Сакура, прости...

— Ишь ты, как разошлась, — расхохотался Суйгецу, — так не терпится оказаться в постельке с Саске-самой? — Заткнись! — Карин ударила его по челюсти. — Я вообще могу передумать и не пойти. — А вот этого не надо, — Шизуне порядком надоела эта возня. Следующей после Сакуры должна была идти к Саске именно Карин, но она так разругалась с Суйгецу, постоянно её подкалывавшему, что их было не вытащить, хотя Саске уже ждал. — Вот надоедливая девчонка, — фыркнула Темари, — а ты? Долго ещё будешь ходить чернее тучи?       Она обращалась к Сакуре, вышивавшей на большом фрагменте ткани силуэт горы. После слов Темари она молча скомкала вышивку и убрала её под подушку. — Лобастик просто боится, что Саске совсем её забудет после того, как к нему придем мы, — Ино была раздосадована выбором Карин, но ничего, и её черед настанет. — Не говорите так о Сакуре-чан, — Хината приобняла девушку со спины. — А то что? — не унималась Ино. — А то я тебя сейчас за дверь выставлю, — вмешался Сасори. — Хм, напугал, — рассмеялась Темари, — со своей Сакурой в таком тоне разговаривай.       Сакуру совсем не заботила очередная перепалка в комнате  и слова девушек, которые пытались её задеть — все её мысли были о Саске. Она не хотела думать о том, что он сейчас с Карин. Сама эта мысль была ей противна. Целый день она ни с кем не говорила, даже с Сасори и Хинатой. — Хочешь чего-нибудь, Сакура-чан? — спросила Хината. — Хочу саке, — Сакура взглянула на Сасори. — С ума сошла что ли? — Нет, — Сакура легла в постель и отвернулась к стене. Слуга неодобрительно покачал головой. — Пойду, поищу какие-нибудь травы, посиди пока с ней, — попросил он Хинату. Конечно, Сакура была специалистом в области снадобий, но вдруг, если принести ей ингредиенты, намешает чего-нибудь Карин или, не дай бог, себе. Поэтому пришлось Сасори самому копаться в книгах из кабинета Чиё. — Неужели ты так влюблена в Саске-саму? — спросила Хината. — Прости, что пристаю с такими вопросами, но… — Ничего, — грустно улыбнулась Сакура, — надо же, теперь твой черед успокаивать меня, а не наоборот. — Прости, — вновь извинилась Хината. — Да ладно, — Сакура махнула рукой, — знаю я, почему ты извиняешься.       Хината замолчала, опустив голову. Завтра будет её день… — Здесь не может быть подруг. Каждый сам за себя, и мы не знаем, что будет завтра или через неделю…       Сакура даже доброжелательную к ней Хинату воспринимала как соперницу. Хьюга красива, а вдруг Саске возьмет и влюбится в неё. К тому же она носительница силы бьякугана, Сакура несколько раз слышала о нём. К Хинате у всех было повышенное внимание, и достался ей в услужение Рок Ли. Кто знает, как поменяется такая застенчивая сейчас Хината, и от таких мыслей в Сакуре начинала закипать ревность. Но что она могла сделать? Она была не такой, как Темари, которая может подмять под каблучок любого. Но ей нужно было как-то бороться за своё счастье, и было лишь два пути: атакующий, где она разносит в пух и прах соперниц, и выжидающий, менее «кровопролитный». — Вот, попей, — вернувшийся Сасори поднял голову Сакуры за подбородок и поднёс к её губам кружку с мутной зеленоватой жидкостью, — и ложись-ка спать.       Девушка легла на подушку и поднесла одеяло к лицу. Хината потушила свечи рядом с их головами и легла рядом, отвернувшись к стенке.       Сасори тихо вышел из комнаты, одной рукой таща за собой разволновавшегося за Сакуру Ли. — Да дойду я сама! — крик Карин в коридоре заставил Сакуру вздрогнуть. Одним глазком она заметила, как Карин с какой-то похотливой улыбкой вернулась на своё место. «Значит, её тоже попросили уйти». После отвара очень хотелось спать, и в эту ночь Сакуре удалось выспаться.       