Две стихии 2. Сила и власть...

Спустя несколько часов после взрыва… Солнце уже плавно опустилось к манящему разум и вызывающему в душе романтические чувства горизонту, временно прощаясь с со всеми. Долина Мира неторопливо погружалась во тьму. На смену великому и божественному Солнцу должна была появиться прекрасная и загадочная Луна. В такие лунные ночи, которые для провинции Хуаньшань не были редкостью, редко кто мог сомкнуть глаз и погрузиться в сон. В качестве прощания с миром, небо окрасилось в красновато-желтый цвет, а само Божественное Светило было уже практически полностью красным. Вдали над горами в вечернем небе витали небольшие белые облачка и дул легкий и теплый июльский ветер. Красно-белая шерсть Мастера Шифу слегка затрепетала под очередным порывом свежего горного воздуха. Ночь постепенно приближалась, медленно и практически незаметно окутывая здешнее пространство Китая во мрак. Правда до самой ночи было еще довольно далеко… Внезапно раздался тихий мужской голос мастера: — Внутреннее… Умиротворение. Внутренний покой… — плавным и мягким тоном без конца повторял ушастый старик. Малая панда неподвижно сидела на теплой рыхлой земле под Священным Персиковым Деревом, скрестив маленькие ноги, при этом выпрямляя узкую крепкую спину и мирно медитируя. Несмотря на довольно страшное событие, произошедшее несколько часов назад, волевой и стойкий старик сумел сохранить душевное равновесие и покой. Мастера беспокоило множество мыслей, которые приходили к нему во время медитации, но учитель прекрасно справлялся со всеми тревогами и страхами, уничтожая их внутри себя. Ушастого мужчину очень сильно тревожила судьба смертельно раненого Господина Пинга, его друга и близкого, но теперь усатый седовласый карлик был предельно спокоен. Его слегка сморщенная и с острыми чертами мордашка была спокойной и плавной, как вода в тихом одиноком озере в горах. Сильно пострадавший от мощного взрыва гусь находился в покоях Нефритового Дворца под надежной охраной мастеров и в полноправной власти врачей… Встав с земли и слегка отряхнув зеленый с причудливыми узорами халат, ушастый мастер глубоко вздохнул в свои мощные легкие бодрящий живительный воздух и подошел к самому краю скалы, не отрывая тусклого и уставшего взора глубоких, как океан, голубых глаз от горизонта. Медитация не до конца помогла. Старец вдруг как-то сморщился, оперевшись обеими ручками на старый древний посох Угвэя, подаренный малой панде много лет назад в ту ночь… Погрузившийся в невеселые думы мастер тихо произнес:  — Мне очень вас не хватает… Мастер! — невесело и твердым голосом отрезал ученик величайшего из великих. Пристальный и мудрый взгляд уже очень старого мужчины не отрывался от горизонта. Большие и милые ушки «мелкой ушастой крысы», как его называли многие злодеи, уныло прижались к большой и покрытой седой с красными примесями шерстью голове. Не в меру загадочный и опасный маленький медведь тяжело вдохнул… **** Наступила долгожданная ночь. Над Долиной Мира висела необычайно яркая луна, освещая все вокруг. Свет умудрялся проникать в самые отдаленные уголки сие прекрасного места. В округе стояла полная тишина, не прерываемая практически ничем. Нефритовый Дворец одиноко стоял на фоне луны, утопая в атмосфере окружающей пространство гармонии и покоя. Если со стороны посмотреть на великий храм кунг-фу, то дворец казался полностью черным. Если на его территории сейчас бы находился посторонний, то его внимание привлекло шесть фигур темного цвета, которые практически не выделялись среди темного пространства, не выйдя бы они на свет. Среди темной крыши контуры неизвестных просто терялись и шестерых не было видно поначалу. Но мы то знаем, кто они… Полосатая девушка, плавно выдохнув, холодно и собранно скомандовала: — Вперед! Нам нужно поторопиться! — посмотрев вниз, спокойно произнесла волевая мастерица. Чуть помедлив и выпрямившись, кошка резко обернулась к ребятам: — До восхода нам нужно быть в деревне. Чем скорее туда попадем… Тем будет лучше! —  замирая, эмоционально подчеркнула усатая. Дико разочарованный и страдающий от сильной душевной боли толстый медведь лишь уныло вздохнул и повернул круглое черно-белое лицо в сторону Луны. Лунный свет приветливо осветил сморщившееся, тусклое и пухлое личико некогда жизнерадостного и беззаботного юноши. Под глазами, вокруг которых была черная шерсть на фоне белой, можно было заметить засохшие «ручейки» недавних горьких слез… Неумолимая и стойкая янтарноглазая воительница пристально смотрела на своего горячо любимого друга и до боли противоречивую панду. Кошка прекрасно понимала, что несчастный любитель лапши и улётности в очередной раз пережил страшный стресс и нервное потрясение. Робкой в своих мыслях и чувствах девушке хотелось поддержать друга и хоть чуточку одарить его своим теплом… Все еще принципиальная и прячущая душу за Броней полосаточка отогнала эту мысль, нетерпеливо и болезненно тряхнув пушистой головой. Выждав секунду, свирепая нравом и мягкая в душе настороженно спросила: — По… Ты готов?! Нам нужно идти! — полосатая оставила рот приоткрытым, а в прекрасных глазах читалось скрытое беспокойство. Уныло посмотрев на нее, толстяк грустно вздохнул и опустил изумрудный взгляд: — Да-а-а… Я готов! Все хорошо! Просто улёт! — подняв на девушку уже твердый взор исподлобья, уверенно заявил медведь. В знак правоты своих слов один из лучших лапшичников после знаменитого и слегка «поджаренного в собственном соку» гуся Пинга молча и с нейтральной медвежьей физиономией поднял кверху черную маленькую ладонь, при этом обратив на слегка опешивших мастеров измученный и уставший взор… У чуткой и проницательной кисы вдруг пошел по плоской мощной груди холод: «Мне очень жаль, что так вышло…» — в голове ужаснувшейся воительницы возникли запретные для нее мысли. Одернув себя и стиснув зубы, Тигрица сморщила мордаху и коротко отрезала: — Все, отправляемся в путь! Нужно поспешить! — холодным знакомым тоном проговорила девушка, поворачиваясь к краю. На суровой, полосатой, усатой, хищной и при этом красивой физиономии хищницы появилась складка и печать глубоко скрытой внутри боли… Товарищи неоднозначно переглянулись, освещаемые серебристым светом. Коротко кивнув черно-белому воину, очень злая на себя за очередную сентиментальность Тигрица, затем смущенный обстановкой Журавль, приунывшая и грустная Гадюка, уже не такой веселый балагур и комик Обезьяна, временно поубавивший остроту мысли и речи маленький Богомол и удрученный, злой, как демон, По одновременно и плавно спрыгнули с крыши дворца в бездну, при этом построившись в ряд перед самым краем. В полном и загадочном безмолвии великие мастера Китая ринулись навстречу неизвестности, судьбе. Для кого то такой прыжок означал попросту превратиться в фарш после «мягкой посадки», но для героев это было обычным делом: прыгать с горы вниз, в Долину. Особенно для непутевого и незадачливого паренька По, который за пять лет научился «летать» не хуже, чем его лучшие друзья и боевые товарищи. Шестеро великих героев и спасителей Китая красиво и плавно летели вниз, в Долину. Ветер, который с бешеным свистом проносился мимо, нещадно теребил черно-белую пушистую шерсть Лотоса, который был максимально сосредоточен… В голове юного черно-белого героя промелькнула очевидная мысль: «Аккуратно бы приземлиться… В прошлый раз получилось не улётно, а отстойно. Пришлось потом чинить крышу…» — самозабвенно вспоминал толстячок. Вот уже перед глазами показались причудливой формы крыши домов. Белесая пелена из довольно густых потоков