Хватит пересекать океаны

Случай с некромантом был последней каплей. Они вынесли этот вопрос на голосование. Стайлз был за то, чтобы убить сучку, впрочем, как и Дерек. Спор заключался лишь в выборе метода, потому что Стайлз хотел осушить ее и забрать магию, а Дерек — просто снести ей башку. Однако, оба варианта были равно эффективны, поэтому Стайлз пошел на компромисс и предложил магический ритуал опустошения перед обезглавливанием. У бет Дерека — Айзека, Бойда и Эрики, как и у Лидии, Дэнни и Джексона — у всех было свое мнение, но единогласно они поддержали план Стайлза — и согласились называть его, как бы неуместно это не звучало, практически обезглавливанием. Раздумывая обо всём позже, Стайлз решил, что он должен был знать. Он видел выражение лица Скотта, видел, как скривились его губы и напряглась челюсть. Эллисон выглядела похожим образом (хотя и хотела тоже убить сучку), — глаза её неодобрительно сузились, когда она услышала, каким легкомысленным тоном Стайлз перебирает варианты. Но тогда Стайлз проигнорировал вопли интуиции, как проигнорировал и заявления Скотта о том, что они приговаривают человека к смерти. Он ни капли не сомневался; смерть одного или смерти многих — выбор был и остаётся очевидным. Скотт не согласился, и прежде, чем они успели принять решение, он вместе с Дитоном попытался запереть некромантшу подальше от людей. Это было смешно. Некроманты питаются жизненной силой любого живого существа, так что всё, что ей потребовалось для освобождения — это крыса, пробравшаяся в камеру. В процессе она успела убить семерых гражданских, одной из которых было семь лет. И вот так они и пришли к тому, что сейчас имеют. — Ее звали Ава, и ей было семь гребаных лет, Скотт! — Стайлз кричит, до сих пор не в состоянии забыть, как сжалось сердце, когда он увидел фотографии с места преступления. — И эта чертова некромант убила ее только потому, что мы не отрубили ей голову, когда у нас была такая возможность! В ответ Скотт скалится, выпуская клыки и краснея глазами.  — Было бы неправильно убивать ее! — Что? То есть по-твоему, правильно — это позволить этой сумасшедшей суке убить ребёнка? Скотт поджимает губы, явно раздосадованный, но его челюсть сжимается тем неповторимым «я — прав»-образом, и это приводит Стайлза в такую ярость, какой он не испытывал за всю свою жизнь. — Семь гребаных лет, Скотт, — шипит он. — Мы не убийцы, — пытается возразить тот. Стайлз смеётся, издавая глухие неприятные звуки в жалкой пародии на веселье. Он замечает, что остальные вздрагивают, и это заставляет его смеяться ещё громче. — Неужели? Правда, Скотт? Мы должны защищать этот хренов город! Защищать людей! Так что не смей говорить, что мы не убийцы, и не пытайся уверить, что всегда есть другой выход! Потому что не убив некроманта, мы фактически своими руками убили всех этих людей! Стайлз знает, что это единственное, чего не хочет слышать Скотт, и через мгновение молодой альфа начинает рычать. — Заткнись! Но Стайлз уже давно не боится совершать ошибки, и в очередной раз не может остановиться. — Не существует никакого абсолюта, Скотт! Никаких прав или жестоких ошибок! Мир, блядь, не так устроен, и мы не можем позволить себе так думать, потому что люди умирают! Мы подписались на подобное в тот момент, когда ввязались во всё это! Через мгновение на лице Скотта появляется жестокое и озлобленное выражение. — Мы? Мы? — шипит он. — А тебе не кажется, что не мы, а ты? Не забывай, что это ты затащил нас в лес в ту ночь, когда все началось, Стайлз. Так что если в этом и есть чья-то вина, то только твоя. Что-то внутри Стайлза ломается, где-то глубоко крошится на кусочки, и это так больно и жестоко, что он практически слышит треск. Никто не говорит ни слова, даже Дерек, но только потому, что в этот момент Альфа ревет, громко, сильно и абсолютно яростно. Скотт рычит в ответ и разозлённо уносится прочь, и Стайлз чувствует, как что-то внутри него ломается снова. Лидия так разъярена, что ее длинные волосы развеваются над плечами алым пламенем. Губы плотно сжаты, и она явно едва сдерживается, чтобы не закричать. Джексон выглядит озадаченным, а Дэнни — недовольным. Беты Дерека в ярости, как и их Альфа, сверкают золотыми глазами, а Эрика уже разминает когтистые пальцы. Эллисон следует за Скоттом, но оглядывается в последний раз. Никто не смотрит на неё в ответ. Стайлз просто стоит, не шевелясь, и много лет спустя он будет задаваться вопросом, не следовало ли ему пойти за Скоттом, изменило ли бы это ситуацию. Но сейчас он за ним не идёт. И так начинается Великий Раскол.