Кошмар

Алые, налитые кровью, глаза пристально рассматривали неё; хищная улыбка расцветала на неестественно белом лице. Лице мертвеца. Длинные волосы убийцы развевались на холодном ветру, навевая лишь ужас и страх. Они стояли на пустой, безжалостной равнине, где не было места жизни: здесь была лишь тишина и невидимые твари, зорько следящие за двумя людьми. Точнее, только за одной из них Брин ощущала, как паника поднимается в ней, словно бурные волны. Как она уносит здравый смысл, оставляя лишь после себя беспричинный ужас. Совсем как тогда… — Брин Омсворд, — тихий хриплый голос словно прорезал повисшую гробовую тишину. Голос был слишком мёртвым, слишком холодным. Слишком жестоким. — Я так долго тебя ждал. И вот ты здесь, явилась во снах. Брин молчала, ком застрял у неё в горле. Мурашки покрыли всё её тело. По спине струился холодный пол. Дышать она уже не могла: воздух был слишком пропитан злом и ненавистью. Все, что видела Брин, как бы она ни убеждала себя, что это все видение, — было вполне реальным: ее страх, который можно было физически пощупать; его жажда мести и злоба, которым вторили те, кто следовал за ним. Тем временем демон вздохнул: — Ах, Брин, ты не представляешь, как здесь плохо, как здесь больно. А ты можешь меня освободить. И вдруг он снова улыбнулся: эта улыбка, зловещая и жуткая, заставила девушку вздрогнуть. — Хочешь знать, что думают о тебе твои друзья? — усмехнулся он. Брин помотала головой. Он обманет, он исказит правду, ведь он — порождение тьмы. — Дитя, они думают, что ты ничто. Что ты всего лишь кукла, марионетка в их руках. В них я читаю лишь ложь. Все их слова — фальшь. Особенно так думал Рон Лия. Ты и представить себе не можешь, что в его голове. А я могу открыть тебе… Слезы застыли в широко раскрытых глазах Брин. Они не могут так думать о ней, просто не могут. Чародей Владыка лжет. Но все же… что-то внутри оборвалось от этих слов. А если это правда…? — Это правда, дитя. Правда всегда ужасна, чудовищна и коварна. Твои друзья думают, что ты ничто. И ты была такой для них с самого начала. Ты не интересна им. Им на тебя плевать. Отчаяние охватило Брин, и слёзы, кристалльно чистые, уже начали капать по щекам. Тихим, но твердым голосом она произнесла: — Ты лжёшь. И все же была не уверена. Капля сомнений взбудоражила ее твердость, пошатнула ее уверенность. Чародей Владыка покачал головой: — Нет, Брин Омсворд, это — суровая правда жизни. Забудь о них, они ни за что тебя не полюбят. Особенно этот друид и Рон Лия. Что сделал друид? Покинул тебя сразу же, дав лишь одну цель и ничего больше. А Рон Лия… Он, не задумываясь, шёл бы за мечом, который оставил ему этот друид Алланон, чем за тобой! Не будь упрямой, присоединяйся ко мне… и я вознагражу тебя. Я не стану относиться к тебе также, как и те двое. Я буду лучше, чем они. Он протянул руки, но Брин осталась стоять, молча глотая слёзы. Страх сменился решительностью: Чародей Владыка сделал серьёзный промах. Она никогда к нему не перейдёт, даже если друзья от неё отвернуться. И даже брат. Да, Чародей Владыка был в чем-то прав. Но предать Четыре Земли, предать всех тех, кто мог жить спокойно… Она снова бы стала рабом черной магии, не то, что он говорил. Лишь одна мысль о Джайре была невыносимой, и Брин закричала. Полный мучительной боли, он разнёсся по пустынной площади, и скалы вздрогнули от мощности страданий Брин. А Чародей Владыка рассмеялся, и его смех врезался в память Брин, как самый страшный отрезок сна… Что-то сдавило грудь мощными тисками, как будто смерть обнимала ее, и вдохи давались очень тяжело. Темнота опустилась на Брин, не давая ей дышать, заставляя ее умирать. Она задыхалась от слёз, которые приносили боль, как будто были кислотой, от душевных терзаний, которые мучали её с тех пор, как она уничтожила Идальч. Голова её была забита тёмными мыслями, мрачными и холодными. Нет, нет, Чародей Владыка не мог вернуться. Никак. Это всего лишь кошмар. Брин решила не думала об этом. Она просто сидела, сжавшись на кровати в комочек, и молилась, молилась чтобы это прошло, чтобы прошла