***
Сон был ярким и слишком реальным: Ване даже в голову не могло прийти, что он спит. Вот юноша топает по школьному коридору и выслушивает непрекращающийся поток мыслей Грея. Друг рассказывает что-то о своей поездке, очень эмоционально и радостно, и вслушиваться бы можно было, если бы Серый не талдычил одно и тоже да потому же уже третий урок. — Слушай, я понял, может хватит об этом?! — Не выдержал Валевский, зыркнув на одноклассника таким убивающим взглядом, что Серёжа даже вздрогнул. Вздрогнул он, а мурашки по спине пробежались у Вани. Вот мгновение и никакого Морозова перед Ваней уже не было. Теперь старшеклассников сидит в кабинете русского и чего-то ждёт. Совсем один и почему-то вечером: за окном уже очень темно, звёзды видны отлично. Свет горит желтоватым, появляется ощущение уюта и правильности происходящего. — О, вы уже здесь, Валевский? — до Ивана доносится знакомый мужской голос, почему-то сейчас он очень приятный и нравится ему. — Не пристало учителю и опаздывать, — говорит парень, сам не понимая зачем и для чего. — Не стыдно? — Ни капельки. — Широко улыбаясь, произносит Виктор Константинович. — А тебе? — Мне? — Одна бровь поднимается вверх в недоумении. — Да, тебе. Не стыдно? — Учитель медленно приближается к последней парте, к той, на которой расположился школьник. — За что? — За такой вид. — Ваня непонимающе оборачивается, но никакого кабинета больше нет. Теперь он сидит на какой-то огромной кровати и почему-то в полуголом состоянии. Он забыл надеть кофту? Нет, быть такого не может. — Я-я… — Но договорить Валевскому не дают: учитель увлекает его в поцелуй, медленный и нежный. Сладкий и приятный. Ещё мгновение и никаких губ перед Ваней нет. Теперь он сидит в кинотеатре и прикладывает бутылку с колой ко рту. Перед ним распласталась какая-то пара: мужчина и женщина постоянно целуются и жадно исследуют тела друг друга. Парень уж было хотел что-то сказать, но слова застревают в горле и картинка перед ним рассеивается. Теперь он снова стоит в школьном коридоре, рядом нет Грея, зато та самая женщина, которая была так яро увлечена неизвестным мужчиной в кино, грозно нависает над ним. Она делает такое гневное лицо, что напоминает кого-то…кого-то очень неприятного. Она кричит на Ваню, угрожает ему чем-то и почему-то постоянно упоминает Виктора Константиновича. Эпизод сменяется другим: в этот раз юный Валевский стоит перед какой-то немощной старушкой, расхаживает из стороны в сторону и расспрашивает бедную пенсионерку о чём-то неясном. Она отвечает ему очень тихо, а когда Ваня в следующий раз прикрикивает на нее — падает навзничь. Подбегает Грей, он в слезах поднимает бабушку и обвиняет друга в её смерти. Иван, предчувствуя проблемы, срывается с места и бежит. Бежит долго и мучительно пока не врезается во что-то. — Ну что, Ванюш, губа ещё не зажила? — Последнее, что видит Ваня это кулак Жоры, занесённый над головой.***
— Вань, ты вставать собираешься? — Да, я уже… — Лениво поднимаясь и сразу потягиваясь, ответил подросток. Медленно разлепив глаза, юноша узнал свою родную комнату. Этот сон был каким-то странным, всё-таки за последние несколько дней произошло слишком многое, всё смешалось и теперь вылилось в этот кошмар. — Бывает же… — Убрал с лица русую прядь Иван. Также нехотя собравшись, Валевский стал отыскивать записку, переданную ему учителем. Спустя пару минут слегка помятый листок удобно расположился между пальцев юноши. Сам он, к слову, удивленно вскинул бровь, когда понял, что русич живет не так уж и далеко, как хотелось