Спустя неделю Сакуру повели в баню, ведь спустя несколько дней она вновь встретится с Саске. Сакура решила тщательно натереть тело маслом, придавшему её коже перламутровый блеск. Улыбка не сходила с её губ, а вместе с журчанием воды звучало тихое мурлыканье девушки. Сегодня будто начиналась её жизнь, которая закончится в тот момент, когда она покинет комнату Саске. В другие дни её не будет существовать, но как только Сасори, Шизуне или Гурен вновь зайдут за ней, она вновь расцветёт. — Сакура? Ты здесь? — а вот и Гурен. — Да, Гурен. Что-то не так? — Ты не пойдешь сегодня к Саске-саме, — ответила Гурен.       Мурлыканье смолкло, Сакура сжала губку для мытья и произнесла только одно: — Кто? — Никто, Саске-сама вернется только послезавтра. — С ним всё хорошо? — Сакура заметно напряглась. — Да. А тебе-то что? Долго будешь намываться? — грубо ответила Гурен, и Сакуру вновь задело такое обращение девушки. В отличие от Шизуне, вероятно, девушки из воспитанной семьи, Гурен была настоящей нахалкой. Она вела себя так со всеми, даже с Уручи и Микото, которая, будучи главной в доме Итачи, иногда наведывалась к младшему сыну.       Сакура была подавлена, но рядом с Гурен не подавала виду и с гордо поднятой головой вышла из бани. Там её уже ждала Хината, с которой они часто ходили на огород, что не возбранялось, в отличии прогулки по саду, где часто прогуливались Учиха.       Но сейчас ни одной фигуры с гербом в виде веера на спине не было на улице. Все они готовились к состоявшемуся через два дня поединку двух сыновей Фугаку Учиха.       Саске заткнул за пояс кусанаги и посмотрел на себя в зеркало. В глазах не было страха, но нервозность была видна в каждом движении. — Каким бы слабым ты не считал Курушуми, помни, что он владеет шаринганом, как и ты, — наставлял его перед боем Итачи. — Помню, — задумчивость Саске совсем не нравилась старшему брату. — Все знают, что ты сильнее, но из-за страха убийства ты не сможешь воспользоваться всем своим потенциалом. Это может привести к фатальным последствиям. Ты никогда не убивал, поэтому… — Итачи подошел к Саске со спины и развернул его к себе за плечи. — Тебе просто необходимо отбросить всю человечность, которая есть в тебе. — Не думал, что это так сложно, — Саске грустно усмехнулся, — я всегда считал себя малоэмоциональным. И дело на самом деле не в том, что я убью. — Понимаю, он и мой брат тоже, — Итачи двумя пальцами ткнул Саске в лоб, что ненадолго развеселило младшенького, — на самом деле, — он перешел на шепот, — я бы многое отдал, чтобы этого не было. — Нашей битвы? — удивился Саске. — Всего этого, — Итачи потрепал лохматую голову Саске и хлопнул его по плечу, — пора.       Саске не помнил, как дошел до большого тренировочного полигона, где уже стояли рассредоточившиеся вокруг люди. Фугаку был здесь, поэтому бой должен был начаться после прихода Курушуми. Его с виду крепкая фигура уже виднелась на лесной дороге, и Саске с печалью посмотрел на брата. Заприметив Саске и Итачи, Курушуми тяжело вздохнул, но не стал опускать взгляд вниз, как делал это обычно. Кто бы что не говорил, но он Учиха, а Учиха никогда не трусят. — Можете начинать, — сказал Фугаку, и братья склонились в поклоне.       Саске совсем не хотелось нападать первым, поэтому он даже не шелохнулся после того, как выпрямился после поклона. Курушуми же схватил кунай и встал в стойку, оценивая своё положение. Сейчас Саске очень напоминал ему Итачи в те моменты, когда они оба, и Курушуми, и Саске, подглядывая за его тренировками, пытались напасть на брата. Он всегда был их кумиром, недосягаемой высотой, и они всегда по-дружески соревновались за его внимание и звание «первого после Итачи». Но сейчас в их битве один должен был умереть.       