Конец - это новое начало

      Я вновь стою перед тем местом, которое когда-то трепетно называла своим домом. Теперь дорога для меня закрыта, нельзя помнить, нельзя думать, и ни в коем случае нельзя здесь появляться. Но тогда от чего же сердце так тоскует по былой, утраченной жизни? Зачем оно рвёт душу, вынуждая приходить сюда вновь и вновь, в надежде отыскать какие-то туманные, неведомые даже мне самой, ответы. Это всё лишь запутывает тёмный клубок сильнее, нити вьются вокруг шеи, сдавливают её до ощутимого хруста позвонков, и становится нечем дышать. Я чувствую, как к глазам подступают слёзы, хотя обещала себе не плакать. Герои ведь не плачут, верно? Вот только, пожалуй, рановато мне ещё метить в герои. Каждый день, просыпаясь, я ощущаю, будто иду по кромке острого лезвия. Оступиться — страшно. Держаться — больно. Приходится соблюдать тонкий, практически эфемерный баланс между смирением и желанием сорваться в пропасть. Отсчитываю в голове отведённые мне минуты. Уже пора уходить, иначе потом будет не избежать проблем. Собираюсь отвернуться, но взгляд цепляется за знакомый силуэт в окне. Понимаю лишь через пару секунд, что он принадлежит не отцу, а кому-то другому. Тому, с кем я знакома, но помню совсем смутно. Подхожу чуть ближе, вглядываюсь в стекло. Лица практически не видно из-за отражающихся лучей полуденного солнца, но что-то в этом знакомом незнакомце есть родное, совсем близкое. Это чувство привязанности тлеет глубоко внутри, в самой сути бессмертной души, будто связующая нить. Ещё шаг... и земля уходит из-под ног. Силуэт оборачивается, говорит отцу что-то напоследок и выходит из кухни. Этого мгновения оказывается достаточно, чтобы я успела разглядеть лицо. - Александр… - шёпот сквозь поток солёных слёз. Я готова разрыдаться прямо сейчас, броситься со всех ног к входной двери дома, забыть о запрете, и даже о том, что выгляжу совершенно иначе. Плевать. Мой брат. Тот, кого я не видела уже много лет, но с кем всегда поддерживала связь. Даже после того, как он уехал, оставив нас с отцом. После смерти мамы мне тяжело было оправиться, как и любой маленькой девочке, узнавшей в столь юном возрасте, что такое смерть. Кошмары преследовали по ночам. Они были совсем детские, но всё равно оставались кошмарами. И только рядом с Александром мне становилось легче дышать. Я бежала ночью в его комнату, испуганная и потерянная, а он лишь молча обнимал меня, укладывая рядом. Мы росли, и со временем стали совсем неразлучны. Брат каждый вечер читал мне книги или рассказывал выдуманные истории. Всегда фантастические и очень динамичные. За словом в карман Александр не лез. Я завидовала его живому воображению и умению выкрутиться из любой, даже самой безвыходной ситуации. Он оберегал меня, потакал любым прихотям, а я была лишь причиной его вечных неприятностей. Мне так хотелось всё исправить, ведь поддержка Алекса помогла мне поверить в себя, даже обрести какую-то душевную гармонию, разобраться в собственных мыслях и переживаниях. И только с возрастом я начала понимать, как же тяжело, на самом деле, приходилось ему самому. Они с отцом не очень хорошо ладили, зачастую из-за взбалмошного характера Александра. Мы близнецы, что сильно похожи внешне, но совершенно разные. И, к сожалению, отец слишком часто сравнивал нас. Брата это раздражало и, в конце концов, он дошёл до точки кипения. Забота обо мне, ссоры с папой, пренебрежение собственными желаниями и стремлениями — сделали своё дело. Александр собрал вещи и сбежал учиться в другую страну. Ещё шаг, и я приближаюсь непозволительно близко. Мной движут эмоции, поэтому тело едва ли поддаётся какому-либо контролю. Я должна его увидеть. И пускай Алекс