Любовь разливается по венам постепенно

Глухой звук резонирует по помещению от интенсивных властных ударов боксёрскими перчатками об алого оттенка грушу. Мужской стон пронизывает тишину между двумя людьми. — Твоя рана, — девушка подходит ближе к светловолосому, нарушая вырисованные между ними границы. Её страх обволакивает, когда видит одежду, которая постепенно принимает багровый цвет, пропитываясь кровью, — как ты мог допустить это? — больше она не позволит темноволосой творить то, что вздумается. Огонь ярости появляется в очах Им, когда она видит в офисе Чжоу, что так спокойно улыбается рядом с матерью, не думая о том, насколько же мог пострадать парень, которого брюнетка без сожаления пырнула ножом. — Я не думал, что она способна на такое, — Ким медленно прижимает руку к бинту, морщась от невыносимой боли, кровь, словно кожу разъедает. — Тебе нужно сделать перевязку, — Наён достаёт телефон из кармана юбки и в списке контактов ищет знакомого, которого они в тайне зовут "лекарь Ко", набирает ему сообщение и ждёт ответа. За Кима боится сильнее, чем за кого-либо ещё. Он для неё важнее всех, и насколько сильно сжимается хрупкий орган выше солнечного сплетения, кажется, что он сейчас перестанет биться. — Нужно дать неверную наводку Джу Вон, — изрекает Тэхён, — в последнее время детектив роется в правильном направлении, — под кожу пробирается холодок от воспоминаний образа Чжоу. Ему так не хочется причинять женщине боль, но темноволосая делает всё для того, чтобы ощутить её. Она никак не может успокоиться, переключиться. После такого удара от её дочери, он будет начеку, светловолосый готов перегрызть глотку любому. Естество этого человека будет тяжело удержать в равновесии, в том балансе, когда он выйдет из себя. Будет рушить, уничтожать, истреблять всё на своём пути. — Можно использовать Цзыюй, — от этого имени Ким чувствует себя подавлено, медленно сглатывает и прикрывает глаза, ухмыляется, обнажая оскал, — Джу Вон хотела использовать её для достижения тебя, а так мы не запачкаем меня и подставим дочь детектива, — те самые разгневанные струны души затронуты. Он не готов идти с ней на какой-либо контакт. Боится совершить первое в своей жизни убийство, пролить чью-то кровь. Злость и ярость душат его, остальные слова Им он слышит слишком поверхностно, будто в ушах появляется шум, от всплывших воспоминаний того дня хочется с обрыва прыгнуть, разбиться о скалы. Ким не настолько слаб, как кажется. Тогда девушка, сама того не зная, задела острым лезвием важные органы. Такая рана могла стоить ему жизни. Тэхён и правда думал, что может умереть. Впервые ему было так страшно. Своей смертью светловолосый подставил бы Чонгука, и тогда Джу Вон бы вышла на брюнета, а Цзыюй могли бы обвинить в убийстве. [Две недели назад] Совсем один в этом помещении. Лёгкий аромат её сладких духов, заставляет Тэхёна яд выпускать по венам. Больше его это не притягивает, а лишь побуждает на отвращение, некую брезгливость, ненависть. Истекая алой кровью, на грани жизни и смерти, он понимает, что готов убить. Медленно веки опускаются вниз, чёрные, словно смоль, ресницы подрагивают, и светловолосый окончательно теряет сознание, чувствуя на кончике языка привкус красной жидкости. "Кажется, настал мой конец" [Наше время] — Джу Вон, ты не можешь идти на данное мероприятие, слишком много документов нужно подписать до завтра, — женщина внимательно осматривает кипу бумаг, которую только что с громким грохотом на её рабочий стол поставила Им. Хочется волком выть от той загруженности, что сейчас осыпалась на детектива. — Но это важное мероприятие, возможно, общаясь с другими детективами, я смогу что-нибудь выяснить о преступнике, — Наён злится от этих слов, но виду не подаёт. Ей нужно убедить темноволосую в обратном, но, кажется, брюнетка слишком серьёзно настроена. Она не сможет доверить это дочери, ведь та, подобно камню потянет её вниз, на дно тёмно-синего