Рассекая воздух, кунаи полетели в сторону Саске, сразу подпрыгнувшего вверх, но опасность поджидала его именно там, так как Курушуми предвидел это движение своим шаринганом. Два сюрикена впились в тело Саске, но Курушуми спустя секунду это было уже не важно. — Техника замены тела? Неплохо, — на секунду Курушуми забыл о предназначении их боя и привычно улыбнулся Саске, — но где же твой шаринган?       Саске он не был нужен, но это была своеобразная просьба брата в последний раз сразиться с ним в полную силу, в которой нельзя было отказать. — Стиль огня: Великий огненный шар!       Два пламени столкнулись, сжигая траву на поле. Всё внимание Курушуми было сосредоточено на технике, он и не заметил, как метнулась тень справа от него, зато через минуту его оглушило мощным ударом в челюсть. Клон за секунду исчез, но на оставшегося без защиты огненного шара Курушуми обрушился огонь техники Саске. Ему удалось избежать серьезных ран, однако на виске волосы успели сгореть, и пострадали руки, которыми он до последнего прикрывался.       В тайдзюцу Курушуми по сравнению с Саске был не силен, но от бросившегося на него брата начал упорно защищаться, хоть и знал о его превосходстве в ближнем бою. Даже не пугали слухи о какой-то невероятной технике стихии молнии.       Сильный удар под дых отбросил Курушуми к дереву, возле которого стояли Кагами и Обито. Они и бровью не повели. Саске, не теряя времени, подошел к брату, ожидая, когда тот поднимется и продолжит драку на кулаках. — Чего ты ждешь?       Саске обернулся на голос Изуны, который смотрел на битву с усмешкой, и с ужасом понял, что всё это время почти каждый Учиха не мог смотреть на их бой без желания его скорейшего конца. В глазах читалось пренебрежение к ползающему по земле Курушуми, ухмылки говорили только об одном: «Убей». — Это бой, а не убийство, — холодно ответил Саске. — Да неужели? — казалось, Яширо был готов рассмеяться в голос. — Не обманывай себя.       Саске вновь повернулся к Курушуми. Он всё еще не поднялся, скорее всего, во время удара он сломал ребро, и теперь в уголке побелевших губ появилась капля крови из пробитого легкого. Курушуми не смотрел на Саске, застывшего напротив, его взгляд был обращен к отцу. Фугаку, как обычно, сидел, скрестив руки на груди, с опущенной головой и закрытыми глазами. — Не хочешь смотр… — Курушуми поперхнулся кровью и схватился за грудь. — Молчи, — Саске стоял неподвижно. — Больно… Помоги, мне, брат, — Курушуми поднял голову. Во взгляде не было ненависти, а на землю кроме крови с подбородка капнуло несколько слезинок, — помоги мне уйти из этой жизни. Уйти навсегда из этого проклятого клана…       Саске чуть присел, выставляя вперед левую руку, правой хватаясь за запястье. Лицо его было чернее тучи, а пальцы согнулись в судороге, сосредотачивая чакру. — Я рад хотя бы в чем-то пригодиться, Саске…       Курушуми закрыл лицо руками, не позволяя прочесть Саске ни одной эмоции с его лица. Да, сейчас всё было как в детстве, снова слезы и сопли, гримаса боли, но Курушуми понимал, что стоит Саске увидеть его таким вновь, и он не сможет оборвать его жизнь. Как бы ни был похож Саске на отца и Итачи, как бы не пытался он казаться строгим и важным, он оставался тем самым отзывчивым Саске.       И говорить Курушуми больше не мог. Не мог крикнуть что-то нахмурившемуся Итачи, не мог сказать отцу, что он достойный сын. Не мог крепко обнять Саске и шепнуть ему на ухо, как сильно он его любит.       