***
— Ты будешь работать на мою семью. Соме пришлось прикусить язык, чтобы не расхохотаться Эйзану в лицо, как только услышал эти «соблазнительные» слова от белобрысого подростка. Не потому, что он считал себя обязанным уважать своего бывшего школьного коллегу – кроме разве что подначивать тонко завуалированным сарказмом – а скорее потому, что он знал, что должен правильно разыграть свои карты против Девятого Места, если надеется вернуть то, что у него отняли. Тем не менее, это не делало ситуацию менее... странной, наверное. Эйзан сделал предложение со всей серьезностью, которую этот недо-якудза использует всякий раз, когда говорит свысока. — Блин, признаю... — Сома своими тщательно подобранными словами разрядил тишину в зале, возникшую после «предложения» Эйзана, в то время как Эйзан оставался таким же непроницаемым, как и обычно. — ...Я не ожидал этого. Ну то есть, ты реально видишь нас работающими вместе? Я чертовски уверен, что мы спалим всю кухню, прежде чем сможем вынести хоть одну тарелку. — Ой, прошу тебя, Юкихира, избавь меня от этого пустословия, — сказал Эйзан, скрестив руки и прислонившись спиной к стулу, слегка поддавшись назад, демонстрируя скуку или безразличие. А возможно, и то, и другое. — Ты не будешь работать со мной, моё внимание сосредоточено в другом месте. В отличие от тебя, у меня всё ещё есть свои обязанности в Тооцуки. "И кого же мне надо благодарить за это?" – Сома заставил это замечание остаться мыслью, хотя ему пришлось признать, что из всего, что он слышал от Эйзана в последнее время, это было единственным, что действительно задело его. — И я должен уточнить, что ты также не будешь работать на меня, — пояснил Эйзан, неторопливо залезая правой рукой в нагрудный карман и доставая оттуда небольшой блокнот, который большинство официантов обычно носят при себе, чтобы принимать заказы и тому подобное. — Я потратил время и силы, чтобы записать основные детали этой сделки, которую мой отец и мистер Робертс так щедро предлагают. Именно в их непосредственном подчинении ты будешь находится, наряду с твоим нынешним начальником, господином Сакамото. — Погодь, что ещё за Робертс? — ...серьёзно? — Эйзан почувствовал, что его терпение иссякает с каждой сказанной глупостью. Почему отец дал ему такое оскорбительное задание – нанять такое бельмо на глазу, как Сому Юкихиру; он просто не понимал. Этот пацан сумел поддерживать темп продаж чуть больше часа. И что в этом такого? Всё равно это благодаря Эрине Накири. Эцуя знал, что это просто случайность, так как большинство гостей, вероятно, уже сидели тогда в ресторане, и им ничего не оставалось, кроме как сделать заказ и закончить трапезу. И дело было не в том, что Сома Юкихира мог быть «потрясающим». Эрина Накири была хороша. Его отец, Джоичиро Сайба, был хорош. Но Сома Юкихира? Нет. Никогда. Он был третьесортным поваром из четверосортной забегаловки, который просто рос рядом с великими людьми так долго, что впал в заблуждение и начал верить, что это величие принадлежит ему. Не больше, возможно, чуть меньше. — Ага, я щас серьёзно. Вообще без понятия, что это за мужик, — просто ответил Сома, ничуть не ведая о внутренней борьбе Эйзана, поскольку был слишком занят собственной борьбой. Но, опять же, он не лгал. Имя «Робертс» было ему знакомо, но он никак не мог вспомнить, откуда. "А у меня обычно всё хорошо с запоминанием имён", – соврали внутренние мысли Сомы. — Мистер Микки Робертс является предпринимателем высочайшего калибра. Он основатель и нынешний исполнительный директор «Стаффд Интернейшнл», одной из крупнейших корпораций в сфере услуг на западе, точнее, в Северной и Латинской Америке. Он очень влиятельный человек, с многолетним опытом работы в этой отрасли, хотя, стоит признать, он не так хорошо разбирается в реальном "качестве", отсюда и его интерес к тебе. Твой сегодняшний маленький трюк удивил его, и он очень хочет с тобой познакомиться. И, так как он крупнейший акционер «Роскошного Круиза Хиэй», в твоих же интересах будет угодить ему. Или, лучше сказать, это в интересах всех остальных, кто здесь работает. — Понятно, — тихо ответил Сома, скрестив руки и кивнув. Он и не подозревал, что Эйзан связан с такой крупной шишкой, но это было не так уж удивительно. Этот парень источал жадность и скупость, так что для него было логично якшаться с такими же, как он. С другой стороны, возможно, этот Микки не был так же плох. Тем не менее, в интересной, стоит признать, он оказался ситуации. "Если я подходить к этому с умом, моя первая мысль – просто сказать "нет", что вполне логично, но я испытываю страшное искушение сказать "да", просто чтобы приколоться над Эйзаном. Мне кажется, он не хочет, чтобы я соглашался, но опять же, возможно, на это есть причина", – размышлял Сома, потирая рукой подбородок, как бы притворяясь, что его мысли немного красноречивее, чем они были на самом деле. – "Незачем доводить его, если я сам доведен до белого каления. Да блин, когда моя жизнь успела превратиться из истории о "школьных приключениях" в историю о "деловой войне"? У меня от этого мозги закипают!" — Ну? — спросил Эйзан, раздражение того легко можно было заметить, учитывая что его вопрос прозвучал как рычание. Даже подслушивающие неподалеку Ава и Ёсиаки, которые всё ещё ждали, когда Эйзан оставит их последний грязный столик, чтобы они могли наконец уйти на ночь, напряглись от внушительной ауры, которую излучал юный мафиози. — Юкихира, это не та сделка, которую предлагают каждый день. Если ты не дашь мне ответа, я просто приму это как "нет", и мы сможем завтра первым делом вернуться к нашему ранее предложенному соревнованию. — Ой, не надо мне сейчас угрожать тем, что я могу хорошо провести время, — ответил Сома, позволяя своей характерной ухмылке украсить его черты, что только ещё сильнее взбесило Эйзана. Неужто этот пацан не понимал, с кем имеет дело? — И хотя меня пробирает твоя настойчивость – нет, правда – я как-то сомневаюсь, что за тобой стоит последнее слово во всём этом. — И что, чёрт побери, это должно означать? — откровенно рыкнул Эйзан. — Ну, для начала, я бы охотнее поверил твоим угрозам, если бы не видел, как твой папка зашёл на кухню, чтобы встретиться с моим папкой, вероятно, чтобы сделать ему аналогичное предложение, ведь он мой отец и всё такое. Кроме того, если этот Микки настолько крут и могуч, как ты говоришь, я очень сомневаюсь, что он позволит тебе так просто отказаться от попыток убедить меня... — Ах ты–...! — ...Или я не прав? Настала очередь Эйзана прикусить язык, изо всех сил, чуть ли не до крови. Прямо в этот самый момент он, как никогда прежде, хотел послать ко всем чертям этот кусок вонючего красноволосого дерьма, прямо здесь и сейчас, но он знал, что его отец этого не одобрит. Более того, он знал, что мистер Робертс никогда этого не одобрит, а они уже однажды подвели этого человека. Они не могли позволить себе сделать это снова. — ...Ты согласен на эту сделку или нет? — Эйзану потребовались все его силы и самообладание, чтобы произнести эти слова тоном, хоть немного напоминающим вежливость. Сома был откровенно впечатлен этим, хотя не был уверен, что впечатлило его больше: тон Эйзана или тот факт, что у парня ещё не лопнул сосудик. Потому что, чтобы там Сома не думал об этом парне, он должен был признать, что в распоряжении Эйзана имелся целый набор впечатляющих выражений лица. По мнению Сомы, этому парню стоило стать комиком. — Ну вот видишь, можем ведь разговаривать друг с другом вежливо! Ладно, пошли, — сказал Сома Эйзану, вставая со стула, к некоторому замешательству последнего. — Мы поговорим о мелких деталях чуть позже, но сейчас, моя команда должна уйти на ночь, поэтому, раз уж ты заявил, что наша вражда на время прекращена, пока мы беседуем, будь полезен и помоги мне убрать со стола и вымыть посуду. В русском языке не найдётся слов, чтобы правильно описать тот взгляд, которым Эцуя Эйзан окинул Сому Юкихиру.***
