Лифт

Йен шёл по коридору, придерживая подмышкой красную папку с документами, в левой руке неся стаканчик свежесваренного обжигающего кофе, а в правой сжимая аппетитный круассан с кремовой начинкой. Конечно же, он опять проебался во времени и пространстве и опоздал к окончанию обеденного перерыва. Теперь он был уверен, что снова получит выговор и «самое-последнее-предупреждение» от начальства. — Да блядь! Не хватало ещё подскользнуться на только что вымытом мокром полу. Чёрт бы побрал эти бизнес-центры и их непутёвый клининговый сервис. Йен был прилежным работником, хорошо выглядел, вот только суетился постоянно. Многие вещи просто валились из его рук и он ничего не мог с этим поделать, как бы не старался! Высунув указательный палец, при этом пытаясь хотя бы на этот раз удержать всё в своих руках, он вызвал лифт. И конечно же, спускаться ему пришлось с самого верхнего этажа на самый нижний. Бинго. Йену повезло оказаться там в одиночестве. Зайдя в небольшой лифт мужчина осмотрелся, расправляя плечи в своём зелёном костюме-тройке. По честному, тот был уже слегка маловат, ведь Йен достаточно много времени проводил в спортзале. Лифт остановился этажом ниже. И внутрь зашёл он. — Галлагер, — это прозвучало так, будто бы Йен забыл свою собственную фамилию, и ему её вдруг напомнили. — Микки. Невысокий брюнет из отдела кадров. Спину обдало жаром. Этот парень порой был просто невыносим. Йен уже месяца три точно пытался к нему подкатить. То в столовой подсядет, то на бизнес-ланч пригласит, но тот ни в какую! Ходит себе в вечном одиночестве и даже словом не обмолвится. Все менеджеры с третьего этажа давно посоветовали Йену на него забить. Брюнет был слишком загадочен и недостижим, прямо как Эдвард из Сумерек. Только пьёт он не кровь, а пиво. Сразу по шесть банок за раз. И дымит как паровоз, за что тоже не раз получал по шапке. Кто-то любит кофе, а кто-то никотин. Всё одно — отрава. На нём были строгие чёрные брюки и чёрная рубашка. Господи, а эта задница… Его волосы всегда были уложены гелем. Он весь из себя такой при деле, всегда знающий ответ на любой вопрос в своей сфере деятельности. Его стоило бояться. Йен отхлебнул кофе, ведь в горле реально пересохло. Лифт остановился снова. К их компании присоединилась длинноногая блондинка из колл-центра. Она частенько строила глазки рыжему, даже зная, что тот гей. Она о чём-то трещала по телефону, любуясь новым идеальным маникюром и устроилась прямо перед парнями, прижавшимися к задней стенке маленькой коробки лифта. Брюнет покосился на Галлагера, который сейчас застыл, точно статуя, боясь пошевелиться и привлечь к себе внимание. — Расслабь булки, ковбой. Голос Микки звучал так низко и почти неслышно из-за шума подъёмных механизмов. На следующем этаже к ним вошёл тучный лысый секретарь, с виду добрый, но постоянно ворчливый. Он вежливо со всеми поздоровался и встал у самого выхода. В помещении становилось душно. Йен не мог отвести взгляд от Милковича, с которым теперь стоял плечом к плечу. Он был как и всегда чрезвычайно спокоен, будто каждый его день начинался с толкучки в лифте. Но вот Йен спокоен не был. Да как же тут будешь! Его руки всё ещё находились в воздухе, держа долбанную папку, стакан и мягкую булку. Точно, хотя бы от одного можно избавиться! Двери снова разъехались в стороны, и собрание из двух, по невероятной случайности, геев, блондинки и толстяка, дополнили две старенькие седые кухарки, видимо возвращающиеся со смены. Это уже самый предел. — Двигайтесь, мальчики-девочки! — старушки кряхтели в унисон, но всё же втиснулись в малюсенький, теперь уже битком забитый лифт. Так вышло, что Йен получил локтём по рёбрам то ли от блондинки, то