горного воздуха рассеялась. Мастера довольно плавно приземлились, практически без шума. При этом приземление было настолько плавным и аккуратным, что могло сравниться с приземлением листка на землю… Оскалившаяся Тигрица, увидев отвлекшегося друга, тревожно крикнула ему: — По! Мы приземляемся… По! Очнись! — не дождавшись ответа, чертыхнувшаяся кошка сосредоточила внимание на приземление. Дернувшись на оклик, задумавшийся в полете По резко встрепенулся: — А-а! Что?! Ой-ей… — соображая, что соображать уже поздно, исказившийся медведь прикрыл глаза. Приземлившись ловко на все когтистые конечности, хищница ехидно фыркнула: «Ох… Поверить не могу в то, что это случилось… Опять!» — златоглазая кисуля с ворчанием схватилась огромной лапой за лоб. Тут она не выдержала и негромко сказала вслух себе под нос: — Хотя чему я удивляюсь?! Это же По! Он не может без каких-либо сюрпризов! — додумав вслух мысль, полосатая едко закатила взгляд. Остальные четверо мастеров, как по команде, тревожно переглянулись и резко бросились к огромной дыре в крыше, проделанной неудачным «приземлением» отвлекшегося на свои мысли По. Тигрица, а затем и вставшие в полукруг члены Неистовой Пятерки, хлопая выпученными глазами и реагируя при этом по-разному, недоуменно смотрели на большого и жирного товарища, который «блаженно» валялся на чуть прогнувшемся деревянном полу и очумело осматривался выпученными, «упоротыми» глазами по сторонам комнаты, в которой находился. Комната была скромно обставлена, рядом находилась двухспальная кровать… Смутившийся под неловкими взглядами, мишка смущенно повел бровями и губами: — Упс! Хе-хе-х… — поджав под себя могучие лапы и приподнявшись, хихикнул озадаченный пухляк. Свин, который лежал в постели, заорал на дуралея во все рыло: — Может, ты уже свалишь отсюда, а?! Не видишь, мы здесь спим?! — гневно ощерилось копытное, прикрывая притихшую жену. Отвернув невинный изумрудный взгляд, стеснительный юноша робко извинился: — Ой-й… Прошу прощения! Виноват… Хе-хе! Случайно… Вышло! — боком пятясь от кровати, дико пристыженная панда прикрыла ладонями глаза. Вновь заведенная Тигрица лишь устало вздохнула и раздраженно покачала усатой, полосатой головой. Хищница вновь была просто вне себя. Мигом повеселевший весельчак Обезьяна прыснул от смеха, лишь только увидя эту картину и зажав рот тонкой длинной ладонью. Выпучив голубые хитрые глаза, золотистый ринопитек ехидно и с усмешкой пялился на незадачливо разводящего черными мускулистыми руками парня. Про ошарашенно открывшего острый клюв Журавля и притихшую змейку и говорить нечего… **** Начался довольно долгий путь в заветный город Гунмэнь. Шестеро великих мастеров неутомимо и целеустремленно добирались до цели, проходя пустыни и заснеженные горы. По пути им встречалось много препятствий в виде попадающихся им по пути разбойников. Герои успешно проходили эти препятствия, коим был неимоверно доволен запредельно разъяренный и выведенный случившимся сам По. Используя свою «неимоверную улётность», разгневанный медведь сокрушал попадавшихся врагов пачками и не щадил никого… А в это же время, в Нефритовом Дворце… Мастер Шифу, стараясь быть спокойным и адекватным, сидел на коленях перед небольшим деревянным столиком в довольно большой и опрятной комнате. Вход в комнату перекрывала высокая ширма, на столе одиноко стояли три свечи, довольно романтично и уютно освещая пространство. Перед усатым седовласым стариком одиноко стояла тарелка из дорогого китайского фарфора, в которой лежал искусно приготовленный тофу. Обычно в роли повара в сие обители кунг-фу выступал Воин Дракона, но в его длительное отсутствие Шифу мог сам хорошо себе готовить и обеспечивать питанием… Наконец, в комнату зашла Мей Линг. На ее стройном теле был роскошный халат… Лиса