Он только начал погружаться в объятия сна, когда услышал тихий стук в дверь, заставивший его вновь открыть глаза и повернуть голову в сторону стука. Он сел на кровати, произнеся тихое «минутку, пожалуйста», и принялся снимать с себя одеяло, пытаясь встать с кровати. Он не ожидал гостей в столь поздний час, но это не было неожиданностью, учитывая, что это был круиз, и люди имели гораздо более лёгкий доступ в его спальню. Конечно, в общежитии «Полярная звезда» именно он был любителем часто заходить без приглашения, так что не ему жаловаться. Встав, совершенно голый Сатоши Исшики сделал несколько шагов к двери, чувствуя, как неимоверно холоден пол под его босыми ногам, несмотря на то, что температура в каюте была вполне приемлемой. — Кто там? — весело спросил он, подойдя к двери, но не решаясь открыть её на случай, если это будет кто-то, кого следует встречать с чуть большим количеством одежды... что, в общем-то, относилось практически к любому человеку. — Это я, — ответила девушка за дверью, и он был вынужден признать, что слегка удивился ночным визитом Нэнэ Кинокуни. Она не была одной из тех, кого он мог ожидать на пороге своей комнаты ночью. Возможно, Сома. Или, быть может, появилась нужда у кого-то из его коллег. Может быть, даже очередной гость, перепутавший номер каюты. Но его «подруга» детства? Вот это уже удивительно. — Вот так сюрприз, — сказал Исшики. — Никогда бы не подумал, что ты придёшь проведать меня. Похоже, мой день заканчивается на ещё более радостной ноте! — Хватит придуриваться, Сатоши, — сказала она ему, используя тот же ледяной тон, которым она всегда пользовалась при разговоре с ним. — Я знаю, что ты что-то сделал, впусти меня. — Тогда дай мне, пожалуйста, секунду, — ответил он, наклоняясь и беря пару боксёров, которые он оставил лежать рядом, чтобы использовать их на следующий день. — Какой бы забавной ни была твоя реакция, мне стоит приветствовать тебя хоть в какой-то одежде. Я знаю, что такие вещи больше не щекочат твоё чувство юмора. — ...Ты реально там голый? — Прямо как в день моего рождения! — Какого чёрта?! — А какого нет?! — воскликнул он с гордостью, и прежде чем она успела продолжить протестовать, дверь распахнулась, и «прикрытый» Сатоши Исшики предстал во всей своей красе. Конечно, под «прикрытым» подразумевался полуголый мужчина в одних-единственных облегающих трусах боксёрах, которые мало что оставляли для воображения, но ведь важна сама мысль, верно? — Да ты ничего не прикрыл! — закричала Нэнэ во всю мощь своих легких при виде раздетого одноклассника, но тут же закрыла рот руками, так как поняла, что сейчас уже очень поздно и люди, вероятно, пытаются уснуть. Ну, те люди, которые в данный момент не распивают напитки в каком-то из баров или не слоняются по другим частям круиза, наблюдая за тёмным морем и звёздным небом. — Это не считается "нормально оделся", — сказала ему сильно покрасневшая Нэнэ гораздо тише. И это в самом деле не считалось. Если бы девушка присмотрелась, то, вероятно, смогла бы различить очертания некоторых частей тела Исшики. Что, конечно же, она никогда бы не сделала. — Ты заявляешься ко мне без предупреждения и ожидаешь, что я буду в формальной одежде, это... — Сатоши притих, немного опешив от того, во что была одета сама Нэнэ. Ничего откровенного, потому что он знал, что Нэнэ никогда такого не наденет, но это было редкое зрелище. Нэнэ Кинокуни всегда была прилично одета, и чаще всего он видел её только в форме Тооцуки или похожих нарядах. Простая футболка с V-образным вырезом, доходившая ей до пояса, и пара шорт с узорами были почти чужды нынешней Нэнэ. Но, с другой стороны, она была похожа на ту девочку, которую Сатоши знал с детства и которая научила его тому, какой красивой может быть кулинария, если вкладывать в своё ремесло всю душу и сердце. — Ч-что? — спросила она, слегка заикнувшись, когда парень перед ней нехарактерно прекратил говорить на полуслове и просто уставился на её фигуру, отчего она немного смутилась. — Что это на тебя нашло? — ...Я только что понял, как сильно я по этому скучал. После всего, что произошло в Тооцуки, я был не в лучшем расположении духа, особенно когда мне поручили отправиться в эту поездку, но возможность проводить время с тобой и жить всего в одном коридоре от тебя... Такими моментами стоит дорожить, — ответил он с лёгким намёком на слезинки в глазах, что не осталось незамеченным его коллегой. — Наверное, за последние несколько дней я поговорил с тобой больше, чем за весь прошлый месяц вместе взятый! — Откуда это вообще вылезло? — фыркнула она после его слов, когда прошла мимо него в его комнату и села на край его кровати, перекрестив руки и ноги, как родитель, который вот-вот отругает нашкодившего ребёнка. Её строгий и хмурый взгляд создавал впечатление, что она по какой-то причине злится на него, но это не было чем-то из разряда вон, если бы вы спросили Сатоши. — Но хватит об этом. Как я уже говорила, нам нужно поговорить. — О, определенно, — согласился он, закрывая дверь и двинувшись к ней, но не прежде, чем нахально добавить: — Заходи, располагайся. — Я пришла по поводу того, что Эйзан только что прислал нам, уверена, ты уже... — она замолкла, внезапно поняв, что он только что имел в виду своими словами. Сатоши даже не приглашал её войти, но она всё равно вошла к нему в комнату посреди ночи и села на его кровать. На его кровать, которая всё ещё была теплой, потому что к ней прижималось его обнаженное тело. Нэнэ прикусила нижнюю губу, пытаясь удержать кровь, что норовила прильнуть к лицу. — ...Хватит менять тему! — А я что-то сказал? — Ты сам прекрасно знаешь, что сказал! — снова вспылила девушка, вероятно, потому, что в комнате она чувствовала себя спокойнее, чем в коридоре. К тому же она снова ужасно переволновалась. — Ты всегда дразнишь меня! С тех пор, как мы были детьми! Я не ребёнок, поэтому хватить смеяться надо мной! Я пытаюсь вести с тобой взрослый разговор о вещах, которые могут иметь серьёзные последствия для твоего будущего, а ты продолжаешь раздувать из мухи слона! — Я на самом деле впечатлен, что ты столько интерпретировала из тех двух слов, что я сказал. — Да потому что я знаю тебя, — возразила она. — Ты всегда такой! Всегда ведёшь со мной, как с ребёнком! А мы одинакового возраста! Мы–... — Я прекрасно понимаю, что ты уже не та маленькая девочка, которую я знал, — сказал Сатоши ей, заставив её остановиться на полуслове, когда парень тоже сел на кровать, всего в нескольких дюймах от неё. Учитывая его рост и как он был физически сложен, это вызвало сдвиг матраса, и ей пришлось усидеть на месте, чтобы не соскользнуть прямо на него. — Но я никогда не понимал, почему наши отношения испортились. Я ни разу не насмехался над тобой. Я восхищалась тобой с того самого дня, когда впервые увидел, как ты оттачиваешь своё ремесло, работаешь так усердно, что твоё внимание полностью сосредоточено на приготовлении пищи, и ни на чём другом. Я просто не понимаю, как ты отыскала в этом насмешку. — ...Хватит уже этого, — сказала Нэнэ, переводя взгляд с него на стену, стараясь держать свои мысли под контролем. — Я буду краткой. Это касается Эйзана и той маленькой войнушки, в которой он заставил нас участвовать. Только сегодня утром он добивался, чтобы мы подняли продажи на целую гору, а теперь он пишет нам, призывая к временному перемирию. — Перемирию? — Да... — ответила она. — Ты что, не получил от него сообщения? Его опубликовали в нашем групповом чате. — О, правда? — произнёс Исшики, нырнув на край кровати, чтобы достать свой телефон, подключённый к зарядке. Взглянув на него, он увидел, что Нэнэ была права: Эйзан отправил им текстовое сообщение о том, что с утра произойдут некоторые изменения в управлении. — Эйзан в последнее время склонен плавать в своих решениях больше, чем сам этот круиз. Он, кажется, сам не может понять, как надо поступить. — Это ведь твоих рук дело, не так ли? — С чего ты это взяла? — спросил парень, хотя и не скрыл намёка на озорливый сарказм в своём голосе. — Я же тогда сказал тебе, что выложусь на полную, чтобы сокрушить своих соперников, то есть как и просили меня. — Я сейчас серьёзно! — Нэнэ встала прямо перед Исшики, который лишь выпрямился, чтобы встретить её ожидающий взгляд. — У тебя могут быть серьёзные неприятности! Наша работа заключалась в том, чтобы перехватить эти рестораны и увеличить их продажи. Ты видел те цифры, этот Юкихира сравнялся с нами по продажам, а утром они вообще уничтожили нас. — Если мне не изменяет память, во второй половине дня эти показатели упали, — поправил он, а затем добавил. — Кроме того, мне кажется, что ты намеренно не упоминаешь в разговоре Эрину Накири и Урару Кавасиму, несмотря на то, что они как бы являются настоящими участниками стажировки и играют роль нашего конкурента. — Потому что ты не стал бы подставлять свою шею ради них, — возразила Нэнэ. — Но мы с тобой оба прекрасно знаем, как ты защищаешь своих друзей по общежитию. Я говорила тебе, не помогай ему. И если у тебя будут неприятности из-за этого, тогда–... — Мне приятно, Нэнэ, правда, приятно, — перебил Сатоши её и встал перед ней. Это заставило её немного замешкаться, в немалой степени из-за близости, которую они теперь разделяли. — Я знаю, что ты волнуешься за меня, но нет ничего такого, с чем бы я не справился. Вот только, тут не просто то сообщение, не так ли? Нэнэ не ответила, не сразу. — ...