эту жестокую реальность, которая происходила здесь сейчас. – "Лучше умереть от кровоизлияния, чем от пули в моей заднице, если он решит выстрелить..." – Он заряжен, причем, всеми пулями, – пояснял Бэкхён, не останавливая при этом процесс раздевания. – Знаешь, секс с оружием вырабатывает много адреналина. Кто не любит острые ощущения? – "Ну да. Не тебе же их испытывать". – Чимин проклинал этого человека всеми словами, которые знал и желал тому гореть в аду. Но вслух боялся лишний раз вздохнуть, потому что боялся его до смерти. – Я садист, малыш. Привыкай быть мазохистом. Мы с тобой испробуем многое... От связывания до подвешивания, или всё вместе... Но сегодня я пожалею тебя. Высокий человек приступил к раздеванию младшего, и Чимин закусил губу до крови, желая умереть прямо сейчас. Но ничтожный лучик надежды засел в его мыслях, и он цеплялся за него изо всех сил, чтобы не сойти с ума. – "Спаси меня, Юнги... Прошу, спаси меня..."