***
— Тебе нужно совершенствоваться, Заимокуза-сан. — А…ах да, С-спасибо, Миледи. Займокуза Йошитэру наклонился вперед, протянул руки и осторожно взял свой новый черновик из рук Юкиношиты Юкино. Он очень боялся показывать свою работу ей, без присутствия своего давнего товарища сэра Хикигаи Хачимана, но из-за каких-то неприятных обстоятельств он забаррикадировался в школьном лазарете, изрыгая иллюзии, колдовство, дурные предзнаменования. Заимокуза торжественно поклялся отправиться в новый крестовый поход, чтобы спасти душу своего товарища, от этих коварных вод, покинув запретную крепость царицы Юкиношиты Юкино. — Э-это все, Миледи? — Благоговейно спросил он. — Да, да, Заимокуза-сан, это все, — Юкиношита перебросила прядь волос через плечо, прежде чем проявить свое любопытство.- Только одно, Заимокуза-сан. — Да, Миледи? — Сказал он, глядя на нее. Юкиношита уклонилась, от его пристального взгляда, — Просто твой последний черновик был довольно необычным, по сравнению с большинством твоей бессмысленной ерунды. Заимокуза поморщился.- Неужели все было так плохо? Юкиношита нахмурилась: — Неужели ты не обратил внимания ни на одно слово, которое я сказала, Заимокуза-сан? Я только что упомянула, что это, намного лучше, чем тот бред, который ты писал до этого. Вот и все…- Её голос затих. — Вы можете высказать свое мнение передо мной, Миледи, — подбодрил её Заимокуза. — Уверяю вас, я принял бы ваши слова близко к сердцу, ничуть не обидевшись на них. Услышав его слова, Юкиношита покраснела и опустила глаза, уставившись себе под ноги. -Просто так, — снова начала она, обдумывая свои слова. — Как там сказал этот гнилой человек, хм…- Заимокуза гадал, думает ли она о своем товарище Сэре Хатимане.- Да, теперь я вспомнил, но не знаю, стоит ли мне это говорить, Заимокуза-Сан.- Королева Юкиносита покраснела еще больше. — Пожалуйста, говорите свободно! — Заимокуза заявил: — даю вам слово. Я не буду осуждать вас за это. Юкиносита глубоко вздохнула и медленно выдохнула: — Просто в твоем последнем наброске совершенно не было похотливого материала, вроде того, что Хикигая-кун называет «фан-сервисом».» Заимокуза Йошитэро потер пятнышко на щеке одним пальцем и смущенно хихикнул. — Видите ли, Миледи, я полностью принял во внимание вашу предыдущую директиву, когда писал этот новый рассказ, — добавил он, слегка покраснев. — я также подумал, что очень неуважительно со стороны благородного человека заставлять прекрасную девушку читать такие похотливые части. — О! — Воскликнул Юкиношита, покраснев еще сильнее.- Это показалось мне странным рыцарством с твоей стороны, Заимокуза-сан. Заимокуза широко ухмыльнулся: — Конечно, Миледи! Я ведь все-таки святой рыцарь! Юкиношита покачала головой: — Да, простите меня за то, что я забыла об этой мелочи. Теперь вы можете уходить, Замокуза-сан.» Заимокуза схватил свои пожитки, отсалютовал ей на прощание двумя пальцами и сказал: — До встречи, Моя прекрасная леди. А потом он повернулся и ушел, не заметив румяных щек Юкиношиты Юкино. — Он, должно быть, страдает от тяжелого психического расстройства, — сказала она скорее самой себе.***
-Ааа! Хикитани-кун, почему ты здесь? — Возможно у меня пищевое отравление, Эбина-сан. Хикигая Хачиман хотел уйти после того, как обнаружил Эбину Хину, лежащую рядом с ним на другой кровати в школьном лазарете, схватившуюся за живот и тихо постанывающую. Насколько он знал, она может умереть в любую минуту, и если они найдут ее тело вместе с ним, то все заклеймят его убийцей, и он будет брошен в тюрьму, до того как сможет заявить о своей невиновности. — Ааа! Перестань меня мучить! Перестань меня мучить! О, что же я такого сделала не так? Она действительно могла умереть в любую секунду, но по доброте душевной, он не мог оставить ее страдать в одиночестве. Он подождал минуту, пока ее всхлипывания затихнут, а затем медленно приблизился к ней и мягко спросил, о характере ее недомогания. — Эбина-сан, с тобой все в порядке? — глупо спросил он. — Я разве хорошо выгляжу, Хикитаа! — ее голос перешел в долгий протяжный вопль. — Может, — осторожно сказал он, — я могу тебе чем-то помочь?» -… Помассируй меня. Ее просьба застала его врасплох, и он несколько раз моргнул, чтобы убедиться, правильно ли он ее понял. — Эм, и что теперь? — Ты же слышал меня, Хикитани-кун! Хикигая Хачиман придвинулась к ней поближе и осмотрел на неё гибкое тело, лежавшее ничком на кровати. Здесь должен был присутствовать врач, но, к сожалению, кроме него здесь никого не было. Ему действительно очень не повезло. — А ты уверена? — подозрительно спросил он. — Ну да! Давай, — она приподняла свою униформу и обнажила живот. — Что ты делаешь! — с тревогой спросил он. — Приподняла свою рубашку, Хикитани, — сухо сказала она, — Ты ведь знаешь, что у меня болит живот? — Боль живот… — замолчал он, ни о чем особенно не думая. Эбина вздохнула: — судороги Хикитани, судороги! — она покраснела, -…у меня месячные.