бы. Когда Ваня добрался до постскриптума, его сердце пропустило маленький кульбит, а кусочек бумаги был смят в кулаке и выкинут в сторону урны. — Придурок, — прорычал парень, но пожелание Виктора выполнил — пиджак покоился в потрепанном рюкзаке. — Можно было нормально попросить? Окончательные сборы, которые сопровождались внутренним негодованием заняли ровно пять минут, дорога — как бы Ваня не старался оттянуть время, семь. И вот старшеклассник уже стоит на коврике под дверью своего учителя и ждёт, когда тот наконец откроет ему эту несчастную дверь и он завалится в учительскую хату. — Валевский, прямо в срок? — Витя сделал наигранно удивленный тон. — Как будто ты бы простил мне опоздание, — особо не зацикливаясь на ответе, произнёс Ваня. Сейчас его внимание привлекло облачение учителя, парень и не ожидал увидеть его в такой…домашней одежде? По факту, это было логично: он, как и обычные люди, за пределами своей работы ходит в других, менее официальных, вещах. Не ходить же ему всегда в костюме, правда? Но вот такой наряд… Он как-то менял атмосферу что ли? Обычная футболка, самые обычные штаны, носки, даже тапочки… — Проходите, дорогой мой, не стойте на пороге! — Преподаватель сделал приглашающий жест, слегка подавшись назад. Ваня только кивнул и прошёл вперёд. Когда дверь за ним захлопнулась, он почувствовал, как свобода ускользнула из его пальцев. — А тут уютненько… — высказался подросток, скинув обувь и бегло оглядев прихожую. — Спасибо, — Витя улыбнулся. — Вторая комната справа. Перед Валевским открылась кухня. Не слишком большая и не слишком маленькая. Вся такая беленькая, чистенькая. В самый раз для холостяка-учителя. Ну, или для такого как он. Однако в доме чувствовалось присутствие женщины: жена? — Чаю? — Да, спасибо… — Ваня вдруг вспомнил, как он ярко представлял чашечку у себя в руках, почему-то стало неловко: когда сам учитель приходил в его квартиру, ему пришлось насильно выпрашивать у хозяина чай, а тут… «Очнись, он вообще-то сам припёрся к тебе домой», — обругал себя школьник и снова перевёл внимание на интерьер. И всё же здесь точно недавно была женщина, может мать? — Я говорил недавно с твоей прежней учительницей… — Когда чай был разлит по кружкам, а места заняты, начал Виктор. — Она, по своей доброте душевной, много чего мне рассказала. — О том, что я бездарность и лодырь? Действительно много. — Перестаньте паясничать, Валевский! — учитель сделал лицо более серьёзным в попытках хоть как-нибудь усмирить ученика, однако тот самостоятельно замолчал. — У вас проблемы со служебными частями речи? — Он поправил очки. — С чем, ещё раз? — О бог мой, Иван! — Мы знакомы всего ничего, не стоит делать из меня божество… Хотя я не против того, чтобы мне поклонялись. — И правда, Иван не Иван без своих подколов. — Я говорил о частицах, союзах и предлогах. — Проигнорировав последнюю реплику ученика, объяснил Витя. — Вы их не различаете? — Бывает. — Тогда сначала займёмся ими, думаю, у нас ещё будет время изучить недавние темы. — Как тебе угодно, милый. — Ну и мороки же с тобой, — Преподаватель тяжело вздохнул и также выдохнул. — Допивай свой чай и за работу. — Не подольёшь? — Валевский, я не собираюсь тратить на вас весь свой кипяток! — А ещё говорят, что я жлоб… — Ваня обречённо выдохнул и отодвинул от себя кружку. — Ладно, давай уж. — Вот и отлично. Тогда начнём с определений. Расскажи мне, что такое частица, союз и предлог. — Я думал, это ты здесь учитель… — Ваня закатил глаза к потолку. — Мне тебе что, за каждый верный ответ вознаграждение