***
Ваня шёл домой, невзирая на холод, который вернулся снова неизвестно откуда и укутал в свои колючие и совсем нежеланные объятия. Ветровка немного помогала и, во всяком случае, его красная кофта была бы намного бесполезнее. Старшеклассник даже обрадовался, что сменил эиу тонюсенькую олимпийку. Как давно он её не носил? Впрочем, не важно. Сейчас главное не окоченеть по дороге домой, а то мама даст хороший подзатыльник за то, что юный Валевский никогда не застёгивает эту осточертевшую молнию и одевается не по сезону. Куртка Грея была бы сейчас очень кстати. Может он зря набросился на него сегодня? Сказал же, что скоро приедет и всё объяснит. Надо позвонить ему вечером, извиниться что ли? Надо признать, Сережа ни в чем не виноват, так? Это же не он выбирал ехать к родственникам. А если и он, то почему он не может навестить болеющую бабушку? Ветер, нагоняя тоску, завывал под шелест травы и редких листьев на деревьях, компонуя всё в одну природную музыку. Сразу хочется взять гитару и сыграть пару аккордов, запивая это дело горячим какао с зефирками. И снова забывается ненависть к этим белым сахарным облачкам, что же ты делаешь, Весна? Но вот уже и знакомая улица: скоро пальцы перестанут сжимать ледяные ключи от квартиры, а будут обвивать кружку с горячим чаем. Хочется увидеть маму, её тёплую улыбку. Почти пришёл. Взгляд случайно упал на подъезд Морозова, на его этаж, на его окно. Как долго там уже не горит свет? Как долго там не отодвигалась штора? Как долго Ваня не видел его комнату, вечно не заправленную кровать, неубранный письменный стол, его самого? « — Надо отвлечься», — подумал парень, стоя у своего подъезда. Почему-то очень уж сильно хотелось домой, даже слишком. Вот уже ручка двери поддаётся. Вот и плохо освещенная квартира, но практически всегда был свет на кухне. Пахло корицей и молоком. Мама что-то готовила? — Ванюш, ты? — послышался оттуда же родной тонкий голосок. Что за вопрос? Видимо, совсем на работе замоталась. — Кто ещё? — Саркастичным тоном произнёс Валевский, но без капли злобы, обиды. Женщина как-то слишком быстро вбежала в прихожую. Посмотрев на сын, она улыбнулась краешком губ. Она была довольна, что уговорила своё чадо снять ношенные портянки. — Замёрз небось? Голодный? — Целуя Ваню в щёку, начала заваливать его вопросами мать. — Ты что-то готовила? — Ответил вопросом на вопрос юноша, снова бросив взгляд в сторону кухни и скрестив руки на груди. — Немного приготовила, а что? — Тебе отдыхать надо, а ты всё носишься… — Сын глядел на женщину осуждающе. — Как я буду отдыхать, зная, что ты сидишь голодный? Давай бегом на кухню! Я для кого старалась? — Смешно изображая негодование, командовала родительница. — Переодеваться! — Остановила она Ваню, который уж было хотел пройти за ней. Тот не стал ей противостоять, сам всё понимал. Первым делом, включив в комнате свет, мальчишка рухнул на кровать. Можно ли остаться в ней навсегда? Но желудок требовал совершенно не этого, он отчаянно кричал и высказывал свое недовольство. Иван снял ветровку, оставаясь в одной футболке и привычных ему джоггерах. Ну, а что? Вполне по-домашнему. Носки зашуршали по половицам, как только подросток отправился в кухню. Запах корицы и молока стал более ярким, к ним добавились ароматы пшеничной муки и творожного сыра. — Мам, только не говори, что ты пекла! — Запричитал парень, заваривая чёрный чай из пакетика. — Что? А! Я на балкон поставила, пусть остынут. — Ма-а-ам! — Простонал Ванюша, как бы давая понять, что не нужно было этого делать. — Твои любимые же. — Перечеркнув его осуждения, женщина вышла на балкон. Уже через пару мгновений в её руках красовалась тарелка с горой свежеиспечённых булочек. — За стол марш! — Особо не церемонясь, скомандовала она. Валевский поняв, что её не переубедить, уселся на стул с кружкой в руках. Собственно, в чём проблема? Это и правда любимый его десерт. Наоборот должен радоваться. — Я сбегаю в магазин по-быстренькому? Сиди! — Заметив, как сын подорвался с места воскликнула мать. — Ты бы погулял сходил, всё время дома сидишь за уроками… « — Эх, если бы ты знала, мамочка…» — Серёжа уехал с родителями, кстати, ты же в курсе? — Да, мам. — Слишком вяло ответил Ваня. — Мне тётя Ира сегодня утром сообщила, чтобы я тебе сказала, а ты знаешь уже. Ладно, прогуляйся сходи, домой вернусь — чтоб духу твоего здесь не было. — Хватая сумку, пролепетала женщина. Ваня сейчас явно был готов высказать ей всё, но с хитрой улыбкой пошёл одеваться. В жёлтой ветровке, а точнее в его кармане, что-то лежало — бумажки? Но их там не было до этого. Догадка скользнула в голову в одно ухо и выскользнула в другое. Глянув, чтобы убедиться в своих предположениях, старшеклассник наткнулся на купюры… — Мама! — Я убежала! — Послышался звук захлопывающейся двери. Ну всё, Ванюша, тебе крышка…***