Саске сел отвел назад левую руку, в которой уже начинала формироваться новая техника, подсмотренная у одного из шиноби Конохи. Все ждали сейчас молниеносного конца, но Саске медленно поднёс руку к груди брата. Никто сквозь щебет смертоносных птиц райкири не мог услышать, что они сказали друг другу в последний момент. Саске зачем-то взял брата за плечо и, наконец, решился.       Первая молния коснулась кожи Курушуми. — Быстрее…       Саске сжал руку в кулак и ударил в сердце брата, не разжимая ладони на его плече. Удалось пробить грудину насквозь, и молнии побежали по дереву, заставляя его загореться. — Молодец, Саске, — произнёс Фугаку, поднимаясь с места. Шисуи и Итачи подошли к двум братьям, собираясь забрать тело Курушуми.       Руку Саске окружала ещё тёплая плоть Курушуми, но он не спешил её убрать, только Итачи смог оттянуть его от погибшего. Саске вёл себя непривычно тихо, но на поздравления отца отреагировал болезненно. Казалось, он готов схватиться за меч, оборачиваясь на Фугаку, гневно впиваясь в него взглядом. — Красивые глаза, — Фугаку был доволен этим узором в виде шестилистного цветка в глазах сына. И судьба второго, поднятого на носилки Итачи и Шисуи, казалось, его совсем не волновала. Как и Изуну. — Саске будет хорошим шиноби клана Учиха. Правда, он у тебя слишком мягкий. — Это все из-за матери. Она вечно таскалась и с ним, и с Итачи, — Фугаку старался оградиться от обвинений в свой адрес. — Да нет, Фугаку, — Изуна поманил его пальцем, попросив склониться главу клана перед ним, — просто будь внимательнее с кем общаются твои сыновья. — Ты что, про Кагами? — нахмурился Фугаку. — Да. Саске находится под большим влиянием старшего брата, а Итачи, в свою очередь, очень привязан к Шисуи, внуку Кагами. — Не волнуйся, идеи Кагами об объединении с Конохой никогда не приживутся в нашем клане. Тем более сейчас мои сыновья живут каждый в своем доме, где никто на них не влияет, — спешил успокоить Изуну Фугаку и поспешил оставить деда, которого, честно признаться, недолюбливал, однако очень уважал. Ведь в его глазах жила сила Мадары Учиха.       Изуна последний раз взглянул на сидящих возле тлеющего дерева Саске и Итачи: «Всё-таки слишком мягкий». — Как себя чувствуешь? — Итачи присел рядом с братом. Курушуми уже унесли в сторону дома, небрежно накинув на тело простынь, на которой виднелись проступившие пятна крови. — Почему? — у Саске было слишком много вопросов. — Почему отец относится к нам как к оружию? — Потому что так относились к нему, и никто не может отступиться от веками сложенных правил. — Только что убили его сына, а он хвалит меня. Убийцу собственного брата. — Все мы убили близких людей, Саске. Ради той силы, которая теперь переполняет тебя. — Черт… — Саске схватился за голову. — Сила… — Верно, — Итачи потянул его за руку, помогая встать, — и совсем скоро будет Третий, заключительный, этап. — И кого же мне нужно убить теперь? — усмехнулся Саске. — К счастью, никого, но приятного будет мало, — Итачи только на словах представлял себе заключительный этап получения шарингана, ведь ему следовало пройти его вместе с Саске, — мы должны будем с тобой обменяться… глазами. — Что? — Саске будто уже и забыл о закончившемся минуту назад бое. — Это будет большое торжество, потом придется немного подождать, но после мы с тобой обретем полную силу шарингана. — Но зачем это? — Сила, которая есть сейчас у нас требует определенной платы — нашего зрения, — пояснил Итачи, — и уже давно Учиха поняли, что если один обладатель Мангекью шаринган пересадит себе глаза своего брата, то обретет вечный Мангекью шаринган.       