До того, — начала она, после нескольких секунд размышлений о том, стоит ли ей это делать, — до того, как Эйзан отправил то сообщение, я получила ещё одно. Личное. Не от Эйзана. Вернее, не от Эцуи. Оно было от его отца. Я не разговаривал с этим человеком раньше, кроме того краткого нашего знакомства, когда мы только приехали сюда. Он спрашивал о тебе и твоих отношениях с Юкихирой. Они хотели что-то от этого пацана, и им было "любопытно", рассказал ли ты ему что-нибудь о них, пока они не озвучили ему свою сделку. — ...Значит, они планируют предложить Соме сделку, от которой нельзя отказаться, или типа того, да? — подметил Исшики, хотя больше для себя, чем для неё. По языку его тела она поняла, что это застало его врасплох, чего было удивительно трудно добиться обычно. — Это означает, что чем меньше Сома знает о том, что они планируют, тем больше вероятность того, что они смогут правильно манипулировать им. — Ты этого не знаешь. — Тут несложно догадаться, — возразил Сатоши, потому что знал Эцую Эйзана слишком хорошо. Он слышал все слухи, видел новости. Всё, что Эйзан старался скрыть, ему также была известна причина, по которой ему потребовалось столько времени, чтобы получить одобрение на спонсорство со стороны Тооцуки. — Что именно ты им сказала? Если ты, конечно, не против рассказать мне. — ...Что ты никогда бы не стал так рисковать своей работой, — ответила Нэнэ. — Что ты рьяно преданный член Элитной Десятки, и что ты всегда ведёшь себя профессионально. Что в не твоём характере распускать слухи или сеять хаос, и что если им нужны доказательства, то твои записи в Академии Тооцуки более чем говорят за тебя... Примерную такую фигню я им втёрла. — Думаешь, я ему что-то рассказал? – спросил он её, его голос был тихим. — А ты рассказал? — ...Я рассказал ему всё, — признался Исшики. — Ты совсем что ли?! — взорвалась Нэнэ, внутренне желая, чтобы он был в школьной форме, чтобы она могла схватить его за галстук и придушить. — Зачем?! Если об этом станет известно, тебя могут выгнать из Элитной Десятки! Да блин, тебя могут выгнать из Тооцуки! Сома Юкихира уже не числится в Академии, ты не можешь ставить под угрозу бизнес другого студента из Элитного Десятки, пуская бездоказательные слухи, о которых знаем только мы, Элитная Десятка! Это же полнейшая клевета! Сатоши, это не хухры-мухры! Всё серьёзно! И зачем ты говоришь мне об этом?! Я Шестое Место, самое высокое в этом круизе! Это моя работа – следить за тем, чтобы вы все следовали протоколу! Если Сома разрушит семейный бизнес Эйзанов, у тебя будут большие неприятности! Это будет на твоей совести! — Я прекрасно это понимаю, — спокойно ответил Исшики. — Но я просто не мог допустить, чтобы мой друг пострадал. Что толку от этой "власти", если я не могу спасти даже одного друга? — Мне следовало бы сдать тебя, — пригрозила Нэнэ. — И тем не менее, — ответил Сатоши, — ты этого не сделала. — ...Ну конечно, не сделала... — признала она, опустив глаза в пол. У неё есть полномочия, чтобы пресекать подобное в зародыше, проследить за тем, чтобы планы Эйзана продолжались без заминок. Убедиться, что их работа: её, Сатоши и даже Тэрунори, будет удовлетворительной. Но она никогда не сможет заставить себя сделать это. — ...Хотя бы скажи мне, зачем? Зачем рисковать всем этим только из-за прихоти, что он с этой информацией может навредить Эйзану? — Ты в самом деле не знаешь Сому, если серьёзно веришь, что он решит навредить Эцуе или его семье. Этот парнишка не такой. Конечно, он может совсем чуть-чуть фантазировать о мести, но в глубине души он просто хочет получить честный шанс в честном матче, — пояснил Исшики, сохраняя мягкий тон и снова расслабляясь в позе. — Он сделал ему больно, Нэнэ. То, что Эйзан сотворил с ним, было подло. Добиться его исключения по ложному обвинению, человека с таким блестящим будущим и таким необработанным талантом. Это было просто несправедливо. Ни по отношению к Соме, ни по отношению к нам. Мы все записались в Тооцуки, зная, что можем не дойти до выпуска, потому что такова эта школа. Но Сома, он нигде не проваливался, не до такой степени, чтобы оправдать исключение. Я просто не мог сидеть сложа руки и ничего не делать. Если Сома не справится и не сможет исправить эту ошибку, и если об этом станет известно, и я окажусь виноватым, то пусть так. Если меня выгонят из Тооцуки за то, что я пытался помочь другу: я покину эти стены без единого сожаления. — ...Ладно, ну реально, я не могу поверить, что я... — Нэнэ сделала паузу, чтобы глубоко вдохнуть и собраться с мыслями. — Я посмотрю, что смогу сделать. Эйзаны уже приглядываются к тебе, так что они больше не будут делиться с тобой информацией, но они знают, что у меня нет причин помогать Соме Юкихире. Я проведу небольшое исследование. Посмотрим, найдётся ли что-нибудь существенное, что мы сможем доказать. Если да, то, возможно, мы сможем помочь Юкихире. — ...Ты правда сделаешь это? — спросил Сатоши таким тоном, которого она никогда раньше от него не слышала. Это был не капризный тон, не заискивание или напускное обаяние, как он обычно говорил, а скорее искреннее удивление и признательность. — Не пойми меня неправильно, — прояснила Нэнэ. — Я делаю это не ради него или тебя, а потому что, если это правда – что Эйзан делал за нашими спинами непростительные вещи – то это выставит всех нас в дурном свете. И, как самое старшее Место нашего года, моя работа проследить, что мы все следуем протоколу и являемся примером для остальных студентов. Это самое меньшее– почему ты так жутко улыбаешься? — Жутко? — спросил он, немного опешив от такого описания. — Я просто снова вижу старого друга, которого, как мне казалось, я потерял. Твоя решимость остаётся такой же прекрасной, как и сама девушка, которая его излучает. — ...Лестью ты ничего не добьёшься. — Лесть по определению это чрезмерная или неискренняя похвала, часто даваемая по эгоистичной причине, — поправил Сатоши, добавив фразу, которая заставила её улыбнуться ещё до того, как она поняла, что делает это. — Назвать тебя прекрасной – это просто очевидное наблюдение с моей стороны.***
Эрина Накири не могла заснуть. Девушка продолжала ворочаться в своей кровати, виня в этом Сому, на котором задремала ранее. Одна только мысленная картина этого ещё больше окрасило её лицо в алые оттенки, отчего бессонница только усилилась. Подсчёт овец ей никогда не помогал, как и тёплое молоко (особенно поданное не в специальной ночной кружке-непроливайке, о которой никто никогда не узнает). Поэтому она вытолкнула себя из кровати, осторожно, чтобы не разбудить случайно Урару, схватила свой телефон и направилась к выходу из комнаты. Как только она открыла дверь в комнату, она с удивлением обнаружила за ней красноволосого парнишку, который стоял там с вытянутой рукой и сжатой в кулак ладонью в нескольких мгновениях от того, чтобы постучать в её дверь. На его лице было неповторимо озорное выражение. У блондинки первоначально было намерение пойти поискать этого парня, но она никак не ожидала, что встретит его прямо за её дверью. Он тоже не ожидал, если уж на то пошло. — Оу, тук-тук? Полагаю? — произнёс он, имитируя движение стука кулачком, что заставило её прищурить глаза на детское безобразничество перед ней. — Зашёл проведать тебя. О, и чтобы рассказать тебе, что только что произошло в Центральном. Это было очень странно. — Я в норме, — упростила Эрина, поскольку, возможно, это не совсем правильный термин, но он был достаточно близок. — Я же сказала тебе не волноваться. Я больше не позволю себе снова так... эмоционально подставить себя. Это непрофессионально с моей стороны. — Вот уж точно! — Мог притвориться в обратном! — Я не это имел в виду, — объяснил он, потирая рукой затылок, пока пытался подобрать правильные слова. — Скорее, это просто делает тебя человеком, наверное. Ты же знаешь, как сильно я пал духом, когда всё это произошло. Тут главное смочь поднять себя обратно, что ты и сделала. И прости, если я всё время спрашиваю, всё ли у тебя в порядке, но мне не нравится видеть, как ты плачешь, и мне спокойнее, если ты говоришь мне, что у тебя всё хорошо. По возможности несколько раз на день. — Ты очень странный, ты знаешь это? — повторила Эрина его предыдущую фразу, на что он только улыбнулся во все тридцать два. — Кстати, о странностях, я пришёл ещё поговорить