Любовь разливается по венам постепенно

Мужчина прожигает взглядом девушку, смотрит проницательно, протяжно, словно пытаясь залезть под кожу, проткнуть иголками. Но не даёт никаких указаний подчинённому, чьё лицо закрыто маской угольного оттенка, а в очах кровь плещется, падает на пол, тёмными пятнами покрывая кафель. Он готов убить по первому же приказу, словно волк, что наконец нашёл свою жертву. Взглядом обводит женскую фигуру, понимает, что хочет увидеть алую жидкость, которая стекает коралловыми каплями по её молочной шее, ключицам. Подчинённые Чона любят кровь, хотят обливаться чужой, убивают, а на устах появляется болезненная ухмылка, но они бессильны, ничего не могут сделать со своей навязчивой манией. Светловолосый чувствует, что подданный не отводит взора от Чжоу, и это пугает его, ведь он знает насколько тот кровожаден, поэтому в следующую секунду его голос резонирует по помещению. — Зачем изводишь меня? — пульсирующая венка сжимается, оскал появляется на лице, а брюнетка ощущает его на поверхности кожи. Ким вновь начал игру по его правилам, в которой китаянка является лишь какой-то пешкой. Но он хочет принудить бояться, не желает отпускать, — думаешь, не смогу заставить говорить? — своим вопросом парень, словно кнутом, режет до тех болезненных ран: багровых и не затягивающихся. В глазах Чжоу застывает ужас, когда Ким берёт в руку нож с металлического стола, кончиками пальцев обхватывая оружие. Подходит к девушке, которая привязана к стулу, возвышаясь над ней, к шее подставляет сталь. — Не хочешь? — испуг видит в тёмных очах, питается им, откидывает нож в другую часть помещения, тот со скрежетом проезжается по кафелю. Его подушечки пальцев скользят по хрупким светлым плечам, она разряды тока ощущает, только стоит почувствовать на коже горячие руки, пламенем опаляющие. — Ты знаешь ответ, — хрипловатый голос проносится по комнате, страх медленно уходит на второй план, когда нет оружия в руках мужчины, а Киму хочется ещё, ощущать её тон, приятными мурашками покрываясь. — И мне он не нравится, так удовлетвори меня, — рёбра начинает пощипывать холодом, когда светловолосый ведёт подушечками пальцев по гладкой спине. Даже через одежду она чувствует его леденящие руки, — меня не устраивает то, что ты молчишь, — его очи покрываются чернотой, заполняя зрачки и заставляя Цзыюй по грани острого лезвия ходить. — Так начни свой допрос, — прошептала Чжоу, не разрывая зрительный контакт. — Так-то лучше, — медленно произносит, — расскажи про слабые стороны Джу Вон. — Для чего это? — с бледных, искусанных губ срывается вопрос , а у самой органы холодной стужей обволакиваются, ведь его взор настолько проницателен, что она готова свою же плоть рвать лишь бы не видеть этих очей, — если ответишь, тогда я скажу, — тише добавляет. — Позже узнаешь, — один уголок уст приподнимается. — Она может пострадать? — громко сглатывает. Тэхён подобен змее, тому самому Василиску, он при любом удобном случае плюётся ядом, готовый в один момент пустить отраву по всему её телу. Заполнить им полностью. — Кажется, ты устраиваешь мне допрос, а не наоборот, — Ким устало протирает пальцами лоб. Почему эта девушка так странно действует на него? Все органы сжигает, заставляет преклоняться. — Ты думаешь, что у такой скрытной и умной женщины, как моя мама, есть какие-то слабости, которые она обналичит, — спрашивает китаянка, опуская взгляд кофейных очей в пол, скрывая глаза под чёрными, словно смоль, ресницами. — Я уже множество раз смог обхитрить, по твоим словам, умную женщину, — пальцами обхватывает подбородок, сжимает и резким движением приподнимает лицо, заставляя смотреть на него. Нутро цепями оплетается. — Я не жила с ней много лет. За такой короткий промежуток я не могла узнать слабости мамы, — кровь начала бурлить в её жилах, она злится. Раньше ей такая эмоция не была позволена, но сейчас брюнетка, как губка впитывает в себя чувства Кима, берёт их на себя. Чувствует себя, как он, испепеляется в агонии. — Зато твоей главной слабостью является она, — одними губами произносит, — как жаль, что Джу Вон не чувствует такого и к тебе, —буквально физически ощутила этот укус. Телобросило в дрожь. Он вновь давит на самое больное, неприятный осадок оставляя на дне. — Если бы не Корея, она бы любила меня, — колит в районе солнечного сплетения, ведь сама себе не верит. Израненное сердце готово на миллион мелких частичек разорваться, разлететься в разные стороны, и именно Ким Тэхёну придётся собирать его по крупицам. Благодаря его ядовитым словам, темноволосая чувствует себя ничтожеством, никому не нужным в этом мире. В ней не нуждается ни пьющий отец, ни бросившая их когда-то мать. — И почему ты вдруг винишь другую страну? Может, дело в тебе? Может поэтому оставила свою семью ради работы, карьеры? — скребущее ощущение распространяется по всему телу, острыми когтями царапая плоть. — Это случилось из-за папы, его не хватало, а сейчас всё из-за неё. — Неё? Это о ком? — Цзыюй чувствует удушение. Собственноручно сдаёт свою мать. Предательница – внутренний голос навязчиво бьёт по ушным перепонкам, хочется тонкими пальцами зарыться в тёмные волосы, ошмётками кожу поотрывать, лишь бы не содрогаться