***
— Сома Юкихира... Драматичная пауза была нарочитой, все поняли это. Хотя старик не очень-то это показывал, но он был довольно эксцентричен и всегда старался выставить себя напоказ. Ну, по крайней мере, не слишком сильно. Внезапное раздевание в знак одобрения было, скорее, его личной причудой, которая в любом случае шла вразрез со всеми другими его чертами характера. Так или иначе, не найти лучшей сцены, чтобы продемонстрировать умение присущее только семье Никири, чем здесь, перед всей Тоцуки, в финале ежегодного Осеннего Фестиваля Выборов. Однако, если и было что-то, к чему Сензаэмон Накири относился смертельно серьезно, так это прежде всего здоровый дух соперничества. Поэтому, сейчас, когда перед зрителями Осеннего Фестиваля стоял старик с оголенной грудью, тишина заполнила стадион. Было слышно только тихое шипение всё ещё не остывшего масла. Сома Юкихира и Акира Хаяма ожидали объявления результатов. Сома был невозмутим, а Акира как всегда спокоен. Остальные студенты всё ещё пытались восстановить своё самообладание после того, как стали свидетелями, пожалуй самого большого и закрытого сёкугеки, когда-либо существовавшего между двумя первогодками. Даже громкие жители общежития Полярной Звезды притихли, с их «Вперед, Юкихира, Вперед» плакатами и флагами, что были опущены к полу, пока все ждали окончательного вердикта. — ...С тех пор, как ты впервые появился здесь, ты не переставал удивлять и, по общему признанию, развлекать всех нас. Сегодня ты доказал свою ценность как воспитанника Тоцуки, и я искренне надеюсь, что ты продолжишь оттачивать те навыки, которые позволили тебе зайти так далеко. Это чувство я разделяю со всеми вами, — директор кулинарной академии повернулся лицом к аудитории и мягко улыбнулся всем присутствующим. — Это только ваш первый год; у вас ещё есть время, чтобы посвятить себя тому, чтобы стать лучшими. Пусть это даст вам не страх поражения, а мужество продолжать битву и желание выиграть. Пока старик говорил, наследница Академии Тоцуки и старшая внучка Сензаэмона Накири – Эрина Накири стояла высоко в VIP-ложе арены, глядя сверху вниз на арену соревнований, где её дедушка произносил свою речь. Она видела, как Сома и Акира заметно с каждым разом всё больше напрягались, пока старик слишком долго подводил к оглашению победителя. Хисако Арато, всегда верная секретарша и помощница Эрины, стояла рядом со своей госпожой. Поразмыслив немного о заполнившей весь стадион тишине, она медленно повернулась к Эрине. — У меня даже в мыслях не было, что этот Юкихира сможет дать Акире Хаяме такой бой. Думаю, он новый фаворит на победителя, — тихо сказала она. — Дворняга одолевает гениальность... — Дедушка, кажется, проникся к нему симпатией, — Эрина предпочла не называть красноволосого по имени, так как перекатывание звуков «Сома» или «Юкихира» на её языке оставляло отвратительный привкус, от которого хотелось тот час же избавиться. В какой-то степени это было правдой. Именно её дедушка позволил этому третьесортному повару остаться в Тоцуки, в разрез с её решением, и даже похвалил парня за то, что он победил Алису. Пусть Эрина думала, что её чрезмерно избалованная кузина заслужила это, она предпочла бы, чтобы сестричку победил кто-то другой, а не этот Юкихира. — Не только твой дедушка, но и бо́льшая часть студентов Тоцуки. Вон там у него, кажется, целая группа поддержки, — сказала Хисако, указывая на ребят из Полярной Звезды. — Некоторые люди слишком сильно предаются событию, — устало ответила Эрина, почти не обращая внимания на толпу. — Судьи только что бились за результаты. Обычно такого не происходит, — продолжала настаивать на своём Хисако и, повернувшись к Эрине, добавила: — Так ведь? — Иногда, — так же безразлично ответила Эрина. — С кулаками? Судья в очках даже лишился зуба, — пересказала Хисако прошедшие события. Это не казалось ей обычным делом. — Вроде бы предполагалось, что они, ну знаешь, должны более профессионально относится к таким вещам? — Я видела и похуже, — после этих слов Эрина остановилась, а её губы сложились в скромную ухмылку. — Хисако, смотри! Дедушка собирается назвать имя победителя. Это будет нечто. — А? Прежде чем Арато успела задать еще один вопрос, она услышала, что тон Сензаэмона изменился, превратившись из гордого учительского в строгий экзаменаторский. Все в помещении замерли. — ...Итак, Сома Юкихира. Я поздравляю тебя, — пока Сензаэмон говорил, он широко улыбнулся, вновь поворачиваясь лицом к юноше. Сома невольно почувствовал, как по его спине пробежал холодок. — Ты действительно одарённая личность и в этом году занимаешь второе место на Осенних Выборах–... В его голове стало пусто. Сома даже не мог сосредоточиться на том, что говорил Сензаэмон, слыша лишь несколько слов и обрывков фраз вроде: «даже если», «второй», «конечно», «в следующий раз», «горд», но был не в состоянии запомнить ни одно из них. Он заставил себя не смотреть вниз, не позволять своим глазам смотреть на что-то ещё, кроме стоящего перед ним человека, человека, который говорил ему, что он не заслуживает звания победителя. Человека, который прямо перед ним отдал этот титул Акире Хаяме. Сома Юкихира мог только сжать кулаки и выдавить из себя улыбку. Он слышал, как шепчутся зрители, и, хотя юноша не мог разобрать, о чём они говорят, догадаться было нетрудно. Хвастливый переводной студент побит элитным иностранным студентом. Но что ещё хуже, этот матч был проведён как сёкугеки, а значит, теперь он должен выполнить любое желание Акиры Хаямы. Сома Юкихира думал, что это невыносимо. Эрина Накири думала, что это восхитительно.***