о них, — Сома мгновенно словно бы засиял, вероятно, вспомнив недавнюю встречу. — Но перед этим, может, пустишь меня внутрь? В этом коридоре как-то прохладно. — Абсолютно нет! — Но почему? — заныл парень. — Да потому что там Урара спит полуголая по какой-то причине, — объяснила она, в её голосе слышалось лёгкое раздражение, хотя Сома не был уверен, раздражается ли она на него или на спящую Урару. — Так что, ты, повернись, и мы поговорим здесь. — Да, мэм, — повиновался он, отдав честь, и обернулся, выходя в центр коридора, а Эрина последовала за ним, предварительно закрыв за собой дверь. — Короче, я пошёл проверить папу и остальных в ресторане, узнать, не нужно ли им чего-нибудь–... — Разумеется, точно не для того, чтобы сказать ему, что я в порядке, — насмешливо добавила Эрина, чем вызвала у Сомы лёгкий смешок. — Ладно, может быть, немного и поэтому, но не в этом суть этой маленькой сказки, — подтвердил Сома, прежде чем повернуться лицом к своей девушке, вытянув два пальца. — Нас там посетили два очень важных человека. Раздражающие, но всё ещё очень важные. Папка Эйзан ушёл на разговор с моим папкой, а я столкнулся с нашим Эйзаном, который, если позволишь, может разозлить людей, даже не пытаясь, что могут легко подтвердить Ава и Ёсиаки. Это, поди, настоящий талант. — Что понадобилось этому мостовому троллю? — Он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться, — ответил Сома, что заставило Эрину вскинуть бровь от неожиданности. Не из-за того, что Эйзан пытался заключить какую-то сделку (что было вполне в его духе), а из-за того, что Сома как просто объявил об этом, как будто это была самая простецкая вещь. — Оказывается, какая-то большая шишка, на которую работает его отец, была очень впечатлена моей работой, ну, нашей работой, но он сказал что-то о том, как я поддерживал стабильный темп даже после того, как ты ушла с кухни, или что-то в этом духе. В общем, он, эта шишка, не Эйзан, хочет, чтобы я работал на них. А в обмен они уступят–... — Абсолютно нет! — закричала на него Эрина так громко, что он подпрыгнул и выставил перед собой руки, как будто на них напали. Что с его точки зрения недалеко от правды, учитывая, какой сильный взгляд испускала Эрина в этот момент. — Тихо, тихо, всё не так плохо–... — Нет! — Эрина, если ты просто подумаешь–... — Нет! — Но–... — Я сказала нет! — Эрина кричала всё громче с каждым «нет», и к последнему слову Сома решил, что лучшей стратегией будет просто упасть на пол и притвориться мертвым. Это ведь сработает, верно? Но она не дала ему возможности сделать это. — Только не говори мне, что ты уже согласился?! Сома, ради всего святого, из-за этого парня тебя выгнали, и теперь ты соглашаешься на что-то только потому, что он тебе что-то пообещал?! Он прожжённый манипулятор, он всегда таким был! Он собирается навредить тебе, по-настоящему! Почему ты принял предложение от него?! — ...Я не принял. — ...Стоп, что? — Эрина на секунду замолкла, её голос стал тише, пока она смотрела на парня перед собой. Он выглядел нервным, но говорил искренне. Он смотрел на неё с той же искренностью, что и всегда, и это помогло её понять, что Сома, вероятно, говорит правду. Он не заключал никакой сделки с Эйзаном. — Значит... ты ни на что не соглашался? — Конечно же нет, — подтвердил Сома, засунув руки в карманы и прислонившись спиной к стене. — Ну то есть, у меня был соблазн. Не из-за того, что он предложил, потому что мы можем получить всё это, просто наподдав ему под зад в ближайшие несколько дней. Скорее потому, что он честно сказал, что он против идеи нанять меня. Он реально не хочет признавать меня при любом раскладе, и я хотел просто пойти наперекор ему. — Что ты ему сказал, когда отклонил его предложение? — поинтересовалась Эрина. — ...Н-ну, — замялся Сома. — ...Ты ведь также ещё не отклонил его предложение, не так ли? — снова спросила она, на этот раз с лёгким оттенком раздражения на Божественном Языке. — Я просто хотел взвесить все за и против, — ответил парень. — Ну знаешь, плюсы и минусы, в этом ключе. — Зачем тебе вообще...? — Потому что, — ответил Сома на её незаконченный вопрос, — я хотел узнать твоё мнение об этом. — ...Ты сейчас серьёзно? — Эрина была уверена, что её парень растерял те немногочисленные клетки мозга, которые у него остались с момента, когда она видела его в последний раз. — Зачем тебе моё мнение о чём-то, что должно быть настолько очевидным? — Потому что ты умнее меня, — искренне сказал Сома, и это застало её врасплох. Она не ожидала от него такого откровенного признания. Возможно, это было не так шокирующе, как если бы он признался, что она лучше как повар, чем он, в чём – как она не сомневалась – он никогда не признается, но это было очень близко к тому. — И хотя я всё ещё думаю, как мне осуществить свой супер-пуперский план, мне нужен твой совет, стоит ли мне принимать предложение Эйзана. — А твой супер-пуперский план это...? — спросила Эрина, уже чувствуя, как услышит сейчас что-то очень тупое. — Да всё просто. Шаг первый: я принимаю предложение Эйзана и вступаю в его банду! — начал объяснять Сома свой «гениальный план». Эрина не выглядела впечатлённой. — Ага... — Шаг второй: я как-то заваливаюсь на то большое событие, которое он проводит, и побеждаю там всех! — продолжил Сома, и она почувствовала, что слово «как-то» никогда не следует использовать, когда придумываешь план. — Л-ладно. — Шаг третий: я, ну, ещё пока не продумал эту часть, — признался парень, и Эрина закрыла лицо руками, чтобы скрыть тот факт, что ей было на самом деле стыдно слушать всё это. — ...Сома. — Шаг четвёртый: я возвращаюсь в Тооцуки, — объявил он, даже с намёком на гордость. — Профит! ...Наверное? Но ты уже могла понять, почему мне может понадобиться парочка советов, ага? — Это была самая идиотская вещь, которую я когда-либо слышала, — сказала она глуповатому повару, который теперь смотрел на неё обиженно, как будто он действительно гордился этим недо-«планом». — Почему ты вообще решил, что участие в этом событии хоть как-то полезно для твоего дела? Если уж на то пошло, ты просто поможешь Эйзану с представлением. — Возможно, так и могло быть, но я ведь больше не состою в Тооцуки, помнишь? — уточнил он, и в этот момент она начала понимать, к чему он клонит. В его плане был целый вагон и маленькая тележка дыр, она даже не смела сосчитать все прорехи, но одновременно с этим в этом плане была какая-то доля разумной составляющей. — Просто вспомни, что рассказал нам Исшики, сразу после того нашего "сёкугеки". Это было после того, как он назвал их голубки, — заявил Исшики, и хотя от его слов они оба покраснели, никто так и не принялся что-либо отвергать. А Исшики этому был только рад. — Как и обещал, я расскажу вам, что узнал о двух очень важных вещах: возможный заговор Эйзанов и твоё исключение, что, как я уверен, как-то связано. Итак, для начала мне нужно вообще объяснить, чего Эйзан на самом деле добивается от Академии Тооцуки, и чтобы нигде не запутаться, мы начнём с объяснения плана семьи Эйзан и их большого события... — Большого события, а? — спросил Сома, проглотив небольшой кусочек от блюда, которое только что приготовил Исшики. На самом деле впечатляло, насколько оно было похоже на то, что он приготовил сам против Акиры. Это было просто невероятно, почти как если бы Мимасака решил воспроизвести его блюдо. — Эйзан планирует его уже несколько месяцев, — добавила Эрина, сдерживая себя и отказываясь взять кусочек с тарелки, несмотря на непреодолимое желание сделать это. Этот красноволосый дурак оставил её без поцелуя, так что она скорее сдохнет, чем доставит ему удовольствие попробовать второй кусочек из его тарелки или тарелки с изначально его блюдом. — Почти не сомневаюсь, что он прыгал от радости, когда я покинула своё Место, ведь я дала этому придурку решающий голос против поддержки Тооцуки. — Так и есть, — продолжил Исшики. — Видите ли, большое мероприятие, которое проводит семья Эйзан – хотя я слышал, что его называют по-разному – официально оно именуется, как «Большой Фестиваль Гурманов Хиэй Стаффд Интернейшнл». Хотя по структуре это будет турнир, не похожий на Осенние Выборы, но по большому счёту это просто шоу для инвесторов, чтобы их заинтересовать и добиться от них финансовой поддержки для всего этого предприятия. — Турнир? — лицо Сомы сразу же засветилось, прямо как у маленького ребёнка, которому сказали, что он едет в Диснейленд. — Ты не слышал ту часть, что всё это лишь ширма? — раздражённо произнесла Эрина. — И ты даже не приглашен. — Как и много