У грусти очень нежные и мягкие руки, но они способны сильно сжимать сердце, заставляя его страдать.
Music — BTS «Outro: Tear»
Все собрались возле двора и смотрят на Чонгука с Юнги с тяжестью в сердце. Хосок пытается не дать волю эмоциям и держать лицо спокойным, но ничего не выходит, когда ты понимаешь, что твой сын снова будет там, где кроме крови и жестокости ничего нет. Последнюю неделю слёзы стали неотъемлемой частью его жизни. Глаза красные и опухшие, лицо бледное, но на губах играет совсем слабая улыбка, чтобы Чонгук не чувствовал себя ещё хуже, когда сердце остаётся лишь обливаться жгучей кровью. Лицо Чимина не выдаёт никаких эмоций, он словно безмолвная кукла стоит рядом с ним, но по глазам можно понять, что его слёзы кончились недавно, и уже готовы снова посетить его лицо. Беременная омега неотрывно смотрит лишь на Юнги, что крутится вокруг своей лошади, лишь изредка кидая на него свой опечаленный взгляд. Каждому из них сейчас плохо, но они держатся благодаря маленькой жизни внутри Чимина, что слабо толкается, говоря, чтобы папа не плакал много, но от этого омеге становится ничуть не лучше. Тэхён же находится рядом с Чонгуком, не желая стоять в стороне, когда альфа вот-вот уедет, и никому не известно когда он вернётся. Омега не хочет показать тому, как ему плохо, но ничего не выходит. Не получается оставаться равнодушным, когда ты не понимаешь, что ждёт твоего мужа там, за несколько километров отсюда, там, где все забывают слова «доброта» и «милосердие», там где воздух пропитан ледяной кровью. Сердце то стучит, как сумасшедшее, то замирает на несколько коротких секунд, боясь за что-то. Мысли плывут в разные стороны, создавая непонятный коктейль, где включено страх, грусть и предчувствие чего-то очень плохого. Тэхён ощущает дикий страх за жизнь Чонгука, он настолько сильно боится, что ему привезут лишь бездыханное, холодное тело альфы. Он старательно выбрасывает из головы негативные мысли, но, чёрт возьми, ничего не выходит. Сердце не на месте, оно чувствует, что что-то ужасное произойдёт. Пусть Тэхён хорошо понимает, что Чонгук прекрасный воин, что вместо игрушек у него в руках с детства были мечи, но ему не становится лучше, ни капельки. — Нам пора выезжать, пока они потеряли бдительность, чтобы застать их врасплох. — Произносит Юнги Чонгуку, на что получает лёгкий кивок. На улице давно ночь. Весенняя погода испортилась; дождь нещадно барабанит по земле, ветер бьёт по лицу, заставляя тело покрыться мурашками от холода. Кажется, даже она не сулить ничего хорошего. Это плохой знак? Тэхёновы мысли только негативные, у него просто не получается думать о хорошем конце этой войны, сколько бы он не пытался. И дело вовсе не в том, что он не верить в победу Чонгука, а в том, что сердце подсказывает ему что-то ужасное, и это страшнее всего. Предчувствие омегу никогда не подводило, но теперь он лишь надеется, что ничего плохого не случится. Что Чонгук несмотря ни на что вернётся к нему со слегка уставшей, но нежной улыбкой, и скажет, что всё плохое позади. Тэхён будет верить. Они решили напасть на врагов, когда стемнеет, чтобы те не были готовы к атаке. Так у них будет хоть какой-то маленький шанс на то, что они выйдут победителями. Вероятность до сих пор мала, ведь у Хедона воинов втроё больше, чем у Чонгука, значит каждый из солдат должен убить по три врага, чтобы они победили. И на самом деле глупо надеятся на это несмотря на то, что они хорошо подготовлены. Воины короля Арадона не были на войне больше года, естественно, они всё своё время тратили на тренировки, в то время как солдаты Чонгука неделю. Потому что никто не знал, что Хедон решится атаковать без какой-то причины. Он просто взял и напал исподтишка, как какая-то крыса. И Чонгук покажет ему, что нападать на его королевство было самой большой ошибкой в его жалкой жизни. И то письмо, где он посмел подумать о его омеге в плохом свете, из-за чего Чонгук чуть не поднял на Тэхёна руку. Он помнит его мерзкий поступок и прощать не собирается. — Нам пора, — говорит Чонгук одними губами, смотря лишь на Тэхёна, у которого слёзы застыли на щеках. — Ты обязан вернуться, — произносит непривычно тихим голосом Хосок и обнимает Чонгука за