Шесть лет спустя...
И вновь конец лета... Время летит так незаметно и одновременно с этим мучительно долго, ведь воспоминания из прошлого до сих пор преследуют во снах и не дают покоя, как бы Чимин не старался их прогнать. Стоя на большом балконе, блондин отпивал из кружки горячий кофе, запах которого стал привычен. Вид поселения нисколько не изменился. Любимым местом Чимина остался большой задний двор, где он часто сидел по вечерам. Академию он всё-таки закончил три года назад. Когда преподаватели узнали у Чимина, почему он так долго отсутствовал, то уставились на него в ужасе. Он объяснил, что близкие ему люди погибли в непредвиденных обстоятельствах, и ему требуется время, чтобы прийти в себя. К нему отнеслись с пониманием и беспокойством, поэтому дали ему год отсрочки, что было очень кстати. Объяснить растущий живот было бы куда проблематичней. С Сон Ли он почти больше не общался, хоть та и старалась поддерживать его. Но Чимин знал, что их дальнейшее общение невозможно, поэтому сквозь сжатые зубы отталкивал её от себя. Чонгук в Акадмию так и не вернулся. Поселение оправлялось от войны и потерь, оплакивая своего ушедшего вождя. Лухань вскоре умер от проблем с сердцем, что смерть его детей только усугибла ситуацию. Но народ клана уже знал, что Чимин был истинным их правителя, поэтому блондин передал послание Юнги о том, что тот завещал свой престол Чонгуку. Особо не надеясь на успех, Чимин однако смог превратить шатена в волка своим укусом, тем самым подтверждая волшебство своей крови. Чонгук получил статус альфы, животную сущность и запах свежего кофе. Чимин долго обучал Чонгука всем тонкостям волчьей жизни, и тот понемногу привыкал. На его плечи свалилась ответственность за клан. В тот же день прошла свадебная церемония и его посвящение в вожди, вместе с этим им поставили соответствующую метку. Чонгук за прошедшие годы смог показать себя с совершенно новой стороны, он превосходно справлялся с лидерскими позициями, смог наладить отношения с другими кланами, всё же его знания в психологии пригодились. Чанёль со своим народом вскоре передал все полномочия в руки Чонгука, отдаваясь его власти. Чонгука стали уважать, бояться, но он никогда не проявлял себя жестоким человеком. Чимин после окончания Академии полностью переехал в поселение, как и Чонгук, и со статусом мужа вождя пару месяцев ничего не делал в плане работы. Потом ему предложили стать учителем танцев, и он согласился. Он старался отвлечься от ужасных воспоминаний, но они никак не хотели покидать его. Если бы всё это происходило вместе с Юнги, он был бы доволен такой стабильной жизнью. Но сейчас одинаковые дни сливались в один, и блондин просто потерял счёт времени. После смерти Луханя, Чимин окончательно закрылся. Он продолжал быть вежливым и учтивым, как требовал того этикет, но почти не показывал своих эмоций. Его, к удивлению или нет, боялись ещё больше, чем нынешнего вождя. Потому что Чимин пронизывал взглядом насквозь, смотрел карамельными глазами в самую душу, и никто не осмеливался задерживать глаза в ответ. Он почти не появлялся на общественных мероприятиях и вообще большую часть дня проводил в своих покоях, за исключением работы. В танцевальной школе его безумно любили, и блондин мог на мгновенье расслабиться хотя бы там. Как бы все не были довольны кандидатурой Чонгука, он был не белой крови. Народ ждал истинного наследника, ведь всем было известно, что Чимин ждёт ребёнка. Вся надежда была на то, что это будет альфа. А впрочем, народ был бы рад любому ребенку белой крови, так что... Но у Чимина родилась дочка. Девочка-омега. Так до боли символично, что Чимину хотелось плакать, когда он узнал. Над именем долго думать не пришлось... – Папочка! Папочка! Чимин немного пошатнулся, почувствовав объятия на уровне ног. Он развернулся и присел на корточки перед очаровательной девочкой с янтарными глазами, в которых блондин видел слишком многое... Светлые волосы тоже напоминали ему о Юнги... Черт, да дочь была просто его женской версией... – Да, Юн-и? Он