***
Тем временем в кабинете шефа показатели уровня неловкости и растерянности превысили норму: Сеня и Федя боялись даже пошевелиться и время от времени поглядывали на настенные часы. Единственное, на что они сейчас надеялись, это сообразительность Макса. Ну и желание Виктора Петровича не размазать их по стенке, если он поймет, что это розыгрыш. — Что-то ваш Ян не торопится мне звонить, — шеф повертел в руке телефон. — Так а может он занят, — предположил Федя, — мало ли какие там у олигархов... дела. Деньги... пересчитывает. Сеня нервно сглотнул. Сейчас ему хотелось сделать только две вещи: оказаться на кухне и ударить Федю сковородкой по башке. — Я знаю, какие у вас будут дела, если сейчас вы не... — Виктор тыкнул в обоих пальцем, но не успел он закончить мысль, как его телефон завибрировал. — Это скорее всего он, — как-то испуганно произнес Сеня. Баринов не то, чтобы удивился: он был шокирован. Мужчина был уверен, что эта двоица пыталась его разыграть. Конечно, они могли привлечь кого-то третьего, но это казалось маловероятным. Эти два олуха всегда работали в паре, им просто не хватило бы мозгов придумать что-то такое (частично так оно и было). После того, как на экране высветился незнакомый номер, шеф кивнул на дверь, мол «Убирайтесь», и как только головы подопечных скрылись в проеме, принял вызов. — Алло. Господин Полански, это вы? — Здравствуйте, Виктор, — Макс старался как можно правдоподобнее исказить свой голос (когда-то он смотрел с Яном интервью, так что примерно помнил его манеру произношения). Пока что это у него неплохо получалось. — Мои повара мне сказали, что вы хотели меня видеть, — шеф был любезен, как никогда, — и даже обсудить проведение банкета в моем ресторане. — Да, именно так. Я уже забронировал у Вас столик, будьте готовы подойти к восьми вечера. — Почему вы не пришли ко мне лично? Я уж подумал, что это какая-то шутка. Вы и в моем ресторане! — в его голосе читалась радость, а Лавров тем временем кусал от губы от волнения. — Я мимо проезжал, но у меня не было... Как некстати в туалет зашел Костя. Он хотел было спросить Макса, что он здесь делает, но Лавров быстро закрыл ему рот рукой. Бармен начал бормотать что-то в ладонь и пытаться убрать ее. — Простите, я сейчас не могу говорить. Буду ждать вас у седьмого столика. Всего, — он запнулся, потому что Костя облизал ему руку, — доброго. Виктор не успел ничего ответить, так как Ян Полански бросил трубку. Странный человек. Странный, но страшно богатый.***
На лице Анисимова отобразилось полное недоумение. — Ты че творишь? — Макс уставился на друга, будто тот реально сделал что-то безумное. Вылил содержимое бутылки дорогого вина на пол, например. — А зачем ты мне рот закрыл? — Потому что ты мог все испортить. Скажи спасибо, что шеф тебя не услышал. В этот момент он пожалел, что не промолчал. — Макс, что происходит? — обычно радостный Костя сейчас был как никогда серьезен. И казалось, что он не собирается выпускать Лаврова из помещения без объяснений. Повар вздохнул, понимая, что быстро вернуться на кухню у него не получится. — Ладно, позови Вику. У меня нет времени, мне еще нужно телефон одной девушке отдать. — Какой телефон, Макс? Ты взял у той блондинки телефон? Зачем? — столько вопросов, и так мало ответов. Максим лишь раздраженно выдохнул и еще раз попросил его позвать свою девушку. Но Викторию Сергеевну ждать не пришлось. Она сама отправилась на поиски блудного парня и бармена, который вообще-то должен был быть на рабочем месте. Впрочем, как и Лавров. И сейчас Гончарова стояла в дверном проеме гостевого туалета не совсем в хорошем настроении. — Так, на три я жду объяснение, — женщина вцепилась взглядом в обеих, — почему вы не на своих местах и какого черта ты, — она кивнула на Максима, — заигрываешь с нашими посетителями на моих глазах. — Раз. Два... Друзья быстро переглянулись, и виновник всея ситуации начал свой подробный рассказ.***