ли от лысого мужика, но ему пришлось встать лицом прямо к Микки, чтобы его выставленные перед собой руки оказались по бокам от брюнета, словно паззл, для экономии пространства. Милкович пошатнулся, упираясь лбом в острый подбородок. — Прости, — буркнул Галлагер, переминаясь с ноги на ногу. Он попытался доесть свой несчастный круассан, притягивая кулёк ко рту. Девушка продолжала трещать по телефону, старушки перешёптывались о новом сезоне шоу «Холостяк», а лысый толстяк бубнил себе что-то под нос о том, какие все вокруг некомпактные. Микки хмыкнул. Йен откусил мягкое слоёное тесто, которое уже успело остыть, замечая, что заварной крем вот-вот растечётся ему по подбородку. — Вот чёрт. Конечно, так и случилось. — Обедать нужно в специально отведённых для этого местах, Галлагер. — Да знаю я. Лифт ехал бесконечно. Он останавливался на каждом чёртовом этаже, но все лишь разводили руками, сообщая о том, что места не осталось. Йен поёжился, плотный костюм почти кричал о том, что скоро не выдержит и порвётся, а капля крема очень заманчиво продолжала капать вниз, стекая по подбородку. Вдруг Микки высунул руку из кармана брюк, поднёс ладонь к веснушчатому лицу, провёл большим пальцем по белой жидкости и тут же облизал его. Что?! В ответ на ошарашенно лицо Йена, брюнет лишь ухмыльнулся, пожимая плечами. С горем пополам Галлагер кое-как затолкал себе в рот остатки булочки, освобождая правую руку. Он молча смотрел в глаза Микки и не мог прочесть в них.. Ничего. Тот глядел с прищуром, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Все вокруг были словно селёдки в бочке, становилось тяжело дышать. Хотя рядом с Микки у него такое уже случалось прежде. Становилось тесно. — Эм. Микки? Лифт качнулся, из-за чего Йен буквально чуть не свалился на более низкого парня перед собой. Открывшееся пространство позади него сразу же заняла одна из болтающих старушек. Теперь они оба оказались практически прилепленными друг к другу. — Мм? — он промычал… нет, прорычал в ответ. — Так ты не хочешь как-нибудь… Выпить кофе? — Тебе своего мало? Милкович изогнул брови, указывая на стакан, что всё ещё находился в левой руке рыжего. — Точно. Да... Но я подумал... Блондинка махнула волосами, задевая полного мужчину, который снова пихнул Йена в бок. Его красная папка с бумагами полетела на пол. — Твою мать! Он попытался присесть, чтобы соскрести содержимое папки с липкого пола, но в этом крошечном, плотно забитом телами помещении это было совершенно невозможно. Но он попытался ещё раз. Когда он кое-как наклонился, его красное от жары лицо оказалось на уровне ширинки Милковича. Кто-то сзади снова толкнул его, вынуждая почти что уткнуться туда лицом. Но Микки двигаться было некуда — за его спиной находилась стена. — Сука. Йен всё матерился, собирая некогда важные бумаги и предпринимая попытки встать. Он поднял взгляд вверх, видя свет, похожий на нимб, прямо над головой Микки. Отлично, ангел очень вовремя спустился с небес. Когда ему всё же удалось вернуться в прежнее положение, он оказался вплотную прижатым к телу Милковича перед собой. Внутри стало нереально жарко. Все вокруг продолжали шуметь. Лифт спускался по ощущениям уже часа два, если не больше. А кровь в венах Йена почти закипала. Блядь. Он тёрся о самого горячего парня в своей жизни в тесной комнатке, когда вокруг толпа людей. Но Микки будто бы совершенно плевать. Он стоял с таким пофигистичным лицом, будто это один Галлагер здесь истеричка, у которой всё валится из рук. Он ровно и тепло дышал ему в шею. И Йен готов был поклясться, что почувствовал, как тот коснулся своей ладонью его бедра. Или показалось? Микки действительно был так близко. Он вполне мог