***
Ужасные крики доносились, кажись, по всему лесу. Чалаан не могла слышать это, чувствуя неправильность всего этого. Кошка не желала мучений гиене, она думала, что Бинтуронг будет с помощью Джазири манипулировать Кайоном и Чужеземьем, но она не думала, что будут пытки. Чалаан легла у ствола большого дерева, пытаясь игнорировать болезненный крик гиены. Иногда Чалаан даже крепко вжимала уши к черепу, чтобы заглушить мучительные крики. Мысли в её голове говорили, что она чудовище. Джанджа, который заставил её переосмыслить себя и свои действия, теперь возненавидет её. Она знала, что Джандже нравится Джазири, судя по всему, это было взаимно. За все его старания, она отплатила ему похищением и мучениями его возлюбленной. Маме Чалаан бы не понравилось, что её дочь делает сейчас... Внезапно крик затих, вырвав барса из задумчивости. Она посмотрела в сторону, где находились Ора и Бинтуронг, заметив их идущими в её сторону. Чалаан поднялась на лапы, двигаясь к ним на встречу. Мысль о том, что Джазири могла умереть от пыток Оры и Бинтуронг, всё больше занимали её мысли. Поравнявшись с соратниками, она вопросительно посмотрела на варана и Бинтуронг. — Что произошло? — обеспокоенно спросила Чалаан, беспокоясь за здоровье гиены. В голове уже возникли картинки намертво лежащей на земле, холодный труп Джазири. — Она потеряла сознание. Судя по всему, из неё не вытащить информацию, — проворчала Бинтуронг, отвечая на вопрос кошки. — Что будем делать? — спросил Ора, выглядя озадаченно. Бинтуронг ненадолго задумалась, затем ответила: — Я и вараны объединимся с леопардами и марабу, затем нанесём визит Древу Жизни, — ответила Бинтуронг, зловеще усмехаясь. — А как же я и Бано? — спросила Чалаан, уточняя детали плана и её роль в нём. — Вы останетесь здесь. Будете присматривать за пленницей, — ответила Бинтуронг, отрывая ветку с ягодами рядом с ней. — Как же Хранители? — спросил Ора, вопросительно взглянув на их лидера. — Они будут заняты поисками гиены, что и не догадаются о нападение на Древо Жизни, — ответила Бинтуронг, периодически чавкая сочными ягодами, — Чалаан, ты за главную. Держи собак в узде. — Хорошо.... – ответила Чалаан, натянув притворную улыбку на морду. Бинтуронг лишь усмехнулась и развернулась, уходя к своей пещере в компании Оры. Чалаан подумала, что отсутствие Бинтуронг и варанов сыграет ей на руку. Возможно, ещё не поздно всё исправить, и выбрать правильную сторону... Видимо, всё же Джанджа был прав на счёт неё. Ей не хотелось больше тратить свою жизнь на банальную месть, тем более ей не хочется больше приносить смерть и разрушения. Кто бы мог подумать, что какая-то гиена сможет отрыть ей глаза на неправильность её жизни... Она должна всё исправить, как можно быстрее.Глава 10. Мучения
2 сентября 2020 г. в 21:20
Страх. Что такое страх? Это переживание за здоровье семьи и друзей, это то, что угрожает вашей жизни. У страха много понятий… За всю свою жизнь Джазири испытывала страх крайне редко. В детстве она частенько испытывала это чувство, когда её окружал враждебный мир. Она помнила, как было страшно, когда родители пытались ей найти жениха. К счастью, она отстояла свою позицию, после чего родители переключились на Мадоа. Джазири было страшно, когда родители погибли, оставив ей власть в клане. Страх перед большой ответственностью за жизни гиен, которые доверяли ей свою безопасность. Затем — это чувство периодически появлялась в стычках с Джанджей и его гиенами. Но самый большой страх она испытала, когда дух Шрам взял власть над Чужеземьем в свои лапы, устраивая тиранию всем жителям. Когда Шрама не стало и всё Чужеземье объединилось, она думала, что причин испытывать страх больше не будет. Как же она ошиблась…
Лёжа в сырой и тёмной яме, она чувствовала, как действие яда варана ослабевает. Она вновь могла чувствовать свои лапы, но увы, встать она не могла. Страх за свою жизнь был не основным, что чувствовала гиена. Она очень беспокоилась за существование своего клана. «Справится ли Джанджа с лидерством?». Оставалась лишь гадать. Разумеется Джанджа и раньше руководил кланом гиен, не то чтобы хорошо, но всё же… Хотя сейчас количество членов клана в разы больше, чем у него было раньше. Так что, это большая ответственность, к которой ему надо свыкнуться. Ради сохранения их клана.