— Вы с ума сошли, — Виктория Сергеевна уже в который раз вздернула руки вверх. — Вас же уволят. — Не уволят, если все пройдет по плану, — заверил ее Максим. — Подыграйте нам. — Не-е-ет, я в этом участвовать не собираюсь, — покачал головой Костя. — Мне нравится моя работа. — Ладно, тогда просто не говорите шефу. Они оба замолчали, обдумывая предложение повара. — Макс, я даже не знаю. Может быть еще не поздно все отменить? Пусть сами помирятся, — Гончарова явно не одобряла его план, а особенно возможные последствия. — Виктория Сергеевна права. Не нужно вам в это вмешиваться, в самом деле, — согласился с ней Костя. — Да сколько они уже будут сами мириться? Шеф уже неделю метает в нас что под руку попадется и пьянствует в своем кабинете. Пора уже что-то делать, — Лавров вздохнул. Только сейчас он понял, насколько сильно хочет уйти с работы с нормальным настроением, а не заметать все следы за Виктором, который в очередной раз демонстрировал всем свой характер. Нет, нет. Не уйти с работы насовсем, а просто домой после обычного рабочего дня. А то поговаривают, мысли материальны — уточнять надо, вдруг что. — Зато прикиньте, как мы потом все вместе посмеемся над этим? — Если нас не уволят, конечно, — уже тише произнес он. Вика с Костей грустно улыбнулись. — Ладно, пора возвращаться к работе, а то действительно выпишут по первое число. Повезло, что Нагиева сегодня нет, — Гончарова глянула на себя в зеркало и поправила волнистые локоны. — Костя, налей девушке бокал вина, а ты, — она тыкнула пальцем в Максима, — верни ей телефон и быстро возвращайся на кухню. — Да, капитан! — повар улыбнулся и сделал легкий жест, будто отдавая ей честь.***
— О, наш олигарх вернулся, — засмеялся Федя, завидев подходящего к ним Макса. — Огузок, я из-за тебя чуть в штаны не наложил, — слабо ударил его Сеня. — Ты представляешь как сложно несколько минут стоять напротив шефа с невозмутимым лицом? — Кстати, чего ты так долго? И где телефон достал? — расспрашивал его Юрченко. — Простите, ребята, я сделал все настолько быстро, насколько мог, — извинился Максим, — а телефон где взял не важно, главное, что у нас получилось. — Зато теперь осталось только ждать, — парень ухмыльнулся и подмигнул им. Друзья повторили за ним. — М-Максим? Ты чего так д-долго? — как только к ним подошел Лев, троица разбежалась по своим местам, чтобы преуспеть в заказах. И действительно, преуспевать было в чем: работы было очень много.***
19:50 На улице сыро и вязко, но людей в городе тьма тьмущая: сейчас большая часть возвращалась с работы, представляя, как проведет свой вечер в самом уютном месте, которое ну просто создано для такой погоды — дома. А те, у кого пустовал и холодильник, и квартира, сейчас были в клубах, пабах или ресторанах, скрашивая время посиделками с друзьями. Возможно, это и было причиной тому, что Клод Моне был битком набит посетителями: абсолютно каждый столик был занят, кроме седьмого, предварительно забронированного, как Елена думала, самим Яном Полански. Собственно, именно к нему сейчас она и направлялась, стараясь не оглядываться на присутствующих в зале. Женщина надеялась, что удача ей улыбнется, и она не застанет здесь Баринова. Хотя на самом деле ей хотелось бы посмотреть на лицо Виктора, когда он узнает, кому она будет устраивать банкет. Посмотреть на лицо и толкнуть его обратно на кухню, чтобы больше он не появлялся. Елена прекрасно помнит как пару дней назад к ней под три часа ночи вернулся Витя… Виктор Петрович, пьяный в хлам. Он еле держался на ногах, но зато просто прекрасно трепал языком. — Ты посмотри на себя, до чего ты докатился. Тебе не стыдно? — Лена стояла в дверном проеме и прожигала его взглядом. — Я вот за собой, кстати… смотрю, — Баринов вечно запинался в своем пьяном бреду и пошатывался со стороны в сторону, — а ты вот, нет. Каждая брошенная им наспех реплика только подливала масла в огонь. — Значит это я за собой, не смотрю, да? И накидываюсь без какого-либо чувства меры? Ты должен был вернуться еще шесть часов назад, — вопила она во весь голос, — ответить хотя бы на один звонок или смс, где вообще твой телефон?! Бессмысленная ссора, бессмысленные вопросы. По крайней мере, тогда Виктор Петрович так думал. Мужчина молча надвинулся на Елену, желая войти в квартиру, а она, по всей видимости, не собиралась этого допустить. — Женщина, дай пройти! — А вот возьму, и не пущу тебя. С чего это я должна отходить? — Лен, ну давай по-нормальному, а, — он снова пошатнулся и в этот раз чуть не свалился на Соколову, но вовремя облокотился о стену. — Ты игнорируешь все мои попытки с тобой связаться, — начала перечислять женщина, — заваливаешься ко мне домой почти под утро пьяным в стельку и кричишь, чтобы я открыла дверь. Ты считаешь это нормальным? Виктор оперся рукой о дверь и наклонил к Елене голову. Из-за