плавно подошла к столику, не сводя пытливого и хитрого взгляда с невозмутимой физиономии малой панды. Тот, казалось бы, старался вообще не смотреть в сторону бывшей злодейки. Начался довольно «романтичный ужин». Бывшие возлюбленные старались не подымать друг на друга взор. Иногда нервно жующий Мастер Шифу, незаметно подымал на довольно улыбающуюся девушку настороженный взгляд глубоких и мудрых голубых глаз. Дальше началось что-то невообразимое. Двое уже злейших и не переносящих друг друга мастера внезапно почувствовали в душе некий подъем. Это необъяснимое чувство стало подкрадываться незаметно. Они вдруг снова почувствовали себя молодыми. Про немного непредсказуемого и в данной ситуации незадачливого ушастого старца, который уже страстно целовал огненно-рыжую красотку в губки и говорить нечего. Оба виновника возможной любовной ночи, которая была уже не за горами, довольно сильно и страстно задышали… В ушастой голове карлика пронеслась мысль: «Да простит меня Мастер Угвэй… За мою слабость!» — уже из последних сил соображая, очумело подумал мужчина. Волевое сознание стойкого и волевого мастера погасло, словно лампа. Лампа в уже другой комнате кстати тоже погасла. А дальше началось то, о чем история, возможно, умолчит. Одно только ясно: у малой панды и плутовки лисы об этой ночи останутся приятные и недетские воспоминания… Три жарких часа спустя… Приподнявшись на локте, слегка «потрепанный» Шифу вдруг резко произнес: — Об этом никто не должен знать! — повышая свой мужественный голос, твердо и прямо заявил мудрец. С болью зажмурившись, сожалеющий старик подумал вслух: — Ох… Я еще сполна пожалею обо всем этом! — с этой мыслью, устало сморщивший мудрое седое лицо мужчина закатил взгляд. Расслабившаяся лиса, уютно устроившись на плече панды, резко вздрогнула: — Конечно, дорогой! Об этой ночи никто… Кроме нас, знать не будет! — сладко пролепетала раскованная рыжая, поглаживая лапкой грудь возлюбленного. С этими наполненными сладострастью словами, чертовка с удвоенной силой впилась в губы заранее набравшему побольше воздуха ушастику. Даже в таких «пикантных» ситуациях, разумный и предусмотрительный глава Нефритового Дворца старался держать все под контролем. За исключением слишком яростного «постельного» характера его вечной подруги и возлюбленной… Да и не только характера в постели. Речь идет о его непростой «подружке» в целом. **** В это же время, на подходах к Гунмэню… Все та же ночь. В тот момент, когда далеко в Нефритовом Дворце в самой Долине Мира происходили довольно «интимные» события, по реке плыл небольшой торговый баркас. Сама река вела к южному городу. Луна так же ярко освещала все вокруг, отражаясь в темновато-синей речной воде и играя блестящими серыми бликами. Мини судно издавало тихий шум своим поскрипыванием и рассеканием водной глади. В целом вокруг была удивительная тишина. С обеих сторон реки прорастал довольно густой субтропический лес, деревья которого принимали причудливой формы изгибы… Тишину прорезал громкий стон внезапно проснувшегося По. Приподнявшись и повращав головой по сторонам, парень резко произнес: — Ох-х… Приснится же такое! Час от часу не легче! — вскочив на ноги, черно-белый воин дико и измученно выдохнул. Паренек мимолетно прошептал, почесав лапой живот:  — Надо бы проветриться. Надеюсь… Я-я… Никого не разбудил! — смущенно стиснув зубы, толстяк неловко сглотнул. На минуту медведь замер, исказившись от ситуации и посмотрев спящих рядом ребят. Ему повезло: товарищи спали так крепко, что не услышали громкий и болезненный выкрик напуганной сном панды. Все получалось почти как пять лет назад. Бдительная даже во сне Тигрица, вдруг плавно открыла чуть светящиеся в темноте золотые хищные глазища, при выразительно замерев в полосатой морде и