поставил чашку с кофе на пол балкона и притянул девочку к себе, целуя её в лобик. – Отец и мальчишки пришли! Мы хотим кушать. Каждый раз от этой фразы Чимину хотелось приложиться головой об бетон. Слишком неправильно... Естественно, Юна считала Чонгука своим отцом, пусть и не понимала, что чисто генетически это невозможно. Чонгук растил её, как родную, и души в ней не чаял. Блондин, наблюдая за играми этих двоих, одновременно и умилялся, и невыносимая тоска разливалась по телу от мыслей, что это мог бы быть Юнги... Им обоим пришлось рано повзрослеть. Чонгук в свои девятнадцать принял престол и взял отцовство над наворождённой малышкой. Чимин был всем ему теперь обязан и мысленно благодарил его за всё. А мысленно, потому что Чонгук целыми днями пропадал на работе, изредка бывая во дворце. Чимину хоть и было одиноко, но справляться с тремя детьми было непросто, так что скучать ему было некогда. Трое... Превращение Чонгука прошло нормально, но вот гон так и не приходил. Спустя два года, тот застал шатена очень неожиданно, при этом спровоцировав ещё и течку Чимина... Гон альфы и течка омеги — убийственная смесь. Так что никто даже не задумался в тот момент о защите... Вполне ожидаемо Чимин забеременел снова, и на свет появились два мальчика альфы. Обычные волчата-близняшки. Тэён и Тэмин. Чимин был бы последней сволочью, если бы любил мальчишек меньше. Но блондин любил своих мальчиков так же сильно, ведь они были его частичкой. И частичкой Чонгука... Чимин бы никогда не подумал, что родит от Чонгука. Они занимались сексом только в течку омеги, и Чимин заставлял шатена заботиться о защите, да тот и не был против. И так продолжается до сих пор, и постельная жизнь у них сведена к минимуму, что неудивительно. Чимин поднимает Юну на руки и вместе с ней проходит на кухню, где уже расположились альфы. – Привет, папочка! Тэён кинулся к нему первым, и Чимину пришлось поставить Юну, чтобы обнять в ответ. Тэмин спрыгнул со стула и тихонечко подошёл к ним, присоединяясь к объятиям. Тэён был неугомонным моторчиком, постоянно двигался и что-то делал, часто был непослушным, но его пухлые щёчки никого не оставляли равнодушным. Тэмин был несколько спокойнее своего брата, но он был хитреньким и коварным, часто получал желаемое с помощью своих щенячьих глаз, при этом был немного стеснительным и просто умилительно краснел. А Юна... Юна казалась блондину слишком умной для своих шести лет. Она постоянно что-то рисовала или читала, спрашивала обо всём подряд, и Чимину иногда думалось, что она знает больше, чем многие взрослые. При этом она не переставала быть маленькой девочкой, которая любит заботу и внимание. – Привет, Чимин. Блондин перевёл взгляд на Чонгука. Перед ним стоял уверенный в себе мужчина двадцати пяти лет, и Чимин уже совсем не видел в нём того мальчишку Чонгука, который провожал его до танцевальной студии. Теперь перед ним Господин Чон. – Привет, Чонгук, – ответил Чимин и отошёл к плите, чтобы подать еду, которую приготовила служанка. Чимин видел, как шатену сложно сдерживать себя, чтобы не прикоснуться, не обнять, не поцеловать... Он был его мужем, но его он не был никогда. Они вели себя как хорошие друзья, но не как супруги. И блондин был весьма удивлён, когда Юна спросила его, почему папочки не целуются, как это делают влюблённые в книгах. А Чимин тогда ничего не ответил... Он знал, что Чонгук до сих пор любит его, но ничего не собирался менять. Даже в их редкие половые акты он тихо стонал имя Юнги, и ни разу Чонгука. Блондину было больно видеть, как Чонгук закусывает губу, когда слегка проводит ладонью по его спине, но не задерживается, потому что нельзя... Чимин понимает, что Чонгук нужен ему рядом, но не так, как этого хочет сам Чонгук. Чимин просто не сможет... Он будет каждый раз представлять совсем другого человека и лишь изматывать себя ещё больше.***