от волнения, которое поглотило всё. Пустоту собой закрыло. Все огненные искры уничтожило. — Не важно, — Чжоу нужно было взять себя в руки, чтобы в дальнейшем не совершать такие необдуманные и опрометчивые ходы. Ким с силой надавил на хрупкие плечи, услышав из приоткрытых губ бездумный стон. — Ещё одна дочь, — сдаётся под сильным напором мужских рук, желает, чтобы отпустил, но тот до болезненных красных пятен вдавливает. — У неё только одна дочь, — светловолосый был полностью уверен в своей правоте, — ты решила утаить от меня истину, — сильнее сжимает. — Она приёмная, — ненавидит себя, но слишком легко оказывается в его власти. Он вселяет ужас. — Приемная? Где она живёт? — его естество согласно уничтожить темноволосую, если та не откроет все карты, и она это ощущает, поэтому и сдаётся под напором чёрной души. — В той квартире, в которой прописана мама, — морщится от своего же голоса, почему слова так свободно слетают с её уст. Она кусает внутреннюю часть губы, готова в кровь разорвать за свои оплошности. — Ты не настолько бесполезна, как я мог изначально предполагать, если это правда, конечно. А если нет, то думаю, ты обречена, — мужская спина обтянута в футболку графитового оттенка, и только сейчас девушка замечает красно-фиолетовые гематомы на смуглой коже, изумляется, — идём, Мин Хёк, нам нужно заглянуть к Чонгуку, — напоследок бросает Ким, а подданный идёт следом, подобно преданной собаке, дверь с громким скрипом закрывается. Теперь Цзыюй осталась одна и может вздохнуть полной грудью. До этого её шея была во власти рук Кима. Без него дышать намного легче. «Нужно придумать, как выбраться отсюда» ✓✓✓ На бледной коже появляются чёрные начертания будущей татуировки огнедышащего дракона. Вибрация бьёт по спине, когда игла входит, протыкая плоть, темноволосый прикрывает глаза в наслаждении. Он самый настоящий мазохист, который словно находится в состоянии аффекта от новой дозы наркотика. Ему симпатизирует такой образ жизни. Всё было бы гладко, если бы не одна раздражающая персона, в виде детектива. Брюнет желает убить её из своего лучшего оружия, эта женщина слишком далеко зашла. Чон Чонгук таких не прощает, он омывается их кровью, как самое настоящее кровожадное животное, напивается ей, словно сладким красным вином из гранённого бокала, а после разбивает о стеклянный стол, а осколки разлетаются по всей комнате, и когда к покровителю приходит Наён, её ноги всегда оказываются в крови от стекла. Она больно морщится, но мужчине нравится видеть чужие страдания. Он каждый раз зовёт её после своих срывов, она пытается утешить его, но брюнет-то видит, что у неё нет желания этого делать. Нет желания достичь его. Когда-нибудь он проучит эту девчонку, но не сейчас. Слишком рано. От бесконечного потока мыслей Чона отвлекает низкий баритон Кима, который войдя в напрочь прокуренное помещение, глотку выплюнуть жаждит. — У детектива есть приёмная дочь, — до мозга тёмноволосого мужчины доходит медленно. — Что ты только что сказал? Повтори, — приказывает и взглядом испепеляет женщину, которая делает порезы на коже, та сразу всё понимает и уходит, оставляя после себя слабые нотки парфюма. — Это правда, у неё есть дочь, которая прописана в её квартире, — от заявления светловолосого Чон привстаёт на кровати, оперевшись на локти и склоняет голову набок. Не верит, что появился ещё один рычаг давления. Он сможет избавиться от детектива, как только выяснить всю нужную информацию и найдёт все ключевые точки в отношении слабых сторон Джу Вон. — Выясни о ней больше информации, отправь кого-нибудь проверенного на квартиру Чжоу, — ни одна лицевая мышца не дрогнула на его лице. Чон облизывает сухую нижнюю губу, а глаза заливаются темнотой. Огонь разгорелся слишком ярко, он готов сжигать всё на своём пути. Его внутренние существо вскоре вырвется наружу и наконец власть перейдёт в его руки, в его покровительство. Он поставит Джу Вон на колени, заставит молить о пощаде, а темноволосый будет лишь острую ухмылку ей дарить, она будет рассыпаться и рано или поздно превратится в прах. — Эту девчонку не смей отпускать, она нам понадобится, — Тэхён от волнения руки заламывает. Ким согласен сам допрашивать Чжоу, но не хочет доверять это дело Чону. Тот может убить её, если ему что-то не понравится. — Я сам буду с ней разговаривать, иначе твоя раздражимость испортит нам все планы, — изрекает мужчина и наступает тягучее молчание. — Хорошо, — легко соглашается Чонгук, а светловолосому кажется, что брюнет играет на струнах его терпения. Темноволосый не может так легко одобрить предложение, которое ему не по душе. — И без твоих подданных, — ещё большее недоумение вызывает спокойный кивок, — тогда я пойду к ней. ✓✓✓ Китаянка сидит, опустив голову вниз, и часто вздыхает. Запах его одеколона въедается в ноздри, слышит тихие шаги и вмиг понимает, что он здесь. Приподнимается, встречаясь с ним взором. — Ты слишком невнимательный. Прежде чем входить в комнату к своей жертве, нужно проверить, всё ли на месте. — Чжоу трясёт изнутри, но на деле она держится вполне уверенно, учитывая, что сейчас брюнетка держит в руках окровавленный нож, которым секунду назад ранила Тэхёна, — Надеюсь, ты сгниёшь здесь.