не узнаем меня, пускай даже прогонит с порога, я должна. Не могу уйти вот так просто, не взглянув в глаза своему брату на прощание. Я готова ради этого лишиться крыльев и вечно гнить в тюремных камерах Ада, на потеху всем, кто не желает видеть меня в школе. И вдруг чувствую, как кто-то грубо хватает меня за руку, вынуждая остановиться и обернуться. Держит крепко, отсекая любые попытки вырваться и удрать. - Уокер, у тебя уже появилась привычка нарушать правила и плевать в лицо администрации школы?! Геральд. Его низкий и всегда серьёзный тембр голоса я узнала ещё до того, как повернулась. Пристальный взгляд холодных, неестественно голубых глаз, казалось, смотрит прямо в душу, выворачивая меня наизнанку, проникая в самые тёмные уголки сознания. Вязкий, липкий страх растекается по всему телу, вырываясь наружу неконтролируемой дрожью. Даже не пытаюсь оправдываться, прекрасно осознавая, что это бесполезно. Демон молчит, успокаивается и, заметив эту предательскую дрожь, немного ослабляет хватку. Не могу заставить себя стоять спокойно, не могу задушить в себе нахлынувшие воспоминания и эмоции, не могу… тихо всхлипываю и в ту же секунду начинаю рыдать, упав на колени. Задыхаюсь. Внутри меня словно что-то надломилось, что-то очень важное. Геральд только устало вздыхает и привычно скрещивает руки на груди. - Ты сама себе делаешь хуже. Вместо того, чтобы отпустить, обрекаешь на страдания и себя, и своего отца. - Мужчина говорит спокойно, даже как-то отстранённо, будто перед ним никто не бьётся сейчас в истерике, стоя на коленях. А я не могу говорить, только рыдать и бормотать что-то несвязное. Трудно сказать, сколько прошло времени до тех пор, пока мне удалось успокоиться. Слёз уже не было, но камень на сердце остался. Геральд, как ни странно, не стал прерывать меня и тащить насильно в школу, а позволил выплакать всё, что накопилось за долгие недели. На дрожащих ногах я поднялась с земли. - Пришла в себя? - Демон прекратил осматриваться и вновь взглянул на меня. Всё так же безразлично и холодно. - Да, наверное, - я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить самоубийственную речь, - но я пока не могу вернуться. Мне необходимо увидеть брата. При жизни не получилось, зато сейчас, после смерти, возможность есть, и я ей воспользуюсь! Тишина длится несколько секунд. Геральд сохраняет хладнокровие, но в его глазах я замечаю промелькнувшую искорку... заинтересованности? Или гнева? Во взгляде демона трудно прочесть что-то конкретное и подготовиться к вероятному сопротивлению. - Ты ведь в курсе, что это строго запрещено. А я не могу позволить тебе нарушить этот самый запрет. - Тогда придётся тащить меня силой, потому что сама я не пойду. - Что ж, если это так необходимо… Но Геральд не успевает договорить, ведь я подхожу к нему вплотную. Так близко, что чувствую его дыхание на своём лице. Адреналин переполняет, отключает здравый смысл и в миг разрушает все мыслимые барьеры. Произношу решительно и очень серьёзно: - Глаза ведь не лгут, так? Взгляните. Я ничего не расскажу о себе, об ангелах или демонах, о школе или жизни после смерти. Александр мой брат, и нам нужно попрощаться, иначе я никогда с этим не смирюсь. Неожиданно мужчина усмехается: - И ты готова пожертвовать всем? Не думая ни секунды, отвечаю «да». Мы все чем-то жертвуем каждый день. Эта игра стоит свеч, я уверена в своём решении. Но Геральд снова молчит, полностью погружённый в мой туманный взгляд. Эта близость становится уже неловкой, и я отстраняюсь, делаю шаг назад. Могу побежать, но знаю, что ничего не выйдет. У меня осталась лишь призрачная надежда, что сущность демона всё же возьмёт верх над преподавательским долгом. Одна