После «коронации» Акиры как победителя Осеннего Фестиваля, Сома подошёл к нему прежде, чем тот успел покинуть сцену. Когда зрители только начали подниматься со своих мест, их внимание вновь оказалось приковано к сцене. Многие будущие повара полагали, что Сома собирается ударить Акиру или выкинуть что-то ещё за проигрыш. — Что у тебя на уме, Юкихира? — спросил Акира своим обычным «мне-все-равно» тоном, поворачиваясь к Соме. Сома не собирался бить его, как предсказывали громкие шепотки зрителей, которые он теперь слышал, но такая мысль была всё равно была немножко заманчивой. Как бы то ни было, Сома лишь слегка прищурился и улыбнулся. — Две вещи на самом деле. Первая, — сказал он, протягивая руку Акире. — Это был хороший матч, поздравляю с победой. Акира без малейшего колебания пожал ему руку, но тут же мягко улыбнулся. — Я думал, что ты из менее вежливых проигравших, приятно видеть, что это не так. — О, ничего такого. Я, конечно, несколько раздосадован, и твоё отношение этому не помогает. Честно признаюсь, я был готов сделать то, что думают эти ребята, и ждать тебя снаружи с бейсбольной битой и наждачной бумагой, — аудитория проглотила трехсекундное молчание при этом замечании, в то время как Сома мгновенно вернулся от своего серьезного выражения обратно к улыбке. — Но как повар я не могу игнорировать тот факт, что твое блюдо было потрясающим. Поистине впечатляющая работа. — Твоё тоже. Сома думал, что его оппонент будет немного более выразительным в словах, но когда красноволосый понял, что это было всё, что Акира собирался сказать по поводу блюда, Сома решил просто продолжить со второй вещью, которую он хотел сказать. — ...И второе, что ты от меня хочешь? — Ты о...? — спросил Акира, в то время как Сома с явным любопытством заметил легкую улыбку на его губах. Это еще больше взбесило его. — Я о... — передразнил Юкихира Акиру, к большому удивлению последнего, — ...сёкугеки. Ты сказал, что я буду обязан, цитирую: "Работать во время твоего следующего сёкугеки в качестве помощника шеф-повара и лакея". — Я никогда не говорил о "лакее". — Простая интерпретация, — бесцеремонно ответил Сома. — Но серьезно, чего ты от меня хочешь? Сензаэмон пристально наблюдал за двумя парнями, впившихся взглядом друг в друга, с огромным желанием услышать, о чём собирается просить Акира. Хоть его победа на сёкугеки и была неоспорима, она давала ему широту просьб, с помощью которых Акира мог использовать Сому в своих интересах. Сензаэмон собирался проследить, чтобы все следовало стандартам Тоцуки. — Сейчас? На самом деле, ничего, — Сома округлил глаза, когда Акира произнес эти слова, чувствуя еще большее раздражение. Но прежде чем он успел выразить своё недовольство, Акира продолжил. — То, о чем я просил, было совершенно ясно. В моем следующем сёкугеки ты будешь помощником. До тех пор тебе ничего не нужно делать. Как только я возьмусь за своего следующего противника, ты сразу же будешь об этом осведомлён. — То есть, я типа "мальчишка по-вызову". — Если ты предпочитаешь видеть это в таком свете, то да. Сензаэмон только улыбнулся. Эти парнишки были такими интересными, и они всё продолжали удивлять директора даже после того, как соревнование закончилось. Такова жизнь повара – постоянное поле битвы. Оставалось только гадать, смогут ли они оба преодолеть те невзгоды, с которыми им придётся столкнуться. Если Сома сможет преодолеть поражение на такой большой сцене, где он почти схватил победу в свои руки. И если Акира сможет преодолеть гордыню от победы, которая может стать его падением. Это будет так интересно.***
— Ты в этом уверена? То есть, я знаю, что он заслуживает этого, но... — Хисако несколько запнулась в конце, не зная, как и что сказать. Эрина, однако, её не слушала. Принцесса Тоцуки не могла упустить такой момент. — Этот простолюдин только что проиграл. Я хочу увидеть его лицо и втереть его в грязь так сильно, что он рыдая навсегда покинет стены Тоцуки. Я хочу, чтобы он никогда в жизни не посмел взять в руки даже ложку, — сказала Эрина с такой ослепительной улыбкой, будто у неё сегодня день рождения, от чего Хисако немного забеспокоилась. Даже больше, чем немного, но этого она не скажет вслух. — Не могу дождаться этого. Он же должен ошиваться где-то здесь, верно? Прежде чем Хисако смогла ответить, девушки услышали голос Сомы, от этого Эрина просияла ещё больше. — Быстро, голос звучит обозлённым. Держу пари, что он бьётся о стенку. Скорее! Хисако уже давно не видела Эрину такой счастливой, и это вызывало у неё некоторое беспокойство по отношению к подруге. Ей, конечно, нравилось видеть Эрину счастливой, это было само собой разумеющимся, но, учитывая причину этого самого счастья, радость Накири была больше похожа на садизм. Тем не менее, Хисако не произнесла ни слова; таким образом, она была вынуждена просто следовать за Эриной к Юкихире. Найдя Сому в одном из многочисленных залов стадиона, Эрина и Хисако были встречены не только Юкихирой, но и близнецами Альдини. Единственным из троих, кто заметил принцессу Тоцуки и её секретаршу, был