моря, верёвками ноги и руки свяжет. — Может, всё же поручить это кому-то другому? — в голосе рыжеволосой слышатся те самые властные и холодные нотки. Они пробирают до самых костей, глотку режут. Не дают сделать выбор. — И кого же ты предлагаешь? — приподнимая левую бровь вверх, интересуется, а сама понимает, на кого намекает Наён, но как только с уст Им срывается первый слог ее имени, губы Джу Вон поджимаются, лоб хмурится. — Цзыюй, — имя, подобно стёклышкам на кончике языка. Настолько сложно его произнести. Ком встаёт в горле. — Я не могу ей доверять, — если бы Цзыюй слышала данные слова, ей было бы очень больно. Она готова была бы причинить себе физическую боль, лишь бы скрыть душевную. — Так и не надо, просто дайте ей скрытую камеру или диктофон, она для вас просто всё запишет, — Джу Вон уже думает сдаться и послушать совет Наён, но что-то внутри сдавливает грудь настолько, что это выпадает в неприятный осадок. Не хочет признавать, что волнуется за дочь, ведь мероприятие, которое должна посетить детектив, очень опасно. — Это не плохая идея, — шепчет куда-то в стену, всё же соглашаясь со словами рыжеволосой, — но всё не лучший вариант, — внутреннее волнение выходит наружу, даёт о себе знать. Не хочет подвергать дочь опасности. На деле она всегда пыталась заботиться о ней, огородить от плохого, хоть и самой приходилось становиться тем самым плохим, ужасным и злым монстром, что косточки готов был переломать, но по странному, по своему, защитить. Правда карьера для детектива остаётся в приоритете, но сейчас, когда у неё есть выбор не подвергать опасности дочь, она им воспользуется, — документы я смогу подписать и сейчас. — Но до мероприятия осталось немного времени, вы не успеете. — Нужно попробовать, — задумалась, — если не успею, тогда передам свои полномочия Цзыюй. *** Чёрное, облегающее платье, шпильки угольного оттенка, маленькая сумка со скрытой камерой внутри и диктофоном, записывающим уже с этой секунды всё происходящее. Шаг её размеренный, излучающий уверенность, тёмные волосы струятся по открытой молочной спине. Направляется к зданию, не разрывая зрительный контакт с охранниками, внимательно осматривает, рьяно пытаясь найти подвох. "Никому не доверяй, даже охранникам, лишь найди человека по имени Мин Юнги и передай ему эту записку" Такие были слова Джу Вон для Цзыюй напоследок. Это действительно сомнительное место, это опасное дело, в которое теперь втянута и младшая Чжоу. Она была замешана в нём, как только прилетела в Корею для встречи с матерью. Чжоу входит в изысканное помещение. В нем всё подобно алмазам, всё сверкает, кристально чистое, будто та самая капелька росы. Её проводят в апартаменты, отведённые специально для девушки. — Мероприятие начнётся через пятнадцать минут, а пока можете отдохнуть в своих покоях, — всё это так в новизну для темноволосой, органы в узел скручиваются, а дыхание пронизывает до костей. Она решает залить внутрь немного дорогого алкоголя, чтобы успокоить внутренние волнения, а фужер шампанского действует, как бальзам на раскаленные нервы. Китаянка приобнимает себя за приоткрытые плечи кончиками изящных пальцев и, глубоко вздохнув, выходит в главный зал, не забыв свой клатч . Взглядом проходится по людям в помещении, вспоминая образ того самого Мин Юнги, и вдалеке замечает похожего на него человека. Медленными шагами направляется в его сторону, от волнения руки заламывает и по ним электрические заряды пробегают. Взор его настолько проницательный, что хочется рассыпаться, превращаясь в серый пепел от только что выкуренной сигареты. — Мисс Чжоу? — хриплый голос отдается в барабанной перепонке, а горячее дыхание щекочет мочку уха. Он совершенно близко, запах его древесного одеколона въедается в ноздри. Брюнетка не в силах стоять на ногах, они становятся ватными. От него исходит неопределенная атмосфера. Позвоночник начинает пощипывать холодом. — Это я, всё верно, — практически шепчет. — Я