боль. Две недели пролетели незаметно, словно листочки с деревьев… но какие же это были недели. Полные ужаса и кошмаров. Каждую ночь она видела Паранор, а после него… Брин вздрогнула: она не заметила, как все закончилось. За окном задребезжал рассвет и Брин судорожно вздохнула. Слёзы снова потекли по её щекам, и она еще целый час пролежала в постели, плача, пока не уснула крепким сном без сновидений (такой сон стал для неё уже редким удовольствием) Проснулась она от толчка Джайра: — Брин… Голос брата был полон восторга и удивления. Брин вздрогнула, сонно протирая глаза. — Что случилось, Джайр? Сколько сейчас времени? — Сейчас час дня, — сообщил он, его глаза сверкали в лучах солнца. — Зачем ты меня разбудил? — недовольно спросила она, заставив себя сесть на кровать. Джайр неуверенно посмотрел на неё. Кроме восторга и удивления, она уловила в его глазах какую-то тревогу. — Алланон вернулся, — прошептал он. Эти два слова вызвали бурю эмоций. Сердце девушки замерло, а затем начало биться со скоростью света. Чтобы справиться с головокружением, она посидела еще немного на постели, молча. Брат внимательно за ней следил, очевидно ожидая, что она встанет. И тут непонятный сильный страх охватил её, и она с ужасом посмотрела на Джайра. — Вставай, Брин, — он терпеливо ждал, пока она встанет и оденеться. Девушка поняла, что ей конец. Если Алланон прочитает ее мысли и увидит её сны… Даже думать об этом не хотелось. Так вот откуда этот страх! Но все же с неохотой она встала. Брат выбежал из комнаты, а Брин осталась одна в комнате, растерянная, и ее мысли оставались так же черны и полны страха. Перед ее глазами мелькал образ Чародея Владыки, и она вздрагивала при его появлении. Она стала бояться практически всего. Выйдя за дверь, она услышала негромкие голоса и ненадолго замерла, чтоб различить их. Но эта операция не увенчалась успехом. Стараясь ступать тихо, она открыла дверь на кухню, и увидела троих людей за столом: неповторимый Рон Лия, смелый и славный парень; Джайр, её родной брат, который спас ее от тёмной силы Идальч; и тут был еще человек, лицо которого полностью скрыто за капюшоном. Брин полностью захлестнула паника и страх, размером со всеми Четырьмя Землями. Человек в плаще скинул капюшон и под ним открылось темное лицо Алланона. Черные, пронзительные глаза внимательно смотрели на девушку, но они её не успокоили, напротив: придали страху еще больший размер. Она замерла на пороге. — Брин, чего встала, садись! — веселый голос Джайра заставил девушку вздрогнуть. — Ты пока проспала до часу дня, соня, я успел приготовить нам всем завтрак, — улыбнулся брат. Брин кивнула брату в знак благодарности и села на стул. Внезапно повисла тишина. Длилась она пару минут, но Брин казалось, будто целую вечность. — Ты неважно выглядишь, Брин, — суровый голос Алланона вывел тишину из комнаты. — Тут что-то происходило? — взгляд Алланона тут же метнулся в сторону Рона Лии. — Нет, — пожал плечами он. — Все как было, так и оставалось. Но он посмотрел на Брин и действительно не поверил своим глазам: девушка была невероятно бледна и худа, ее большие глаза померкли, словно они больше не видели света. Брин чувствовала себя потерянной, ей было страшно. Она не хотела открыто смотреть им в глаза. Она сидела молчаливая, закрытая; будто что-то ее тревожило, но она не могла об этом сказать — Брин, ты выглядишь как призрак, — встревожился Рон. Брин пожала плечами и слабо улыбнулась: улыбка эта вызвала еще большую тревогу. — Ты здорова? — Да. Здорова, — она почти не узнавала свой голос. Впервые за две недели она заговорила. Голос был слишком механическим, слишком мертвым. И это было заметно не только для неё. Друид нахмурился, пристально глядя на нее, и Брин вдруг вспотела, встревожилась. Она поняла, что Алланон пытается прочитать её мысли. Она мысленно выругалась и смела все мысли о Чародее Владыке и снах, а в реальности наконец сказала: — Я здорова. Со мной ничего не случилось. Сейчас голос прозвучал более менее похожим на голос Брин и принц Лии чуть расслабился, однако его тревога не прошла. — Куда