Исами, который одарил их обеих мягкой улыбкой. Хисако улыбнулась ему в ответ, но только из обычной вежливости. — В последний раз говорю, просто возьми её. Я даже не знаю, как ей пользоваться, — недовольно сказал Сома, и на незаданный вопрос Эрины о том, что он имел в виду, красноволосый махнул рукой в сторону Такуми меццалуной в руке, — просто возьми её обратно. — В последний раз говорю, Юкихира, я этого не сделаю. Я выиграю её у тебя, когда у нас будет матч-реванш, — Такуми скрестил руки на груди и фыркнул, в то время как медленно, но верно закипающий Юкихира, казалось, хотел ударить его этим самым кривым двуручным ножом. — Почему ты просто не возьмешь её? У меня есть ещё тридцать два других ножа, которые я должен вернуть их настоящим владельцам, а некоторых из них вообще отчислили. И в отличии от тебя остальные безропотно забрали своё. — Если это им по душе, то я не возражаю, но для меня это дело чести, — Такуми повернул голову в другую сторону, глядя на вход в арену. — Перед моим реваншем с тобой будет мой реванш с Мимасакой. Я не могу смириться с проигрышем ему после того, как ты победил его. — Да не будь ты таким упрямым проигравшим, — Юкихира решил проигнорировать иронию. — Скорее всего, грязные проделки Мимасаки доставили бы и мне немало хлопот, если бы твой бой с ним не заставил меня лично убедиться в его силе. — Тем не менее, я отказываюсь. Я сам верну меццалуну обратно. А после я раздавлю тебя ей же. — Братец, как ты раздавишь Юкихиру меццалуной, если тебе сперва придется победить его, чтобы получить её обратно? — задал весьма резонный вопрос Исами, из-за чего Такуми стал ярко-красным. Так же быстро как Такуми покраснел, так же тихо он сказал что-то неразборчивое Исами, что младший брат каким-то образом понял и кивнул ему. Эрина восприняла это как намек заявить о себе. — Если позволите, можно сделать вывод из недавнего события, — услышав эти слова Сома и Такуми повернулись к Эрине и Хисако, на лице первой сияла самодовольная улыбка, а у второй – виноватая. — Какие оправдания у тебя имеются на этот счёт? — Накири, ты что, только что подслушивала нас? — Чт?.. Что ты..? — запнулась она, но, покачав головой, Накири вернула себе невозмутимый вид. — Я стояла здесь всё это время, и никто из вас даже не заметил–... но суть не в этом. Юкихира, ты проиграл. — Так и есть. — ...Что означает, — мд-а-а, не такой реакции она ожидала. Ни стука головой о стену, ни слез, льющихся чудовищным фонтаном. Может быть, сперва придётся пробиться сквозь его фасад? — ...Тебе не удалось сохранить своё намерение быть лучшим. — Это неправда. Бинго. Отрицание. Первый шаг к принятию. Эрина хочет раздавить Сому окончательно. — Нет смысла отрицать это. Ты проиграл на большой сцене. Многое можно вынести из своих неудач, так ты говорил? Верно, эту фразу произнес сам Юкихира во время банкета в отеле. Эти слова могли бы вызвать у кого-то вроде Алисы некоторые сомнения, но только не у Эрины. В мире кулинарии есть только два варианта. Либо ты добиваешься успеха, либо терпишь неудачу. — Блин, ты называешь второе место провалом, иногда тебя действительно трудно понять, Накири, — она ненавидела, когда он так беспечно называл её. Как будто они были в дружеских отношениях или что-то в этом роде. Прежде чем она успела произнести мысль вслух, Сома продолжил: — Мне нужно было золото, но серебро тоже неплохо. Не буду лгать, это разочаровывает, но, возможно, это было бы слишком скучно выиграть с первой попытки. — Ты говоришь бессмыслицы, — Эрина почувствовала необходимость упомянуть об этом. — Ну, Сон Гоку тоже не выиграл свой первый турнир, верно? — Он был против своего учит–... о чем ты вообще говоришь? — спросила блондинка, гадая, не пытается ли Юкихира намеренно сменить тему разговора. Она ему этого не позволит. — Ты реально в отрицании! — Ты серьезно пришла сюда, чтобы посыпать соль на мои раны, или это твой способ подтолкнуть меня не сдаваться? — парень действительно говорил неуверенно, и это раздражало Эрину еще больше. — С тобой и твоим исковерканным подтекстом трудно сказать наверняка. — Исковерканным подтекстом? Я говорю совершенно ясно. Последнее, что я бы сделала, это поощряла такого простолюдина вроде тебя, — закончила она своё заявление с насмешкой, заставив Сому слегка наклонить голову в замешательстве. Хисако и Исами обменялись взглядами, решив, что лучше не произносить ни слова. С другой стороны, Такуми нервно наблюдал, как Юкихира вращает меццалуной, разговаривая с Накири; старший Альдини начал сомневаться в своем решении оставить его драгоценный артефакт в руках соперника, пока он не сможет вернуть его. К тому времени, как все трое вернулись к разговору, Сома и Эрина каким-то образом перешли к совершенно другой теме. — ...