Вечерняя прохлада успокаивала. Чимин давно порывался сходить в студию Юнги, но так и не смог заставить себя. Он не хочет наткнуться на тексты песен, чтобы снова рыдать всю ночь... Не хватит пальцев, чтобы посчитать, сколько раз Чимин хотел покончить с собой. Но в самый последний момент отбрасывал нож, истерично смеясь при этом. Он просто не может... Не может оставить своих звездочек, что стали для него светом в этой непроглядной тьме... И это, пожалуй, единственное, что держит его. Каждое полнолуние его волк сходит с ума, изнывая от отсутствия пары... И Чимин страдает вместе с ним. Блондин поднимает взгляд на звёздное небо и тихо шепчет: – Юнги... Я так люблю тебя, Юнги... Так скучаю.. Хотел забыть, но не могу... Мне так трудно без тебя.. Юнги... Он чувствует покалывания на плечах и каждый раз надеется, что это Юнги тихонько обнимает его за плечи... Но ему только кажется... Он уверен, что Юнги слышит его, поэтому старается быть сильным и больше не плакать... Но снова не может... Ничего не может... Одинокая слеза скатывается по щеке, но Чимин даже не замечает её. – Юнги... – шепчет он снова в ночную пустоту. – Юнги? Кто такой Юнги? Чимин слегка вздрагивает, но не оборачивается. И не отвечает, потому что Юне ещё рано... – Папочка? Почему ты плачешь? Чимин улыбается, хлюпая носом, и жестом зовёт девочку подойти ближе. Юна послушно подходит и тоже переводит взгляд на небо. – Я не плачу, солнышко. – Нет, ты плачешь. Из-за Юнги? Юна кажется ему слишком проницательной... Он по прежнему не отвечает. – Ты его любишь? Поэтому не целуешься с папой? Чимин тихо смеётся и берёт маленькие ладошки в свои. – Да, девочка моя. Я его люблю... – А он тебя любит? – Любит. – Так почему не он мой папа? Чимину хочется смеяться и плакать. Когда-нибудь он обо всём расскажет, или Юна быстрее догадается сама. – Так получилось. – А он когда-нибудь придёт? Чимин снова всхлипывает и прижимает малышку к себе. – Придёт. Обязательно придёт. – Я хочу познакомиться с ним. – С кем Юн-и хочет познакомиться? На балкон выходит Чонгук, который ждал Чимина добрых полчаса и уже начал волноваться. Чонгук так и не растерял своих чувств, а от каждого "Юнги" из уст младшего по сердцу резали ножом. Но он знал, на что подписывался... И всё же ему было мало, недостаточно. Но просить о большем он не смел. А изменять, как бы смешно ни звучало, просто не хотел. Никто не сравнится с Чимином. Но метка оставлена не ним... Значит, претендовать ему давно не на что. Он даже стал дольше задерживаться на работе, но быстро понял, что без младшего ещё хуже. Но так больно каждый раз... Чонгук его любит. Но это никогда не будет взаимно. Кольцо на пальце и общие дети никогда не заменят истинных чувств... – Я хочу познакомиться с Юнги-оппой! Чонгук подумал, что ему послышалось, но Чимин виновато опустил голову, толкая этим Чонгука на не очень хорошие мысли. – Юн-и, зайка, не думаю, что это произойдет, – мягко говорил Чонгук. – Почему? – надула губки Юна. – Он очень далеко. И добираться сюда будет очень долго. – Я буду ждать его, – твёрдо сказала малышка и отвернулась обратно к небу. Чонгук свёл брови к переносице и выжидающе смотрел на младшего, но тот продолжал молчать. – С чего ты взяла, что Ю... – он запнулся, потому что уже столько лет не произносил это имя. – Юнги вообще появится здесь? – Папочка любит его. Значит, он придёт. – Допустим. А тебе зачем его ждать? – Папочка любит Юнги, значит, и я его люблю. Чимину хотелось взвыть. Чонгук заметил разбитое состояние младшего, и ему хотелось треснуть себя за такую глупую ревность Юны к... Своему родному отцу вообще-то... Но ведь именно Чонгук воспитывал её с самого рождения и был рядом, но... Юнги был бы хорошим отцом, он уверен. Когда-нибудь и Юна узнает обо всём. Но не сейчас. – Уже пора спать, малышка, – сказал Чонгук и взял зевающую девочку на руки. – Мальчишки давно спят. – Хорошо, папа. Спокойной ночи, – Юна чмокнула его в щёку и направилась к своей комнате. – Не злись только, пап. Я тебя тоже сильно-сильно люблю. Чонгук тепло улыбнулся ей. По сердцу каждый раз пробегала дрожь, когда его называли папой. Это было так приятно... – Ты устал, Чимин-а, – сказал Чонгук, подходя к нему и кладя руки на плечи. – Я