кто, — прояснил Исшики. — В самом "турнире" будут участвовать максимум шестнадцать человек, и в отличие от наших обычных сёкугеки, это будет королевская битва четырёх поваров, где победитель будет использоваться в качестве примера калибра будущих сотрудников линии «Роскошного Круиза Хиэй». На самом деле, все соперники, вероятно, будут из числа моих одноклассников: студенты второго года Тооцуки, отобранные самим Эцуя. В основном для того, чтобы заверить инвесторов, что Тооцуки полностью поддерживает семью Эйзан, и что большинство студентов после выпуска будут рассматривать работу на этих круизах в качестве карьерной цели. — Это... звучит не очень. — И ты будешь абсолютно прав, Сома, не очень, — согласился Исшики, а затем указал руками на них. — Однако, если он у него получится показать, что лучшие из лучших нашей Академии заинтересованы в его бизнесе, этим он сможет добиться сильного доверия со стороны своих спонсоров. И это, также, является обоюдоострым мечом для самой Тооцуки. — О? — спросил Сома, откусывая ещё кусочек от своего блюда. — Почему это? — У Эйзанов недавно произошли некоторые "казусы" на стороне, — объяснил Исшики, прежде чем повернуться к Эрине. — Если меня не подводит память, ты отклонила его предложение, основываясь как раз таки на этом факте, верно? — Да, — ответила Эрина, скрестив руки и перейдя на серьёзные тона. — Человек, который финансировал практически всё, что создавали Эйзаны в последнее время, сам глава «Стаффд Интернейшнл», Микки Тиберий Робертс, был замешан в отмывании денег и неблаговидных деловых практиках. Большинство из таких, похоже, было связано с печально известными поварами «Нуар», которые время от времени появляются на слуху. И хотя доказать ничего не удалось, Робертс в итоге потерял нескольких своих деловых партнеров, которые испугались понести ущерб их брендам, оставив в итоге «Стаффд Интернейшнл» в затруднительном положении. Конечно, спонсорство от Тооцуки могло бы помочь в какой-то степени обелить имя его корпорации, но, в свою очередь, это могло бы разрушить нашу репутацию из-за связи с человеком, который был прозван «Крёстным отцом Нуаров» из-за всех этих слухов и предполагаемых связей с наркокартелями. — Звучит мудрёно, — прокомментировал Сома, прежде чем весело улыбнуться. — Или, мне стоит сказать, пере–... — Если сейчас скажешь "перемудрёно", я возьму твою тарелку и разобью её о твою башку, — пригрозила Эрина, и Сома замолк. Исшики рассмеялся, но тоже притих, когда Эрина перевела взгляд на него. — К-кхм, в общем, — продолжил Исшики, мягко прочистив горло. — Я не был до конца уверен, что семья Эйзана вела дела с таким человеком до твоего исключения, но оно дало мне понять, что, во-первых, Эйзан настолько отчаялся получить спонсорство, что готов рискнуть неприятностями с законом, чтобы убрать тебя и Эрину со своего пути, а во-вторых, это объясняет, откуда он вообще взял эти наркотики. Это означает, что прямо сейчас Академия Тооцуки с головой уходит в соглашение с корпорацией, которое противоречит всем нашим идеалам и морали, и нам не хватает доказательств, чтобы помешать этому случится, пока не стало слишком поздно. — Это похоже на туеву кучу проблем, сказал я тогда после слов Исшики, а потом–... — Сома пересказывал события так точно, как только мог, к её немалому раздражению, даже подражая Исшики, её голосу и манерам, когда он повторял то, что они говорили. Эрина не была уверена, что её больше раздражало – то, что он вообще это делал, или то, что у него хорошо получалось подражать ей. — ...Ну, ты поняла. Ты же всё-таки была там. — ...Ты хочешь бросить вызов этой семье на турнире, ты к этому клонишь? — Эрина с самого начала догадалась о его намерениях, но она не была уверена, стоит ли ей пытаться найти в этом смысл или просто прямо запретить это. — Парень, изгнанный из Тооцуки, победил студента, выбранного Эйзаном, на глазах у всех потенциальных инвесторов. Я знаю, что именно так ты представляешь себе это у себя голове, но ты же понимаешь, что Эйзан никогда не допустит тебя до участия. — И вот поэтому мне нужен твой совет, — объяснил Сома, подойдя к ней и взяв её руки в свои, внезапность этого ввергнуло её в заикание и краску, она всё ещё не привыкла к такой близости, которую они теперь могли разделять. — Можно ли мне как-то договориться с Эйзаном, чтобы он гарантировал мне место на этом турнире? Как думаешь, такое вообще возможно? — ...Сома, — начала Эрина, готовая уже отказать ему, но в его глазах светилась такая надежда, и она не хотела её разрушать. Она больше не была тем человеком, и она уже однажды видела, как он потерял эту искру. Она не позволит случиться этому снова. — ...Может быть. Хотя мы не знаем всех деталей, турнир по сути своей мероприятие компании, так что если ты числишься в её штате, у тебя будет допуск. Но, Сома, просто приехать туда не означает, что ты сможешь принять в нём участие. Ты ничего не добьешься, если просто ворвёшься и попросишь место на уже ограниченном по числу участников мероприятии. — Тут ты, наверное, права, — буркнул Сома, прислонившись спиной обратно к стене и облокотившись на неё, взвешивая все варианты. Как бы он ни старался, не было никакого способа реализовать этот план. Нужно было учесть слишком много переменных, на которые у него не хватало терпения. — Тогда давай ещё раз пробежимся, — начал он снова, пытаясь заставить свой мозг хоть раз поработать над чем-то, кроме готовки. — Может, мы могли бы–... Завибрировавший телефон Эрины заставил его сделать паузу, и его непостоянный ход мыслей тут же прервался. Когда он бросил мягкий взгляд на мешающее устройство, Эрина посмотрела на свой вибрирующий телефон, о котором она почти забыла, что он всё это время лежал у неё в руке. — Сообщение в такое время? — спросила она, поднимая взгляд и встречаясь взглядом с любопытствующим Сомой. Эрина махнула рукой, как бы оправдываясь, на что он кивнул. Она немного боялась, что это снова мог быть тот человек, но она была уверена, что заблокировала его и любой другой неизвестный номер, чтобы он не смог достучаться до неё. И даже если это был он, она уже решила, что просто удалит абсолютно всё, не раздумывая ни секунды. Однако, это было не от Азами Накамуры. Сообщение было от Кадзуне Нисидзоно. — Это от госпожи Нисидзоно, — отметила Эрина, поняв, о чём, вероятно, там пойдёт речь. — Наверное, она всем прислала такое сообщение. Обновление статуса, скорее всего. — Обновление статуса? — произнёс Сома, всё ещё любопытствуя, что отправили его девушке в столь поздний час. — Да, — ответила она, но затем замолкла. Она оглянулась на красноволосого парня, и на её лице медленно появилась маленькая насмешливая улыбка. Секунду погодя, и та превратилась в полноценную ухмылку. — Ты ведь знаешь, кто такая госпожа Нисидзоно? — Да, конечно, — ответил парень на автомате, выглядя настолько серьёзным, насколько это было возможно. Он мог бы обмануть этим кого угодно. Ну, почти кого угодно. — О, правда? — продолжила Эрина, с величайшей лёгкостью видя сквозь его блеф. — Значит, ты наверняка уже знаешь, о чём то сообщение, и что именно он подразумевает, да? Ведь ты точно не можешь не знать, кто она такая, даже если я упоминала её имя и должность раз десять до того, как началась это путешествие, — продолжала она таким милым, насмешливым тоном, который заставил Сому одновременно улыбнуться и нахмуриться. — Я так рада, что мой парень слушает, что я говорю, когда я ему что-то объясняю. — ...Ты думаешь, я не знаю. — Да ты что! Я бы никогда. — ...Я сейчас докажу, насколько ты и твой острый язычок неправы, — бросил в ответ он, а Эрина лишь несогласно скрестила руки на груди, спрятав от него экран своего телефона, чтобы он не пытался подглядеть. Сома нахмурился, так как именно это он собирался сделать. Тогда переходим к плану Б: импровизация. — Она... — Да, да, кто? — Человек, который сейчас написал тебе. — И её зовут...? — Ты же только что назвала её! — Именно. — ...Э-э, госпожа... Нисо... — Ниси. — Ниси... я знал это... Ниси...