плечи, всхлипывая. Они по очереди обнимают Чонгука и Юнги, будто бы пытаясь растянуть этот момент, и когда доходит до Тэхёна, он не выдерживает слёз и кидается к Чонгуку с объятиями. Омега плачет так громко, шепчет что-то неразборчивое и прижимается так близко, что даже воздуху не получилось бы протиснуться между ними. Им обоим так невыносимо больно, сердце будто разрывается на мелкие кусочки, а Чонгук не сдерживает себя, позволяя слезам капать на светлую макушку омеги. Он думал, что так больно ему было в последний раз, когда он увидел безжизненное лицо Джихуна. Но эта боль не сравнится ни с чем, она заставляет задыхаться в ней и чувствовать её. — Пожалуйста, прекрати плакать, Тэ. — Шепчет Чонгук Тэхёну на ухо, но тот лишь отрицательно качает головой, не ослабевая хватку рук, окольцовывающих шею альфы. — Я не хочу отпускать тебя, не хочу, не хочу. — Беспрерывно говорит негромко Тэхён куда-то ему в ключицу. — Ты делаешь нам обоим больно. Мы же не прощаемся навсегда. Я вернусь очень скоро. — Я не верю тебе. — В голосе Тэхёна чувствуется лишь грусть и альфе становится плохо. Он не хочет быть причиной слёз омеги, но последние три дня всё идёт наоборот. — Тэхён, — Чонгук приподнимает подбородок омеги, заставляя поднять на него глаза; они у него красные, а слёзы всё идут и идут, не собираясь, кажется, остановится. — я люблю тебя и нашего малыша. Я обязательно вернусь и очень скоро, просто поверь мне, хорошо? — Произносит тихо Чонгук, чтобы его слова услышал лишь Тэхён. Омега слабо кивает не в силах ответить что-либо. Чонгук поднимает на папу взгляд и тот быстро понимает, что от него хотят. Хосок подходит к ним и приобнимает Тэхёна за плечи, тот никак не реагирует, только смотрит на Чонгука. Король напоследок им улыбается так тепло и нежно, что сердце омеги снова замирает, и он плачет ещё сильнее только уже беззвучно. Ему так невыносимо больно, будто кто-то разбивает его сердце молотком, любуясь алой кровью. Хочется вырвать его из груди, чтобы избавить себя от этого противного чувства. Почему любить так больно? Почему мы боимся потерять любимого человека? Неужели такая сильная любовь существует? Тэхён несомненно ответить да. Когда Чонгук с Юнги садятся на свои лошадей, уже готовые ехать, Тэхён понимает, что попросту не может отпустить любимого человека, не зная, что с ним будет там. Он отталкивает Хосока от себя, а тот не ожидая такого, не успевает отреагировать, как омега уже бежит к Чонгуку. Он кричит его имя громко, не задумываясь ни о дожде, что бьётся о его тело, ни о том, что ему нельзя бегать в таком положении, единственное, что его волнует только Чонгук. Тот кто заставляет его сердце сходить с ума, стучать так быстро, будто желая выпрыгнуть из груди. Чёрт, он так сильно влюблён. До потери пульса. Альфа останавливается и спрыгивает с лошади, когда Тэхён оказывается в нескольких жалких метрах от него. Он подхватывает омегу за талию, когда тот запрыгивает ему в объятия. Тэхён плачет настолько сильно, что Чонгук просто не пытается сказать ему что-то успокаивающее. Его сердце кажется задыхается от того, как ему больно и тяжело смотреть на лицо Тэхёна в слезах. Почему любовь творит такое с людьми? Почему они готовы пойти на всё ради друг друга? Хочется назвать это сумасшествием, но это точно не сумасшествие, это что-то другое, настолько сильное, что смотреть на любимого человека в слезах, не видеть его радостной улыбки, кажется им невыносимым. Чёрт, они настолько сильно влюблены. Разве такое возможно? В их случае да! — Что мне делать с собой? Почему мне так больно отпускать тебя, даже если я знаю, что это не навсегда? — Шепчет ему Тэхён в шею, обжигая горячим дыханием кожу. — Я не знаю, не знаю Тэхён. Но я чувствую то же самое. — Тэхён резко поднимает на него свои влажные глаза, полные боли, и подаётся вперёд, сталкиваясь с чужими губами. Поцелуй выходит солёным, из-за их слёз, тем не менее настолько нежным и чувственным, что сердца обоих падают куда-то вниз, а после снова поднимаются, желая, чтобы время здесь и сейчас остановилось навечно. Почему они выглядят так будто расстаются навсегда? Почему в груди так неприятно сжимается и что-то с треском разбивается? — Тэхён — ты лучшее, что