Саске выглядел погрустневшим и уставшим, хоть он совсем не утомился за время битвы. — Мой тебе совет, Саске, — Итачи приобнял брата за плечи, — возвращайся домой и хорошенько отдохни этой ночью. Женщины в этом помогают, поверь мне.       Саске совсем этого не хотелось, как и всего остального. Доехав до дома, он поднялся в комнату и отослал слуг с ужином. Больше всего хотелось сейчас раствориться и не думать ни о чем, забыть это чувство крови на своей руке. — Шизуне! — крикнул он. — Да, Саске-сама, чего желаете? — склонилась в поклоне служанка. — Приведи девушку, — Саске не был до конца уверен, что после сегодняшнего эмоционального потрясения у него что-то получится, но совет Итачи вселял в него уверенность, — и пусть всё-таки принесут ужин. — Как прикажете, Саске-сама, — Шизуне поклонилась и собралась уже закрыть дверь, но на всякий случай поинтересовалась, — у вас будут какие-нибудь пожелания на счет девушки? — Пожалуй, — Саске хотелось спокойствия. А значит из всех девушек в его доме ему подходила только одна, — которая первая ко мне приходила, — он даже не помнил, как кого зовут. Кроме Темари, после ночи с которой он еще долго приходил в себя.       Шизуне ворвалась в комнату девушек. Их решили не будить для встречи Саске, который успел тихо прошмыгнуть в свою комнату. К тому же тогда бы начались ненужные расспросы. — Сакура, поднимайся, ты идешь к Саске-саме.       Сакура встрепенулась, и улыбка появилась на её лице. Она так скучала по Саске, что готова была бежать. Шизуне разрешила ей остаться в платье, котором она была, поэтому уже через минуту под завистливые взгляды некоторых девушек она вышла в коридор. — Бегом, — торопила её Шизуне, спешившая на кухню. Больше всего она боялась, что Саске сейчас заснет, так и не дождавшись прихода Сакуры.       Сакура села на колени перед дверью и, поправив юкату, постучалась. — Саске-сама, можно? — Да.       Сакура была счастлива снова быть здесь и открыла дверь, поднимаясь с колен. — Как твоё имя? — спросил Саске. Он лежал на кровати, казалось, ничем не заинтересованный, даже её ответом. — Сакура… — она стояла, не зная, что делать. — Подойди ко мне, — Саске поманил её рукой.       Сакура покорно приблизилась и тут же оказалась на кровати сверху над Саске. Он прижал её к себе, страстно целуя. Руки сразу оказались под её одеждой, задирая её наверх так быстро, что Сакура от неожиданности вцепилась пальцами в подушку под его головой.       Кто-то постучал, скорее всего ужин, но Саске было не до этого. Он сорвал с её тела платье, грубо впиваясь в кожу поцелуями, иногда покусывая. Сакура не знала, как раздеть Саске, который всё еще лежал на спине под девушкой и никак не мог развязать пояс. Она помогла ему расправиться с одеждой, отбрасывая ткань в разные стороны. — Саске…       В первую ночь она не могла его разглядеть, но сейчас ничего не смогло укрыться от её взгляда. В свою очередь он нежно провёл рукой от шеи девушки до низа живота, поглаживая кожу. — Спустись ниже, — попросил он, и девушка спустилась ниже, садясь на его бёдра. Сакура сутулилась, боясь выпрямиться, но в момент проникновения она со вздохом запрокинула голову, касаясь концами длинных волос ног Саске. Её не успели причесать сегодня и накрасить, но так даже было лучше.       Осторожно, чтобы не сделать больно волосам, Саске прижал девушку к себе. Она просунула руки под его шею, громко дыша в неё. Горячее дыхание опаляло его кожу, будто растапливая.       