единственный, кто потерял свой зуб, это он, — Сома вытянул указательный палец, когда упомянул «его», в то время как все за исключением Эрины были смущены и удивленны тем, почему и как спор затронул этого беднягу. — Ох. Я всё ещё не вижу сходства с... Нет, я отказываюсь продолжать этот разговор, — с этими словами, чувствуя себя обманутой, Эрина просто остановилась. — Юкихира, — черт возьми, почему его имя все время слетает с её языка? — Просто прими своё поражение. Перестань пытаться скрывать свои чувства и утешать себя вторым местом. Второсортный – это всё равно что третьесортный. Эрина этого не заметила, но глаза Хисако были опущены. Братья Альдини почувствовали такую же боль, но Такуми вовремя встрял в разговор. — Не то чтобы это моё дело, но на самом деле смысл фестиваля не в этом. — Ох? — Он прав Накири, — добавил Сома, и такая резкая перемена в его настроении удивила Эрину. Его голос звучал серьезно. Безумно даже. Неужели она наконец задела непробиваемого Сому за живое? Улыбка Накири стала чуть шире, прежде чем парень продолжил. — Никто из тех, кто проиграл фестиваль, не является третьесортным. Блин, да само участие – уже достижение в своём роде. Возможно, мы ещё не лучшие, но если ты считаешь себя неприкасаемой из-за того, что занимешь своё место в Элитной Десятке, то тебе лучше быть осторожнее, потому что я ещё не видел тебя в деле. — Я выше вас всех, какую часть из этого ты не понимаешь? — А мы тебя догоним, надеюсь скоро ты это поймёшь. Все... — сказал он, окидывая руками всех присутствующих, включая себя, — ...кого ты назвала «третьесортными», здесь: Такуми, Исами, Хишоко и твой покорной слуга нагонят тебя. — Её имя не... — Накири остановилась, после чего повернулась к Хисако. В этот момент секретарша улыбнулась Эрине показывая, что всё хорошо, ожидая каких-то указаний или чего-то ещё, однако Эрина всё же заметила. — П-подожди, Хисако. Я не имела в виду тебя–... я... Сома и Такуми выжидающе уставились на обладательницу Божественного языка, скрестив руки на груди; Эрина почувствовала, что её уши покраснели от понимания того, в каком глупом она оказалась положении. Принцесса развернулась, фыркнула и произнесла: — Не меняй смысла моих слов, ты знаешь, что я имела в виду. Хисако, пошли. Арато быстро последовала за удаляющейся госпожой и точно так же быстро она произнесла: — Не давай ему задеть тебя. Я поняла, что ты имела в виду. — Ты хороший повар, Хисако. У тебя есть родословная, в отличие от некоторых. Ты никогда не станешь третьесортной, — добавила Эрина, не глядя на Хисако. Вместо этого она одарила подругу мягкой улыбкой. — Пойдем, я приготовлю нам что-нибудь вкусненькое. Переполнявшая Хисако печаль быстро сменилась аппетитными мыслями о том, что именно могла бы приготовить Эрина. Когда ледяная королева ушла, Сома и братья Альдини стояли там несколько тихий мгновений, не проронив ни слова. Исами подумал, что надо бы попытаться нарушить молчание, но двум «соперникам» удалось выдавить из себя несколько слов. Даже пять. — Возьми её. — Я сказал нет.***
— Эй, Хаяма, — обратился юноша к темнокожему чемпиону, который шёл в нескольких шагах от него. Несколько мгновений назад Акира почувствовал рядом присутствие Курокибы, но не придал этому особого значения. Пепельноволосому казалось, что больше нечего сказать ему. Или ей, если уж на то пошло, Хаяма видел, что чёрноволосого сопровождала его «хозяйка». — Курокиба. Что-то надо? — тихо спросил Акира, поворачиваясь лицом к парочке. Хотя выражение лица Рё Курокибы мало что выражало, зеленоглазый мог сказать, что его недавний оппонент был не в слишком хорошем расположении духа. Его подруга (любовница?) и явная «хозяйка» – совсем другая история. Двоюродная сестра Эрины Накири – Алиса Накири была полной противоположностью своей кузины-ледяной королевы, и, если не считать истерики, которую она устроила, проиграв Юкихире, девушка никогда не показывала себя расстроенной или опечаленной. — Ты чертовски хорошо знаешь, что мне "надо". Кого ты пытаешь обдурить? — Рё, не смотря на свой скверный язык, сейчас казался спокойным. Акира просто смотрел на Курокибу, ожидая объяснений. Увидев это, Рё продолжил. — Когда мы соревновались, ты поставил мне то же самое условие, что и Юкихире. Мы должны быть пощниками шеф-повара в следующем сёкугеки. Ты что, планируешь заставить всех в Тоцуке служить тебе или типа того? Сначала я, теперь Юкихира? — Ох, это, — спокойно произнес Акира. Если бы он был немного более высокомерным, то насладился этим моментом сполна, вот только ключевое слово «бы». — Не пойми меня превратно. Условия, которые я поставил Юкихире, немного отличаются от твоих. Одно слово отличается, если быть точнее. — Чё? — Скоро увидишь. Видишь ли, я–... — Ты ведь идешь к дедушке, верно? — перебила парня Алиса, которая заговорила, очевидно, устав просто слушать. Впрочем, эта девушка в любом случае не любила слишком долго молчать. — Ну вы гляньте-ка на него. Только что стал победителем фестиваля, а уже идёт к самому главному повару. Ты что, собираешься бросить ему вызов? — Не говори глупостей, Алиса, как будто–... — заявление Рё было прервано подтверждением слов Алисы самим Акирой. — Можно сказать и так, в некотором смысле... — сказал Акира своим монотонным голосом. — Чего? — растерянно переспросил Рё. — Значит, сначала ты украл моего помощника, а теперь тебе нужен мой дедушка. Ну и жадина ты, а, Хаяма?! — наигранно обиженно сказала Алиса, но на её лице не было никаких других эмоций, кроме веселья, что заставило Рё чуть поморщиться. Акира попытался закончить разговор на этом, но вечно неугомонная Алиса продолжила. — Теперь, когда я задумалась об этом, я вроде как должна быть вне себя от ярости, а? У Эрины всё ещё есть её Хишоко, в то время как я вынуждена делить с тобой Рё. Серьезно, — она повернулась лицом к Рё, — ты немного так шлюшка, да? — Что во имя?.. — бедняжку Рё перебили. — Все произошло так