тысячная процента. - Хорошо. Но не заставляй меня пожалеть об этом. Я не могу поверить тому, что услышала и несколько секунд смирно стою, непонимающе хлопая глазами. Надежда на подобный исход была, но так ли часто наши надежды оправдываются? Время, казалось, в это мгновение вовсе остановило свой неумолимый ход. Демон нервно тряхнул крыльями, явно разозлившись на мою нерасторопность. Но этот своеобразный жест помогает прийти в себя. Улыбаюсь и оборачиваюсь к дому. Однако, чем ближе я подхожу к двери, тем сильнее становятся сомнения. Сердце бьётся так сильно, что его стук отдаётся эхом в ушах, дыхание рваное, а хаотичные мысли становятся совсем неразборчивыми за пеленой бесконтрольного волнения. Что я им скажу? Как представиться? Что спросить? Сама не замечаю, как нажимаю кнопку звонка. Очнулась, когда услышала этот до боли знакомый звон. Секунда, две, три. Краем глаза замечаю, как подходит Геральд. Вероятно, чтобы проконтролировать, не взболтну ли я чего лишнего, и, если что, насильно утащить за шкирку. Слышу шаги за дверью, звук открывающегося затвора. В одно мгновение забываю как дышать. - Здравствуйте, чем могу помочь? - Отцовский голос ничуть не изменился. Всё такой же мягкий. Только теперь в нём ощущается не только боль от потери, но и что-то ещё. Что-то более светлое и приятное. - Здравствуйте. Меня зовут… - запнулась на мгновение, - Хлоя. Я была соседкой Вики в университете. Только недавно узнала, что произошло и приехала навестить Вас. Отец печально опускает глаза. Напоминание об утрате — это не совсем то, что ожидаешь услышать от незнакомца. Я тут же пожалела, что ввязалась в эту авантюру. Потакание моим слепым желаниям не стоит страданий близких людей. Что ж, Вики, ты вновь пошла по пути удовлетворения собственного эгоизма. Ты не достойна чьих-либо слёз. - А Вы? Тоже знали мою дочь? Проследив за взглядом, понимаю, что папа смотрит на Геральда, стоящего за моей спиной. Быстро выхватываю его отражение в стекле. Мужчина с густыми каштановыми волосами. По возрасту на однокурсника явно не тянет, значит… - О, это мой жених, Логан. - Я оборачиваюсь и осторожно беру демона за руку. Он удивлён, но не возражает. Затем добавляю: - Вики знала его, хотя и не так хорошо. Общие друзья, сами понимаете. - Тогда приятно познакомиться. - Отец протягивает Геральду руку. К моему удивлению, он отвечает сразу же, полностью поддерживая мою легенду. Камень с души. Папа впускает нас в дом, приглашая на чай, а из-за двери тут же появляется Александр. Не могу сдержать улыбки, глядя на него. Братишка очень вырос. Заметно прибавил в росте, занялся спортом, даже имидж кардинально сменил. Хотя едва ли это удивительно, ведь в последний раз мы виделись, когда нам было лет по четырнадцать. И только глаза не изменились совсем, а взгляд всё такой же изучающий. Эмоции глубже погружают в пучину волнения. Я практически перестаю дышать. Борюсь с собой, с желанием метнуться к брату и обнять его так крепко, как никогда раньше. Борюсь и чувствую, как проигрываю в этом сражении. Александр… мой Александр. Так близко, и так непозволительно далеко. Когда последняя крепость здравого смысла пала, я делаю неуверенный шаг вперёд и тут же ощущаю, как чужая рука сильнее сжала мою ладонь. Это ненадолго прогоняет морок, позволяет собраться с мыслями и вновь начать контролировать своё тело. Оборачиваюсь на Геральда, как бы говоря своим взглядом «спасибо», и после обращаюсь уже непосредственно к брату: - Александр, верно? Вики рассказывала о Вас, - секундная пауза для улыбки, - вы с ней очень похожи. - Давайте для начала перекусим, а дружелюбие вы проявите потом? - Саркастично отвечает парень и возвращается на кухню. После его