дзоно? — Нисидзоно, верно. — Видишь, я знал. Госпожа Нисидзоно... она... начальница–... — Наблюдатель. — Одно и то же. — Нет, не одно и то же. — Наблюдатель... того самого. — Чего? — Да ты само зло. Я имею в виду, то самое, поняла? — То самое? — Типа, стажировка. — Я удивлена, что ты смог вспомнить это. — Теперь я точно всем расскажу, как ты обслюнявила мою рубашку. — Ничего подобного! — Целая лужа слюней, прошу заметить. — Я ничего такого не делала! — закричала Эрина на него, сжав кулачки и угрожая ударить его прямо в этом коридоре, но всё ещё озорливо, как и раньше. Когда Сома попросил её не кричать так громко, так как было уже поздно и некоторые люди (например, Урара) крепко спали, Эрина быстро покраснела и надулась, вид чего чуть-чуть рассмешил Сому. Потом девушка сузила глаза и спросила: «Ну?» — Ну, очевидно, госпожа Нисидзоно является наблюдателем всей этой стажировки, и она сообщила всем студентом о чём-то важном про это мероприятие, — ответил Сома как профессионал, чем заслужил притворные аплодисменты от Эрины. — Отлично, — игриво дразнила она, на что парень отвесил мягкий поклон. — И ещё с первой попытки, неплохо. — Смотрю, тебе очень весело. — О, ещё как, — призналась она, затем вновь достала телефон; меньше всего она хотела упустить важную деталь или новость. Эрина стала замечать, что ей нужно быть осторожной, когда она находится рядом с Сомой. Часы проходили как минуты, когда она была только с ним, и из-за этого она очень легко теряла счёт времени. Как будто в сутках не хватало часов, чтобы она могла вдоволь насладиться его обществом. Такое приятное чувство, и в то же время полная противоположность тому, как она представляла себе романтику. Её телефон снова начал вибрировать, прерывая её мысли и попытку прочитать сообщение от наблюдателя. Она посмотрела на определитель номера и увидела имя, которого совсем не ожидала. — Это Такуми, — сказала блондинка Соме, который с поднявшимся любопытством приподнял бровь. — Такуми? Наш Такуми? — уточнил парень, положив руку себе на голову, как будто измеряя рост. — Блондин, примерно такого роста? Талантливый повар, упрямый, как мул, по характеру вышел словно из аниме конца девяностых? — Он, он, — ответила Эрина, приняв звонок, чтобы не заставлять Такуми долго ждать. — Добрый вечер, это Эрина Накири. — Ну прям вся серьёзность, — шепнул Сома, и она просто показала ему язык. — Эрина! О, слава богу, я дозвонилась до тебя! — ответил человек на другом конце провода, по голосу совсем не похожий на Такуми. Однако, Эрина сразу же узнала этот голос, и он чуть не заставил её расплакаться прямо там, где она стояла. — Хисако! — воскликнула она, уже не заботясь о том, что могла разбудить весь круиз. — Хисако! Ты в порядке! Эй! Я звонила тебе несколько часов назад, а ты не брала трубку! Мне нужно было поговорить с тобой, а ты меня игнорила! Почему ты не брала трубку! Я волновалась! — Эрина дулась и кричала, как маленькая девочка, закатывающая истерику. Сома давно понял, что Эрина в этом плане очень похожа на Алису, по крайней мере, когда речь заходила о Хисако Арато. — Эрина! Мне так жаль! — Хисако тоже была на грани слёз, хотя они не спорили, а просто были рады услышать друг друга. Сома не мог не восхититься их дружбой, хотя и считал, что это, наверное, девчачьи замашки, настолько эмоционально реагировать. — Мой телефон разрядился, — объяснила Хисако, наконец успокоившись, — поэтому я попросила Такуми одолжить мне его, как только мы получили это сообщение. Мне просто нужно было узнать, получила ли ты его. — Получила, — ответила Эрина, а потом добавила: — хотя я ещё не успела прочесть его. — Оу, — Хисако была удивлена, но она поступила так, как поступил бы любой хороший секретарь, и потому быстро ввела своего «босса» в курс дела. — Это по поводу стажировки. Она официально завершилась. Нас отправляют обратно в Тооцуки. — Стажировка окончилась? — повторила Эрина, и она вместе с Сомой обменялись взглядами, удивление было написано на их лицах. — Ага, об этом там говорится, — объяснила Хисако. — Вместо изначального месяца стажировки, где мы каждую неделю должны были стажироваться в разных ресторанах, похоже, что эта стажировка будет проводиться только одну неделю в одном единственном заведении. В сообщении не было указано причины, но Мимасака считает, что это связано с тем, что на следующей неделе семья Эйзана будет проводить своё мероприятие на территории Тооцуки, и они хотят, чтобы всё внимание было приковано к этому событию. — Мне уже осточертело слышать это имя, — пробормотала Эрина, хотя знала, что догадка, скорее всего, правдивая. Элитная Десятка обладала огромной властью над Академией Тооцуки и её мероприятиями. Если Эйзан ставил своё предприятие выше Дней Стажёра, а остальная Десятка соглашалась, то обозначенное становилось приоритетом Тооцуки. Эйзан хотел, чтобы каждый вернулся в Тооцуки, просто чтобы показать своим инвесторам, насколько велика власть над Академией Тооцуки у его семьи... Погодите-ка минутку... — Там с вами Мимасака? — О... о, да, он здесь, — ответила Хисако, слегка покраснев, так как поняла, что Эрина была немного не в курсе всего, что они там начудили. — Ты ведь там не в неглиже, Эрина? Если хочешь, мы можем подключить тебя к видеозвонку. Нам нужно многое тебе рассказать. — Ну разумеется нет! — сразу же ответила Эрина, затем покраснела, когда поняла, что Сома бросил на него забавный взгляд. — К-кроме того, я с Сомой, так что иначе и быть не могло. Дай мне секунду. Несколько касаний спустя, и студенты Тооцуки вновь воссоединились. На экране, со стороны Эрины и Сомы, появилась Хисако, держащая телефон как можно дальше от себя, чтобы вместить в экран Такуми, Мимасаку, Мегуми и себя. Судя по всему, они находились в каком-то заведении на открытом воздухе, со стульями и столами, у каждого из них были какие-то сладости. Сама Эрина держала телефон на расстоянии от себя, что позволило ей и Соме уместиться в кадре вместе. — Привет всем! — поздоровалась Эрина, сверкнув яркой улыбкой, Сома не был уверен, что она понимает, насколько красивой та её делает. Тем не менее, от этого ему стало легче на душе. Как бы сильно ни беспокоил её отец, по крайней мере, он не мог отнять у неё улыбки. — Хорошо, кажется, все поместились, — сказала Хисако, держа телефон на месте. Несмотря на целый океан, что разделял их, впервые за долгое время они снова почувствовали себя вместе. — Здарово, рад видеть, что у вас всё хорошо, — Такуми помахал им рукой, добавив при этом: — Вы не поверите, какой у нас выдался день. Сома, фигов ты засранец, нас чуть не исключили, пока мы спасали твой зад. — Даже не начинай! — отругала его Хисако, а Сома смущённо уставился на них. Прежде чем он успел высказать своё недоумение, заговорил Мимасака. — Такуми не то чтобы ошибается, — вставил парень, и Эрина заметила, как ему было не по себе, как будто он не знал, принадлежит ли он к этой группе или нет. Это чувство блондинка могла легко понять, пережив такое за свою жизнь бесчисленное количество раз. Сома, казалось, ничуть не удивился, он просто поприветствовал другого парня, как ни в чём не бывало. А затем подошёл черёд последнего студента, и Сома почувствовал странный комок в горле, который он не мог списать на какую-либо форму печали. Вот она, Мегуми Тадокоро, выглядела изнемождённой, потрёпанной и очень уставшей. Но, как и все остальные, она улыбалась, махала руками и расслаблялась, выглядя так, будто трудилась на пределе сил, но что ничуть не означало меньше их всех. Далеко не та плаксивая, нервная девочка, которую он повстречал, когда только переступил порог Тооцуки. — Привет, — сказала она, мягко помахав рукой паре. — Привет, — ответил Сома, понимая, что это не только девчонкам свойственно чувствовать себя маленьким ребёнком, когда снова видишь своего лучшего друга. — На тебе живого места не найти, Тадокоро, и я имею в виду это в хорошем смысле. — Я сама не уверена, что на мне можно найти хоть одно живое место, — ответила Мегуми, хихикнув над комментарием. — Как вы, ребята, там? — Супер, с учётом всего случившегося, — ответил Сома, притянув Эрину к себе, отчего та напряглась и покраснела. — Мы с этой девчонкой отожгли на кухне по полной, к тому же она теперь моя девушка, ну разве это не классно? — А менее приличнее ты не мог об этом объявить? — негодовала Эрина, но Сома лишь пожал плечами. Все тут же начали поздравлять их, на что Сома улыбался, а покрасневшая Эрина избегала смотреть им в глаза. Это казалось чем-то сюрреалистичным для них обоих. Затем поздравления перешли в разговор о событиях, которые произошли с обеих сторон. Как Хисако и Такуми «бросили вызов» Мегуми и Субару в сёкугеки, поставив на кон своё исключение, и как в итоге оказалось, что это было подстроено лукавым Шиномией Сома и Эрина рассказали о том, как их результаты в противостоянии с другими командами с членами Элитной Десятки постоянно росли, о предложении, которое семья Эйзан сделала Соме, и о сокращённой версии того, что произошло с Эриной по поводу её отца. По понятным причинам, Эрина не хотела делиться нечто подобным в таком публичном разговоре, пусть