быстро, вы, ребята, уже сразились и все решили... я имею в виду, — Накири остановилась и начала что-то бормотать. Она представила себе их битву, но вместо арены, они вдвоём, Акира и Рё, были на улице. Солнце только начало опускаться за горизонт, а лепестки вишни закружились вокруг них в прекрасном танце. Оба мальчика пристально смотрели друг на друга, пока Акира не заговорил спокойным, но сильным голосом. — Я победил Рё. Ты знаешь, что это значит, — сказал Акира, его глаза наполнились желанием, и Рё почувствовал, что его лицо начинает краснеть, но он отказывался показывать это. Не сейчас, не здесь. Не ему! — Я не могу. Ты же знаешь, я принадлежу Алисе, и я никогда не предам её ради тебя, — голос Курокибы звучал не так решительно, как он надеялся. Чёрноволосый колебался, но заметил ли это Акира? Впрочем, мало кто мог понять истинные намерения этого человека. — Можешь и сделаешь, — однако сейчас его цель была ясна, а голос непоколебим. Рё почувствовал, как по спине пробежал холодок, лаская его позвоночник. Акира Хаяма собирался забрать Рё Курокибу себе, хотел парень того или нет. — Н-но, — пытался протестовать Рё, чёрт бы побрал его нервозность. Тело предавало его. Но он должен бороться, он должен противиться этому. Он не может подвести свою госпожу. — Миледи Алиса никогда не–... — Тебе больше не надо вспоминать её, Рё. Сказав это, Акира схватил Рё за подбородок, и когда тот попытался сопротивляться, рука Акиры крепко сжала ягодицы чёрноволосого, не давая ему уйти. Этот человек был чудовищем. Прекрасным чудовищем. С улыбкой на губах Акира продолжил. — С этого момента и дальше. Ты. Мой. Затем он приблизился. — Весь. Мой. Глаза Рё расширились, когда Акира оказался ещё ближе. Влажные губы последнего были всего в нескольких дюймах от девственных губ Рё. В тот же миг Акира сократил расстояние между ними и... — Бог ты мой... Ни Акира, ни Рё понятия не имели, почему Алиса, вопреки предыдущим наблюдениям зеленоглазого, перестала говорить на полуслове и больше минуты молчала, за исключением этого «Бог ты мой», которое вырвалось из её постоянно краснеющего лица. У Акиры была теория, которую постоянно доказывали все его «одноклассники»; все студенты Академии Тоцуки были совершенно безумны. — Она в порядке? — спросил Акира скорее из любопытства, нежели из беспокойства, хотя бы для того, чтобы прервать неловкое молчание. — Я даже не хочу знать. — Ну... если извините. У меня есть разговор к директору. Когда мне понадобятся твои услуги, Курокиба, ты узнаешь об этом первым, — с этими словами Акира повернулся и ушел, оставив Рё рядом с мечтающей Алисой. — Да что у тебя вообще происходит в башке? — Ш-ш, тихо, — шикнула Алиса на Рё, приложив указательный палец к его губам. — Я подхожу к самому интересному. Да, покажи ему, кто здесь мужчина. Рё Курокиба во многих отношениях считался бесстрашным и ультра-жестоким, что всегда отражалось в блюдах, которые он готовил. Однако, сегодня он решил, что, что бы там ни вообразила себе Алиса, ему лучше этого не знать. Ящик Пандоры лучше оставлять закрытым.***
Сома Юкихира не был тем, кто легко принимал проигрыши. Конечно, он мог изобразить улыбку, смех, может быть, даже поддержать разговор, но когда дело доходило до этого, Сома просто ненавидел проигрывать. Он был уверен, что многие чувствовали то же самое, но проигрыш был ударом не только для повара, но и для «Юкихира». Его семейный ресторан страдал, потому что он не был лучшим. И это был далеко не первый раз, когда Сома проигрывал. Едва прошёл порог в 200 блюд, чуть не вылетев из Тоцуки из-за собственной оплошности. Проиграл легендарному выпускнику Коджиро Шиномии, который приготовил блюдо, даже не являющееся его специальностью. А теперь ещё и это. Он был близок, очень близок. Но вопреки всему, что он отстаивал, он не мог не согласиться немного с Эриной. "Второсортный – это все равно что третьесортный." Хотя Сома не был полностью согласен с этим высказыванием, он мог понять, что хотела сказать Накири. Второе место было неплохим, но всё же это не первое место. Ты не был лучшим, ты не был сильнейшим. Если бы он сражался с Акирой в первом раунде, то, вероятно, там же и проиграл, и вряд ли с таким раскладом добрался до финала. Юкихире просто повезло, что Акира оказался последним препятствием к ещё одной победе для его постоянно расширяющегося резюме. — Чёрт! — крикнул он в подушку, не желая, чтобы обитатели общежития «Полярная Звезда» услышали истерику, которую он теперь собирался устроить в частном порядке. Они думают Алиса слишком громкая? Они его ещё не слышали. — Не могу поверить, что проиграл. Звук был едва приглушен плотно прижатой к лицу подушкой. Сома даже не потрудился переодеться, из-за чего аромат блюда Акиры всё ещё витал в воздухе. Да даже этот чёртов запах насмехался над Сомой! — А-а-а-а! И как мне сказать это моему старику? Если я не выиграл эту штуку, как тогда я доберусь до вершины? Как мне заставить Накири признать мою готовку? Я буду пропащим, третьесортным поваром, который может готовить только то, к чему прилагается подробная инструкция. «Вскипятите воду», «дайте ей остыть», «добавьте сыр»... «перемешайте»!.. Чёрт! Его самобичевание было прервано тихим стуком в дверь, заставившим Сому вскочить на ноги и выдать чересчур энергичное «кто там?», от которого он сам невольно поморщился и