- Сказала она приглушенным голосом. Хикигая Хачиман проглотил остатки своей храбрости одним большим глотком и холодно кивнул головой. У него была младшая сестра, и он знал, что это означает, но это не означало, что он должен был присутствовать во время этого ежемесячного цикла страданий. Он мог сочувствовать Эбине так же, как он сочувствовал Комачи, но он ничего сделать не мог. -Пожалуйста, будь нежен со мной, — сказала Эбина застенчиво, подмигивая поверх очков. -Не шути со мной Эбина.- Выругался он, — это уже не смешно. — А ты думаешь, я не знаю… Ее голос стал высоким, когда она почувствовала пару больших рук, медленно массирующих ее боль, твердыми, но легкими движениями. Сначала она неловко пошевелилась от его прикосновений, но потом заметно расслабилась. — Положит ладони по обе стороны от моего живота, большой палец поближе другим пальцам, почти касаясь их, — приказала она. — Вот так, — показал он ей. — Ага, — кивнула она, — а теперь используй оба своих указательных пальца и нарисуй сердечко, сначала огибая живот, ага! — она застонала с облегчением, — вот так, теперь остановись на моем пупке, а затем вернись в исходное положение.» Хикигая Хачиман покраснел и с сомнением спросил: А сердце? Эбина усмехнулась: — Ты делаешь это каждый месяц, или я? Ясно, что я знаю, что делаю Хикитани. Он отвел взгляд, но сделал так, как она сказала: — Хорошо, что дальше? Она выглядела смущенной, — положи свои руки мне на спину. — И куда же? — спросил он. -…Ниже моих ребер, — она покраснела. -…хорошо, тогда я не буду трогать ничего неподобающего, — теперь он покраснел. Она проигнорировала его заверения, прежде чем продолжить, — приложи немного давления и двигайся вниз к верхней части моих бедер -…Хорошо, — ему больше нечего было сказать. — Из центра моей спины массируй круговыми движениями и двигайтесь наружу к углам моего бедра. Проведи рукой вверх и повторите это трижды.Ты меня понимаешь? -…Да, я понял… хорошо, — по крайней мере, это было лучше, чем говорить что-либо еще. — А теперь положи ладонь мне на спину, — продолжала она, — и продолжай скользить пальцами вниз, пока они не коснутся моей хвостовой кости. — закончила она свои инструкции, с глубоким румянцем. — используй круговые движения для массажа и немного придавливай, хорошо? — Да, кажется, я понял.- кротко сказал он. И сразу же после этого начался ад… — Ааа! Продолжай делать то, что ты делаешь Хикитани, — сказала она, — твои пальцы подобны магии! Хикигая Хачиман задалась вопросом, не делает ли она это нарочно, так, как ее слова ободрения могут быть явно неправильно поняты любым, кто случайно проходил мимо лазарета или имел несчастье подслушать их. — Эбина, замолчи! — прошипел он. — Неееет! — она застонала, — так хорошо~~ Хикигая Хачиман мгновенно отпрянул и метнулся назад. — Что ты там делаешь? — спросила она с легким раздражением. — Я приведу сюда доктора.- Ответил он: -Тебе нужна медицинская помощь, Эбина. — Очень хорошо, Хикитани, — эбина натянуто кивнула, а затем посмотрела на него испепеляющим взглядом, — но если ты не вернешься, я прокляну тебя, и все члены твоей семьи мужского пола разделят мою боль. Все парни будут испытывать менструальные спазмы! — заявила она. Хикигая Хатиман покинула лазарет в спринте: «судьба всего человечества лежит на моих плечах. Не должно провалиться»***
- Почему вы хотели встретиться здесь, Сагами-сан?" - Потому что эта белокурая сучка, не сможет здесь побеспокоить тебя, Хаяма-кун. Хаяма Хаято изобразил на своем лице легкую смутную улыбку, чтобы как следует облегчить эту ситуацию, одновременно оглядывая эту, казалось бы, пустую крышу в поисках других людей, которые могли бы случайно подслушать их разговор. Он был уверен, что его одноклассница Кавасаки Саки, взявшая привычку околачиваться в этом месте, но в данный момент ему казалось, что он и Сагами Минами, находятся на пустой крыше, чтобы провести этот разговор. Поэтому он мог вздохнуть с облегчением и снова принять свой невозмутимый вид. - Тебе не следует так говорить о Миуре, ты же знаешь, - он с трудом держал улыбку, - она не такая уж плохая. - Ну да, конечно!