приличной разницы в росте, она совсем не выглядела угрожающе, казалось, что мужчина сейчас просто собьет ее с пути и зайдет внутрь без каких-либо трудностей. Но он лишь пристально, насколько это возможно в нетрезвом состоянии, смотрел ей в глаза, а слова будто сами вырвались из его уст. — Я, кажется… понимаю, почему от тебя ушел твой предыдущий, — он снова запнулся, все же алкоголь в крови мешал ему разговаривать нормально, — молодой человек. — Пилишь и пилишь, — продолжал Виктор, растягивая слова. — Ты невыносима. Тебя приходится не столько любить, сколько терпеть! Последнюю фразу он буквально прокричал, тыкнув указательным пальцем куда-то вверх. Признаться, в голове у него она звучала намного мягче. Пауза. Сердце провалилось куда-то вниз, в бездонную пропасть, в горле пересохло. Елена молчала. Не отрывала глаз от его явно опухшего лица. Пыталась не плакать, она же сильная. — У тебя все? Ты все сказал, что хотел? — но единственное, что ее выдавало, это тихий дрожащий голос. Мужчина заметил эти нотки. Более того, после этого ему в голову будто ударило чем-то тяжелым... Он продолжал смотреть Елене в глаза, на которых уже наворачивались слезы, но всё так же молчал, не в силах прекратить это недоразумение, ведь сказанное не вернешь, верно? «Витя, Витя, что ты творишь?» Он открыл было рот, чтобы сказать что-то оправдывающее, но Лена его опередила. — Убирайся, — тихо, но сдержанно произнесла она. Не увидев никакого результата (Виктор все еще нависал над ней), она повторила это громче и уже более отчетливо. — Убирайся. Женщина вернулась в квартиру и начала быстро скидывать в дорожную сумку все вещи Баринова, которые она только могла найти в шкафу, даже зубную щетку и полотенца. Вскоре сумка была вышвырнута через порог, а дверь закрыта прямо перед носом мужчины. — Ну Лен, — до Виктора, по вине алкоголя, слишком долго доходило все происходящее (а осознание того, что его возлюбленная выставила его из квартиры и вовсе пришло только у Лёвы дома). Он еще потоптался у входной двери несколько минут, но потом покорно спустился вниз, чтобы вызвать такси. Лена наблюдала за ним из окна, сдерживая слезы. Но жалеть об этом не было смысла: сам виноват. Нет, все-таки она не хочет его видеть, даже, чтобы поликовать. Елена села за седьмой столик, предвкушая встречу с заказчиком. Встреча была запланирована на восемь вечера, но она пришла на несколько минут раньше указанного времени, чтобы расписать блюда, которые она бы порекомендовала для банкета. Видит Бог, раньше сделать этого не успела, в Аркобалено была какая-то важная делегация, руки просто горели. Зато теперь Соколова спокойно дописывала список из самых лучших блюд, а до встречи оставалась одна минута. Елена подняла голову, чтобы найти мужчину, которого она собственно и ждала, но по иронии судьбы заметила кое-кого другого: только что со стороны кухни вышел Виктор Петрович. Как говорится, вспомнишь... бывшего, вот и он. Неужели ему стоило появиться в зале именно сейчас, когда у нее важная встреча? Но стоило отдать должное, Баринов выглядел подозрительно прилично: на нем был черный костюм и синий полосатый галстук, прическа аккуратно приглажена, а в руках красовалось меню ресторана Клод Моне. Елена вздохнула и отвела взгляд — не хватало ей после всего еще пялиться на него. Женщина начала нервно мять листик и невольно прислушалась. Шаги Виктора ставали все отчетливее, и казалось, что... Погодите, он что, направляется к ее столику? Баринов, очевидно, удивился не меньше Елены, так как, подойдя к седьмому столику, застыл на месте. Несколько секунд они молчали, разглядывая друг друга.***
У двери, которая соединяла кухню с залом, сейчас стояли трое заинтересованных лиц. Остальные повара изредка поглядывали на них, не понимая, почему те столпились у входа, но не вмешивались. — И ты думаешь, они помирятся? — Сеня перевел взгляд на Макса. — Шеф вот столько раз пытался, и не получалось. — Ну сейчас же они думают, что ждут кого-то определенного. Значит у них нет выбора, — тот ухмыльнулся, — погрызутся сначала, потом поймут, что к ним уже никто не придет, а там и помирятся. — А как же романтический ужин? — протянул Федя. — Ты хочешь готовить романтический ужин? — въелся на него Сеня. — И так справятся, подвинься вот лучше, а то ни черта не видно! Федя отошел немного в сторону, чтобы его друг мог видеть все происходящее.