отметил, что необходимо говорить потише. Ответ последовал быстро, после четырехсекундной паузы. — Сома, э-это я, Мегуми. — О! Тадокоро! Входи, я просто, э-э, отдыхал. Сома выдавил из себя самую широкую улыбку, на какую только был способен, впуская Мегуми в свою комнату, состояние парня не осталось незамеченным, так как девушка, казалось, выглядела обеспокоенной. Ну, более обеспокоенной, чем обычно. — Что-то надо, Тадокоро? — Ты в порядке? — Я? Всё в норме. Я был близок к победе; мне удалось заставить Акиру попотеть, это уже что-то. Такуми всё ещё не хочет забирать свою меццалуну обратно, поэтому я подумываю о том, чтобы взять несколько уроков владения этим ножом, чтобы дать ей некоторое применение, пока Такуми не решит выиграть меццалуну у меня. О, и я говорил с Накири о моём проигрыше, и она назвала меня третьесортным, и как-то ещё, и так далее, так что... я в норме, — Сома говорил так быстро, что Мегуми было трудновато уследить за потоком слов. Однако, она услышала всё самое основное и без труда поняла, что Сома расстроен. — Ты не третьесортный Сома, вовсе нет, — мягко сказала Мегуми, — не позволяй этому задеть себя. — Я никогда не–... — Ш-ш, не перебивай, — Мегуми игриво прижала указательный палец к его губам. Сома решил не обращать внимания на то, что она только что перебила его, позволив синеволосой девушке продолжить. — Как я уже говорила, ты многому меня научил. Это именно благодаря тебе я забралась так высоко. Я хочу сказать, из всех студентов здесь, на первом курсе, я занимаю восьмое или девятое место в рейтинге. А это должно что-то да значить. Потому что если ты третьесортный, то кто тогда я? Сома только улыбнулся в ответ. Он знал, что Тадокоро пытается подбодрить его, и самое смешное, что ей это удалось. Поражение есть поражение, это данность. Но нужно уметь извлекать из этого урок. Юкихира столько раз проигрывал своему старику, и в ресторанчике бывали моменты, когда он не мог угнаться за всеми требованиями посетителей. — Ты точно другая, Тадокоро, — улыбка всё ещё не сходила с его лица, заставив Мегуми отвести взгляд и зардеться. — Ты совершенно права. Я не третьесортный, я имею в виду, я почти выиграл... так что, в худшем случае я второсортный. Мегуми рассмеялась. — Как-то это звучит не слишком обнадеживающе, Сома. — Возможно, но для начала сойдёт. В любом случае, как ты держишься, Тадокоро? Фестиваль закончился, намечаются ещё какие-нибудь события? Например, отправить нас жить на острове месяц-другой, чтобы мы выживали на нём своими силами, или что-нибудь по типу этого? — На самом деле, такое задание дается на втором году, — прозвучал чей-то голос за их спинами. Сома и Мегуми повернулись лицом к Сатоши Исшики, который, улыбаясь, очень галантно позировал в дверях, одетый в довольно изящную полу-повседневную одежду. — Ну же, разве вы двое не должны готовиться к церемонии закрытия фестиваля? — Закрытия? — переспросил Сома. — Фестиваля? — закончила Мегуми. — Ага! Вы же не ожидали, что такое большое событие закончится так скромно, и я не про ваш матч, Сома, где просто назвали кого-то победителем и ничего больше. Пока Сатоши говорил, Сома и Мегуми решили не сообщать ему, что они на самом деле считали фестиваль давно законченным. — Что действительно будет дальше, — продолжил Исшики, — так это грандиозная церемония закрытия, в которой принимают участие все участники и студенческая аудитория. Я мог бы расписать вам её, но через час или около того вы увидите её сами, так что... Сома, прими ванну, ты пахнешь так, словно упал в горшок Акиры. Тадокоро, нам нужно прихорошить тебя, как члена лучшей восьмерки, ты будешь одной из самых больших достопримечательностей церемонии. — Чт?.. Прежде чем девушка успела что-либо возразить, Сатоши схватил её и потащил за собой, оставив совершенно растерянного Сому одного в своей комнате. Однако, понюхав свою одежду он решил, что ванна – правда хорошая мысль.***
— А вот и мы! Сатоши с чрезмерным энтузиазмом поприветствовал свою банду на месте проведения церемонии, которое было достаточно большим, чтобы вмещать всех первогодок и других гостей; особенно учитывая, что празднество шло ещё и снаружи. Среди множества людей, разгуливающих в дизайнерских костюмах и дорогих платьях, можно было разглядеть только сцену с несколькими причудливыми стульями и микрофоном. Жители Полярной Звезды не должны были остаться незамеченными. Сома для этого события оделся, скорее вынужденно, в модный костюм, с жёлтым галстуком, который, цитирую: «Ещё больше подчеркивает глаза». Что бы это ни значило. Сатоши же просто выбрал один из своих многочисленных парадных костюмов, заявив, что это событие устроено для первогодок, а не для него, это, однако, не помешало многим девушкам (и нескольким парням) украдкой поглядывать в сторону голубоглазика. Остальные члены общежития были одеты в равной степени помпезно. К примеру, Шун Ибусаки был одет во что-то вроде дизайнерского цветного костюма с соответствующим галстуком, а Дзенджи Маруи – в абсолютно чёрный костюм, чёрный галстук, чёрные туфли и, вероятно, чёрное нижнее белье. Несколько девушек, казалось, обратили внимание на Шуна, как только он вошёл, поэтому Юки Ёшино быстро схватила парня за руку и прижала к себе. Когда он запротестовал, Юки просто улыбнулась и сказала ему, что может затеряться среди такого количества