- Сагами усмехнулся, - она практически обвила тебя вокруг своего пальца. Где бы она ни была, ты всегда рядом. Хаяма мысленно издал тихий смешок. Как и следовало ожидать, то, что другие думали о нем и его групп, сильно отличалось от его собственной точки зрения. Сагами также был главой довольно популярной группы, в своем классе, но в основном из-за него и Миуры, они никогда не могли выйти на передний план, чтобы собрать большую популярность. На мгновение он задумался, не было ли эта встреча чем-то столь же бесполезным, как популярность их компашки. Конечно, у него были гораздо более важные дела, чтобы занять себя...например, притворная улыбка на грязные шутки Тоби. - А ты разве не хочешь спросить, зачем я тебя сюда привела?- спросила она. - ...а разве должен?- спросил он в ответ. Эта крыша помогает вспомнить плохие воспоминаниям как для него, так и для нее, из-за определенной личности. Конечно, Сагами снова заняла свое место, в комитете благодаря хитроумной уловке Хикигаи, но Хаяме не нравилось, как все обернулось. Он был вынужден действовать по прихоти другого человека и вынужден действовать против своей воли...он уже имел такой опыт, с Харуно-сан, а теперь ещё Хикигая, делал все только хуже. Удивительно, но оба они казались очень похожими. - Ты думаешь, что я позвал тебя сюда, чтобы исповедаться, Хаяма-кун?- Застенчиво спросил Сагами. - ...а, что?- С опаской спросил он. Сагами невесело усмехнулся: - Нет! Боже, нет!- если бы я хотела признаться, то сделала бы это перед всем классом и особенно перед твоей прекрасной Миурой. Хаяма на мгновение растерялся, но его маска не соскользнула полностью: - Ты уверена?- спросил он. - Конечно, - кивнула она головой, - я всегда уверена. - Хорошо, чтобы ты этого не сделала, Сагами-сан, - сказал он с далеко не веселой улыбкой, - потому что если бы ты это сделала, я бы тебя отверг, - после недолгой паузы, он добавил, - Не то чтобы я говорил, что это была бы твоя вина, просто сейчас я не думаю, что у меня есть время для свиданий с кем-либо. Хаяма пересмотрел это утверждение и запечатлел его в своей душе после того, как они вместе учились в школе в Киото, где Эбина сказала нечто похожее на Хикигаю, по поводу его фальшивого признания. Он часто задумывался, не планировали ли они это еще до того, как отправились в свое путешествие, но это будет тайной, которую он никогда не узнает. - Слишком много слов, Хаяма-кун, - хихикнула она, - жаль, но, ты бы не мог сказать не единого слова после того, как я призналась тебе. - Он изогнул бровь, - почему нет?- спросил он. - Потому что я бы поцеловала тебя, глупый, - слащаво хихикнула она. Хаяма Хаято все больше и больше тревожился из-за всего этого обмена словами. У него часто складывалось впечатление, что Сагами носит такую же маску, как и он сам, и именно поэтому Хикигая сумел разгадать ее тайну и спровоцировать конфликт, который в конечном итоге разрешился его собственным вмешательством, но сейчас его здесь не было, и Хаяма должен был справиться с этой ситуацией, не снимая маски. - Если это все, что ты хотела сказать Сагами-Сан, тогда мне лучше уйти, - пренебрежительно сказал он. - Но почему же? Боишься, что я просто сделаю то, что сказал? Хм?- она дьявольски улыбнулась. -...Вовсе нет, - небрежно ответил он, - просто я отвез Эбину в лазарет и думал навестить ее, чтобы проверить, хорошо ли она себя чувствует?- Это была полная ложь, на самом деле увезла её Кавасаки Саки. - Может быть, ты пока пропустишь лазарет, Хаяма-кун,- мрачно сказала она,- потому что прямо сейчас Эбина и этот... подонок! Они используют кровать. совсем для других целей, - она невольно вздрогнула, - это, что я слышала! Возможно, у меня останутся шрамы на всю жизнь. Хаяма выглядела озадаченным. Конечно, она не могла так говорить об Эбине и Хикигае, но вместо того, чтобы спросить что-то еще, он решил тихо уйти. - Ох, Хаяма-кун, Подожди секунду!- он обернулся. - А, что это такое?- на этот раз его улыбка была натянутой. - ...Ничего, просто вспомни Хаяма-кун, что ты оказал мне услугу, - она явно говорила о фестивале, - и я была бы более чем счастлива вернуть эту услугу.- Она соблазнительно протянула, - в любое время. - ...Хорошо, буду знать, - он повернул свое лицо, иначе Сагами, увидела бы его раскрасневшиеся черты. Хаяма Хаято медленно спустился по лестнице, и до его ушей донеслось тихое хихиканье, заставившее его невольно поморщиться. Он управлялся с Харуно, он управлялся с Хикигаей, но если есть еще кто-то, похожий на них, то он не был уверен, сможет ли он остановить себя от нарастающего безумия. В отличие от Миуры и других. Сагами не верила в безопасность своих действий, и хотя она была далеко не на уровне Харуно, о чем свидетельствовал её срыв, она все еще могла доставить неприятности. Хаяма устало вздохнул: - почему это всегда происходит со мной?