давать? — Смотря в виде чего… — Поцелуй? — Витя хищно улыбнулся, наблюдая за реакцией ученика. — Это больше похоже на наказание. И вообще, я подам на вас в суд за такое. — Подорвался со стула Ваня, глаза его забегали по комнате, а голос стал звонче. — Вот как? Хорошо, тогда один неверный ответ — один укус. За такое в тюрьму не сажают. — Продолжал насмехаться учитель. — Это в каком-то роде… — Мне всё равно на твои возражения, по другому любовь к учебе тебе не привить. — Куда хоть? — А это уже мне решать. — Мужчина усмехнулся, поймав негодующий взгляд Валевского. — Иначе придётся целовать. — По рукам, укус так укус. — Возмущаться особо смысла не было, да и у Вани просто-напросто не было на это ни сил, ни желания, ни времени. — Вопрос первый. Определение предлога. — Вмиг преподаватель стал серьёзным, он не хмурился или что-то подобное, но в воздухе перестала витать прежняя насмешливость. — Предлог…служебная часть речи, которая…которая отвечает за… — Парень замолчал, нарвавшись на насмешливо-издевательский взгляд учителя. — Да хватит на меня так смотреть! — Просто подбираю место, куда буду кусать, — Витя подмигнул. — Не обращай внимание. — Как я могу не обращать внимание, когда меня взглядом чуть ли не раздевают?! — Ой-ой-ой, прости, — мужчина засмеялся. — Не хотел, честно. — Ага, охотно верю, — себе под нос пробубнил Ваня, а потом громко начал: — Предлог — это служебная часть речи, которая отвечает за… Не могу. — Юноша придвинулся ближе, ибо уже был готов к наказанию заранее. — Как скажешь. — Как будто дожидаясь этого момента, Виктор Константинович почти вплотную подобрался к Ивану, не переставая осматривать своего ученика. — Для разминки. — Мужчина взял за запястье старшеклассника, мягко улыбаясь. — Погоди, чег… Ау!!! — Валевскому понадобилась секунда, чтобы он понял как болезненны его наказания и тут же вскрикнул. — Да не кричи ты так, соседи же переполошатся, ещё подумают чего не то. У меня и так перед ними репутация такая себе. — Витя горько усмехнулся, а потом снова бегло глянул на свой шедевр. — Итак. Предлог — это служебная часть речи, обозначающая отношение между объектом и субъектом. Выражает зависимость между словами или, по другому, служит для связи слов в словосочетании. — Ты мне лучше скажи, ты зубы напильником точишь? — Ваня аккуратно потирал ладонью место укуса, одним ухом только вслушиваясь в речь учителя. Валевский перевёл взгляд на мужчину, не услышав ответа. — Повтори. — Так, ну… Предлог — служебная часть речи, которая обозначает… отношение между словами и служит для связи слов. — Сойдёт, — Виктор вздохнул, предсказывая как тяжело будет объяснять этому лодырю темы, что будут в несколько раз сложнее. — Ты хоть понимаешь, что это восьмой класс? А ты в каком? — в десятом. — Нехер спрашивать, если сам отвечаешь, я не виноват, что… — Частица. — Оборвав эмоциональные оправдания ученика, произнёс Витя. — Так-с…частица…это служебная часть речи, которая обозначает…которая вносит в предложение…другие значения? — Господи, Иван… — Мысленно залепив себе фейспалм, Витя снова приблизился к Валевскому — на этот раз к плечу. — Будь так любезен, — прозвучало над самым ухом. — Эй-эй-эй! Я не обязан знать всё!.. А-ай!.. — Да не ори ты, — преподаватель уже снова был на своем стуле. Ладно рука — можно закатать рукав, а плечо… Тут уж надо удосужиться оттянуть одежду хотя бы до ключицы, но, похоже, Вите это удалось. — Частица — это служебная часть речи, которая вносит в предложение различные оттенки значения или служит для образования форм