не смог уснуть. Ждал тебя... – Чонгук-и... Чимин уткнулся в крепкую грудь старшего, и тот приобнял его, начиная поглаживать по голове. – Ну, чего ты, маленький? – Прости меня... Прости, что не могу дать тебе большее... – Если бы ты дал мне шанс... – Я не знаю... Я боюсь, что сделаю только хуже... – Чимин. Чонгук поднял его лицо за подбородок, и щёчки младшего покраснели от такой близости. – Мы женаты, у нас трое прекрасных детей, каждый день я спешу домой, чтобы увидеть ваши лица, потому что уже не могу жить без вас. Я сильно изменился за эти шесть лет... Я люблю тебя. И я буду рядом, если ты позволишь. Я не смею просить о взаимности... – Ты самый дорогой мне человек сейчас, Чонгук. Я благодарен тебе за всё. Ты потрясающий отец и вождь. Я горжусь тобой. Я... Я постараюсь дать тебе шанс... Чимин, сам от себя не ожидая, уменьшает расстояние между ними и целует опешевшего Чонгука, вкладывая в этот поцелуй все свои потаённые чувства. Чонгук никогда не мечтал об этом. Они не целовались с того самого дня в танцевальной студии, когда поцелуй был резок, холоден и совсем без чувств. Но сейчас... Сейчас Чимин так отчаянно жался к нему в попытке забыться, постараться начать жить заново, решиться спустя столько лет открыть своё сердце снова... Поцелуй был нежным, медленным, неспешным. Они прошли через многое вместе, и, может, однажды... У них получится... Однажды... Но Чимин будет помнить. Будет помнить озорного Тэхёна, который называл его ласковыми прозвищами и подталкивал к нужным решениям. Он так и не успел стать крёстным отцом... Но Чимин считает, что крестный всех его детей именно он. Иначе и быть не может... Будет помнить дерзкого Хосока, который научил его многим танцевальным движениям и научил не обращать внимания на чужие взгляды. Будет помнить заботливого Джина, который всегда выручал его из сложных ситуаций и помогал освоить азы кулинарии. Будет помнить забавного Яна, который поддавался ему в баскетболе и тащил на руках до самого дома под его заливистый смех. Он всё же купил Яну самую дорогую коллекционную марку и положил в его коллекцию, которую тот завещал Чонгуку. Будет помнить гордую Лиён, которая травила ему колкие шуточки и затыкала рты всем, кто плохо о нём говорил. А он сразу знал, что она хорошая... Просто немного запуталась в себе и своих мыслях. Будет помнить трудолюбивого Намджуна, который помогал ему с заданиями и научил многим английским фразочкам. Будет помнить необычную Мину, которая вселила в него любовь к поселению и научила его видеть хорошее даже в незначительных вещах. Будет помнить Юнги... Юнги... С ним связано слишком многое... Но он будет вспоминать об этом с улыбкой пусть и сквозь слёзы. Он должен отпустить это... Но запах Юны так напоминает о тех временах. Это запах воздуха после дождя, а Чимин всегда любил дождь. Юнги подарил ему первую любовь, первый поцелуй, первую ночь, первые чувства. С ним весь его мир остановился, и как бы он хотел, чтобы тот момент был вечен... Тогда они с Юнги шли по берегу моря, и вода почти задевала их ноги. Они шли под тихую капель дождя, и им было глубоко плевать на мокрые волосы и одежду. Они шли, держась за руки, а над горизонтом садилось солнце. Совсем скоро наступит очередное полнолуние, и они проведут его вместе... Как и всегда... – Ты такой красивый, котёнок, – сказал Юнги, поднося руку к лицу младшего и убирая белую чёлку. – Не смущай меня, хён. – Не нравится? Младший только покачал головой и развернулся к Юнги, оплетая руками его спину и прижимаясь к промокшей футболке. Он не знает, почему вспомнил именно о том дне. Он ничем не отличается от остальных, но... Тогда каждый день был особенным. Даже не так. Каждый момент с Юнги был особенным... Или они делали обычные вещи такими?.. В любом случае, Чимин однажды увидится с Юнги. Они будут идти снова вместе, держась за руки, и этот закат теперь будет вечным. И дождь будет вечным. И морские волны будут вечными. Они будут вечными однажды... Юнги дождётся его... Тогда... И только тогда...Чимин будет счастлив...