даже в кругу друзей, и потому они все уважили её желание и не стали допытываться после её краткого «звонил отец, у нас сложные отношения». Только Хисако всё прекрасно понимала, но она подождёт до личной встречи с Эриной, чтобы продолжить этот разговор. Точно так же, несмотря на продолжительный разговор, Субару Мимасака бо́льшую его часть отмалчивался, лишь изредка кивая или давая редкие фразы «да» или «нет», когда это было необходимо. Сома начал переживать, что крупный парнишка может чувствовать себя не слишком комфортно с ними, и в этот момент Субару решил взять слово и действие. В одно мгновение Субару Мимасака оказался на земле, согнувшись, опустив колени и руки на холодную, твердую землю, и уткнувшись лицом в цемент. Такуми, Хисако и Мегуми потеряли дар речи, увидев его в таком положении, причём Мегуми быстро подбежала к нему во внезапном беспокойстве. Сома и Эрина даже не сразу поняли, что происходит, так как до Хисако ещё несколько мгновений доходило, что задумал Субару, и только потом она направила камеру своего телефон соответствующим образом. — Сома Юкихира, — начал он, его тон был серьёзным и подобострастным, что резко отличалось от его напускного дружелюбия, которое он демонстрировал перед тем судьбоносным сёкугеки между ним и красноволосым парнишкой. — У меня не хватит слов, чтобы сказать, как я сожалею обо всём, что я сделал и позволил сделать тебе. Тем не менее, я приношу тебе свои самые искренние извинения, и как только я вернусь в Академию Тооцуки, я попрошу встречу у директора и расскажу обо всём. Я добьюсь, чтобы они отменили твоё исключение, чего бы мне это ни стоило. Поэтому, я–... — Мимасака, эй, приятель, хватит, вставай, — сказал Сома более крупному подростку, в его тоне прозвучала смесь тревоги и облегчения, контрастирующих друг с другом. — Я уже догадываюсь, что тут произошло, и, по правде говоря, ты не единственный, с кем Эйзан наделал делов. Чувак, я прощаю тебя, хорошо? На самом деле, я никогда и не держал на тебя обиду. — Юкихира, я, — начал Субару, но Сома продолжил. — Вот почему, — Сома ненадолго прикрыл глаза, словно пытаясь тщательно подобрать следующие слова. — Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Рассказав деду о том, что ты сделал, ты можешь вернуть меня, но если у тебя нет доказательств, это не доставит неприятностей Эйзану. Только тебе. А я этого не хочу. Блин, да я не хочу по возможности, чтобы даже у Эйзана были неприятности. Всё, чего я хочу, это поединка с ним, ничего больше. — Но как ты планируешь добиться этого, Сома? — спросила Хисако, возвращаясь в кадр. Субару воспользовался возможностью встать на ноги, его мысли неслись вскачь. — Мы с Эриной ещё прорабатываем детали, но у нас уже есть неплохой план, — соврал он. — Нет, нету, — призналась Эрина. — Как это похоже на тебя, — вклинился Такуми, чем вызвал ухмылку у Сомы. — Ты хочешь бросить ему вызов в этом его маленьком конкурсе, не так ли? — Естественно, — признался Сома, сжав свободную руку и прижав к себе всё ещё краснеющую Эрину. — Мне просто нужно придумать, как туда попасть. — ...Это можно устроить, — заговорил Субару, и внимание всех полностью переключилось на него. Парень прикрыл глаза, вспоминая каждое слово, сказанное ему Эйзаном о его планах и их внутренней кухне. — Эйзан всё спланировал заранее, тщательно. Первым препятствием на его пути была ты, Эрина, — обратился Субару к принцессе, которая просто кивнула в ответ, так как прекрасно помнила, как она голосовала против его планов, когда ещё занимало место в Элитной Десятке. — Возможно, я не знаю всех деталей, но после этого он обратился к Акире Хаяме в надежде заключить с ним сделку. В этот момент Мегуми почувствовала внезапную дрожь: "Акира... он ведь не стал бы?" — Насколько мне известно, Хаяма отклонил его различные предложения, — продолжил Субару, и Мегуми почувствовала облегчение. — Тем не менее, как только Хаяма стал частью Элитной Десятки, у Эйзана, похоже, получилось умаслить его, так как Хаяма первым же действием в качестве Десятого Места быстро проголосовал в пользу Эйзана. — Эйзан всё-таки умеет вести переговоры, — размышляла вслух Эрина. Она знала, как хорошо этот парень умеет подмечать интересы человека и заключать сделки, которые на первый взгляд казались взаимовыгодными, но, как ни странно, в конечном итоге играли только ему на руку. — Но как всё это может помочь Соме? — ...Это мероприятие, которое спонсирует Тооцуки, — пояснил Мимасака. — Каждый повар, участвующий в нём, должен быть одобрен большинством Совета Элитной Десятки, что означает, они имеют последнее слово в том, кто будет участвовать, и в этом отношении у них влияния даже больше, чем у самого Эйзана. — Крутотень! — заулыбался Сома, чувствуя, что его возможность отомстить Эйзану наконец-то воплощалась в реальность. — Короче, мне нужно, чтобы Элитная Десятка проголосовала за меня, так? То есть сущий пустяк! — А они могут реально это сделать? — спросила Мегуми, начиная чувствовать себя слишком встревоженной из-за всего этого. На неё навалилось слишком много сразу. — Сома ведь больше не студент, разве это не повлияет на их выбор? — Повлияет, — ответил Субару. — Именно поэтому я сказал, что Элитная Десятка выбирает повара, а не студента. Хотя для кого-то вроде Эйзана это может показаться полным кощунством, что участником может стать кто-то не из школы, это не идёт вразрез с правилами. Пока человек не является профессионалом, это не играет особой роли.***
Когда они закончили разговор, было уже далеко за полночь. Они болтали обо всём и сразу. О том, как Такуми удалось наконец-то взять свою меццалуну, о том, как Мегуми напугала всех до смерти, оказавшись самой эффективной во время их матча, о том, как Хисако была уверена, что Шиномия и Хинако просто обязаны встречаться, как Субару был уверен, что они, скорее всего, трахаются (что заставило девушек покраснеть и сменить тему), как Сома пригласил Эрину на танец, как Исшики затмил их обоих в танцах, как Эрина публично объявила войну всей семье Эйзан, и как этот ролик завирусился. Абсолютно всё. К концу вечера они попрощались, разработали план и разбежались. Остались только те двое, с которых всё началось, наедине в коридоре, из-за чего многие другие проходившие мимо гости решили, что они просто занимаются обычными подростковыми шалостями. Как же они ошибались. — Это может сработать, — сказала Эрина, прислонившись спиной к дверному косяку, чувствуя, как тяжесть от того, что она несколько часов простояла на одном месте, начинает сказываться на ней. — Это обязательно сработает, — заверил её Сома, но его взгляд показался ей задумчивым и полным грусти, как будто его что-то беспокоило. Это заставило её забеспокоится, что в свою очередь заставило её приложить раскрытую ладонь к его щеке, мягко, нежно, так, как она никогда не могла себе представить. — Расскажи, о чём ты думаешь, — попросила Эрина, стараясь сохранить мягкое настроение, но давая ему понять, что он может высказаться, если ему это нужно. Она не собиралась повторять ту же ошибку. Если он был подавлен, она заметит и поможет ему. Так же, как он помог ей. — ...Наверное, меня просто вдруг осенило, — признался он, мягко приложив щеку к её ладони, и в кои-то веки это не заставило ни одного из подростков покраснеть или заикаться. Для них обоих это было второй натурой – обнимать друг друга на кратчайшие мгновения, когда никто, кроме них, не видит. — Я смогу победить, я вернусь в Тооцуки. И я знаю, что ты заставишь Элитную Десятку поддержать меня, ты убедишь их помочь. У нас уже есть Исшики, мне даже не нужно его просить, но нам нужно ещё четверо. Я знаю, что ты справишься с этим даже с закрытыми глазами. — Тогда откуда такая моська? — ...Это просто "время между тем и другим", понимаешь? — ответил он. — Ты вернёшься в Тооцуки, когда путешествие окончится через два дня. А я останусь на Гавайях, со всем семейством Эйзанов и их большим, плохим боссом. Может, это займёт всего неделю, но я так привык быть с тобой. К этому. Ко всему этому. — Ой да ладно тебе, это ведь не... ну, как бы... — Эрина снова начала заикаться, поскольку не ожидала от него таких слов. Она поборола румянец. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но для меня это, наверное, труднее, чем для тебя. Ты был моей опорой, моим другом, моим партнёром с тех пор, как всё это началось. Я никак не ожидала, что влюблюсь в... тебя. — Думаешь, у тебя с этим перебор? — Я не замечала много деталей того, что ты чувствовал, — напомнила она ему. — Ты не упустил ни одной детали, касающейся меня. Мне ещё предстоит пройти долгий путь, чтобы стать такой же хорошей для тебя, как ты для меня, и я достаточно женственна, чтобы признать это. — О, правда? — возразил Сома, забавляясь. — Напомни, кто это явился ко мне домой посреди ночи в холодную погоду? А до этого, без всяких вопросов, предлагал отозвать моё исключение, когда мне было достаточно заикнуться. Ты практически жила со мной какое-то время, просто потому что знала, что я плохо себя чувствую. Признай, принцесса, у нас ничья. — ...Да, — признала Эрина, издав тихий смешок. — Самая близкая ничья со мной, которая тебе по силам. — Удар ниже пояса, — притворно обиделся он на её слова, отчего она снова сверкнула яркой улыбкой. — Но позволь мне зайти дальше. Знаешь, что я думаю? — Что? — Я думаю, ты признаёшь меня лучшим поваром, — сказал он ей, что вызвало у неё насмешливое фырканье, которое ему очень понравилось. — Нет, нет. Смейся сколько хочешь, но у меня есть теория. Тебе действительно понравилось то блюдо, которое я приготовил на вступительных экзаменах. Ты попробовала две ложки и выглядела такой напряжённой, как только взяла моё блюдо в рот. И у меня такое стойкое ощущение, что ты завалила меня, потому что боялась, что я лучше тебя. — Бедный, маленький, погрязший в самообмане простолюдин, — насмехалась Эрина точно таким же тоном, как и тогда, когда она была серьёзной ледяной королевой, с которой он тогда столкнулся. — Быть может, сказать, что это было отвратительно, это немного слишком, но то блюдо было далеко не тем, что я не смогла бы повторить даже тогда. Или ты забыл, как хорошо я могу сделать что-то вкусным? — Это вызов? — Сома подался вперёд, его тело приблизилось к её телу, а она всё ещё прижималась к двери. — Ты сейчас о сёкугеки? — начала Эрина, слишком остро ощущая его присутствие, чтобы сформировать связную мысль. — Или–... Он закрыл её губы поцелуем. Его тело прижалось к её телу, губы к губам, как умел только он. Её тело было прижато к двери, угрожая издать звук, когда его руки скользнули по её талии и волосам. Одна притягивала ближе, другая – оттягивала назад; и то, и другое сводило её с ума. В ответ она обвила рукой его шею, чтобы притянуть его ближе к себе. Чтобы больше насладиться им, чтобы задушить его собой. Другая её рука прижалась к его груди, исследуя торс парня, который был достаточно подтянут, чтобы заслужить любопытные взгляды многих девиц как в Академии, так и за её пределами. Эрине больше не нужно было строить из себя злюку, и друзья Сомы ей более чем нравились, но прямо сейчас, прижимаясь к нему, она не могла не ухмыльнуться, зная, что чувствует парень, о котором мечтают многие другие, такие как Маюми и Икуми. И она наслаждалась всласть этим чувством. А затем он снова сделал это, начал ласкать её язык своим. Такого она не могла вынести, она откинулась назад, чтобы получить немного пространства, но его рука на её волосах и дверь за её спиной удерживали её на месте, в его полной власти. Она напряглась, его язык прижался к её божественному языку в действии, которое ни один смертный не должен совершать по отношению к божеству. Она прильнула к нему, закрыв глаза и потерявшись в этом моменте. Он последовал её примеру, осторожно прижимаясь, потягиваясь или прикасаясь. Она была подобно фарфоровой кукле, такая прекрасная, но с ней нужно было обращаться очень осторожно. Какое-то время, которое никто не считал, они разошлись, неловко посмеялись, снова поцеловались, отдалились, пожелали друг другу спокойной ночи, ещё раз поцеловались, а затем разошлись по своим комнатам. Было почти четыре утра, когда Сома вернулся в свою комнату и с удивлением увидел там отца, который не спит и что-то читает. Его отец редко читал, тем более так поздно ночью, поэтому Соме стало немного любопытно. Более того, ему показалось, что его поймали с поличным, хотя он и не делал ничего особо плохого. — Я уже думал, ты не придёшь, мелкий, — сказал его отец, даже не взглянув на сына, его тон был таким же весёлым, как обычно. — Разговор с нашими друзьями из Тооцуки затянулся, — объяснил Сома, садясь на кровать и снимая обувь. Он был так увлечен, что даже не заметил, как вошёл в комнату в них. — Время типа пролетело очень быстро. — С твоей-то подружкой, да? — насмешливо спросил отец, взглянув на него с ухмылкой. Сома кинул в него подушку. — Не твоё дело, — ответил Сома, затем улёгся на кровать, прикрыв на мгновение глаза, а потом сказал: — Эй, пап? — Да? — спросил его отец, отложив контракт, который он читал. — Ты когда-нибудь задумывался снова жениться? — задал его сын вопрос, который Джоичиро никак не ожидал услышать от него, и в этот раз мужчина растерялся. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы собрать свои мысли. — Чего это ты? — искренне удивился Джоичиро. — Просто, прошли годы после мамы, вот и всё, — ответил он, глаза всё ещё были закрыты. — Я знаю, как сильно ты её любил. Я знаю, как сильно ты её всё ещё любишь. Просто... не знаю, наверное, я бы не хотел, чтобы ты остался одиноким, ты ведь уже далеко немолодой, ага? — Ммм, Сома, спасибо, — ответил Джоичиро с сарказмом. Он, кажется, понимал, что хочет сказать его сын, но его всё равно веселило, как этот мальчишка иногда выказывает свою заботу. — Я просто, ну типа, понял кое-что? — Что я старею? — Неа, — рассмеялся он. — Если ты повстречаешь девушку, которой ты захочешь отдать всю приготовленную тобой еду, то нет ничего такого, чего бы ты не смог. Из-за того, что глаза Сомы были закрыты, а сам он почти задремал, парнишка не заметил того взгляда, которым на него посмотрел Джоичиро. Его сын пришёл к такому же выводу сам, с помощью девушки, которая когда-то сказала ему, что он недостаточно хорош. Джоичиро никогда не переставал гордиться Сомой. Каждый день, каждый бодрствующий момент, он знал, каким блеском и калибром обладает его сын, чего он может достичь – в кулинарном мире или любом другом. Он никогда не наставлял и не воспитывал Сому, чтобы тот стал хорошим поваром, или хорошим бизнесменом, или хорошим художником. Что он делал, так это всем сердцем старался, чтобы Сома стал хорошим человеком. И он ни разу не усомнился в том, что ему это удалось. "У него получилось всё самому", – подумал Джоичиро, улыбаясь мальчишке, бывшему перед ним. – "Он пришёл к этому выводу сам. Я волновался за него, боялся, что один я не смогу воспитать его так хорошо, как должен был, без тебя. У тебя это получалось гораздо лучше, чем у меня. Но он, как и ты, быстро учится. Он приспосабливается. А она хорошая девчонка, она бы тебе понравилась. Вздорная, иногда с ней бывает трудно, но она умная и добрая. Она будет хорошо с ним обращаться, как и он с ней. Приглядывай за ними, дорогая, потому что то, что сейчас последует, будет нелегко для них обоих."***
День отъезда наступил быстро, без предупреждения. Между слезами, объятиями и поцелуями, все должны были вернуться на свои нужные места. И пока все собирались рано утром, чтобы успеть вовремя, несколько важных игроков собрались у ворот Академии Тооцуки. Было раннее, очень раннее утро, но им нужно было успеть на самолет. — Что же, хорошо, кажется, все на месте, — сказал Эйси Цукаса, Первое Место, собирая свои вещи и указывая на своих одноклассников. — Ты уже распечатала наши билеты, Риндо? — спросил он аловолосую Второе Место, Риндо Кобаяши, но получил от неё только фырканье, когда она скользнула взглядом по нему и сделала вид, что его там нет. — Ты что-нибудь слышал, Джордж В. Буччи? Я вот точно ничего не слышала, — насмехалась Риндо, обращаясь к плюшевому животному рядом с собой. — Хватит давать Буччи странные имена, — раздражённо рявкнула на аловолосую девушку Четвёртое Место, Момо Акенегакубо, одновременно убирая подальше от неё своего плюшевого медведя, прямо как мать, защищающая ребёнка от незнакомца. — Что, голубки всё ещё в разладе? — отметил Пятое Место, Сомэй Сайто, повернувшись к парню рядом, который просто пожал плечами. — Я считаю, что в моих лучших интересах не ввязываться во всё это, — ответил Тосуке Мегисима, занимающий Третье Место, его тон был мягким и спокойным, как и весь его характер в целом. — ...Ты всё ещё злишься, Рин? Серьёзно, ты даже не говоришь мне, почему, — взмолился Эйси, но был встречен молчанием аловолосой и брошенными взглядами остальных. Капельку вспотев, он пожал плечами и перевёл внимание на, точно по расписанию, подъезжающий лимузин, который должен был отвезти их в аэропорт. — Так или иначе, давайте сосредоточимся на том, чтобы сделать это. Посмотрим, так ли удивителен этот Микки Тиберий Робертс, как его изображает Эцуя.