Джазири искренне не знала, что на уме этой безумной Бинтуронг. Но она понимала, чтобы это ни было, ей это не понравится. Джазири не понимала, как Бинтуронг с помощью своего интеллекта убедила варанов и Чалаан работать на неё. При желании, они могли растерзать её в мгновение ока. Удивительно, что она подчинила себе таких могучих животных, не используя грубую силу... Хоть Джазири и ненавидела Бинтуронг, но капля восхищения её интеллекту присутствовала. При том, что её подчинённые не были тупыми. Чалаан была очень умна и красноречива, но они смогли признать, что разум сильнее мышц.
Страх перед неизвестностью преобладал в ней. Она боялась того, что больше никогда не увидит своих родных и близких; Мадоа, что всегда заботилась о ней с самого детства, как любящая сестра. Только благодаря ней она поверила, что сможет руководить кланом, после того, как родители погибли. Ей очень повезло с сестрой.
Чизи и Чунгу, которые, несмотря на то, что были бестолковые, по-настоящему были искренними. Они были верными и честными. Благодаря им, напряжение между двумя кланами после объединения, спало на нет.
Мзинго, что был умнейшим стервятником Чужеземья. По истине, он воплощал в себе опыт и мудрость. Мзинго открылся для неё совсем недавно, когда рассказал о том, как он нашёл Джанджу. Тогда Джазири узнала, что стервятник очень сентиментален к этим воспоминаниям.
Кайон, что разрушил стереотип того, что гиены и львы — враги. Его помощь и поддержка помогли Чужеземью объединиться, принося мир в этот беспокойный край. В отличие от своих родителей, Кайон не верил, что все гиены враги. Именно благодаря этой вере они смогли заключить тесный союз, который казался невозможным.
Джанджа, что стал ей дорог в последнее время. Она стала гораздо чаще думать о нём, вопреки всему. Они были абсолютной противоположностью, которые не могут быть вместе. Но Джазири всё равно тянуло к нему, и ей казалось, что это взаимное чувство.
Приходя в себя, она стала разминать затёкшие лапы. Джазири чувствовала, как чувствительность конечностей вновь возвращается к ней. Она услышала, как к яме, где она находится, приближаются какие-то звери. Подняв голову, она с замиранием в сердце, ожидала увидеть злобных ящеров или коварную Бинтуронг, но шаги были тише, чем у варанов и громче, чем у Бинтуронг.
Внезапно у края ямы показалась белая мордочка Чалаан. Джазири заметила, как выражение морды барса было глубоко задумчивым.
— Зачем ты пришла? — спросила Джазири, зная, что барс не стал бы навещать её просто так. Но ответа не последовало.
Чалаан смотрела на гиену отрешённо, будто видела Джазири насквозь. Гиена подумала, что кошка не настроена на конструктивный диалог, поэтому оставила попытки заговорить с ней.
— Вы напрасно ввязались помогать Хранителям, — сказала Чалаан, нарушив гнетущую тишину. Джазири вновь взглянула на кошку, заметив на её морде сожаление.
— Друзья не оставляют друзей в беде! — ответила Джазири, пристально смотря на кошку, — Тебе этого не понять.
— С чего ты это взяла? — спросила Чалаан, явно оскорбившись от слов гиены. Кошка обиженно наморщила нос и нахмурила брови, её хвост заходил ходуном из стороны в сторону.
— Если бы ты знала понятия дружбы, то поняла бы, что Бинтуронг тебе не друг, — ответила Джазири, оскалившись на барса.
— Бинтуронг мне не друг. Она лишь союзник, — сказала Чалаан, вновь нахмурив брови на высказывание Джазири.
Пятнистая кошка смотрела на гиену свысока, давая ей понять, кто тут хозяин. Однако напущенная самоуверенность барса в разы снизилась после слов Джазири.
— Объясни мне, зачем тебе это? — грубо спросила Джазири, думая о том, что Чалаан ещё упрямее Джанджи.
— Зачем мне «что»? — спросила Чалаан, вопросительно подняв бровь. Джазири подумала, что кошка плохо играет дурочку. Как можно не понять, что гиена имеет ввиду?
— Что ты получишь от всей этой войны с Хранителями? — уточнила Джазири свой вопрос.
Гиена хотела разговорить Чалаан, так как понимала, что переменчивость и лояльность кошки — её единственный шанс выбраться отсюда. И Джазири цеплялась на эту надежду, как за последнюю ниточку — её спасение. На этот вопрос Чалаан задумалась, обдумывая свой ответ.