прислушиваясь к тому, что творилось у нее за спиной. Остальные же безмятежно спали, наслаждаясь своими яркими сновидениями. Полосатая подумала, притворяясь спящей: «С По что то не так. Ему явно нужна помощь… И моя поддержка!» — горячо подумала кошка, напрягаясь. Судя по тому, как изредка подрагивали тоненькие зеленые «палочки» вездесущего Богомола, ему вновь снилась Хао Минг. Гадюка свернулась рядом в клубочек, положив миниатюрную голову на изгиб хвоста. Обезьяна лениво распластался в отдельно стоящем гамаке, закинув одну короткую ногу на другую и заложив мощные, ловкие и длинные руки под буйную и падкую на выдумки голову. Судя по улыбке на хитром и объемном обезьянем лице лангура, ему снились бананы… Неудивительно. Приподняв ткань, которая закрывала вход в помещение баркаса, сильно встревоженный и выведенный из душевного настроя По вышел наружу… Только-только панда подошла к борту судна: — Кхм-м… Не спишь? По ходу… Та история повторяется! — вдруг раздался за спиной холодный голос хищницы. Черно-белый виновник пробуждения девушки резко развернулся: — А-а-а?! Фу-ух… Довольно… Неожиданно… Да-а, я не сплю! — облегченно выдыхая, толстяк спокойно и выразительно уставился на кису. Лидерша Пятерки уперла полосатые руки в стройные бока: — Извини, если напугала. Дело в том, что ты меня разбудил… — не договорила находящаяся в легком замешательстве усатая. В бошке уже дико смущенного медведя крутилась очевидная мысль: «Она застала меня врасплох. От разговора уйти не удастся. Может… Это и к лучшему! Но ей точно не следует знать мой сон!» Воин Дракона тут же судорожно замер на месте, приоткрыв рот. Перед широко открытыми добрыми и круглыми глазами мужчины проносились страшные вещи: мертвый и разорванный на куски Господин Пинг, хоть он и выжил… Разрушенная лапшичная, Мастер Шифу в лужи черной крови… Больше всего невинного и простодушного черно-белого паренька пугало другое: непонятный волк страшной и запредельной силы, наносит ему удар за ударом. Панда не может отразить ни один быстрый и сокрушительный удар. На хищном и самодовольном лице со шрамом серого убийцы сквозила легкая усмешка и презрение. В один момент, неизвестный мастер одним взмахом непальского ножа кукри перерезает терпящему поражение пухляку горло: судорожно схватившись за него обеими черными лапами, еще более черными от его же крови, молодой мастер падает на колени и медленно умирает, надсадно хрипя и задыхаясь. Изо рта большой китайской панды просочилась струя почему то черной крови, из изумрудных глаз тоже полилась кровь: это был конец… Впавшего в транс воина резко потрясла полосатой лапой Тигрица: — По-о… По! С тобой все хорошо?! Тебя что то тревожит?! — озабоченно поинтересовалась кошка, тревожно вглядываясь в лицо другу. Встрепенувшись, мигом оправившийся плут притворно закивал головой: — Да-а… Все нормально. Супер! Все просто супер-пупер улётно! — подняв лапы кверху, мишка шутливо улыбнулся и блеснул обжигающим зеленым взором. Проницательная и умная усатая скосила голову набок, пристально глядя на врущую панду: «Он однозначно врет. Неужели По думает, что я ничего не замечаю? Довольно опрометчиво с его стороны!» — не выдержав, кисуля незаметно усмехнулась в усы. Устало посмотрев на подругу, которая тут же резко и недоуменно поменялась в хищном полосатом лице, медведь молча и медленно подошел к борту судна, оперевшись здоровенными локтями и вглядываясь в речной берег. Грустный и чуть «постаревший» от недавних переживаний взгляд парня бегал по сторонам. Впавший в дикое уныние медведь и не заметил, как рядом пристроилась чуткая и желающая помочь парню девушка… Чуть помедлив, большая полосаточка осторожно начала говорить: — По… Мне очень жаль, что случилось с твоим отцом! Надеюсь, он поправится! — с этими теплыми