людей. Сама девушка была одета в довольно с вырезом на спине короткое платье светло-голубого, лазурного оттенка соответствующего её сияющим глазам. И, наконец, Рёко Сакаки, которая была одета во что-то, совершенно непонятное. Всё, что кто-либо мог сказать, будь то мужчина или женщина, так это то, что наряд девушки демонстрировал бо́льшую часть её обширного декольте. Это было бы самое лучшее описание, на которое только можно было надеяться. — Ладно, хватит всех заставлять ждать, — Сатоши помахал им. — Идите, наслаждайтесь праздником. — Эй! А почему нам не выдали план мероприятия? — два других парня, так же проживающих в общежитии «Полярная Звезда», остались почти всеми проигнорированы, кроме смущённо выглядящей Мегуми, поскольку все двигались в разные части церемониальной площади. Сома решил, что сейчас самое время попробовать бесплатные деликатесы, может быть, получить несколько новых идей о том, как улучшить свои блюда. Однако, как назло, только он попытался схватить один карааге на палочке, которые раздавали, чья-то рука перехватила его. Указанная рука принадлежала Эрине Накири. — Если держать карааге на открытом месте, на него слетятся жуки. Держите его внутри и подавайте по заказу. Поняли? — приказала она парнишке и девчонке, занятым готовкой, на что они оба довольно раздраженно кивнули в сторону ледяной королевы. Сома улыбнулся. — Даже на церемониях, как погляжу, ты по-прежнему занудствуешь. Эрина даже не потрудилась посмотреть на Сому. — Иди надоедай кому-нибудь другому. Разговора с тобой мне хватило до ноября. — Значит, теперь у тебя квоты? Круто, — Сома взял у парочки ещё один карааги, за что они быстро поблагодарили его. — Кроме того, карааге – это еда, которую надо есть на открытом воздухе. Он портится, если прятать его или слишком долго ждать. — Избавь меня от своего мнения, Юкихира, — проклятье, она снова произнесла его фамилию. — Карааге – это всё ещё еда, независимо от того, насколько она проста, так что если ее подают в Тоцуки, она должна соответствовать нашим стандартам, в противном случае–... Фраза так и осталась незаконченной, потому что Сома без предупреждения сунул ей в рот карааге, который держал. После этого он увидел, как кулинарный дуэт невероятно побледнел, поставил на стол табличку «Закрыто» и по-быстренькому смылся. Не слишком ли? — Какого черта!? — выпалила Эрина, жуя и глотая. Такая леди, как она, не могла что-нибудь выплюнуть, но Накири почти рефлекторно сделала это. — Ты что, хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда из-за сексуального домогательства? — Каким местом это сексуальное домогательство? И я только что заставил тебя попробовать его, — сказал он, улыбаясь и размахивая карааги. — Нельзя просто судить о чём-то, даже не попробовав, а карааге лучшего всего есть именно в таком виде. — Клянусь, я... — Эрина не закончила свою злобную тираду; она не даст Юкихире право спорить с ней. Накири упорно отказывалась признавать, что карааге был довольно хорош, но все же не соответствовал её стандартам. Но она знала, что если скажет это вслух, парень просто ответит, что она основывает свои обвинения на своих стандартах, а не Тоцуки. И это будет правдой. Если бы карааге не соответствовали стандартам Тоцуки, их бы просто не разрешили подавать на стол. — У тебя раньше времени появятся морщины, если будешь всё время ходить с таким кислым лицом, — саркастично сказал Сома, насмехаясь над девушкой, и она уже собиралась возразить, когда увидела, что он небрежно положил оставшийся карааге себе в рот и съел его. После того, как он сунул этот самый карааге ей в рот. Он ел её слюну! — Что ты делаешь? — мисс Божественный Язык чуть ли не прокричала это вопрос. — Ем, — очевиднее некуда. — Не играй в дурачка, я говорю о–... Эрина не закончила по причине того, что кто-то обнял её сзади. Все пятнадцать проклятий, которые блондинка автоматически собиралась произнести, были остановлены, когда она мельком увидела знакомые белоснежные волосы. — Эй, Эрина, делишь уединение с Сомой? — О, Накири номер Два, чё как? — Как грубо, мы не виделись с нашего матча, а ты до сих пор не удосужился узнать мое имя. Запомни, Алиса. Алиса. Как в той сказке, — голос беловолосой всё ещё звучал поддразнивающе, когда она отказалась отпустить Эрину несмотря на протесты последней. — Как бы то ни было, я хотела поздравить тебя с твоей близкой победой, что, я уверена, уже сделала моя любимая Эриночка. — Хватит, Алиса. Чего ты хочешь? — Ничего, просто любуюсь твоим платьем, вот и всё, — сказала Алиса, проводя пальцами по изгибам тела Эрины, что заставило последнюю слегка напрячься, так как она боялась щекотки. — Ты уже сделал ей комплимент, Сома? — Чему, её платью? — Ну прямо настоящий Казанова, — пока Сома размышлял, что же она имеет в виду, Алиса повернулась к Эрине. — Но ты только посмотри на себя. Похоже, ты не слишком много знаешь о своих достоинствах – это платье в самом деле привлекает внимание к твоему прекрасному бюсту. Алиса действительно была права на этот счёт. Прямой контраст золотого платья Эрины без рукавов и белыми перчатками смотрелся поистине впечатляюще. Если бы у неё не было репутации ледянной королевы, Накири была бы самой желанной девушкой на этом мероприятии или, по крайней мере, посоперничала бы с Рёко Сакаки и Икуми Мито. — Достаточно, Алиса. Впрочем, я