слов отец только устало вздыхает, приглашая нас пройти следом за Алексом. - Итак, значит Вы, Хлоя, хорошо знали мою Вики? - Папа садится за стол напротив меня и смотрит прямо в глаза. Вижу, как на его лице промелькнул огонёк узнавания, а потому сразу же опускаю голову, делая вид, что рассматриваю бежевую скатерть. На секунду вновь поднимаю взгляд, чтобы ответить. - Да, мы с ней, скажем так, были довольно близки. Трудно пережить то, что случилось в вашей семье, соболезную. - Смотрю на Александра. Он делает вид, будто ему совсем неинтересно, словно его и нет здесь с нами. Задумался о чём-то своём, вглядываясь в окно на дорогу. Изредка мимо проезжали машины, и тогда лицо Алекса сильно менялось. На нём отчётливо прослеживалась гримаса боли, злости и как будто вины. От этого чувствую себя ещё хуже. Тяжело наблюдать за тем, как они с папой переживают потерю, но ещё тяжелее лгать им в лицо, запрещать себе объясниться. Я понимаю, что должна как-то отвлечь Александра, вывести на разговор, ведь иначе зачем проделала весь этот путь? Геральд осторожно коснулся моей ладони под столом, так, чтобы никто не видел. Отвлекаюсь и снова возвращаюсь в реальность. Отец, кажется, что-то спрашивал, но я не заметила. Поняв, что от меня ждать нечего, демон встревает в разговор сам: - Да, к сожалению, мы не смогли присутствовать на похоронах. Были в другой стране, поэтому и новости узнали только сейчас. Мужчина даже сумел изобразить на лице скорбь. Я последовала его примеру. Странно скорбеть по самой себе, так же странно как нести траурный саван, когда, по сути, вот она ты, живая, прямо за этим чёртовым столом. Снова украдкой смотрю на брата. Теперь он кажется заинтересованным. Прислушивается к разговору, молча делает для себя какие-то выводы и изучающе смотрит сначала на меня, затем на моего спутника, что беседует с отцом. «Спасибо, Геральд, что подыграли. Вот уж от кого не ожидала, так это от Вас». Когда последний вопрос был озвучен, на кухне воцарилось молчание. Никто не решался его нарушить. Даже меня сковал какой-то совсем необъяснимый страх. Вся эта афера начала рассыпаться прямо на моих глазах, и я не знала, что нужно сделать, чтобы суметь удержать в руках хрупкие осколки. - Это я такой чувствительный или в воздухе витает какая-то напряжённость? - Голос Алекса показался очень громким в этой бесконечной тишине. Отец оборачивается на него и смотрит с каким-то укором, но ничего не говорит. Я же облегчённо вздыхаю, мысленно благодаря брата за его способность разрядить обстановку. Сама не замечаю, как тихонько смеюсь. Будто вновь оказалась в прошлом. В детстве, когда всё вокруг казалось лёгким и понятным, а впереди ещё целая жизнь. Жизнь, которой меня лишили. Пора переставать ждать, когда закончится гроза и учиться танцевать под дождём. - Вики говорила, что вы очень давно не виделись. Учёба за границей? На мой вопрос Александр только хмыкает. Говорить об этом ему совершенно не хотелось. Никто другой бы не заметил, но я знаю своего брата слишком хорошо. Пускай, мы не общались воочию много лет, невидимую связь не разорвёт даже сама Госпожа Смерть. Алекса задело то, что я сказала. Его взгляд помрачнел, а губы на мгновение дрогнули, слова застряли в горле, из-за чего Александр молчал несколько секунд, прежде чем смог взять себя в руки. - Да, верно, - весьма короткий ответ, - Хлоя, значит ты училась с моей сестрой? На одном факультете? Она рассказывала всякие истории, когда мы периодически созванивались. Особенно про вашего шизанутого профессора, как там его… Коллинз что ли? Проверяет меня? Мы с Алексом действительно созванивались, но никакого «шизанутого профессора» я точно никогда не упоминала. Поведение брата