словами, кошка положила другу лапу на плечо. Не обратив на это внимание, приунывший здоровяк лишь тяжело вздохнул: — Да-а… Эх… Ты права… Он поправится! — с легким сомнением в мощном юном голосе произнес любитель лапши. «Оу-у… У нее такие мягкие и приятные лапы… Я просто чум-мею!» — округлив смущенный невинный взгляд, паренек покраснел. Стиснув острые зубы, разгневанная хищница свирепо рявкнула и наморщила черты лица: — Кианг заплатит за то, что он сделал! Он понесет за это ответственность! — разгоряченная свирепая киса сжала с хрустом стальные кулаки. Не выдерживая, златоглазая воительница злобно подумала: «Если на счет того, что я убью По… Выражалась формально… То на счет этого мерзавца скажу точно!» — оскалившись, хищница еле сдерживалась. На минуту возникла легкая пауза. Каждый субъект разговора думал о чем то своем. Потерявший уже в который раз внутренний покой По, находился в не самом лучшем состоянии. Опасная и прекрасная в это время пыталась подобрать нужные слова. Возможно чуткая кошка ощущала, что из-за своих внутренних конфликтов, в частности по отношению к По, она зря на него психологически давила и морально унижала в «нужных» ситуациях. Видя то, как панда внутренне страдает, полосаточка решила частично пойти на компромисс между собой и дорогим ее слегка жесткому сердцу медведем… Свирепая нравом и добрая в душе полосатая, внезапно тихо произнесла: — Тебе ведь больно сейчас, да? — осторожно и нежно спросила слегка взволнованная девушка. Повернувшись к подруге, не ожидавший Лотос удивленно спросил: — А-а?! Э-э… О чем ты?! — поджав к белой груди лапы, лучший лапшичник закусил нижнюю губу. К великой и неимоверно жуткой неожиданности черно-белого воина, полосатая воительница с чувственным хищным взором взяла небольшую черную ладонь медведя в свою мощную когтистую лапу. В огромном и сытом пузе панды вдруг что то мелодично и звучно заурчало. Начинающий волноваться парень, неожиданно вновь почувствовал «бабочки» в области живота. Смущенный и «слегка похудевший» медведь забегал в панике и от неожиданности выпученными глазами по сторонам. Сердце героя резко и быстро застучало, отбивая четкий барабанный ритм. Панда резко задышала, переводя дух. Внутри себя неимоверно злая Тигрица корила себя за то, что в данный момент делает… Но она не могла остановиться. Ее почему то тянуло к этому парню. В каком именно смысле, она так и не могла понять. Но полосатая красотка чувствовала, что ее тянет к Воину Дракона, как магнитом… Не отпуская ее лапу своей ладонью, По слегка успокоился и мягко улыбнулся: — Да нет… Хех… Уже не особо! — с этими словами, повеселевший паренек вдруг тепло взглянул на янтарноглазую. «У нее очень красивые глаза. Вглядываешься… И видишь загадочность, таинственность и красоту!»  Парень невольно потряс головой, изгоняя мысли. Тигрица тут же смутилась от его взгляда, опуская свой в палубу: — Може-ет… Поговорим? — резко подняв уже уверенный взгляд, поинтересовалась находчивая мастерица. Отпустив ее и махнув лапой, засиявший медведь весело ответил: — Ну-у… Давай! Это отличная идея! — на этом слове, бамбуковый паренек расплылся в дурацкой улыбке до маленьких черных ушек. Мастерица невольно про себя произнесла: «Отличная идея? Что то новенькое! Пф-ф! Раньше он бы точно сказал улётная!» — едко скосив взгляд, киса тихо фыркнула. Кошка незаметно усмехнулась и тряхнула усатой мордой. Двое великих мастеров Китая медленно и молча подошли к большим деревянным бочкам. Присев на них, боевые товарищи сели совсем рядом. Вновь неловкое молчание. В эту ночь неотразимая Тайгресс была очень уж открытой. Ей даже самой не верилось. Про легкомысленного Лотоса, который чуть ли не в прямом смысле слова «исходил слюной» от счастья, и говорить нечего. Им предстоял явно долгий разговор…