удивлена. Сегодня ты прикрылась больше, чем обычно. — Ну и грубиянка же ты. Я не шлюшка, как ты думаешь. Кроме того, я с Рё, поэтому лучше не давать ему повода для неправильной мысли. В этот момент Эрина и Сома заметили Рё, стоявшего в метре от них, одетого в такой же темно-синий костюм, как и у Алисы. — О, Курокиба. Не заметил тебя, — поприветствовал Сома тихого парню, что стоял в сторонке, тот услышав своё имя, повернулся к говорящему. — Я хорошо умею сливаться с толпой, — монотонно сказал Рё, подходя к группе, а затем добавил: — Кроме того, есть кое-что, о чём я должен сказать тебе, Юкихира. Ак–... — Не говори. Позволь мне, — перебила его Алиса, ударив своим затылком лицо Курокибы. Несмотря на всю свою мужественность, Рё все равно схватился за нос от боли, а Алиса, как ни в чём не бывало продолжила то, что он пытался сказать. — Акира Хаяма недавно разговаривал с дедушкой, и кажется, ему не терпелось бросить ему вызов. — Можно кинуть вызов старику, круто. — Нельзя, Юкихира, — возразила ему Эрина, повернувшись к Алисе. — Как повар, Хаяма впечатляет, но он должен быть самоубийцей, чтобы бросить вызов дедушке. Вероятно, ты неправильно расслышала некоторые детали. — Нет, нет. Я лично переспросила его. Он сказал, что-то вроде этого. — Это ничего не подтверждает. Прежде чем Алиса продолжила попытки убедить свою кузину в правдивости своих слов, парень, о котором шла речь, направился к центру сцены, сопровождаемый большей частью персонала Тоцуки. Среди них была и Джун Шиоми, которая явно пыталась оттащить Акиру назад, но он только погладил подругу по макушке и продолжил идти на сцену. К тому момента, когда Сензаэмон Накири прочистил горло, вся компашка остановилась. — Я знаю, что это праздничная ночь, и у вас нет никакого желания слушать разговорчики этого старикашки, но позвольте мне сделать два объявления, — сказал директор, и всё внимание переключилось с Сензаэмона на Акиру и обратно. Предположения о том, что случилось, были самыми разнообразными, начиная с того, что Акира был принят в рабочие силы Тоцуки, и заканчивая тем, что они ошиблись в результатах и Акира лишился своего чемпионства. Только слова Алисы «видишь» и «я же тебе говорила» говорили о чём-то совершенно другом. — Во-первых, я хочу ещё раз поздравить Акиру Хаяму с его замечательным выступлением в сегодняшнем заключительном раунде. Акира, ты настоящая гордость Тоцуки, — после этих слов старик захлопал в ладоши, и все остальные последовали его примеру. Сома хлопнул в ладоши пять раз, по одному за каждого судью, который принес Акире победу, и больше ни разу. Только Эрина отказалась хлопать. — И во-вторых, я позволю Акире Хаяме говорить за себя. Акира, прошу. Когда Акира взял микрофон, всё внимание оказалось сосредоточено на нём. Рё заметно напрягся и сжал кулаки, в то время как Алиса была почти готова убрать свою руку с торса сестры, если она продолжит оттягивать её ещё сильнее. Из всех присутствующих только выражение лица Сомы и Эрины осталось неизменным. — Я не из тех, кто любит произносить пафосные речи, поэтому буду краток. Во-первых, я хотел бы поблагодарить Джун за то, что она предоставила мне эту замечательную возможность. Когда он сказал это, все повернулись к покрасневшей учительнице, которая не могла найти слов. Акира подмигнул ей и повернулась обратно к толпе. — И наконец, я хотел бы публично объявить о своих дальнейших намерениях здесь, в Тоцуки. Один недавно переведенный студент как-то сказал, что он собирается использовать всех присутствующих здесь в качестве ступенек, чтобы достичь вершины. Повисшее в воздухе напряжение можно было резать ножом, и это был единственный момент, когда Эрина отвернулась от сцены и посмотрела на Сому, его маска равнодушия и спокойствия дала трещину. Однако, Накири-старшая не могла видеть, как его ногти всё сильнее впивались в ладонь после каждого слова Акиры. "Что ты задумал?" — подумал Сома, его взгляд был готов прожечь череп Акиры насквозь, если бы такое было возможно. Акира был спокойным и собранным человеком; он не имел никакой выгоды играться с людьми таким образом, без какого-либо мотива. — Сегодня я разделю его мнение, — продолжил Акира под общее сдержанное оханье публики. — Однако, вместо всех вас, — продолжал он, когда его взгляд переместился на единственного человека, — моя ступенька будет одной, самой большой из присутствующих здесь. Эрина Накири... На этот раз Сома повернулся лицом к Эрине, а та, в свою очередь, встретилась взглядом с Акирой. — За сим я вызываю тебя на сёкугеки, — объявил он, и его пылающий взгляд был таким же, как у Эрины. — С твоим положением Элитного Десятого Места в качестве ставки. Все замерли, переводя свое внимание с Акиры на Эрину, чуть было даже не свернув себе шеи от того, как быстро они повернулись к ней лицом. Рё молчал, пристально глядя. Алиса негромко произнесла: «Так вот, что он имел в виду», а Сома произнес одно-единственное «Накири?» девушке, которая, казалось, не слышала заявления, которое Акира только что публично произнес. Но вскоре на лице Эрины появилась широкая улыбка. — Ну и ну, — тон Эрины, казалось, был зеркальным отражением Алисы, но еще более серьезным и холодным. Намек на явную угрозу в ее манере говорить делал его еще более ощутимым и расчетливым для всех присутствующих. — Какого наглеца мы здесь повстречали...