Этот раз совсем отличался от первого, и Сакуре это безумно нравилось. В ней просыпалась страсть, заставляя девушку почти кричать, сжимая Саске в объятиях ещё сильней. Руки Учиха, сжимающие её грудь и бёдра, больше совсем её не смущали. Хотелось чего-то ещё, и в момент, когда низ живота схватили тягучие спазмы, она полностью ощутила в себе Саске. Слезы выступили на глазах, и она впилась в губы Саске страстным поцелуем, сдерживая в себе тот крик, который хотел вырваться из её содрогающегося тела.       Она обмякла в его руках, всё ещё не разрывая страстного поцелуя. Саске совсем не растерялся, прикусывая девушку за губу. На секунду он замер, поглаживая девушку по щеке, но после перевернулся со спины, подминая Сакуру под себя. Хрипы выдавали Саске, и Сакура крепче обвила его ногами, не позволяя ему отстраниться. Он опять зажмурился, хмуря брови, но губы были приоткрыты, выдыхая стоны, и хотелось их вновь поцеловать.       Несмотря на расходящееся по телу наслаждение, Саске не позволил себе свалиться на девушку. Он лёг рядом, кладя руку на вспотевший лоб и откидывая с лица волосы. Наконец-то в душу вернулось умиротворение. Дыхание ещё не восстановилось, поэтому вопрос он задал, сбиваясь: — Поужинаешь со мной? — Конечно, Саске-сама, — Сакура натянула на себя одеяло, спасаясь от накатившей прохлады. — Отлично, — он встал с кровати, надевая рубашку, — Шизуне, можешь вносить.       Сакура до последнего надеялась, что девушка не сидела всё это время под дверью, но по совершенно спокойному лицу служанки она этого не смогла понять. В комнату внесли поднос с фруктами и две порции фугу. — Присаживайся, — Саске приступил к трапезе, не дожидаясь, пока Сакура сползёт с кровати и присоединится к нему.       Сейчас он понял, что эта раскрасневшаяся, но не подающая вида девушка ему очень нравится. Не потому что она лучше остальных, а те хуже, они все разные, и он любит их всех по-разному. А вот она, чьё имя он узнал только сейчас, казалось, подходила ему своим нравом. В ней было всего по-немногу от взрывной Карин, задорной Ино, скромной Хинаты и сдержанной Темари. С ним девушки вели себя не как между собой. Они были вздорные и шумные, Саске это заметил за прошедшую неделю, изредка наблюдая за ними. Жаль, что они часто ссорятся.       Микото и Итачи всегда прививали ему любовь к ближним, а эти девушки, по крайней мере часть из них, через какое-то время будут воспитывать его детей. Но думать о том, что должно было случится с этими детьми и их мамами потом, он не хотел.       Саске был жутко голоден, поэтому основное блюдо съел быстро. Потянувшись за яблоком, он задел разрезанный пополам гранат, и алые, как кровь Курушуми, зерна высыпали на стол. — Чёрт, — Саске сжал в руках гранат, разбрызгивая во все стороны красный сок.       Сакура испугалась быстрым переменам, и лезть под горячую руку с расспросами не стала. Саске же из последних сил сдерживал желание швырнуть плод подальше, выгнать девушку и заорать от безысходности. Наверное, сейчас так же где-то воет от горя мать погибшего брата, чью липкую кровь Саске будто бы вновь чувствовал на своей руке. — Всё хорошо, не переживай, — не своим голосом произнёс он, вытирая руку полотенцем, — если поела, то ложись со мной.       Сакура как раз закончила приём пищи. Она съела совсем чуть-чуть, потому что уже ужинала час назад, но побоялась сказать об этом Саске, ведь он мог тогда попрощаться с ней и поужинать один.       Саске лежал на спине с закрытыми глазами, Сакура легла рядом, не касаясь его, но внимательно смотря. Как это обычно бывает, она не заметила, как её глаза сомкнулись, и Сакура погрузилась в сон. А вот Саске так и не смог заснуть.