слова. — А я был так близок к истине. — Назовёшь примеры? — Не, ни, вовсе…лишь… вовсе не, и так далее. — Ну хоть что-то ты знаешь, можно выдохнуть. Последнее — союз. — Союз — это служебная часть речи, — голос Вани стал уверенней, практически не запинаясь он закончил: — С помощью которой связывают между собой простые предложения в составе сложного или однородные члены. Примеры: и, но, а, и другие. Виктор молча поднялся и в очередной раз навис над учеником, последний уже во всю прокручивал свою речь и искал где ошибся. Какую ошибку он допустил? Когда Ваня зажмурился в ожидании нового укуса, почувствовал только горячее дыхание, а затем… — … Верно. — Виктор Константинович с улыбкой отстранился. — А ты не так уж и безнадежен! — Будешь так делать, я тебе челюсть сломаю. — Радуйся, ответ верный, идём дальше? — Ваня только молча пододвинулся к столу. Сколько продолжалось всё это? Одному Богу известно. Неизвестно сколько Ивану пытались вдолбить всё вышесказанное в голову, о чём он думает — не понятно. За окном летали птицы, неважно какие, да и зачем это знать. Летали, и того хватает. Они свободны: стучат себе клювиком по подоконнику, бьют крыльями, чистят пёрышки. Хотелось сейчас быть вместе с ними, а не в компании учителя русского и горы бумажек на столе. С другой стороны, не так уж всё и плохо. Иван ответил неправильно всего лишь на восемнадцать вопросов… Из двадцати. А что? Тоже результат. И неизвестно сколько бы ещё это продлилось и как бы закончилось, если бы дверной звонок не прервал новый неловкий момент. Момент, когда Виктор в очередной раз тянется к парню, чтобы сообщить о неверном ответе. — Прошу меня простить, Валевский, — то ли Вани показалось, то ли учитель и правда напрягся. И что это с ним? — Прошу подождать здесь и не высовывать нос. Парень всё ещё не до конца отойдя от недавно произошедшего, молчал. Как только Виктор Константинович скрылся в коридоре, Валевский смог расслабленно выдохнуть, рассматривая приобретённые укусы. Рука, шея, бедро, даже за ногу цапнул, гад! Ваня вдруг вспомнил про свой рюкзак и про учительский пиджак, что сейчас валялся на самом его дне. Юноша поднял сумку за ручку, расстегнул и как только повесил на спинку стула, из коридора послышался грохот. Иван сорвался с места, даже не подумав о том, что он нарушает просьбу преподавателя, но парень не давал слова, так что… И кто вообще будет сидеть в кухне, когда там такой шум? Может Витечка навернулся, а на него сверху упал шкаф? Хотелось бы, но помогать-то Ване придётся… А вдруг он вообще себе голову разбил? Вдруг с ним и правда что-то случилось? Наконец Ване открылось всё происходящее в коридоре: Виктор Константинович стоял совершенно целёхонький, а вот за ним, около входной двери, кто-то точно обо что-то ударился. Приглядевшись, Ваня заметил перевёрнутую тумбочку, а затем — тоненькую женскую ножку. К нему что, женщина пришла? Он проституток заказывает, или Валевский чего-то не понимает? — Ты не можешь так поступить со мной, Вить… — Знакомый голос донёсся до Ваниного слуха. Знакомый, но чей? Где юноша мог слышать его? Интерес пересилил, и Ваня подошёл ближе, так, что теперь стоял в двух шагах от Вити и трёх от той самой женщины. Как только парень рассмотрел её, то сразу же узнал — это та самая особа, что вчера в кинотеатре лизалась с мужиком. — Да это же та мандавошка! — Не выдержав, Ваня прикрикнул, сразу же поймав явно не добрый взгляд учителя. — Имейте хоть каплю уважения к старшим, Валевский! — Голос мужчины был груб и серьёзен. Ни капли насмешки или весёлости. Валевский