произошло со мной в этой жизни. Чтобы не случилось, я люблю тебя, так сильно люблю, до бесконечности. — Чонгук отстраняется от него лишь на миг, а после снова обнимает крепко-крепко, чтобы тот понял, как ему тоже тяжело. — Зачем ты так говоришь? Почему всё выглядит так, будто мы больше никогда не увидимся? — Всхлипывает Тэхён, пока слёзы душат его тугой верёвкой. Он не выдержит, если с Чонгуком что-то случится. — Нет, нет, это не прощание. Мы увидимся очень скоро. Просто я не устану говорить, насколько ты мне дорог, солнце. — Возвращайся быстрее, я хочу, чтобы ты был первым кто почувствует пинок нашего малыша. — Произносит Тэхён, поднося руку альфы к своему ещё плоскому животу, где зарождается новая жизнь. Чонгук не скрывает своих слёз, кивает несколько раз, а после ещё раз обняв, выпускает. Хосок подбегает к ним и уводит Тэхёна к дворцу, пока их взгляды до сих пор нацелены друг на друга. Чонгук обратно садится на лошадь и, последний раз взглянув на Тэхёна, что смотрит на него в ответ, улыбается ему и несётся прочь, пока за спиной он снова слышит рыдания Тэхёна. Он обязан вернуться, лишь бы видеть счастливую улыбку того, кто заставляет его дышать, кто заставляет чувствовать столько неподдельных эмоций, с кем можно открыть свою слабую сторону, которое чертовски сильно боится потерять Тэхёна, смысла жизни.Несмотря на расстояние, которое будет отдалять нас друг от друга, помни: ты единственный, ради кого я живу. Ты мой смысл жизни.
***
Дождь не заканчивается, а только усиливается, превращая всё вокруг в грязевое месиво. Ветер продолжает нещадно бить по телу, будто наказывая за что-то. Темнота окутывает их всех и только полная луна, что стоить над ними нерушимой скалой, хоть как-то разбавляет густую, тёмную ночь. Чонгук оглядывается назад, смотря на воинов, что сидят гордо на лошадях, зная, что они несут их, возможно, к смерти. На душе паршиво. Ощущение будто кто-то с силой вырвал ту частичку, что давала тебе сил на то, чтобы жить, и оставила умереть одному. Его мысли далеко не здесь, а там где сейчас Тэхён. В голове и сердце лишь омега, что, Чонгук уверен, до сих пор не успокоился. И ему от этого ужасно паршиво на душе. Он бы отдал всё, чтобы сейчас оказаться рядом с Тэхёном, подальше от всех этих гнусных людей, у которых в голове лишь власть. Боже, как же сильно Чонгуку хочется быть с Тэхёном и держать его в своих медвежьих объятиях, никогда не отпуская. Королём быть сущее наказание. Юнги едет на одном уровне с королём, так, что их лошади стоять очень близко друг к другу. Его мысли тоже сейчас не рядом с ним. Он думает лишь о Чимине, который был сдержаннее Тэхёна, и поэтому только мягко обнял, не позволяя слезам скатиться по щекам. Только вот Юнги уверен, что как только он повернулся к нему спиной, омега тут же дал волю эмоциям. Его омега всегда был очень ранимым человеком, который мог заплакать оттого, что раздавили комара, хотя сам минуту назад говорил, чтобы Юнги защитил его от этого маленького монстра. В его глазах всегда отражались самые яркие, ночные звёзды, от одного взгляда на которые можно было расплавиться. Он всегда занимал все мысли альфы своими невозможно добрыми глазами, самой яркой улыбкой и прекрасным сердцем. Как тут не думать о нём, когда сердце так больно сжимается только от одной мысли, что он оставил беременного мужа одного. Юнги не понимает. Прошла неделя с того момента, как родителей Юнги посадили в тюрьму, что изолировала от внешнего мира. Эта тюрьма не была похожа на другие, там всегда заключали тех, кто совершил большое преступление, вроде нападение на короля и покушение на жизнь королевских кровей. Юнги понимал, что его родители заслужили такое наказание. Он также понимал, что Чонгук поступил правильно, хотя больше слушал свои чувства, нежели разум, поэтому он не смог отправить их на казнь. В конце концов, несмотря на родство, те пытались убить короля и его омегу. Скучал ли по ним Юнги? Несомненно. Было ли ему больно? Да, чёрт возьми, да. Первые несколько дней были невыносимы. Он много плакал, тихо в подушку, чтобы не тревожить сон Чимина, что всё равно слышал эти тихие всхлипы каждую ночь, но молчал, потому что знал, как ему было тяжело. Он закрылся в себе, раздирая