подевался Джайр? — вдруг возмутился Рон. — ЭЙ, ДЖАЙР! ТЫ ГДЕ? От громких криков девушка поморщилась. Алланон ничего не сказал. — Да тут я, тут! — из коридора вдруг выглянуло лицо Джайра, с подносом. — Я же не могу взять ВСЕ подносы. Иди лучше помоги. Рон недовольно что-то буркнул и выскочил из-за стола. Брин осталась с Алланоном наедине. Алланон внимательно смотрел на девушку, явно ожидая, что она первая заговорит, но она молчала, упершись остекленевшим взглядом в стол. — Брин. — тихо произнес друид, когда он понял, что она не собирается говорить первой. Брин продолжала молчать. — Если что-то случилось, мы можем это решить. Брин подняла голову и в открытую встретилась с пронзительным взглядом друида. Алланон заметил, что в глазах девушки стояла такая усталость, будто она не спала все это время, мешки под глазами были отчётливо видны. Под усталостью скрывалось нечто, чего друид не разобрал. — Не можем, — довольно резко сказала она. — И ничего такого не случилось. Просто плохой сон. Честно. Алланон ей не поверил, это ясно как день. Брин чуть съёжилась под его угрюмым взглядом. Он постучал по столу кончиками пальцев. — Можешь не продолжать. Если тебя что-то будет беспокоить, то говори своим друзьям, — он приподнял одну бровь, с насмешкой посмотрев влево. На кухне шёл небольшой бой за еду. — А ты? — она кинула на него недоуменный взгляд. После до неё дошло что происходит: она сидит наедине с последним из друидов, который в действительности должен был быть мёртв. — Почему ты здесь? Я… думала, ты мёртв. Она сразу поняла, что ответа на заданный вопрос не получит. Друид молча кинул на неё тяжёлый взгляд. Брин решила зайти немного иначе: — У тебя есть к нам какое-то дело? — Я пришел лишь навестить вас, — спокойно ответил тот. Брин воззрилась на него в замешательстве. — Четырём Землям ничего не угрожает. Однако он слукавил. Брин почувствовала, что что-то не так. И это касается её снов. Она нахмурилась, но решила завести другую тему: — И когда ты уйдёшь? — Завтра. А может и сегодня вечером. Я пришёл убедиться, что с вами всё в порядке, — он прямо смотрел на девушку. На Брин нахлынуло отчаяние, и слёзы едва не выступили у нее на глазах. Если Алланон уедет, она не выдержит больше присутствие Чародея Владыки у себя в голове. «Ты сама сказала ему, что все хорошо», — напомнил ей тонкий голосок в голове. — «Могла бы попросить помощи» Могла бы… но что-то не давало ей это сделать. Может, это был тот самый страх, который Брин испытала перед Алланоном или же нечто другое? «А является ли этот страх естественным?» — неожиданная мысль ошеломила Брин. — Сегодня или завтра… — прошептала Брин, и в этот момент её нервная система дала сбой. Она медленно приподнялась. Костяшки её пальцев побелели. Алланон напрягся. Он также поднялся и спустя мгновенье оказался рядом. Ухватив за плечи, он твердо прошагал до ее комнаты. Брин кинулась в угол и сжалась, уже не сдерживаясь. Страх пульсировал внутри, как чужая кровь, смешавшаяся с родной. — Брин. Суровый голос, казалось, посуровел еще больше. Брин встретилась со встревоженным взглядом друида. И слёзы, которые она так долго сдерживала, наконец прорвались. — Алланон… — прошептала Брин. Ужас охватил ее при одной только мысли, что друид уедет. Он только пришёл, а уже уходит! Алланон мягко усадил девушку на кровать и посмотрел ей в глаза. Он был в легком смятении от увиденного. Брин ухватилась за его руку и не отпускала. Хватка ее была так крепка, что он поморщился, но друид понял, что эмоциональное состояние девушки на грани и если он действительно уйдёт… Девушка либо сойдет с ума, либо умрёт. И никакой Джайр не поможет. Алланон знал, что теперь ситуация изменилась. Ему нельзя уезжать. — Я никуда не уеду, — тихо сказал он. Девушка смотрела на него, и в ее взгляде появилась надежда. Эта надежда запылала в глазах Брин искоркой, которая сделала ее немного оживленней. Она немного выпрямилась и слабо улыбнулась: — Спасибо, Алланон, — и, закрыв глаза, уснула. Он еще постоял немного, глядя на неё. Его подозрения начали расти. «Это явно не хорошо»