***
Было уже поздно. Я прождала весь день, мне было страшно позвонить ему самой. Майкл никогда не вел себя так. Что бы ни происходило, он приходил, звонил, он давал о себе знать, просил прощения, даже если был не виноват. Неужели мой проступок настолько ужасен, что он больше не любит меня? Безуспешно смахивая подступающие слезы, я незаметно провалилась в сон. И видела его в объятиях красивой женщины, Дайаны Росс. — Прости, малышка, я не смогу прийти сегодня. Мы обязательно увидимся в другой раз. Он говорил, что это должно быть по любви. Смущенно отворачиваясь, почти переходя на шепот, показывая, как неловко ему это произносить. Но он не любил меня. Он любил не меня.Diana
29 мая 2020 г. в 23:50
Тускло-желтые отблески лениво пробивались через окно, небрежно прикрытое полупрозрачной занавеской. Было далеко за полночь, но на горизонте, на противоположном конце улицы, мелькала небольшая фигура. По дороге шел парень, погрузив руки в карманы и ежась от еще не прогретого весной ночного воздуха.
Она его ждала, хотя той самой ночью он заявил, что это была ошибка и он больше никогда здесь не появится. Заметив его, она усмехнулась, радуясь своей безошибочной интуиции, и открыла дверь еще до того, как его рука успела метнуться к кнопке звонка.
— Я знала, что ты снова придешь.
Она посильнее укуталась в домашний халат, не желая впускать под его полы уличный холод. Майкл поднял голову и посмотрел на женщину исподлобья.
— Привет, Дайана.
В ответ она лишь улыбнулась и шагнула в сторону, приглашая его внутрь. Он повиновался.
Здесь все было так же, как и в прошлый раз. Та же просторная комната с кушеткой и невысоким журнальным столиком в центре, те же большие окна за тонкими шторами, та же лестница, которая в прошлый раз, однако, показалась гораздо выше и длиннее... Но она была все та же. Хотя что могло измениться всего за пару дней?
Этот дом выглядел темным, даже при свете. Правда, может быть, темным был вовсе не он, а то, что в нем происходило… Разобраться было трудно. Да и ни к чему.
— Выпьешь?.. Или… — начала было Дайана, но парень резко оборвал ее, притянув к себе за пояс халата. Узел легко развязался, распахивая его.
— Гости так себя не ведут, Майкл, — прошептала она, помогая ткани сползти с плеч. В ответ Майкл вцепился в ее губы, грубо зарываясь ладонью в волосы и свободной рукой пытаясь избавиться от собственной одежды.
В этот раз все стало происходить гораздо быстрее. Тогда они хотя бы дотерпели до спальни.
Рука Майкла не слушалась, пальцы дрожали и соскальзывали с маленьких пуговиц рубашки. Дайана обхватила его за запястье и положила ладонь на свою обнаженную талию, а затем ловко и быстро управилась со всем, что мешало им обоим. Почувствовав, как она прижалась к его голой груди, Майкл рвано выдохнул. Для него это было все еще непривычно, непристойно и пошло, но мучительно-приятно.
Она была старше его, намного, и это чувствовалось во всем: в ее опытных движениях, безмолвных указаниях и безукоризненном самообладании в те моменты, когда юному любовнику внезапно срывало крышу. В ней не было ни стыда, ни смущения, все казалось таким натуральным и естественным. Он чувствовал себя настоящим — таким, каким он был без оков своего мальчишеского стеснения. Таким, каким он прежде мог чувствовать себя только на сцене, сливаясь с музыкой.
Она была похожа на музыку. И потому он чувствовал ее, поддавался ей и совершенно не мог сопротивляться. Они опустились на мягкую кушетку гостиной, попутно смахнув с нее пару подушек, свежую газету и небольшую дамскую сумочку, со звоном приземлившуюся на кафельный пол. Майкл остановился на мгновение и посмотрел на Дайану. Она была такой красивой, особенно сейчас, под приглушенным светом уличных фонарей. Ее большие и глубокие глаза влюбляли с первого взгляда, пухлые, чуть приоткрытые губы хотелось целовать бесконечно, а руками зарыться в длинную копну пушистых волос. К ней хотелось прикасаться, ласкать и наслаждаться ее чувственной реакцией на все, что с ней делали.
Только она могла заставить его быть таким, каким он в действительности мог быть.
— Майкл, — прошептала она, гладя его по щеке, и парень прильнул к ней ближе, прикрыв глаза, — детка, делай все что хочешь.
И он прижался к ней всем телом, требовательно и настойчиво целуя, а руками крепко вцепившись в бедра. Он не хотел торопиться, потому что мог сделать больно — теперь он это уже знал. А еще он уже знал, что в ее сумке лежат презервативы. На всякий случай.
Майкл оторвался от Дайаны на несколько мгновений, чтобы достать один. Она приподнялась на локтях, заинтересованно наблюдая за его действиями. Это смущало, но он старался сделать все правильно и четко. Вроде бы вышло неплохо.
— Иди сюда, малыш, — подозвала она, и он вернулся на кушетку, вновь оказавшись с ней лицом к лицу. Осторожно убрал за ухо упавшую на ее глаза прядь волос, прильнул к ней губами, медленно опускаясь рукой к низу живота.
Она выгнулась и промычала, когда он коснулся ее. Она была горячей и влажной, и Майкл почувствовал, как горит его лицо от возбуждения.
Он прикусил зубами ее нижнюю губу, прежде чем развести ее ноги в стороны и медленно, но уверенно войти.
Дайана чуть дернулась и вцепилась ногтями в плотную ткань кушетки, коротко выдохнув. Майкл опустился и навис над ней, набирая ритм и любуясь, как с каждой секундой меняется выражение ее лица. Она кусала губы и закрывала глаза, пытаясь удержать отчаянно прорывающиеся наружу стоны.
Ему казалось, что они делали это уже много раз — настолько все сейчас ощущалось правильным и нужным. Настолько он чувствовал себя в своей стихии, обхватывая рукой ее талию и переплетая их пальцы.
Она отчаянно цеплялась за него, пыталась притянуть еще ближе, хотя он и так придавливал ее всем своим весом. Никто уже не мог сдерживаться, и между короткими и смазанными поцелуями они ловили стоны друг друга. Прекрасный музыкальный дуэт... Наконец, Дайана запрокинула голову и застонала во весь голос. Майкл не смог это выдержать. Он был на грани.
Резко дернув ее на себя, заставляя обоих принять сидячее положение, он прорычал и излился внутри нее.
Все внезапно затихло, как будто только что прогремел оглушающий взрыв. Сердце Майкла ненормально колотилось, в ушах шумело, а Дайана в его объятиях пыталась восстановить дыхание и чуть подрагивала.
Он не помнил, как долго они так просидели, не в силах отпустить друг друга. Он осторожно поглаживал ее по длинным волосам, она прижималась к его шее щекой. В этот момент он чувствовал себя невероятно счастливым, совершенно забыв о другом мире, в котором вынужден существовать днем и за пределами этого дома. Ему не хотелось, чтобы это заканчивалось. Как только он встанет, ему придется одеться и уйти.
«И скорее всего я вновь скажу ей, что больше никогда не приду» — думал он.