даже смутился от такой реакции, он что, защищает это пьяную шалаву? — Ульянов, это что, сын твой?.. У тебя другая семья? Я же хотела девочку! — Женщина была сильно пьяна, она не могла нормально сконцентрировать взгляд на Ване, и от этого не узнавала его. — Ага, приёмный. — Ты чё несешь, папочка?! — Валевский, я просил вас на кухне подождать… — Терпение Вите вот-вот бы лопнуло, было заметно, что он держится из последних сил и уже готов наорать на всех и вся. — Витюш, плевать на сына, я люблю только тебя… — Она вчера с каким-то мужиком в кинотеатре спаривалась. — Вставил своё Ваня, и снова поймал взгляд учителя. В этот раз он был ещё и заинтересованным. — Да как ты!.. — Девушка как будто узнала Валевского, в её глазах на секунду промелькнуло понимание. Она замахнулась на парня бутылкой, что до этого момента держала в руке, но не устояла на ногах и обязательно бы упала, если бы Виктор Константинович не поймал её у самого пола. — Боже мой, Кристина… — Ульянов, я только тебя люблю…ты же знаешь, я никогда бы не… — Всё хорошо, кис, всё хорошо, — мужчина стал гладить девушку по волосам. — Зачем же так пить? — Я просто… — она сморщила носик, как будто собиралась заплакать. — Она просто не накувыркалась с тем мужланом и пришла к тебе. — Ваня вскинул бровь и сложил руки на груди. — Валевский! — Что? То есть, этой бухущей шалашовке ты веришь, а мне нет?! Отлично! — Я сказал молчать! — Юноша даже застыл от удивления. Никогда ещё он не видел Витю в таком настроении. Он просто пребывал в гневе, в тихом гневе — на лице не было ничего, а голос был громким, яростным и суровым. — Вить, кто это? Почему он всё это говорит? — Кристина уже шмыгала носом и прижималась к груди мужчины, словно Ваня собирался напасть на неё, а не она на него пару минут назад набрасывалась. — Может, потому что это правда?! Не подумала об этом, Кристиночка?! — Ваня выходил из себя: да кто она такая и что себе позволяет? — Валевский! — Что такое, Витечка, забыл как зовут? — Витя… — Женщина, которую судя по всему величали Кристиной, сильней прижалась к учителю, а потом пошатнулась, извернулась как самая натуральная гадюка и вот уже прижимала мужчину к стене и целовала. А самое главное — он ей отвечал. Не оттолкнул, а ответил на чёртов поцелуй и даже придерживал её. — Да пошли вы!.. — Ваня кинулся в кухню, одним рывком схватил рюкзак со стула и вернулся обратно. Сейчас Ульянов стоял на расстоянии от женщины и внимательно смотрел на ученика, на миг последнему показалось, что в его синих глазах отражается сочувствие. — Валевский, прекратите вести себя как ребенок! — Мне прекратить? Вот и здорово, до свидания! — Ваня сделал саркастический выпад в виде поклона, внутри юноши горела злость. — Иван, стойте! — Извините, нет желания смотреть на воссоединение парочки, закреплённое смазливыми поцелуями! — Как никогда быстро натянув кроссовки на ноги, Ваня пулей вылетел из квартиры Ульянова, бросив напоследок: — Не съешьте друг друга! Юношу пожирала обида, ему не поверили. Учитель предпочёл эту несчастную мандавошку. Иван бежал, сам не зная куда, возможно, это было правильно, а возможно, его дом в противоположной стороне. Да и пусть, так даже лучше, не придётся ничего объяснять матери. Ваня бежал, пока не врезался в чью-то грудь, парень даже не взглянул на того, на кого он напоролся, просто тихо промямлил извинения и устремился дальше. — Вижу, губа ещё не зажила, да Ванюш? — Жора крепко ухватил юношу за грудки. — Да ёбаный свет! — Ваня тяжело вздохнул, предчувствуя, чем всё это кончится.