кажется мне удивительным, как и его необоснованное недоверие. Александр тем временем наблюдает за реакцией, что вновь приводит его к определённым умозаключениям. Знать бы, что за логическую цепочку ты пытаешь выстроить у себя в голове. - Не знаю о ком идёт речь, правда. У Вики вроде не было конфликтов с преподавателями, но кто знает. Она не рассказывала мне всего. - Отвечаю спокойно, будто всё так и должно быть. Нельзя давать Алексу и крупицы сомнения, иначе помимо исключения из школы, меня может ждать что-то более страшное. Какое-то время мы ещё разговаривали. Александр спрашивал, в основном, обычные вещи, но делал это странно, будто с каким-то подвохом. Оценивал каждое моё движение и каждую реплику. А вот Геральд ему казался совсем неинтересным, что определённо было к лучшему. Чем меньше внимания, тем мягче будет моя расплата после. Снова чувствую, как к моей руке прикасаются, на этот раз сдавливая пальцы. Не больно, но весьма ощутимо. Знак того, что время вышло. Память незыблема, и теперь она всё, что у меня осталось. Пока и её не отберут, разумеется. Нужно попрощаться, так, чтобы впредь суметь идти дальше, подняться с колен, взмахнуть крыльями и, наконец, вырваться из терний сожаления и отчаяния. До двери нас с Геральдом провожает отец. Я оборачиваюсь, надеясь встретиться глазами с Алексом, но он даже не смотрит на меня. Вновь погружён в свои беспорядочные мысли, в свою немую скорбь по умершей сестре. Это неправильно. Всё должно быть совсем не так! Глубоко вдыхаю и подхожу к брату, игнорируя демона, дотронувшегося до моего плеча. Александр поднимает на меня любопытный взгляд, акцентируя внимание на глазах. Точно такие же как у него самого, как у его погибшей сестры. - Уверена, что Вики ждала, когда ты вернёшься домой. Она была бы рада вновь увидеть тебя и обнять. Вы были очень близки когда-то, близки и теперь. Её смерть — трагедия, но такое случается. Это не конец, я уверена. Удачи тебе, Александр. - После этих слов я разворачиваюсь, не дожидаясь ответа и возвращаюсь к входной двери. Прощаюсь с отцом и, с тяжёлым грузом сожаления на плечах, ухожу. На этот раз навсегда. Как только замок щёлкает, горячие слёзы медленно скатываются по щекам. Чувствую их солёный вкус и то, как больно они обжигают глаза. Хочется кричать, но нет ни голоса, ни сил. Лишь беззвучное рыдание. - Всё вышло совсем не так, как ты ожидала, Уокер? Геральд останавливается, когда мы немного отходим от дома, так, чтобы было не видно из окон. Я молчу. Эмоции переполняют, сдавливают сердце, вынуждая его биться в агонии. Ко мне возвращается паника и страх грядущего. Что будет дальше? Какое наказание ждёт мою обречённую душу? Никто не может вечно оставаться безнаказанным, постоянно нарушать правила и выходить сухим из воды. Рано или поздно фортуна отвернётся даже от самого вёрткого. Мне всегда удавалось избегать проблем, стоять рядом с дверью и в последнюю секунду скрываться за ней от любых обвинений. Но всему приходит конец, и мой, очевидно, не очень-то счастливый. Дальше только сладковатый запах тлена. Костры, не гаснущие даже ночью. Обещание искупления и мёртвые, шепчущие неясные слова на ухо. Кажется, демон замечает мою дрожь и подходит чуть ближе. Его руки ложатся на мои плечи. Я чувствую это, но не могу никак отреагировать. Страх душит откуда-то изнутри, совсем глубоко. Меня трясёт, и крылья из-за этого нервно подрагивают в такт всему телу. Слышу, как Геральд что-то говорит, но слов не разобрать за шумом собственного сердцебиения. Сейчас я нахожусь в подвешенном состоянии. Жду неминуемого будущего и чувствую, как схожу с ума. Но когда это будущее, всё же, наступит, то станет лишь ещё одним настоящим, с которым