свою душу в клочья. Его мысли крутились лишь возле отца, что даже не смотрел на него, кинув сначала презренный взгляд. На папу, глаза которого были такими пустыми и безжизненными, когда он поднял на него свой взгляд. Ему снился этот момент несколько дней, что он просыпался в холодном поту, с мокрыми глазами от слёз, и нескончаемой боли каждую грёбаную минуту. А потом Чимин не выдержал. Он садился рядом с ним и молча обнимал, позволяя тому хвататься за него крепко-крепко, и пускать горькие слёзы на его плечо. Он ни о чём не говорил, не пытался как-то подбодрить. Только поглаживал по голове, успокаивая его своим запахом. Юнги всегда будет благодарен ему. Просто за то, что он появился в его жизни. За то, что приехал на этот бал, и смог влюбить в себя с первого взгляда. Он помнил этот день настолько хорошо, будто это произошло вчера. В Чимине всегда было так много любви и доброты, что холодный на первый взгляд альфа, не смог устоять перед ним. Сам первый подошёл к нему, пригласил на танец, а потом они танцевали весь вечер, укутанные лёгкой влюблённостью, что позже переросло в настоящую неподдельную любовь. Только ему удавалось заставить его улыбке появится на лицо и этот случай с родителями не был исключением. Благодаря его чудесному мужу, Юнги удалось освободить себя от цепей боли. — Не переживай так сильно. — Вдруг раздаётся голос Чонгука, что вырывает его из мыслей. Он поворачивает к нему голову и только кивает. На большее у него не хватает ни сил не желания. Они едут примерно два часа, за время которое каждый молчит, обдумывая всё происходящее. Большинство воинов просто мечтают выиграть эту войну и снова оказаться рядом с близкими людьми, которые так сильно их ждут, и бояться увидеть в конце лишь безжизненное тело. Чонгук и Юнги же хотят побыстрее закончить тут и снова быть рядом со своими любимыми. Расстояние делает их слабыми. Они сейчас не об этом должны думать, но чёрт возьми, это никак не получается. Несмотря на то, что они всё приближаются к врагам, выкинуть из головы тех, кому принадлежат их сердца просто невозможно. А потом на горизонте появляется маленький разваленный город, который разрушился давным давно из-за сильного землетрясение. Они на достаточно большом расстоянии, так что враги просто не смогут заметить. Вокруг город, от которого остались несколько сломанных стен и что-то напоминающее дома, а также лес, в котором сейчас прячутся Чонгук и воины. Кажется, они поняли, что Чонгук узнал о нападении, потому что сначала те атаковали деревню, которая находилась недалеко от дворца, а теперь находятся на нейтральной территории, только уже всем всё равно. Они ворвались в королевство без каких-либо причин и начали стрельбу по беззащитным людям, вместо того, чтобы сделать всё честно. Это унизительно даже для короля. — Почему вокруг так тихо? — Спрашивает шепотом Чонгук, поворачиваясь к Юнги. Здесь что-то не так. — Мы ведь этого и хотели. — Отвечает ему Юнги, не понимая, почему король выглядит таким растерянным. А потом внезапно слышится истошный крик, настолько сильный, что каждый вздрагивает, оборачиваясь в сторону звука, которыё шёл из-за их спин. — Что чёрт подери это было? — Голос альфы рассекается вместе с выстрелом, что одновременно звучит вместе с ним. Чонгук настораживается. В лесу нет никаких диких животных. Значит на них нападают враги. Они подходят ближе к развалинам, пока вокруг снова наступает оглушающая тишина, громко звучащая в их голове. — Подойдём ближе, — командует король воинам и те кивают, разбегаясь в разные стороны, занимая укрытие. Вдруг раздаётся еще один выстрел из пушки в сторону Чонгука и Юнги, не ожидавших этого. Огонь падает буквально в нескольких метрах от ног лошадей, что в испуге кричат, сбрасывая с себя тела. Король быстро встаёт и вынимает из-за спины меч, прислушиваясь и пытаясь увидеть кого-то. Дым от огня окутывает их, мешая разглядеть хоть что-то. Он больше смахивает на густой туман, из-за которого невозможно увидеть свои собственные руки, не говоря уже о ком-то другом, на расстоянии десяти метров. — Ваше величество, — раздаётся рядом охрипший голос Юнги, и только сейчас альфе удаётся увидеть его чётко, — кажется, нам устроили ловушку…