предлагаю вам выпить со мной, вы очень красивая, — Цзыюй ощущает его голос на поверхности кожи. Но слова вызывают полное недоумение. А что ей делать? — Спасибо, но я, пожалуй, откажусь, я здесь чисто из рабочих предпочтений, — тело сотрясается, но Чжоу не показывает, направляя взор чёрных глаз в его тёмно-карие, смотрит сквозь, до сердца добираясь, — вот, передаю вам записку от моей матери, — маленький свёрнутый клочок бумаги в тонких бледных руках касается немного грубых, крепких рук мужчины. Когда Цзыюй убедилась, что бумага в руках незнакомца, то, осмотревшись напоследок, развернулась, а орган выше солнечного сплетения в комок сжался. Её очи встретились с его. — Тэхён, — одними губами произносит, бьёт конвульсиями, словно шокер. "Что она тут делает? Где Джу Вон?" [Несколько часов назад] — Проследи, чтобы Вон Иль подсунул на подпись документы для Джу Вон, но вы оба должны справиться до десяти вечера, здание заминировано бомбами, и ровно в десять вечера оно взлетит, — мысли в голове путаются, а Чонгук, словно змея, плюется ядом. Убивать людей для Чона это что-то вроде ежедневного ритуала. Столько людей погибнет от его рук, оттого, что он нажмёт на злосчастную кнопку детонатора. — Я понял, — до побеления костяшек сжимает кулаки, но всё же принимает приказ. Какая разница, кто проследит за другим подчинённым он или ещё кто. [Наше время] До мозга доходит медленно, что если не вывести китаянку отсюда, то она умрёт. Он расплывается в ехидной улыбке и властно произносит. — Думаю, ты обязана извиниться, и лучше сейчас. — Я не считаю, что совершила ошибку, жалею, что не смогла убить тебя, — сквозь зубы проговаривает, чувствует удушение от своих же слов. От того, что увидела его, даже почувствовала облегчение. Она пролила чужую кровь, но всё же не убила. — Как знаешь, но, думаю, сегодняшней ночью, ты умрёшь, — сжигает дотла, фраза не сразу воспринимается Чжоу, но плоть от дошедших до разума слов пронзает мелкими иголочками. — Это угроза? — Это просто опасное место, — тянет, а брюнетка не выдерживает напора очей светловолосого, голову отворачивает. Принимает невозмутимый вид и, заправив прядь волос за ухо, обходит мужчину, направляясь в свою комнату, чтобы ещё выпить, расслабиться и лечь спать. Тэхен пронизывает вслед её фигуру, задерживает взор дольше, чем нужно, а сам в мыслях копается. Жжёт глотку от неприятного предчувствия, глотать тяжело, в горле ком. Внутри все полыхает, кажется, сейчас он потеряет контроль. Всё слишком беспощадно, светловолосый не был к этому готов. Вроде бы ещё сегодня утром он готов был собственноручно убить её, а сейчас некие сомнения берут верх. Почему ему просто не оставить её здесь. Так будет лучше. Лучше для Чона, но не для Тэхёна, у которого девушка уже выжжена на сердце, словно клеймо, которое ничем не стереть. "Я не дам ей умереть" Ким направляется за ней, её запах среди всех находит, который уже поселился в нём, словно кислород. Он так чувствует её. Подходит к двери, а та оказывается незаперта, он тянет ручку и отворяя, входит. Взглядом проходится по маленькой комнате, слышит щелчок. Брюнетка вышла из душа в одном полотенце. Его сердце пропускает удар, внутри все трепещет, очи блуждают по юному телу, внимательно рассматривая, оценивая. Преступника это прельщает. — Что ты тут делаешь? Убирайся вон! — чуть ли не визжит китаянка. — Одевайся, мы уходим, — игнорируя предыдущие слова девушки лепечет Ким, не отрываясь поверхностью сетчатки глаз от ее белоснежной кожи. — Я никуда с тобой не пойду, — взбрыкивает руками Чжоу, а затем крепче прижимает полотенце к телу. — Тогда придется вывести тебя отсюда в таком виде, — он знал, что она так просто не пойдет с ним, придётся воспользоваться силой. Ни одна мышца не дрогнула на его лице. Неторопливыми шагами направляется к ней, снимает с себя пиджак и накидывает на плечи темноволосой. А затем ребром руки попадает в сонную артерию на шее, ненадолго отключая девушку.