— Я лишь хочу поквитаться с ними. Больше мне ничего не надо, — ответила Чалаан, слегка опустив голову вниз. Джазири догадалась, что внутри кошки происходит борьба.
— То есть, ты разрушишь семьи и дома, ради удовлетворения своей обиды? — спросила Джазири, пытаясь образумить кошку. Глаза самки сощурились, будто она пыталась разглядеть истину в ответе барса.
— Я…я…не…знаю. У меня больше нет никакой цели, — неуверенно ответила Чалаан, и Джазири заметила, как сверкнули её блестящие голубые глаза от подступающих слёз.
Гиена почувствовала сострадание к ней, хотя и знала, что она — одна из тех, кто держит её в плену. Надолго ли это? Страх за свой клан и прочих друзей пытался полностью занять место в мыслях гиены, но она упрямо пыталась сосредоточиться на Чалаан.
— Никогда не поздно начать жить заново. Найти себе цель, которая не будет стоить жизни других, — сказала Джазири тоже самое, что и говорила в своё время Джандже.
— Боюсь, это сделать не так просто. Бинтуронг не отпустит меня живой, пока она не осуществит свои планы, — сказала Чалаан хриплым голосом, беспокоясь за свою безопасность.
Чалаан была умна, хитра и коварна, она была сильным звеном в банде Бинтуронг. Да и то самка понимала, что будь она бесполезна, Бинтуронг давно бы её прогнала как можно дальше от себя, и своих хитроумных планов. При этом, такие мысли Чалаан отгоняла прочь. Она не хотела в это верить, и навязывала себе полуправдивые мысли, что она полезна Маме Бинтуронг, что так с ней "добродушная" старуха не поступит...
— Когда Чужеземье контролировал дух Шрама, Джанджа работал на него, выполняя всю грязную работу. Потом он понял, что выбрал не ту сторону, но боялся уйти от Шрама, так как беспокоился за свою жизнь и своих гиен. К счастью, Джанджа всё же переступил через свою гордость и свой страх, предав Шрама. После всего этого он не пожалел о своём выборе ни разу, — рассказала Джазири похожую ситуацию, которая произошла с Джанджей во время войны со Шрамом. Она надеялась, что Чалаан, услышав эту историю, поймёт, что изменить сторону никогда не поздно.
— Я правда…не знаю. Это тяжёлое решение, которое надо… взвесить, — ответила Чалаан, задумавшись над историей от гиены.
— Думай, Чалаан, пока не стало слишком поздно, — ответила Джазири. Заметив обеспокоенное выражение Чалаан, она поняла, что что-то не так. Кошка обернулась, переговариваясь с кем-то. Джазири почувствовала, как в ней нарастает беспокойство.
Неожиданно показались два варана у края ямы. Они молниеносно начали спускаться в яму. Из этой ямы гиена ни за что бы не выбралась, а вот варан — мог спокойно. Всё же у них была разница в габаритах. Ещё ухудшало ситуацию, что в яме было недостаточно места для того, чтобы избежать встречи с варанами. Джазири приготовилась дать отпор ящерам, хотя и понимала свои ничтожные шансы на победу. Варан по имени Ора, двинулся на встречу к гиене. Джазири нацелилась когтями, затем сильно ударила варану по морде, оставляя после себя кровавые следы. Ора болезненно зашипел от боли, чувствуя текущую струйку крови возле своего правого глаза. Но Джазири отвлеклась на варана перед ней, совсем проглядев второго, позади себя... Второй варан укусил её за заднюю лапу, выпуская свой парализующий яд в тело гиены. Джазири вскрикнула от неожиданного укуса, понимая, что в скором времени она вернётся в беспомощное состояние. Снова.
Гиена попыталась вонзить клыки во второго варана, но яд в теле полностью отключил её способность двигаться. Ора угрожающе навис над ней, злобно оскалившись. Он зол и явно жаждал мести. Гиена рычала на него, так как не имела другой возможности показать свою ненависть к нему. Второй варан погрузил её на спину, вылезая из ямы. Джазири заметила, как Чалаан отошла в сторону, наблюдая за ними с беспокойством в глазах. Возможно, у неё получилось разжалобить Чалаан, но было уже слишком поздно.
Поднявшись на поверхность, ящер бесцеремонно сбросил её с грохотом на землю. Джазири выругалась на огромную рептилию, которая игнорировала все её слова, смотря на кого-то очень внимательно и покорно. После этого Джазири подняла глаза, увидев перед собой стоящую Бинтуронг, которая хитро улыбалась гиене.