Фильм шёл, время шло, Валевский спал. Ну как спал, почти дремал в кресле кинотеатра. Зачем он только взял её деньги? Просто прогулялся бы по парку, но нет! Надо бы потом вернуть ей всю сумму. Но Ване нужно было отвлечься от всего, что накипело, так даже лучше. Он сидел, глядя в телефон, изредка поглядывая на происходящее на экране. Что там был за сюжет, не так важно, будь то сопливая мелодрама, или напряжённый боевик. — Лучше б помог домой пакеты занести. — Бормотал про себя старшеклассник. Надо бы устроиться на подработку, дабы вернуть всё потраченное на этот чёртов фильм. Кстати, пару имён из него даже запомнились… Джессика и… как же его?.. Впрочем, забыли. Сюжет больно не волновал, интереснее глядеть на сидящих в зале: Вот какой-то ботаник давится попкорном; непонятный парень, явно с отвратительным зрением, ибо он бы не так яростно щурился и не был бы похож на срущего китайца; а как вам вон та парочка, мнущая друг друга на последнем ряду и одаривающая своего партнера тысячью бактерий? Аж смотреть тошно. Не став задерживать на них внимания, Иван вернулся к фильму… Спустя не очень продолжительный промежуток времени показались титры. Парень ликовал внутри, а снаружи продолжал высказывать свое негодование. Сидящие в зале люди стали расходиться. Их было не так уж и много, к слову. Ваня поплёлся к выходу в последний момент, дабы не толпиться и выйти наружу без лишних проблем, которых и так уже накопилось достаточно. Но увы, у него не получилось. В проходе застряла та самая парочка. Мужчина в деловом, наверняка, дорогом костюме: он напоминал неудавшуюся звезду из русского телесериала, которые обычно крутили по первому каналу. Темные, практически черные волосы, аккуратно подстрижены бакенбарды, уверенный взгляд и прямая спина. Рядом с ним молодая женщина с длинными слегка волнистыми волосами цвета пожелтевшей платины, с противной улыбочкой на лице, такие обычно бывают у последних стерв, которые знают о своих возможностях перед мужчинами и пользуются этим, и значительными формами. Особа на первый взгляд могла показаться доброй и миловидной, однако при таких обстоятельствах не было сомнений из какого она разряда: пользуется богатенькими хахалями ради секса и денег. Она знает, как воздействует на мужской организм, знает, что ее хотят и прекрасно себя подает. Такую невозможно забыть, она оставляет в тебе отпечаток. Сейчас на ней было надето слишком уж откровенное алое платье, помада на лице размазана, а сама она, наверняка, была под шафе. Валевский прекрасно понимал, что оторвать пару друг от друга будет невозможно даже для самого бога, поэтому не стал тратить время на любезности и просто пошел напролом. Что-то упало, послышался недовольный вскрик шлюховатой особы и быкующее бормотание ее возбужденного женишка. Интересно, а её нарощенной гривой можно заменить мочалку, ну или, допустим, швабру? — Молодой человек! Не хотите извиниться?! — Девушка презрительно оглядела Валевского и как будто поморщилась. — А вы не хотите перестать лизаться у всех на виду посреди сеанса? — Передразнил манеру разговора девушки Ваня, ни один мускул на его лице не дрогнул. — Вы что себе позволяете?! — Вступил в разговор мужчина. Защитничек нашелся, да он же еле на ногах держится. — Я позволяю себе достаточно, нежели вы чуть ли сношаетесь на последнем ряду. А тут вообще-то и дети есть. — Ваня окинул взглядом спину маленького мальчика лет девяти, он шел весело насвистывая какую-то мелодию и держался всей ручонкой за палец отца. — Ты с какой школы, дорогой? — Вот она и проявилась, ее вторая личность: строить из себя добрячку, мило улыбаться, поделиться леденцом, а потом использовать и бросить. — А вас не должна волновать моя личная жизнь, можете ублажать друг друга хотя бы в туалете? — Со спокойной миной Ваня продолжал смотреть в экран мобильного. — Не лезь в дела старших, щенок! — А вы не лезьте в штаны вашему другу на выходе и перестаньте разбрасываться сифилисом налево-направо, хорошо? — От такого ответа парочка пришла в бешенство, они буквально задыхались от возмущения, да так, что первое время только и могли открывать и закрывать рты. Ваня даже не соизволил оторвать взгляда от экрана своего телефона, так ему было неприятно смотреть на этих шимпанзе. — Закрой свой поганый рот, дрянь! — Обретя обратно свой, видимо небольшой, словарный запас, вскрикнула девушка. — А вы свой, будьте любезны, открывать в сентябре, когда новый айфон поступит в продажу. — Валевский наконец убрал телефон в карман брюк и миловидно улыбнулся. — Да ты хоть знаешь кто я? — Взревел мужчина, поалев от ярости. — Ага, пьяный ублюдок, а она, — Ваня бесцеремонно ткнул пальцев в девушку, которая то ли с интересом, то ли с вызовом наблюдала за его действиями. — Обыкновенная подстилка. Не став дальше разбираться с теми, кто этого был не достоин, Валевский, вскинув подбородок, пошёл вперед, прочь из кинотеатра, думая о том, что стоило бы рассказать всю эту нелепую историю Грею, и вместе посмеяться над нею.