я не умею бороться. - Да приди же ты в себя, Вики! Демон обхватывает ладонями моё лицо, вынуждая поднять голову, взглянуть ему в глаза. Не сопротивляюсь. Позволяю Геральду снова вонзить когти в мою истерзанную душу, увидеть в зрачках проекцию того ужаса, что охватил воспалённое сознание. Ощутить жгучее прикосновение пламени, что вот-вот поглотит меня без остатка. - Ты так сильно боишься смерти? - Хриплый голос демона почему-то очень тихий, совсем спокойный. Он всё ещё не отпускает меня, но я и сама не тороплюсь вырваться. Становится чуть легче дышать, теплее. Я чувствую, как пожар перестаёт разгораться, медленно затухает под воздействием разливающегося внутри спокойствия. Такой близкий, но до этого совсем незнакомый аромат дотрагивается до кожи, убаюкивает гнетущий страх. Это запах дождя, прибивающего хвою в лесу. Это пряные подгнившие листья. Это лоскуты тумана. Это тайна и загадка, на которую природа даёт всего три месяца - или вечность, если ты чувствуешь этот аромат тысячи осеней. - Не смерти… - шепчу одними только губами, - боли боюсь. Боюсь остаться одна и потерять всё, что было мне когда-то дорого. Голос возвращался вместе со способностью говорить. Отстраняюсь и понимаю, что этот успокаивающий аромат исчез, бесследно, как и ощущение тепла. Значит, это Геральд пахнет осенью? Даже нахожу в себе силы улыбнуться этому факту. Всегда думала, что его энергия (в столь обнажённом её виде) будет куда больше напоминать сырость в заброшенной библиотеке, где истины, хранящиеся в древних фолиантах, давно утратили свою ценность. Вновь смотрю на демона. Он не отводит взгляда, всё время наблюдает за мной. Несколько раз разворачивает и складывает крылья, прежде чем снова заговорить: - Боль и забвение — это не самое жуткое, что может произойти. Странные мечты ведут к саморазрушению, а по итогу ты сама себя и убиваешь. Геральд опять смотрит на меня сверху вниз. Я бы разозлилась, будь мы оба людьми, но фактически его поведение оправдано. Так или иначе, мне стоит поблагодарить демона за то, что дал мне шанс (пускай и совсем призрачный) попрощаться с братом. Это был долгий день, но лицо Александра теперь у меня перед глазами. Его умные, но совсем опустошённые глаза. И улыбка, мелькнувшая всего на одно короткое мгновение перед тем, как я покинула свой родной дом навсегда. «Если ты физически не рядом, то мысленно всегда со мной. Наши мысли – наше спасение… моё спасение». - Его образ так чётко вырисовывается в твоих глазах. - Весьма буднично произносит Геральд, вновь обращаясь ко мне. Улыбаюсь, что ещё остаётся? Перед смертью всё равно не надышишься, ведь так? - Алекс мне очень дорог. Он как частичка меня, вторая часть души. Я верю, что теперь он проживёт эту жизнь за нас двоих. Оглядываюсь, рассматривая свои крылья. Жаль прощаться с ними, но такой был уговор. Я пошла на это сама, никто не шантажировал меня ножом у горла, никто не заставлял принять такое решение. Исключение, изгнание, заточение. Стоило ли оно того? Думаю, что ответ, итак, более чем очевиден. Раскрываю крылья и наслаждаюсь этим в последний раз, затем перевожу взгляд на Геральда, продолжая улыбаться. Смириться с судьбой непросто, но я могу попытаться принять её. - Спасибо. Из всех возможных вариантов Вы были последним, на чью помощь я могла рассчитывать. Но всё же вот… - вытираю ладонью последнюю слезу, - пора возвращаться, а иначе потом и Вам достанется, Геральд. Демон некоторое время просто смотрит вперёд, решая для себя что-то. Смиренно жду, не осмеливаясь встревать в его размышления. Наконец, мужчина делает шаг вперёд и хватает меня за предплечье, совсем мягко, почти невесомо. - Мне жаль, Вики. И водоворот поглощает нас обоих.