— Отдохнула? — саркастично спросила Бинтуронг, стоя в метре от морды гиены.
— Чего тебе надо? — спросила Джазири, игнорируя ранее заданный вопрос Бинтуронг.
— У меня есть к тебе пара вопросов... — ответила Бинтуронг, рассматривая свои острые когти. Словно стараясь запугать пленницу, Мама Бинтуронг растопырила блеснувшие на солнечном свете, когти и посмотрела на Джазири.
— Можешь не стараться. Я всё равно ничего тебе не скажу! — дерзко ответила Джазири, оскалившись на старушку.
— Скажешь, либо будешь страдать, — ответила Бинтуронг, явно желая играть по своим правилам, а не по правилам гиены.
После её слов, Джазири почувствовала, как тяжёлая лапа варана надавила ей на спину, вдавливая грудью в землю. Гиена ощутила боль, с которой она не может ничего сделать физически. Оставалось только гордо терпеть.
— Не убивай её! Она может ещё нам пригодится! — воскликнула Чалаан, вскочив с места. До этого момента она стояла молча в стороне, наблюдая за мучением Джазири.
На её слова Бинтуронг медленно повернула голову к барсу. Глаза пылали яростью, губы были плотно прижаты друг к другу. Казалось, ещё секунда, и старуха набросится на барса, разорвав на клочки.
— Не смей мне указывать, Чалаан! Я сама решу, что с ней делать! — прорычала Бинтуронг на нагло перебившую кошку.
Чалаан обеспокоенно посмотрела на старушку, затем на рядом стоящего с ней Ору. Никто не был с ней согласен, и тем более, никто не хотел заступиться за гиену. Потому что все считали, что Джазири этого заслужила. Затем она опустила голову, отступая в сторону.
— Прости, мама, — лишь ответила кошка, уходя в темноту. Бинтуронг осуждающе смотрела за барсом, затем вновь перевела взгляд к гиене.
— Почему Кайон пришёл в Чужеземье? Откуда ему стало известно, что Чалаан находится на горе Тулуджа? — спросила Бинтуронг про те вопросы, которые её больше интересовали, и наклонилась к морде Джазири.
— Я ничего не скажу! — повторила Джазири ранее сказанное.
— Ора! — обратилась Бинтуронг к варану. Ящер злобно улыбнулся, поняв лидера без всяких намёков. Рептилия со всей силы наступила на правую переднюю лапу гиены. Из глотки Джазири вырвался болезненный крик, чувствуя давление лапы ящера всё сильнее и сильнее. На её глазах выступили слёзы от исходящей боли. Затем давление лапы ящера ослабла, и гиена услышала вновь голос Бинтуронг — Теперь будешь говорить?
— Нет! — воскликнула Джазири, всхлипывая от боли. Она ни за что не расскажет этой безумной маньячке осведомлённость Хранителей. Хотя и знала, что тогда пытки продолжатся.
— Значит, нас ждёт весёлый вечер... — довольно улыбнулась Бинтуронг.
Такое впечатление, будто Бинтуронг пытала Джазири не для того, чтобы что-то узнать ценное, а только потому что ей нравилось за всем этим наблюдать. Старуха махнула лапой Оре. Ящер, ухмыльнувшись, вновь стал давить лапой на её лапу.
Джазири почувствовала огромную боль, которая была самой сильной в её жизни. Помимо давления лапой, варан ещё вонзал когти в чёрную лапу. Джазири истошно кричала от невыносимой боли. Она почувствовала, как кость её лапы хрустнула, отчего она закричала из-за всех сил. Всхлипывая, она посмотрела на Бинтуронг со слезами на глазах, моля её на, чтобы пытка кончилась. Но Бинтуронг забавлялась болью гиены.
— Ты будешь испытывать боль, пока не расскажешь мне то, что я хочу знать. Будешь сотрудничать? — поставила Бинтуронг правила их игры, которые не нравились Джазири, как ни посмотри.
Гиена с тревогой смотрела на Ору и Бинтуронг, взвешивая её слова. Она не могла поступить так с Кайоном и Джанджей. Если она сдатся, то их будущее обречено. Поэтому Джазири собрала все силы, что были в ней и помотала отрицательно головой. Бинтуронг устало закатила глаза, очередной раз махнув ящеру лапой, чтобы тот продолжил.
Неожиданно для себя, она почувствовала, как острый коготь варана втыкается ей в спину, медленно погружаясь всё глубже и глубже. Крик и рыдание преобладали в ней. Она мысленно умоляла, чтобы Джанджа забрал её домой, избавляя её от всех этих страданий. Но, увы, Джанджа не мог ей помочь.