слышать звук грохочущего сердца в груди рыжего. Он мог видеть, как пульсирует его венка чуть выше воротника рубашки. Он мог почувствовать, как тесно становилось у Йена в штанах… Блядь. Милкович резко поднял голову, и если бы рыжий не увернулся, то остался бы без пары нижних зубов. Его голубые глаза будто потемнели даже в свете ярких белых ламп. Они просто пялились друг на друга, как два барана, видя перед собой неплохие такие заманчивые ворота. Йен боялся моргнуть. Наконец лифт звонко пискнул и двери открылись на самом первом этаже. Блондинка, толстяк и две бабульки неспеша покинули помещение. Спустя пару секунд, Йен пулей вылетел за ними. Выбрасывая почти полный стакан кофе в мусорку и швыряя папку с документами на ресепшн, он понёсся в туалет. Ну почему именно сегодня! Почему в обычное утро вторника Микки Милковичу необходимо было оказаться с ним в одном тесном лифте! Какой же ты придурок, Йен! И ведь давно не подросток. Влетая в туалет для персонала, Галлагер закрылся в одной из кабинок, прижимаясь взмокшей спиной к холодной дверце. — Дурак.. Дурак… Дурак! — Придурок. Йен отлепился от двери, как ошпаренный, слыша за ней знакомый голос. — Открывай. Ему это всё кажется? — Зачем? — Открой я сказал. Галлагер вздохнул, вытирая со лба проступивший пот, и щёлкнул замком. Микки тут же ввалился в очередное крошечное помещение, закрывая за собой и поворачиваясь лицом к стоящему над унитазом Йену. — Бля, Я… Ты… Милкович изогнул брови, кивая на выпуклость в штанах рыжего. Взгляд Йена забегал от голубых глаз к татуированным рукам. Он не понимал, что теперь ему следует сделать? Но Микки молча подошёл вплотную, бесцеремонно пихая ладонь под ремень зелёных брюк Йена, цокая пряжкой ремня. Он приспустил его штаны, а следом за ними и резинку боксёров. Грубовато, царапая кожу короткими ногтями, словно торопясь урвать побольше времени. — Ебать меня... Брюнет облизнулся, сглатывая слюну. — А тут неплохо упаковано, а, рыжик? Йен будто забыл все английские слова на свете, кроме «а» и «ну». Он выдохнул, хватаясь за чёрную рубашку брюнета, как только тот коснулся ладонью его влажного члена. Подумать только, он неделями, месяцами мечтал трахнуть Микки Милковича, а теперь реагирует на него, словно девственница на приёме у гинеколога. Микки опустил взгляд, наблюдая за красной головкой, скользящей в его кулаке. У них не было слишком много времени, чтобы продолжить, но брюнет видимо решил, что задолжал Йену. Галлагер уткнулся носом в плечо Микки, вдыхая его запах и крепко зажмуривая глаза, растворяясь в ощущениях. Тёплая ладонь так хорошо ощущалась вокруг его собственного стояка. Бёдра Йена толкались навстречу, помогая Милковичу подвести его к быстрой разрядке. Липкая смазка блестела на татуированных пальцах и Йену реально хотелось расцеловать каждый из них. Но видимо не в этот раз. — Микки... Рыжий плотнее сжал рубашку Микки, когда тот ускорил свои движения. Тёплое ощущение нарастало внизу живота и потребовалась ещё одна минута, прежче чем Йен вцепился зубами в плечо брюнета и бурно кончил, от чего тот шумно вдохнул воздух сквозь зубы. Милкович вышел из кабинки, напоследок окинув взглядом Йена, находящегося в полнейшем беспорядке. Он открыл воду, ополоснул лицо и вымыл руки. — Может быть, я схожу с тобой выпить кофе. Теперь ты мне кое-что должен. Йен вышел следом, тормозя Микки и разворачивая того к себе. Его волосы прилипли ко лбу, верхние пуговицы были расстёгнуты, а рот был слегка приоткрыт. — Поцелуешь меня и я отрежу твой грёбаный... Не успев договорить, он почувствовал, как тёплые мягкие губы накрыли его собственные, разделяя ванильный привкус заварного крема. Наверное, так и начинаются служебные романы.